Медные лавки

Человек – лишь крошечная песчинка на пляже, пустой сосуд, который наполняется всю жизнь, камень у подножия Горы, тучка на небе. Ложись на землю, укройся травой, услышь шепот листьев и пение корней, сплетенных накрепко – стань частью этого мира, растворись в нем, словно сахар в горячей воде. И лишь тогда сможешь осознать: ты создан из глины, глиной и станешь; твои глаза однажды закроются, а сердце, живое и любящее, превратится в ничто. Птицы запоют вновь, и звезды рассыплются по синему полотну неба, словно бриллианты в ювелирном. Родятся новые и умрут старые. Что проще: умереть, не родившись или рождаться, не умирая? О, тысячи вопросов заполнят твою голову. И только один останется навсегда: «Кто я?». *** Миллионы лет люди сеяли пшеницу, рожали детей, выращивали скот. Они умирали от неизлечимых болезней, извержений вулканов, создавали колонии, открывали страны. Многим было не суждено дожить до совершеннолетия, а другие уходили в иной мир старыми, но бездетными. Что они оставляли после? Великие открытия, стихи, откровения. То, что обычные смертные называют «памятью». Память – единственный рай, и все мы живем в раю. Нет, это не мои слова. Но, если есть шанс добавить что-то, то я скажу: тысячи грешников предпочтут сами отправиться в ад, ведь он выступает оппозицией – совершенным забвением. Спокойствие и тишина – вот и все, что надо душе. *** Лея не умела сожалеть ни о чем. Шли годы, и она становилась более тихой, размеренной, спокойной. «Это все уже с кем-то происходило, - думала она, - и произойдет. Я – лишь песчинка». Лея выучилась, пошла на работу, перестала общаться с матерью, и ее сознание (ну, может, большая его часть) было посвящено Ведьме. Ведьма жила в самом настоящем лесу. Дом, увитый плющом, частокол, белье, которое сушилось во дворе – простой и незатейливый быт. Иногда она действительно колдовала, и тогда люди, животные и даже магазины начинали летать, закручиваясь вихрем. По пятницам Ведьма гадала на маленьких белых камнях: она отправляла их в рот по одному и запивала теплой водой с лимоном. Лея приходила в ее дом, пробираясь сквозь чащу. Высокие черные деревья и густые кустарники с шипами, красные ягоды, оставлявшие следы на одежде, ядовитые змеи и дикие звери – все они становились препятствиями, логическими задачами, которые предстояло решать каждый раз. Откровенно говоря, несколько раз Лея думала о том, как бы отказаться от столь «логистически затруднительных» отношений. Но ее все равно тянуло к этой женщине, даже на край земли, даже в логово ядовитого змея. Лея никогда не настаивала на какой-то другой форме отношений. Ее все устраивало, как будто так и должно быть. Иногда Ведьма закрывала дом изнутри и надевала разные маски. Ее голос также менялся, менялось и тело. Лея с ужасом ждала, в каком образе эта женщина предстанет снова – и не уставала удивляться. Однажды Ле пришла к ней, но дверь оказалась запертой. Сумерки опускались на лес, окутывали его, как синий опиумный дым – возвращаться домой становилось опасно. Множество раз девушка стучала, но ей никто не открыл. И вот, когда она отчаялась, за домом, возле старой качели, откуда не возьмись, появилась… Соломея. Да, да, та самая Соломея, ее первая любовь. Ничего за все эти годы не поменялось в ее лице: те же темные волосы, масляные глаза, то же пальто. Она, кажется, тоже заметила гостью, и слегка привстала, как бы приветствуя старую подругу. Лея в ужасе отшатнулась. - Что ты… тут делаешь? – голос Ле дрожал, словно листья на осине. - Пришла увидеть тебя, дочка, - Соль подошла ближе и взяла лицо девушки в руки, - я соскучилась. - Я тебе не дочка, - внезапно она почувствовала тепло, исходившее от рук первой любви. - Дочка, дочка… наконец-то удалось вырваться… как ты себя чувствуешь? - Прекрасно, а… где она? - Кто – она? - Моя любимая. Что ты с ней сделала?! - Какая любимая, солнышко? Здесь только мы, - пальтоносная протянула руку, как бы подтверждая собственные слова. - Уходи, - Лея вырвалась и сделала шаг назад, - уходи! Ты не слышишь меня, уходи! Уходи! Прочь! Казалось, ее голова сейчас разорвется от непонимания того, что происходит. Соломея опустила руки и сделала несколько шагов назад – она постепенно растворялась, словно видение, и глаза женщины были наполнены невообразимой грустью. *** Лежа со своей любимой в постели, Лея часто вспоминала ту неожиданную встречу. Она уже и не надеялась когда-то встретиться: после их прощания, закрытия медной лавки, переезда в другой город, она всячески старалась не думать о Соломее. Любовь Ведьмы, ее слова и забота успокаивали, дарили надежду на спасение. Теперь они целыми днями не выходили из леса: отстранились от всего мира и перестали общаться с ним. Жизнь разделилась надвое, раскололась, как хрустящее яблоко: одна половина – другие, вторая половина – Лея и ее любовь. Наконец-то она обрела счастье. Прошло больше 9 лет после расставания с Соломеей, и Лея повзрослела, упорядочила быт, стала ответственной за собственные поступки. Теперь, стоя на ее могиле, я кладу цветы и зажигаю лампаду - кладбищенская тишина . *** - Почему все так сложилось? – меня держит под руку самая настоящая австрийская графиня. Ее милые светлые кудри выбиваются из широкополой шляпы, а яркам помада чуть размазалась. Она пока фройляйн, а не фрау. - Понимаешь, после расставания, после того, как родители Леи решили закрыть лавку и переехать, Соломея покончила с собой. Она больше не могла жить без своего сердца, своей девочки, к которой мы пришли. - А Лея? - Сошла с ума, все по канону. Видимо, тоже не смогла пережить этого. Родители закрыли в лечебнице на долгие годы, и, видишь ли, все, что мы знаем – эта история о Ведьме, о ее становлении и принятии… только дневниковые записи. Последние годы к Лее вообще никого не пускали. Она была очень плоха. - Может быть, и нам эта история станет уроком, - моя спутница улыбнулась, - все же есть такая любовь, которая не даёт возможности жить, дышать, быть счастливыми, но и умирать тоже... Ведь они живые, я вижу лица этих девочек не хуже, чем твое. *** Мы оставили цветы и лампаду, застегнули пальто и вышли по тропинке. Начинало смеркаться.