***
- Как думаешь, мне пора жениться? Кристина поперхнулась вином, едва не выплюнув напиток обратно в бокал. Закашлялась, пытаясь прочистить горло, и наверняка хотела упрекнуть, что такие вопросы нельзя задавать, когда человек что-то пьёт, но лишь удивлённо рассмеялась. Внимательно посмотрела на него, недоверчиво вскидывая брови, облизала бордовые губы и уточнила, силясь что-то прочесть внутри него: - Вот это номер. На Алёне, надеюсь? Гриша вперился угрюмым взглядом куда-то поверх её макушки и поджал губы. Замялся, внезапно не находя такой простой ответ. Внутри слабо кольнуло чувство, что зря он задал этот вопрос и затеял всё это тоже… зря. Оглядел исподлобья гостей в зале, чуть смягчился, когда поймал плутовскую улыбку Вики, и вернулся к терпеливо ожидавшей его дальнейших слов Кристине. Потянулся за своим бокалом, взбалтывая тёмное вино, и неохотно бросил, будто его заставили и решение посоветоваться о женитьбе было вовсе не добровольным: - Неважно… Вообще. Крис смотрела на него со смесью шока и непонимания, приоткрыв рот. Так, наверное, выглядел он сам, когда мысль о кольце впервые проскочила в его голове. Она читала его как открытую книгу, но конкретно сейчас понятия не имела, что он хочет от неё услышать. И уж точно не представляла, на ком он тогда собрался жениться, если по последним данным с Алёной всё было серьёзно и счастливо. Измайлов сделал глоток, проталкивая внезапно вставшее поперёк горла вино, и поспешил успокоить подругу, взмахнув рукой: - Мы с Алёной, да, но… я не про это, я про себя вообще, готов ли я, созрел ли… Дёргал плечами, сопровождал каждое слово какими-то странными ужимками и просто сгорал от неловкости, чувствуя себя в не ебать какой не своей тарелке. Будто вспышкой света нашёл то, что могло перевести разговор в другое, но близкое русло, и выпалил, вскинув руку в надежде, что у подруги есть ответы на все его вопросы: - Как это бывает? «А я ебу что ли?» – резко пронёсся в голове встречный вопрос, почему-то, голосом Рыбкиной и нашёл отражение в глубине зрачков Крис. Пока она что-то полушутя говорила о своём прошлом элитной индивидуалки, а Гриша полусерьёзно отвечал, что для него это всё неважно, перед глазами он видел не лицо подруги и даже не соблазнительные изгибы тела Никольской, что светлым пятном блистала сейчас на сцене, развлекая посетителей. На подкорке сознания отчётливо рисовался образ миниатюрной и бешеной девчонки, чья неугомонность, энергия и – в редких, но крайних случаях – ярость не уступала ни одной бойцовской породе. Измайлов коротко улыбнулся своим мыслям. У Алисы была одна удивительная особенность: она появлялась тогда, когда случался полный пиздец, и возводила его масштабы в геометрической прогрессии, каждый раз устраивая ебучий конец ебучего света. И если остальные предпочитали этого не замечать, то майор чувствовал и причины, и следствия и даже последствия слишком остро. Просто потому что видел её насквозь, просто потому что знал ту бездну внутри неё, просто потому что хотел рассмотреть и понять её и её надломленную рваную душу. Ну, или просто её хотел… Из-за врождённой борзости и дурости Рыбкиной порой хотелось как следует втащить, чтобы выбить всю дурь из головы, но ещё больше хотелось спрятать от всего мира, как маленького озлобленного котёнка под курткой, прижать к себе и отпускать только с железобетонной уверенностью, что она ничего не натворит и никуда не вляпается. В идеале, конечно, привязать бы к себе и следить за каждым шагом, но ведь свободу она любила не меньше самого Гриши. Так какого же хрена он… - Гриш… Щелчок пальцами перед самым носом выдернул его из мыслей, как из омута. Он даже не заметил, что всё это время отвечал как-то машинально, слушая вполуха, а в конце вообще залип на подмигивающую ему Вику, которая – если быть откровенным даже при условии возможной женитьбы – сегодня была просто великолепна. Измайлов проморгался, избавляясь от наваждения и ненужных мыслей, и отозвался на автомате: - А? «Головка от ху…» – фраза в его голове осталась незаконченной, потонув в звонком смехе капитана Рыбкиной. Крис терпеливо повторила: - Как близкому человеку, скажу тебе правду: мне кажется, всё в жизни тебе очень быстро надоедает. Вновь столкнувшись с его тяжёлым взглядом исподлобья, попыталась исправиться, тараторя что-то о том, что это не делает его плохим или виноватым, но Гриша уже потерял интерес, блея какие-то нечленораздельные гласные звуки в попытке связать хотя бы предложение. Надоедает ему всё в этой жизни быстро… что-то от признания самому себе, что рядом с Алисой у него внизу всё в морской узел скручивается и в последнее время дрочить хочется только на неё, ему бегать не надоело. Наоборот, он делает это с завидным упорством, можно даже сказать – упрямством. Если бы за подобный самообман платили, он бы с лёгкостью мог заколачивать по двести пятьдесят штук за один день. Глубоко вздохнув, кое-как нашёл более-менее приемлемые слова и выдавил, будто оправдание: - Да я хотел просто что-нибудь изменить, не знаю, может быть… она ждёт? Кристина со свистом втянула воздух, видимо уловив двойное дно в этом его «она», но тут же смягчилась, когда Измайлов с видом побитого пса закончил, обречённо оседая на мягком кресле: - Мне просто не с кем посоветоваться больше. Ты мой лучший друг. - Здесь я тебе не помощник, – закатив глаза, беззлобно цокнула. Чем-то внутренним и женским чувствовала, что парень что-то не договаривает и пытается скрыть (в первую очередь от себя самого), но лишь мягко добавила, закрывая тему, – Мой хороший…***
Трель пришедшего смс вкупе с пиканьем закончившего свою работу принтера отрезвили Гришу. Он приподнялся на стуле, вытягивая стопку ярких, но на его взгляд совершенно безвкусных бумажек, и небрежно бросил их на клавиатуру компьютера, кисло подумав, что теперь их ещё нужно подписывать. Вытащил из кармана телефон, заходя в переписку с Алёной, чтобы сверить список гостей и обнаружил, что сообщение было от неё: просила предложить варианты песен для свадебного танца. Но именно предложить, а не выбрать. Он стиснул зубы, наступая зарождающемуся раздражению на горло, и постарался вспомнить какие-нибудь подходящие композиции. Значок нового смс на секунду мигнул на экране и тут же пропал. Алёна отправила какой-то аудиофайл с пометкой «послушай». Ни «пожалуйста», ни «как тебе?», ни «что скажешь?». Гриша не глядя нажал на треугольник проигрывания и прибавил громкости, попутно листая к списку приглашённых, который ему ранее отправила Смирнова. Подтянул к себе двумя пальцами первое приглашение, щёлкнул ручкой и хотел уже начать вписывать имя сестры (будто в этом была хоть какая-то необходимость), как замер на первых секундах песни, хмурясь.Heart beats fast, Colors and promises, How to be brave?
Нет, он предполагал, конечно, что его Алёнка натура романтичная и всё такое, но… но не до грёбанных же «Сумерек», блять! Да Гриша даже на собственные похороны не согласился бы ставить эту песню, не то что для свадебного танца! Он прекрасно помнил, как бомбило у Ники, когда вальс на последнем звонке в школе они танцевали именно под эти «A Thousand Years» и как её тянуло блевать от одного припева. И никто не давал гарантии, что её не вывернет наизнанку с первых же аккордов в банкетном зале. Танец молодожёнов – это не ебучие сопливые завывания о том, как кто-то кого-то любил тысячу лет и будет любить ещё тысячу. Измайлова передёрнуло, но подростковые страдашки он почему-то прерывать не спешил. Поставил на повтор и словно загипнотизированный принялся заполнять открытки, время от времени поглядывая на список гостей. Листки постепенно убывали, строчки заполнялись именами друзей, а саундтрек к мелодраме продолжал играть, почти не выводя из себя. Честно попытавшись представить, как он танцует под это, майор фыркнул, признавая, что не будет делать этого даже с дулом пистолета у виска. Неправильно вывел букву на очередной фамилии, зло скомкал приглашение и выкинул в урну под столом, беря новое. Глянул на последнее имя в списке и невольно замер. Алиса Рыбкина. Дозированно выпустил воздух, с самой искренней неприязнью буравя оставшуюся разноцветную открытку и будто бы через силу подтянул ближе к себе, начиная писать. Выводя знакомые инициалы, заметил, что рука немного дрожит, и нахмурился. Он вообще не был уверен, что девушке это приглашение хоть куда-нибудь упёрлось. Как и не был уверен, что она придёт. В конце концов, он ведь знал, что ей как минимум неприятно от всего этого. И прекрасно помнил, что в ту предновогоднюю ночь она утащила его в дом под предлогом задержания лишь потому, что не хотела оставлять его с Алёной миловаться из-за этого дурацкого колечка, но на большее просто не имела права. Сложно контролировать человека, когда он на одну половину уже принадлежит другому, а на вторую должен ненавидеть тебя всем сердцем за то, чего ты не делала. Хвост последней буквы подлетел вверх, когда дверь с грохотом распахнулась. Гриша дёрнулся, вскидывая голову и недовольно смотря на столь бесцеремонно вошедшего. Выдохнул с облегчением и одновременно напряг плечи: легка на помине. - Товарищ майор! – бодро начала Алиса, проходя и закрывая за собой дверь пинком. Услышав песню, хохотнула, перескакивая на менее деловой тон, – А чё это за говно у тебя тут играет? - Да так… херня, – попытался отмахнуться Измайлов, вырубая травящие душу звуки и поднимаясь со своего места. - Чё, музычку на первый танец молодожёнов выбираешь? – подколола она, закусив губу и многозначительно поиграв бровями. - Ты что-то хотела? - Ага, – тут же сникнув от его кислой мины, цыкнула она и помахала над головой стопкой белых листов. – Отчёты принесла, которые ты позавчера просил перебрать… разобрать… собрать. В общем, ты понял. Гриша кивнул и молча забрал папку из её рук, не поднимая взгляд. Пролистал, быстро оценив правильность содержания, и отложил на свободный угол стола, потеряв всякий интерес. С тоской кинул взгляд на приглашения, что ярким пятном пылали посреди его рабочего места, и поджал губы. Обернулся на голос Рыбкиной, который звучал с каким-то укором и странной обидой: - Твою работу выполняю, между прочим… - Спасибо, Алис, – устало отозвался он, смотря на неё сверху-вниз. Оглядел её фигуру, изучая как-то слишком пристально, и заткнул подальше желание повалить её на диван и пролежать в обнимку до конца дня. Облизал губы, останавливаясь на рисунке тату, и пропустил вдох, различая на шее девушке биение пульса под чешуёй дракона. Совершенно не замечая недоумённые карие глаза, рассматривающие его в ответ, опустился к вороту чёрной футболки, наполовину скрытой неизменной камуфляжной курткой. Сощурился, заинтересовавшись рисунком, и шагнул ближе. - Гриш, – осторожно позвала Алиса, чуть выставляя вперёд руки, когда расстояние между ними достигло недопустимого уровня. Но он или действительно не слышал её, или старательно делал вид, что не слышит. Схватился обеими руками за полы её куртки и развёл в стороны, раскрывая слишком сокровенно. Только для них двоих. Наклонил голову к плечу, исследуя принт на футболке, и невольно скользнул к бокам девушки, тяжело опуская ладони и чувствуя выпирающие рёбра. Чуть натянул тёмную ткань, вчитываясь в надпись на ней, и совсем уж бесстыдно огладил большими пальцами резинку топика под грудью, выводя дугообразные линии. Капитан всхлипнула и вытянулась под его прикосновениями, стараясь то ли избавиться от них, то ли наоборот быть ближе. Взяв себя в руки, проворковала, ехидно прищурившись: - Что, Измайлов, так нравится меня щупать? Он сначала машинально согласно мотнул головой, сбивая чёлку на глаза, а потом понял, что он делает и с кем. Отпрянул резко и немного неуклюже, оступившись, чем вызвал короткий смешок со стороны Алисы. Прокашлялся, вперевшись взглядом в её покрасневшие щёки и расширившиеся зрачки, и спросил, отвлекая от неловкой темы и приводя к ещё более неловкой: - Рыбкина, ты свадебные песни знаешь какие-нибудь? - Чего, блять? – не поняла она, нахмурившись. От былого смущения не осталось и следа, – Я замужем никогда не была, Гриш, поэтому в душе не ебу. Он вздохнул, поджав губы и осознав всю дебильность своего вопроса. Не заметил, как в глубине колдовских глаз ведьмы полыхнул хитрый огонёк и вскинул голову, когда она произнесла: - Хотя знаю одну… Капитан с трудом сохранила серьёзное выражение лица, всеми силами игнорируя полный надежды взгляд своего начальника. Набрала в грудь побольше воздуха, приосанившись. И затянула низким голосом: - По просёлочной дороге шёл я молча… - Рыбкина! – тут же среагировал Измайлов, понимая, что над ним наглым образом издеваются. Нет, он бы многое отдал, чтобы посмотреть на Магомаева в исполнении Алисы, но не сейчас же! Она соответствующе развела руками, хлопнула, и продолжила петь по памяти, откровенно путая и мешая слова. Медленно начала обходить его по кругу, припадая поочерёдно на каждую ногу в такт, и вдруг схватила его за сгиб локтя, на весь кабинет заорав: - Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба, пела и плясала! Потянула за собой, заставляя кружиться в каком-то жалком подобии танца, и давилась смехом, решительно настроенная дотянуть хотя бы первый припев. Закрутила его по сумасшедшей оси, поворачивая с трудом, но не останавливаясь, и топала рядом, вертясь юлой и танцуя слишком импровизированно. Со сбитым дыханием и уже в неконтролируемом припадке услышала его смех, а потом майор сам крутанул её так, что мир покачнулся. Развернул к себе спиной, любезно дав пару секунд на проржаться. Успокаиваясь сам, потянул её тело на себя, прижимая лопатками к груди, и сгрёб в охапку, уткнувшись носом в плечо. Хохот девушки резко оборвался. Тяжело дышащая, раскрасневшаяся… она была в этот момент прекрасна. Она была настоящей. Сначала Гриша принял это за очередной приступ откровения перед ним, но потом осознал, что это была попытка удержать то, что в скором времени станет не её уже окончательно и бесповоротно. Крохотный шанс ухватить за хвост возможность побыть ещё немного вместе, подурачиться и разделить что-то на двоих, пока его не заберут из её жизни. Майор до скрежета сцепил зубы и обнял сильнее, буквально вдавливая миниатюрную фигурку в своё тело. Алиса не шевелилась довольно долго. Смутно радовалась, что парень не видит её лица и смаргивала предательски подступившие слёзы. Прерывисто вдохнула, на мгновение испугавшись, что он услышит и всё поймёт, и шмыгнула, поведя плечами в намёке, что её пора отпустить. Измайлов нехотя отстранился, до последнего скользя раскрытыми ладонями по её телу, и ощутил тупое сожаление о быстро испарившемся веселье и клокочущей в маленькой грудной клетке боли. Рыбкина будто бы незаметно метнула руку к лицу, вытирая солёную дорожку от одной скатившейся по щеке слезинки, и медленно повернулась к нему. Они стояли друг напротив друга и совершенно не знали, что говорить и нужно ли говорить что-то вообще. Гриша видел, как капитан всеми силами старалась успокоить и спрятать бурю обратно в себя, но дрожащий подбородок её всё равно выдавал. Нет, плакать она перед ним не будет, но вот душу разорвать своим взглядом сможет на раз. Она снова дробно выпустила воздух сквозь приоткрытые губы, моргнула, надевая маску окончательно, и выдавила подобие улыбки: - Ладно, я домой поехала. Удачи тебе тут… с песнями. Хотела попятиться к двери, но парень окликнул её. Внутренне взвыл от крошечной искры надежды, всего лишь на секунду промелькнувшей в карих глазах, и потянулся к разворошённой стопке цветастых листов. Подцепил двумя пальцами нужное приглашение, которое казалось сейчас неподъёмным, и молча протянул девушке. На её лице отразилась тень всех эмоций, которые испытывал он сам в моменты крайней хуёвости и разочарования в жизни. Она ничего не сказала, забрала открытку, что свинцовой тяжестью легла в её ладошку. Не особо бережно свернула её и сунула в карман куртки, для верности ещё и ударив по нему. Коротко хлюпнула носом и, чувствуя, что на грани, сделала быстрый шаг к майору, заключая в объятия. Зацепилась за его шею, как за своё единственное спасение, и прильнула всем телом, поднимаясь на носочки. Уткнулась в ворот одежды, глубоко втягивая, впитывая, его запах, зажмурилась до цветных кругов перед глазами и позволила себе запустить одну руку в волосы на его затылке, оглаживая и сжимая светлые пряди. Вздрогнула, когда Гриша сжал её в ответ, и тут же отстранилась, но лишь для того, чтобы оставить быстрый поцелуй на его щеке, почти клюнуть, толком не касаясь кожи губами. Пользуясь тем, что он не успел ничего понять, отскочила и дрогнувшим на последнем слове голосом выпалила: - Пока, Гриш… Быстро вышла, почти выбежала, из его кабинета, неплотно толкая за собой дверь. Измайлов ещё, казалось, вечность стоял посреди комнаты в таком ступоре, в каком он не был даже когда она его первый раз поцеловала в той машине на злополучной заправке. Коснулся кончиками пальцев своей щеки, ощущая жар. Чувство, что он капитально проёбывается и делает что-то не так, вновь кольнуло в груди, только теперь в разы сильнее. Ох, Алиса-Алиса… Парень на автопилоте дошёл до своего места, грузно опустился на стул и уставился перед собой, слушая гудящий рой мыслей. Покосился на загоревшийся экран телефона и открыл очередное сообщение от Алёны. Не особо контролируя слова, написал ей своё развёрнутое и не самое цензурное мнение о песне, которое она так просила, и вырубил звук, откидывая гаджет прочь. Повинуясь идее, которую он закрепил ещё когда увидел рисунок на футболке Алисы, открыл вкладку с браузером и ввёл в поисковик два слова: «Nickelback треки». Пролистывая первый же сайт с песнями группы, вдруг замер, неосознанно кликнув на проигрывание, и как обухом по голове осознал… Всё поведение Рыбкиной было не просто накатившими эмоциями или коротким срывом. Не шуткой и не приколом. Это было прощанием.