Наследие: Неожиданные союзники

В тот день в горах я смотрел, как Курт Лимон поворачивается. Он рассмеялся и сказал что-то Крысу Кайли. Потом сделал дурацкий полушажок, выходя из тени на яркий солнечный свет, и мина-ловушка забросила его на дерево. (…) Жуткое зрелище, которое до сих пор меня не отпускает Тим О’Брайен "Что они несли с собой"

      

      Через несколько часов группа из лаборатории прибыла в Намгу. Место, которое обозначили военные, находилось как раз недалеко от административной границы с районом Суёнгу. Стены в комнате здания с выбитыми окнами были побиты осколками со шрапнелями и заляпаны засохшей багровой жидкостью, а смрад стоял такой, что даже люди почувствовали его ещё с улицы.       Находится внутри было просто невыносимо, и дело было даже не в вони.       — Как думаете, сколько они здесь лежат? — спросил один из прибывших учёных.       — Года так два… Плюс-минус несколько месяцев.       — Тогда почему так воняет? И столько мух…       — Они в тела личинки пооткладывали. Ещё и лето, жара, вот и воняет.       — Нужно выяснить, что именно их убило.       — Это сделали не вампиры, — сказал Юонг. — То есть, умерли они точно не от рук вампиров. — Лим наклонился и поднял с пола несколько полых металлических цилиндров. — Это гильзы от патронов. А на стене выбоины от них. если поищем, то…       — Но люди бы не смогли… — за десять лет работы в лаборатории Хиро насмотрелся на многое, но это было слишком даже для того, кто не брезгует видом крови. — Не смогли бы разорвать их на части.       — Их разорвало от взрыва.       Кими сделала несколько шагов назад.       — Тут был стол и стулья, — она указала на груду деревянных щепок, которые некогда были мебелью. — Наверное, они сидели за столом, когда кто-то вошёл через дверь, — не поворачиваясь, она ткнула пальцем себе за спину, где как раз находилась распахнутая дверь. — Для начала стреляли из огнестрельного, часть пуль прошла на вылет, — она указала на багровое пятно на стене напротив, в котором можно было разглядеть небольшие выбоины. — Но тот, кто это сделал, хотел убедиться, что эти люди совершенно точно умрут. Поэтому… — полукровка глубоко вздохнула. — Он или она забросили сюда несколько гранат или что-то вроде того. И уже взрыв разорвал их на части.       Теория казалась вполне вероятной. Никто не возражал, а, возможно, никто просто не хотел представлять, как именно разворачивались драматические события. Что можно было сказать наверняка: и люди, и вампиры хотели как можно скорее покинуть комнату с изувеченными полуразложившимися телами.       — Я выйду, если никто не возражает, — первая дала заднюю Кими.       Вслед за полукровкой наружу вышли и остальные учёные. Кого-то стошнило. Кто-то закурил. Кто-то осел у стены, обхватив голову руками. Территория оказалась опаснее, чем они предполагали. Самым страшным было то, что найденные тела никак не могли принадлежать взрослым людям. Подросткам, а были и детские. Тот, кто это сделал, не хотел испить их крови, не хотел пленить или загнать в стойла. Он просто хотел их уничтожить. И если это был человек, то ему сейчас не больше двадцати двух. Что именно здесь произошло, что так ожесточило людей? Сколько их, таких вот подрывников? И главное, за что он убил этих людей?!       Это первый подобный прецедент, но группа, отвечающая за Суёнгу, сказала, что они нашли чеки от гранат на границе с соседним районом. Она может просто себя накручивать. Но это место тоже близко к Суёнгу. Так что, если подрывник живёт именно там?       — Кими, всё хорошо? — спросил Юонг. — Ох, прости, очень тупой вопрос! Просто, может, лучше… я не знаю… если… если…       — Если мы все уйдём отсюда и вернёмся в лабораторию, — продолжил за него Хиро. — Тем беднягам мы уже не поможем, нужно позаботиться о наших солдатах и предупредить их, чтобы вертели головами на триста шестьдесят градусов.       — Хиро, а вдруг подрывник в районе Суёнгу? — озвучила свои опасения Кими.       — Я… — молодой учёный запнулся. — Надеюсь, что ты ошибаешься.       — Кими, в этот же район отправили Рене? — обеспокоенно спросил Юонг.       — Да. Туда же отправили наших с Хиро общих друзей.       — Но, они же все вместе. Я просто думаю, что Рене сможет всех защитить. Знаешь, на самом деле, он часто прикрывал и защищал меня, когда я только стал вампиром. Так что с вашими друзьями всё будет хорошо.       — Хотелось бы верить, — произнёс Хиро.       Тем временем трое координаторов лаборатории заметили, что остальные учёные о чём-то говорили. Когда они подошли к ним, одна девушка объявила:       — Мы тут провели консультации… С вашего позволения, если это не сильно задержит рабочий процесс, мы бы хотели похоронит этих людей.       Возражений не было.                     На следующий день они снова направились к банку, чтобы проверить местность. Улицу прочесали вдоль и поперёк, заглянули в каждое окно, обыскали каждое здание. Но здесь никого не было.       — Это пустая трата времени, — вздохнула Айко, садясь на бордюр. Нога уже не болела, но нагружать её было нежелательно. — Если здесь кто-то и был, то его уже и след простыл.       — А может, это действительно была большая собака. Или какое-нибудь крупное животное, — предположила Юрико.       — Или мне просто показалось.       «Мне точно показалось?» — обратилась она к демону.       «Как минимум это была не моя иллюзия. Привиделось тебе или нет я не знаю, но ты после этого едва с крыши не навернулась. А я точно гробить тебя не намерен», — ответил Санкоджицу.       Шиноа жестом подозвала всех к себе.       — Раз уж здесь чисто, не вижу смысла более терять времени. Следуем намеченному плану.       — Снова ошиваться на границе с Йонджегу, — буркнул Дэйки.       — Ещё и всей толпой, — скептически добавил Тсунео.       — Могли бы остаться дежурить дома с Сорой и Харуки, — сказал Кичиро. — Раз вам уж так не хочется туда идти.       — Наверное ты прав, — добавила Айко. — Не следовало оставлять на стороже самых младших в группе. Вдруг кто-нибудь решит напасть?       — В прошлые разы караульных тоже было двое-трое. Ни у кого из нас на лбу возраст не написан, так что вероятность нападения, если такова имеется, не зависит от того, кто на стороже, — успокоил её Кичиро. — Но вообще мы не из-за этого начали разговор.       — Мы просто не хотим видится с Эйджи, — договорил за друга Тсунео.       — Не хотелось бы провоцировать конфликт, — добавил Дэйки. — Но если придётся, то морду мы ему набьём, будь уверена.       — Вы что, дружно умом тронулись?! — Айко подскочила. — Не хватало в подобных обстоятельствах ещё и друг с другом переругаться!       — Но он, как бы по-детски это не звучало, первый сорвался с цепи, — вдруг произнесла Юрико. — А ты, Айко, наш друг и командир, и мы не будем стоять в стороне, пока какой-то придурок поливает тебя грязью. Скажешь, что это касается только тебя и Рене, но, поверь, пусть лучше один армеец подерётся с другим, чем ему набьёт морду вампир. Это уж точно не будет способствовать улучшению отношений в группах.       — А вот потасовки среди солдат — вещь обыденная. Всякое же бывает, — кивнул Дэйки.       — Ребята, — глубоко вздохнув, сказала Айко. — Я очень благодарна вам за помощь и очень ценю это. Но не нужно. Я не хочу, чтобы из-за меня перепало и вам. Если на меня ополчатся рядовые…       — Но почему они должны ополчиться на тебя? — перебила её Юрико. — Суть мира заключается в том, чтобы все жили вместе и, как минимум, не вредили друг другу. А не в том, чтобы стороны расползлись по своим норкам и на расстоянии обменивались любезностями.       — Юрико права, — кивнул Кичиро. — Мы выступили против сектантов ради борьбы за мир, который, нравится это кому-то или нет, привёл к мирному сосуществованию двух рас. И раз уж так, то вы с Рене — доказательство того, что это возможно.       — Вот именно, — произнёс Тсунео. — Никто же не взъелся на Кими за то, что она полукровка. А она смогла помириться буквально со всеми.       — А если какому-то идиоту неймётся, то его надо приструнить, — добавил Дэйки. — Не похоже на то, что Эйджи высказывает свои претензии вампирам в лицо. Он просто слишком труслив для этого. Вот и отыгрывается на тебя по мере возможности. А это чести ему не делает.       Айко ничего не ответила. Эйджи она знала не первый год и попрекнуть его в трусости точно не могла. Он всегда горой стоял за младшего брата и остальных товарищей. Собственно, как и она. Они с ним были во многом похожи, и, возможно, при иных обстоятельствах вполне могли бы поменяться местами. Если бы у Эйджи был друг-полукровка, если бы он нашёл свою любовь среди вампиров, а она, напротив, из-за смерти близких продолжала ненавидеть их всем сердцем, то всё могло бы быть иначе.       Но случилось то, что случилось. И поведение Эйджи, особенно его неудачные попытки дискредитировать Рене с помощью разбитой вазы, уже переходило всяческие границы.       «Нужно просто держаться от него подальше. Вот и всё», — как мантру повторяла она, пока они шли к пункту назначения.       — Всё хорошо? — спросил Рене.       — Да, всё просто замечательно, — кивнула девушка. — Просто будь рядом со мной, хорошо?       — А разве я могу иначе?              Они снова оказались на границе района. Надежда на спокойное патрулирование оставила Айко, едва она заметила приближение другой группы.       И вроде как не обращать внимание на человека, который полностью тебя игнорирует, должно быть просто, однако взгляды Эйджи исподлобья то не неё, то на Рене уж никак этому не способствовали.       — Раз уж мы снова пересеклись, то предлагаю прочесать улицу вместе, — сказала Шиноа. — Так будет гораздо и гораздо быстрее.       Возражений не было, так что солдаты принялись за работу. Улица представляла собой ряд двухэтажных домиков, обнесённых заборчиками, а за ними находился пустырь.       — Выбоин вроде нет, — констатировал Рене.       — Значит, случай с гранатами был единичный?       — Будем надеяться… Но всё равно, Айко, смотри по сторонам, — предупредил вампир.       — Снайперы этим и занимаются, — произнесла она.       — И под ноги тоже.       В домах не было ничего специфического, разве что ветхие скелеты не переживших апокалипсис хозяев. Но за десять лет жизни в постапокалиптическом мире они уже привыкли к подобным зрелищам.       «По крайней мере они умерли быстро и не мучились», — так они себя обычно утешали.       Но один дом всё же вызывал подозрения.       — Окна выбиты. Изнутри, — сказала Айко Рене, когда они остановились у забора.       — Пойдём проверим, — кивнул Симм.       Калитка ворот была открыта, как и входная дверь дома. Кто-то из солдат уже был внутри. С улицы было слышно два мужских голоса, что разговаривали на повышенных тонах. Эйджи и Кенджи вмиг прекратили спор, стоило девушке и вампиру пересечь порог дома.       — Мы здесь и сами справимся, — сразу выпалил старший Хамада.       Кенджи выглядел чем-то расстроенным, и лишь грустно посмотрел на Айко.       «Теперь он ещё и на Кенджи срывается?!»       Это не шло уже ни в какие ворота. Столько разглагольствований Эйджи о том, что он всё делает ради брата, а на деле?! У Айко просто в голове не укладывалось, как вообще можно вывести из себя такого человека как Кенджи, а они только что буквально орали друг на друга.       — Но ведь вчетвером будет быстрее, — отмахнулась Айхара. — Тем более, что этот дом явно выделяется на фоне остальных. Как минимум выбитыми окнами.       — Ты права, Айко, — неожиданно для всех сказал Кенджи. — Вчетвером действительно будет быстрее.       Эйджи бросил на брата сердитый взгляд.       — Ты хоть слышал то, что я тебе только что сказал?!       — Слышал, конечно. Как и все предыдущие разы. И это уже перебор, братик, перебор.       — Велеть тебе держаться подальше от предательницы — это перебор?!       — Но война уже закончилась! И мы здесь на совместной миссии!       — Ты меня прошлый раз плохо понял?       Рене задал вопрос достаточно тихо, но в тоже время резко, так что солдаты дрогнули.       — Айко не сделала ничего, чтобы заслужить клеймо «предателя»! А если ты считаешь нормальным сыпать обвинениям в сторону товарищей и подрывать доверие в рядах армии, то играешь на руку возможному врагу.       — Да ничего я не подрываю, — продолжал держать линию Хамада. — Это вы влезли в приватный разговор. И, можно подумать, вы меня за глаза по фамилии и должности называете.       — На ваш приватный разговор сейчас все отряды сбегутся. Решайте личные проблемы не во время операции.       На какое-то мгновение Эйджи замолчал, Рене сверлил его гневным взглядом, Кенджи нервно поглядывал то на брата, то на вампира, то на Айко, а сама девушка не знала, каким богам молиться, чтобы конфликт не перерос в драку.       Наконец Хамада созрел для ответа. Из тона можно было понять, что отступать он не собирается.       — Вы оба, держитесь подальше от моего брата, ясно? Друг с другом делайте, что хотите и называйте это как хотите, и, если твои, Айко, товарищи закрывают на это глаза — их право. Но не смейте больше даже приближаться к Кенджи.       — Что ты несёшь?! — на сей раз возмутился младший Хамада. — Айко же мой куратор! Братик, ну нельзя же так! И в конце концов, я сам могу решать, как себя вести! Я такой же солдат, как и все здесь!       — Нет, не можешь! — рявкнул Эйджи. — Тебя вообще здесь не должно быть! Ты должен был остаться в Японии, а не переться за море на неизведанные территории!       Кенджи выпучил глаза в недоумении, а его старший брат нещадно продолжил:       — Ты всего лишь ребёнок. Тебе вообще не место в армии! Ты слишком слаб и мягкотел и то, что ты сейчас жив, это не что иное, как чудо! Но второй раз это чудо не произойдёт, поэтому слушайся меня и не лезь куда не просят!       Может быть, Кенджи бы что-то возразил, хотя казалось, что он вот-вот расплачется, но Айко перешла к действию прежде, чем это произошло.       Она быстрыми шагами подошла к сержанту, а после залепила ему смачную затрещину, от чего Эйджи отшатнулся в сторону. Он скривился и взялся рукой за покрасневшую щёку, но ничего не сказал и не сделал в ответ.       — Все свои претензии касательно моего кураторства над Кенджи можешь высказать Шинье-саме. Ни в чём себе не отказывай, прямо скажи ему, почему ты не хочешь, чтобы я курировала твоего брат. Посмотрим, как далеко он тебя пошлёт. А теперь, — Айко сердито вздохнула, — давайте наконец осмотрим дом.       — На первом этаже чисто, — пробурчал Эйджи.       Девушка ничего не ответила и направилась к лестнице, ведущей на второй этаж. Все точно так же молча последовали за ней. Рене шёл замыкающим, но в сторону братьев старался не смотреть. А вот своей девочкой он чертовски гордился. Но то, что она в очередной раз доказала, что может за себя постоять, ещё не означает, что ему можно расслабляться.       Вампир наступил на что-то небольшое и округлое. Рене убрал ногу и наклонился, чтобы поднять попавший под подошву сапога предмет. Небольшое круглое кольцо с металлической пластиной, которое уже успело потускнеть. Чека от гранаты.       Одна из дверей показалась довольно хлипкой, поэтому эту комнату Айко решили проверить первой. Она дернула за ручку, но во внутрь не вошла, а так и осталась стоять на пороге. В нос ударил запах разложившейся плоти, а крик застыл в горле. Мурашки пробежались по коже, и всё, что сумела сделать Айко, так это схватиться рукой за дверной косяк, дабы не упасть.       Пол, стены и даже потолок были забрызганы кровью. Изуродованные людские тела вперемешку с обломками мебели лежали на полу. Даже не тела, а ошмётки тел. Это было не похоже ни на что, что они видели раньше. Им временами попадались полуразложившиеся, разорванные вампирами тела. Но тут было что-то зловещее. Словно здесь побывал сам дьявол.       — Чего ты стала?       Голос Эйджи прозвучал словно сквозь пелену, а за ним послышался резкий вздох сержанта, словно он сам пытался сохранить связь с реальностью, и испуганный крик Кенджи.       В глазах начало темнеть, а воздуха стало катастрофически не хватать. Ноги стаи подкашиваться, и Айко наверняка бы рухнула на пол, если бы сзади её не подхватили. Рене развернул её лицом к себе, ведь девушка так и стояла, словно парализованная, наблюдая ужасную картину.       — Не смотри туда. Идём отсюда.       Словно в трансе, Айко кивнула и позволила Рене увести себя на улицу. На крики тем временем стали сбегаться остальные солдаты. Вампир что-то отвечал им, но Айко не могла разобрать, что именно.       Она даже не поняла, как они оказались на улице за воротами, ведь она по-прежнему не могла сделать полноценный вдох. Паническая атака грозилась закончиться потерей сознания, поэтому Рене, всё так же придерживая любимую под руки, отвёл её на пустырь, подальше от общей суматохи.       Он обхватил её лицо руками, заставляя посмотреть на себя.       — Тише, мы ушли оттуда. Спокойно, девочка моя.       Дрожь немного ослабла, а дышать стало легче. Она подняла глаза на вампира.       — Что это было?       — Граната или что-то на подобии. Я нашёл ещё одну чеку.       — Эти тела там давно? Мы не могли им помочь, если бы…       — Они там года полтора-два точно. Мы тогда со своими проблемами в Японии ещё разбирались. Они там давно. Мы ничем бы им не помогли.       — Зачем это кто-то сделал? Рене, там же были… дети… так зачем…       — Я не знаю.       Рядом послышалось шуршание травы и тяжёлые шаги. Эйджи буквально волочил за собой брата, дабы увести его подальше от того места. Младший Хама плёлся следом словно в трансе, чуть приостановился, смыкнул Эйджи за рукав, чтобы тот остановился. Кенджи рухнул рядом на колени и его стошнило. Ко всему прочему, он ещё и плакал.       — Тише, братик, тише, успокойся, всё хорошо. Я здесь, я рядом, мы ушли оттуда.       Эйджи присел рядом, но вопреки попыткам сержанта сохранять самообладание, на его лице читался настоящий ужас. Хамада только теперь заметил стоящих рядом Айко и Рене, но вместо очередной колкости, спросил:       — Что это было? Почему? Зачем вообще…       — Скорее всего грана. Я нашёл ещё одну чеку, — ответил вампир, демонстрируя металлическое кольцо. — Но кто и зачем — вопрос не по адресу.       — Как же так… Это же сделал человек… Зачем он это сделал? Мало ему катастрофы и вампиров вокруг?       — Думаешь, это сделал человек? — спросила Айко.       — А кто же ещё? Вампиры бы просто выпили их кровь, им незачем разбрасываться гранатами! Как после всего того, что случилось, люди могут быть такими жестокими друг к другу, как?! Там же были дети, как так можно?! — казалось, сам Эйджи вот-вот сорвётся на плач.       — Но ведь все люди разные, да? — вдруг произнёс Кенджи. Он перестал плакать и с мягкой улыбкой посмотрел на брата. — Иногда они бывают плохими и никакие обстоятельства не в силах это изменить. Нам просто повезло, что нас окружают хорошие люди. Так ведь?       — Да, Кенджи, да. Нам очень сильно повезло. И прости, что накричал на тебя, — немного склонив голову, сказал Эйджи. — И, пойдём уже, наверное.       Хамада держался немного неловко и старался не смотреть в сторону девушки и вампира. Ему было стыдно за свою истерику, а может, и за всё поведение в целом. Братья двинулись обратно к домам, но не прошли они и с пару десятков шагов, как раздался щелчок.       — Ой, — Кенджи посмотрел себе под ноги. — На что это я наступил?       — Не двигайся!       От крика Рене тот вздрогнул, но совету последовал.       — Просто стой на месте и не убирай оттуда ногу!       — Что происходит? — спросил Эйджи с явным испугом и беспокойством в голосе.       — Ты тоже замри. Стой на месте и не двигайся! — Рене повернулся к Айко. — Просто стой на месте. Пожалуйста, не двигайся и смотри под ноги.       Сам же Рене сдала несколько осторожных шагов к Кенджи.       — Что такое? — спросил он.       — Очень надеюсь, что я ошибаюсь, — Рене присел рядом на корточки и раздвинул траву у ног паренька. — Чёрт подери…       Тем временем и Эйджи заметил, что младший брат наступил на металлический зелёный цилиндр, который был частично зарыт в землю.       — Что там такое?       — Противопехотная мина. Нажимного действия. Если он уберёт ногу, то подорвётся.       У Айко внутри похолодело и она вновь задрожала. Противопехотная мина? Неужели с Кенджи случиться то же, что с теми беднягами в доме? Но почему он? Почему их вообще потащило на это проклятое поле?!       О том, что испытывал сам Кенджи и его брат оставалось только догадываться.       — В смысле, подорвётся? — не веря в услышанное, спросил Эйджи. — То есть… неужели ничего…       — Разминировать можно, только я пока не знаю как, — Рене был единственным, кто сохранял самообладание. — Она активируется, если он уберёт ногу.       — А если положить туда что-то тяжёлое, то Кенджи сможет уйти?       — Если положить прежде, чем он уберёт ногу, и этот предмет будет минимум того же веса… Мы не знаем, какая масса начальная для…       До Рене резко дошло, к чему клонил Эйджи. Он посмотрел на сержанта, но в глазах того не было ни капли страха.       — Если вес точно больший, то сработает?       — Стопроцентных гарантий дать не могу. Но то, что в случае провала на любом этапе разминирования тебе крышка — это точно.       — Если это спасёт моего брата, то я рискну. Даже если придётся подорваться вмести с ним или вместо него.       — Братик, нет, не нужно! — закричал Кенджи. — Я не хочу, чтобы ты умирал из-за меня!       Но на его вопли никто не обращал внимание.       — Если ты уверен… Хорошо. Но для начала я уведу отсюда Айко.       Девушка вышла из ступора:       — Нет, подожди! Я не могу бросить Кенджи! Он же…       — Айко, не глупи! Никому не будет легче от того, что и твоя жизнь будет в опасности! Я ничего не смогу сделать, зная, что ты тоже можешь пострадать! — Рене подошёл к ней и взял з руку. — Я сделаю всё, что смогу, чтобы они выжили. Но для этого мне нужно, чтобы мои мысли не были заняты тревогой о тебе.       — А что будет с тобой, если мина сдетонирует? — спросила она.       — Тогда мне будет очень больно. Но я переживу. А теперь идём.       — Айко, не переживай, — обозвался Кенджи. — Со мной всё будет хорошо. Тем более, что братик рядом… Спасибо, что научила меня обращаться с луком. Ты лучший куратор в мире!       — Спасибо, Кенджи-кун. Когда вернёмся в Японию, обещаю, я ещё многому тебя научу, — Айко со всех сил старалась не расплакаться.       Рене довёл её до асфальтированной дороги. Он взял девушку за плечи и посмотрел ей в глаза.       — Ты должна проследить, чтобы никто больше не сунулся на это поле. Жди здесь и не бойся. Всё будет хорошо, доверься мне, любимая.       — Конечно я доверяю тебе, Рене. Только сам будь осторожен, — она кротко поцеловала его в губы.       Рене отчего-то почувствовал себя сказочным рыцарем, идущим на бой с драконом, о котором ему читала в детстве бабушка. В той книжке рыцарь не боялся пламени и когтей, ведь его на бой благословила дама сердца. В детстве такой выпад сентиментальности не казался ему надёжной защитой. Теперь он изменил мнение.       — Ты должен поставить ногу рядом с его точно на мину и сразу же, сразу же, — подчеркнул вампир, — перенести на неё вес тела. Ты, Кенджи, в это время должен сойти с мины. Но только после того, как на неё станет Эйджи, понял? Я подтолкну тебя, когда нужно будет.       Кенджи кивнул.       — Ты готов? — спросил он у старшего Хамады.       — Да, — решительно сказал он.       — Тогда начнём.       Эйджи глубоко вздохнул и занёс ногу над миной. Он поставил её на круглый диск и чуть наклонился вперёд, после чего Кенджи сделал осторожный шажок назад, сойдя с мины. Рене чуть оттолкнул его назад, и все трое зажмурились и прикрылись руками, ожидая взрыва.       Но взрыва не произошло.       — Получилось, — выдохнул Эйджи.       — Отлично, — Рене и сам испытал большую долю облегчения, хоть основная часть работы была впереди.       Кенджи закрыл лицо руками и едва не рухнул на землю, но вампир его удержал.       — Всё хорошо, — улыбнулся Эйджи. — Теперь ты в безопасности.       — Но братик, а как же ты?       — Со мной всё будет хорошо, Кенджи. Обещаю. Просто помни, что я очень сильно люблю тебя. Я очень рад, что ты у меня есть, — он не сумел сдержаться и заплакал. — Прошу, уведи его отсюда!       Рене лёгким толчком заставил того идти. Всё это время Кенджи рыдал без капли стеснения. Лишь на подходе к жилым домам он смог выдавить членораздельное:       — Спасибо, что спас меня. Но умоляю, спаси моего братика тоже.       Рене бы хотел ответить, что всё будет хорошо и что Эйджи скоро к нему вернётся. Но врать он не хотел.       По всей видимости, остальные солдаты ещё не вышли наружу, так что ждала их лишь одна Айко. Паренёк вновь всхлипнул и бросился к ней в объятия. Он был на полголовы ниже Айхары, поэтому уткнулся лбом ей в плечо и с новой силой зарыдал.       — С ним всё в порядке. Теперь я постараюсь спасти его брата, — сказал Рене.       Айко молча кивнула, успокаивающе поглаживая Кенджи по светлой макушке.       — Мне было так страшно, Айко. Так страшно. Я и подумать не мог, что окажусь таким трусом. Я не хочу умирать, Айко, не хочу.       — Всё в порядке, Кенджи. Ты жив и цел. Ты в безопасности.       — Но Эйджи там! Из-за того, что я такой недотёпа и трус, из-за того, что меня понесло на этот пустырь, мой братик может умереть! Почему он это сделал? Почему?       — Эйджи не умрёт, — Айко взяла Кенджи за плечи и с серьёзным видом на него посмотрела. — Он любит тебя больше всего на свете, поэтому и спас. Потому что не хотел, чтобы его брат погиб от взрыва. Но и сам Эйджи не умрёт. Рене спасёт его.       Какое-то внутренне чутьё подсказывало девушке, что она права. А ещё она понимала, что желание спасти их от смерти при взрыве имеет куда более глубокие корни, чем простое человеческое сострадание и товарищеский долг.       Рене уже несколько минут возился с проводками, но пока дела шли из рук вон плохо. Всё это время Эйджи молчал, хотя вампир догадывался, в каком он сейчас состоянии.       — Спасибо, — вдруг сказал юноша.       — Ты уже благодарил.       Нет, Рене сказал это не из упрямства и гордости. Просто чертовски трудно пытаться стать сапёром за пять минут с реальной миной и возможной жертвой, которая ещё и говорит под руку.       — Благодарил я тебя за спасение Кенджи. А сейчас за то, что помогаешь мне.       — Вот обезврежу я мину, тогда и будешь благодарить.       — Ты пытаешься спасти меня после всего того, что я наговорил тебе и Айко. Прошлый раз я разбил ту чёртову вазу, чтобы подставить тебя, а ты не стал мстить и спас моего брата. Я ужасно виноват перед Айко, ужасно. Когда мы нашли тела погибших в Нагое солдат, там было и тело Кенджи, и именно Айко привела меня в чувства и не дала сойти с ума. И после, когда мы всех спасли, она очень сильно ему помогала. А я повёл себя с ней как настоящий мудак! — по щекам у Хамады потекли слёзы. — Скажи ей, что мне очень жаль.       — Сам перед ней извинишься, когда выберемся отсюда, — отмахнулся Рене, хотя слова Эйджи его тронули. Ему действительно было искренне жаль.       — После катастрофы, после смерти родителей, Кенджи был для меня всем. Понимаешь, всем! Он был единственным лучиком света в этой проклятой войне. А не смог его защитить! Он пошёл на фронт только чтобы быть рядом со мной. Я не должен был отпускать его, из-за того, какой я хреновый брат, его жизнь в постоянной опасности!       — Нет, Эйджи, ты хороший брат.       — Ты не понимаешь…       — Понимаю, — вампир оторвался от мины и поднял голову, посмотрев прямо на Хамаду. — Понимаю. Ты своего хоть сумел спасти.       Глаза Эйджи округлились. Рене же не стал дожидаться ответа, а вернулся к работе.       Через какое-то время вампир вновь заговорил.       — Кажется всё, — он встал. — Теперь тебе нужно сойти с мины.       Человек посмотрел на него. Но на немой вопрос Симм лишь тревожно вздохнул. Возможно, это последние секунды жизни Эйджи.       — Знаешь, когда я был человеком, многие мои знакомые и даже близкие друзья погибли от мин и снарядов во время Первой мировой войны. Утешением это не назовёшь, но с тех пор мины стали куда более опасными и смертоносными. И, если я облажался, тебе не будет больно. Всё случиться очень быстро.       — Я понял, — Эйджи со всех сил старался сохранить достоинство и не расплакаться. — Спасибо тебе за всё Рене. И прости.       — Я прощаю. Но не потому что ты вот-вот можешь умереть. Я вижу, что ты хороший человек, Эйджи. Надеюсь, у меня ещё будет много возможностей в этом убедиться.       Хамади лишь улыбнулся кончиками губ и сделал шаг в сторону.       Взрыва не произошло.       Они быстрыми шагами вернулись обратно той же дорогой, что Рене вёл Айко и Кенджи.       — Братик! — Кенджи кинулся к нему и едва не сбил старшего брата с ног.       Айко подбежала к Рене и повисла у него на шее.       — Ты цел! Боже, я так переживала…       Вампир лишь улыбнулся. Всё в порядке. Все живы. Он смог их спасти. Ещё один призрак прошлого канув в лету.       — Спасибо, — вновь произнёс Эйджи. Прижимая брата к себе, он посмотрел на них. — Спасибо, что спасли нас. Айко, прости меня. Я вёл себя как идиот.       Он отстранился от Кенджи и склонился в поклоне, а слёзы вновь потекли по его щекам.       — Прости, прости меня пожалуйста! Ты не заслужила всех тех слов! Ты очень хороший человек и достойный солдат!       — Всё в порядке, Эйджи. Я не сержусь на тебя, правда.       Земля содрогнулась и позади прозвучал взрыв. Рене инстинктивно закрыл собой Айко, Эйджи толкнул брата на землю, а сам только и успел, что прикрыть голову руками. Стояли они так недолго, и, когда поняли, что ни осколки, не взрывная волна до них не дошли, осмелились повернуться в сторону поля.       На месте взрыва всё ещё стоял столп дыма, а трава вокруг горела. Мина всё же сдетонировала. Все четверо посмотрели друг на друга. Никого не задело.       — Ребята, вы живы?!       На звук взрыва прибежали остальные солдаты. Убедившись, что никто не пострадал, кто-то спросил:       — Что это, чёрт возьми было?       — Поле заминировано. Не ходите туда. И вообще, под ноги смотрите.                     Лаборатория считалась одним из самых безопасных мест в Пусане. Как минимум потому что территорию вокруг десять раз проверили на наличие ловушек, засад, мин и прочих следов недоброжелателей. Но всё же Хиро не сиделось внутри. Особенно после увиденного. Ещё и солдаты сегодня едва не подорвался на мине…       Врачи осмотрели их и уже отпустили обратно на их базы, но сам факт того, что те, кого он знает, сегодня сплясали на минном поле его отнюдь не успокаивал.       Юрико тоже была там. Как же хорошо, что она была не в самом эпицентре. По крайней мере сегодня. Как бы ему хотелось, чтобы миссия быстрее закончилась, и любимая оказалась бы рядом с ним. Хоть здесь, в лаборатории, но рядом. Так бы он куда меньше волновался.       Погруженные в свои мысли, он и не заметил, как зашёл в глубь города. Лаборатория уже скрылась за высокими домами. Топографическим кретинизмом Хиро не страдал и обратную дорогу легко бы сумел найти.       Ночь, неизведанная территория и безоружный он. Тут не надо никаких психов с гранатами и огнестрелом, вампиров или всадников апокалипсиса. Он вряд ли сумеет отбиться от стаи изголодавшихся бродячих собак, если те решат отведать человечинки.       — Идиот, хоть бы скальпель с собой взял в конце концов! — выругался он.       Нужно поворачивать и идти обратно, пока есть такая возможность. Трусом Хиро себя не считал, но безосновательная храбрость тоже была ни к чему.       Молодой учёный развернулся и отправился назад. На чистом небе сверкали звёзды, ему в лицо дул прохладный ветер с моря. В самые первые дни после катастрофы он, будучи ребёнком, всё время удивлялся: как после всего, что произошло, этот мир может существовать? Как могут мерцать звёзды, идти дождь или снег, завывать ветер?       — Каждая частичка этого мира является чудом, — как-то сказал ему Кадзай-сан. — И то, что мы сейчас сидим здесь и разговариваем об этом, думаем, живём — тоже чудо. Каждая прожитая секунда важна, и каждая жизнь бесценна. Ты, как будущий учёный должен понимать это.       — Теперь я понимаю, — сам себе сказал Хиро.       Мир никуда не делся. И они живы и способны к действию. По завершению войны настало время для восстановления. Настало время учёных.       Небоскрёбы, которые окружают лабораторию были уже совсем близко. Оставалось только пройти квартал с заброшенными магазинами и барами.       Звук падения металлической пластины на асфальт прозвучал особенно громко в ночной тишине и эхом разлетелся по улицам. Хиро на мгновение застыл. Превозмогая себя, он поднял голову и огляделся. Нет, в поле зрения никого. Что бы не произошло, шанс унести ноги пока что есть.       Огава рванул что было силы. Возможно, это просто ветер снёс одну из ветхих вывесок или черепицу с крыши. Но испытывать удачу Хиро не собирался.       И тут послышался крик. Огава остановился. Нет, ему не показалось. И это был не рёв всадников, а именно крик. Женский или детский. Совсем рядом.       Он прислушался. Крик прозвучал снова. И Хиро, забыв обо всякой осторожности, бросился к источнику звука. Миновав несколько зданий, учёный остановился, чтобы оглядеться, как крик раздался вновь. Огава поднял голову и заметил на соседнем здании висящий на краю крыши людской силуэт.       Мальчик лет двенадцати держался руками за самый край, болтал ногами, тщетно пытаясь найти опору, и отчаянно кого-то звал. В этом крике, перерастающем в плач, было трудно разобрать, зовёт ли он кого-то по имени или просто просит о помощи. Но одно Хиро понимал точно — кроме их двоих поблизости никого нет.       — Мальчик, мальчик! — обратился он к нему на корейском.       Тот перестал мотылять ногами и даже ненадолго замер от удивления, после чего с равной долей испуга и удивления посмотрел вниз.       — Я здесь, внизу, ты слышишь меня?       Было очевидно, что долго он там не провисит.       — Не бойся! — продолжил Хиро. — Я тебя поймаю, — уже чуть менее уверенно выдал он.       Кажется, мальчика такое обещание тоже не особо взбодрило. Он уже не кричал, а лишь тихонечко всхлипывал, но не оставлял попыток залезть обратно на крышу.       Хиро лихорадочно смотрел по сторонам, пытаясь придумать, что же такого найти, чтобы смягчить падение. Времени мало, да и поблизости едва ли найдётся матрас или что-то на подобии него. Он не успеет, да и мальчик едва ли упадёт точно на него. Значит, придётся ловить его своими силами. Не особо высоко вроде, метров десять…       Поток мыслей прервал визг мальчика — одна рука соскользнула, вот-вот то же произойдёт и со второй.       Чёрт, была бы здесь Кими или Юонг, они бы точно его поймали! Или Юрико с ребятами. У них, в отличие от него, высокий порог физической силы…       «Соберись уже!» — велел сам себе Хиро. — «Твоё нытьё мальчику не поможет!»       Вторая рука соскользнула, и ребёнок полетел вниз.       Хиро подбежал под крышу и поймал мальчика, после чего сам упал на землю. По рукам прошлась неприятная тупая боль и отдала во всё тело, ещё и падение неприятно пришлось на спину. Но мальчик был жив. Он дрожал и плакал, но видимых повреждений на нём не было.       — Ты в порядке? — чуть приподнявшись на локтях, всё ещё крепко держа ребёнка, спросил Хиро.       Тот робко кивнул и вцепился руками в перепачканный лабораторный халат учёного.