Не надо, Господин!

Кира сделал маленький шажок. Его наконец-то отвязали от кровати и выпустили погулять. Он не нашёл тапки и поэтому пошёл босиком, хотя во всём здании было холодно. Парень всё ещё находился под действием успокоительного, поэтому пошатывался из стороны в сторону и в конечном итоге ему пришлось одолжить костыль у соседа по палате, чтобы использовать его как трость. Больничный коридор радостью не пестрел. По солнцу в окнах Кира понял, что сейчас раннее утро, но такое тусклое, что лучше бы его вообще не было. Потолок, пол, стены были серыми, без рисунков и наклеек, только строгие офисные часы висели под самым потолком. М-м… чтобы психи до них не добрались? Он немного постоял, послушал мерный отсчёт времени. Часы никуда не торопились и он не торопится. Уже некуда. Дальше пост медсестры, на котором никого. Но стоило за него проковылять — тут же амбла-медбрат, читающий комикс. — Чего высунулся? У нас тут не дурдом на выезде. Дуй в палату, а я тебя не сдам! — махнул детина рукой. — Да я это… Уже отоспался, — «Судя по синякам на жопе спал я долго» — про себя добавил он, — Можно я тут с тобой посижу? Медбрат пожал плечами и немного подвинулся. Младший плюхнулся на кожаный диванчик и стал пялиться в стену под звук перелистывающихся страниц и редкое утробное ворчание парня слева. «И чего он ворчи… Ой, это же смех!» — ему вдруг стало так весело, что Кира чуть не рассмеялся в голос, но быстро прикрыл рот рукой. — Чего это ты? — покосился на него санитар, — Вообще за что положили-то? Прям поехавшим кукухой не выглядишь, да и на вид здоров как молодой кабанчик. — Меня просто сбагрили. Я, видимо, мешал, — парень даже головы не повернул. Не хочется сталкиваться в чужим взглядом, с человеком у которого скорее всего нет придурошного брата и груза ответственности на плечах. — А, понятно. Не первый. Эх, ладно, на дежурство пора заступать! Увидимся ещё! — санитар стал и ушел куда-то в сторону дальнего коридора, сливаясь с окружающей обстановкой. Парень почувствовал безысходность. В самом деле, сколько ему тут валяться? Теперь мерное тиканье часов его раздражало. Они никуда не торопятся, часы бездушны. Им плевать на слезы и смех людей, плевать на все, они просто выполняют свою работу, пока не сдохнут и китайская поделка отправится в мусор. Будет ли о них кто-то помнить? Вряд ли. Ну, может какой-нибудь из больных и застынет на секунду, не понимая куда делись часики, а потом и он уйдет по своим делам. Трудолюбивые, но такие безликие… Тик-так. Тик-так. Кирилл подорвался и занёс костыль. Он сейчас сойдёт с ума от этого навязчивого звука! — Родионов Кирилл? — раздался сзади высокий спокойный голос. Парень медленно обернулся. Ну, всё, привяжут за нарушение порядка. А если так подумать, то часы не очень-то и мешали… За Кирой стояла молодая медсестричка, держа в руках несколько папок с историями болезни. Она даже внимания не обратила на маленький бунт, глаза безучастно скользнули по костылю и снова уставились в бумажки. — Алексей Алексеевич к себе вызывает. Идемте за мной. — Я знаю где кабинет. Уж как-нибудь найду! — огрызнулся больной. — Это не предложение помощи, — строго глянула на него девушка, — Это моя работа, молодой человек. Кириллу ничего не оставалось как последовать за медсестрой. Эх, а утро было бы таким хорошим, но надо же было все испортить и запихнуть его к главному психиатру… *** — Проходи, садись, — врач привстал со стула поприветствовать больного, — В этом сезоне ты рановато, юноша. — Знаю, — угрюмый взгляд в столешницу. Прожечь бы ее насквозь, чтобы не только в сердце была дыра с обугленными краями. Главный психиатр довольно молод. Не старше тридцати лет мужчина с правильными чертами лица. Но глаза запавшие, с синяками вокруг, что сильно его старит. Работа в психдиспансере, да вообще работа медика всегда отображается на людях, так что их сразу можно приметить в толпе, приняв за зомби. Кирилл плюхнулся на неудобный жёсткий стул, одергивая пониже больничную рубашку. Его «гражданские вещи» так парнишке в руки и не дали, браслет какой-то новый налепили, который хрен снимешь, да и следить стали более насторожено. «Попал, короче» — с грустью подумал младший, оглядывая кабинет. Ничего не изменилось. Те же до безумия скучные стены, шкаф, большой стол и всего два стула. Кресло врача и стул для пациента. Все. — Так, теперь порядок действий немного изменился, Родионов. В этот раз я буду с тобой беседовать и очень надеюсь, что ты толковый парень и не станешь буянить, отказываться отвечать на вопросы и вести себя как маленький ребёнок. Сделай мне и себе одолжение и отвечай нормально. Хорошо, юноша? — мужчина обогнул стол и приблизился к насупившемуся парню. Рука скользнула по плечу, потом переместилась ниже, на ключицы. Пальцы обвели выступающие косточки и двинулись бы дальше, но пациент грубо отбросил чужую руку и еле подавил в себе желание вскочить и броситься наутек. — Приступим, — казалось, Алексей Алексеевич ни капли не расстроился из-за вызывающей неприязни парня. — Давайте уж! — Кирилл раздраженно качнул ногой. — Меньше гонора, молодой человек! — врач нацепил очки и достал из стола какую-то папку, — С кем проживаете? — С братом. Как будто неизвестно! Его тон пропустили мимо ушей. — И больше ни с кем? Нет никого постороннего в доме или, может, кто-то приезжает? Кирилл смутился, что не укрылось от взгляда мужчины. Он лихорадочно думал. Наружу рвалась правда, хотелось выговориться. Размазывая сопли по лицу и припоминая все подробности, но он не мог этого сделать. Вдох-выдох. — Нет, больше никто с нами не живёт. Только я и брат. — Что вы чувствуете в последнее время? «Чёрт, он, блядь такая, специально что ли? ОТВРАТИТЕЛЬНО! ХУЖЕ НЕКУДА! Я ГОТОВ СДОХНУТЬ!» — мысленный крик никто не услышал. Но голос в голове бился, закладывало уши и пару минут парень раскачивался из стороны в сторону, не в силах с собой совладать. — Так что, Кирилл, что. Вы. Чувствуете? — раздельно и внимательно наблюдая произнес врач. Парень не видел, но тот беспокойно качал ногой под столом, ожидая ответа. — У меня всё хорошо. Лучше просто не бывает! — сквозь зубы выдавил мальчишка, готовый прямо на месте провалиться под пол, только чтобы от него отстали, — Мне нехорошо. Можно я пойду? — Мы ещё не закончили, так что сидите. Следующий вопрос: Какие у вас отношения с родственниками, особенно с братом? — на последнем словосочетании нервная система парня не выдержала таких наглых издевательств и он сполз по стулу, трясясь в судороге. Из горла вырывались только хрипы, а в глазах встала пелена. Использовали, использовали, использовали… Какие у них отношения с братом?! А какие они могут быть? Он ничего не понимает в последнее время, хоть и старается изо всех сил вникнуть в ситуацию. Тот словно делает все назло младшему брату, совершенно не слушает и морально давит. Абьюзер. Неужели Влад не понимает, что доводит его до исступления? Ну вот как на него реагировать? То вваливается домой в стельку бухой и орет на него, то распускает руки, то прижимает к себе и обещает, что никогда и ни за что не обидит. Зачем? Зачем так издеваться?! А сейчас его сбагрили и теперь развлекаются с беззащитным неко! Или не такой уж он и беззащитный, и Кирилл зря его защищал… Не просто же так его убрали с дороги, буквально смели из-под ног и сломанной куклой бросили в канаву с этими змеями-надзирателями. Ему тут плохо. Колят непонятно какие лекарства, вот провели натуральный допрос, а что дальше? Отправят в карцер с мягкими стенами и поставят полную недееспособность, чтобы он отсюда никогда не вышел? Парень бился на полу как выброшенная на берег рыба, даже не почувствовал, как подняли больничную рубашку и игла вошла под кожу, впрыскивая бесцветную жидкость. — Сейчас всё будет хорошо, станет полегче, — мужчина не спешил убирать руку с ягодиц пациента. Голос для Кирилла доносился словно через пелену. Он обмяк, конечности стали непослушными и управлять ими сейчас было целым приключением в трех томах. Парень закрыл глаза, чувствуя на дрожащих ресницах слезы и с усилием отвернулся от уставшего лица врача. Его взяли на руки, что нетипично. Обычно вызывают санитаров, это ведь их работа. Но что-то возразить младший не мог, его окутывало мягкое и болезненное облако усталости от происходящего. Было противно, что его недвусмысленно лапают, но что он может сделать? Абсолютно ничего. Только висеть в руках психиатра и молиться, чтобы тому не взбрело в голову закрыть кабинет на ключ и развлечься с «овощем». Это не первое поползновение в его сторону. Но раньше Кира не задерживался тут надолго, да и все было не таким откровенным, а сейчас все изменилось. «Где же ты, Влад? Где твоё обещание, что я буду в безопасности?» — подумал парень. — Всё хорошо, — приговаривал Алексей Алексеевич, — Сейчас я отнесу тебя в одиночку, чтобы ты отдохнул. Никто из санитаров и медсестёр не будет тебя беспокоить. А потом я зайду, когда ты оклемаешься, и мы продолжим. Не думаю, что ты против. Ты мне всё расскажешь.