Сойка-говорун: подстрекатель

Утро первого дня Игр чуть не становится для нас последним. Оказывается, некоторые из нас весьма недурно провели вечер. Мы едва-едва поспеваем к планолету, который должен отвезти нас в катакомбы. Из-за этого прощание с Лесли Штук и Берглиндом Джонсдотиром получается смазанным. Вместо напутственных слов ментор жестко отчитывает Магнуса Стерлинга Шара (и как только осмелился), Брута, Эбигейл и Лайм за их безрассудство. Пока они выясняют отношения, я стараюсь заверить Лесли, что для нас это просто прогулка и мы вернемся полным составом домой. Слабая улыбка мелькает на ее лице после этих слов, но глаза все равно на мокром месте. Цинна и Порция, которые обязаны нас сопровождать на Игры, подталкивают нас к планолету. Берглинд, выпустив пар, миролюбиво желает нам удачи и предупреждает, что будет следить за каждым нашим шагом. На этой доброй ноте мы заходим в планолет и отправляемся в катакомбы, которые выведут нас на арену. Это самые долгие пятнадцать минут в моей жизни. В замкнутом и душном салоне планолета перегар от товарищей ощущался вдвойне сильней. Чем они только думали, напиваясь перед Играми! Я поворачиваюсь к Вите. Она болтает ногами и сильно сжимает руками кресло, ее тонкие губы плотно сжаты, а глаза почти не моргают. — Вита, послушай, — шепчу я ей. — Если вдруг что-то случится на арене… Если нас не будет рядом… — Мы же всегда вместе, мисс Дагер, — перебивает меня Вита. — Выслушай меня, — настойчиво произношу я. Девочка поднимает на меня свои большие глаза. — Возможно все пойдет наперекосяк. Никогда нельзя быть в чем-то уверенным на Голодных играх, поверь мне. Они будут менять правила в угоду зрелищности или еще по каким-то своим причинам, о которых мы даже не ведаем. Если нас не будет с тобой рядом или мы будем в опасности, просто спасайся. Одной тебе будет проще. — Как я могу вас бросить, мисс Дагер? — Ради выживания ты должна так поступить. Прошу, пообещай не делать безрассудных поступков. На этих Играх все трибуты профессионалы: обвести вокруг пальца таких людей намного сложнее, чем новичков. Вита неопределенно кивает и вновь устремляет взгляд в одну точку. До конца полета она не произносит ни слова. У катакомб нас встречает солидный отряд миротворцев. Я нервно тереблю обручальное кольцо, которое является и моим тотемом, следуя за ними. В катакомбах выясняется, что нас разведут по разным комнатам, как в классических правилах Голодных игр. — Мы с Порцией свяжемся с вами по видео и расскажем, что делать, — объясняет Цинна. — Костюмы приготовлены. Миротворцы разделяют нас по четырем группам — те же составы, что были на тренировках. Я все это время сжимаю руку Катона и нехотя отпускаю, когда его просят проследовать в другой коридор. Он подмигивает мне и уходит вместе с Брутом, Уэйдом и Витой за миротворцами. Меня и Курта Бонедза сопровождают до других соседних комнат. Едва я захожу внутрь, как дверь за мной захлопывается, и загорается большой экран, разделенный на несколько сегментов, в каждом из которых я вижу трибутов и Цинну с Порцией. — Проверка, кивните, если видите и слышите нас, — просит стилист. Я вижу, как некоторые что-то говорят, но звук от них не доходит. — Хорошо, мы, к сожалению, вас не слышим. Это нормально, так и должно быть. На подготовку час, пожалуйста, перекусите пока есть время. Кусок в рот не лезет, но я понимаю, что поесть нужно обязательно. Лениво жуя хлеб, я, глядя в экран, ощущаю себя одним из зрителей Голодных игр. Где-то кто-то завтракает и так же наблюдает за нами. Кое-как съев все, что было на столе, я начинаю мерить шагами небольшую комнату, в которой кроме стола и ванной есть еще шкаф, который Цинна попросил нас пока не открывать. За двадцать минут до старта, стилисты просят нас переодеться. Я с трепетом раскрываю створки и с удивлением обнаруживаю свой костюм с 83-х Голодных игр. Это он один в один, даже бандана осталась. Я кидаю взгляд на экран и вижу, что у всех победителей те же самые костюмы, что были на их Играх. По лицу Лайм Рейб я вижу, что она не очень довольна. Костюм Лайм — это черные обтягивающие шорты до колена и такая же футболка с двумя красными полосами. Если во времена ее молодости это было красиво и подчеркивало всю мощь ее тела, то сейчас это по меньшей мере выглядит непрактичным. Забрав костюм, я ухожу в ванную. Чувство дежавю не покидает меня. Я словно вернулась на несколько лет назад. Бандану я не надеваю, но повязываю на руку: вдруг пригодится. Один за одним трибуты выходят в комнату. Лайм прикрывается своим балахоном, но Цинна просит его убрать. Даже сквозь экран, я вижу, что она покраснела то ли от стеснения, то ли от злости. Раздается голос из динамиков, объявляющий, что старт будет через минуту. Цинна просит нас зайти в капсулы. Кажется, что минута длится бесконечно. Когда купол начинает закрываться, стилисты желают нам удачи и отключаются. Я делаю несколько глубоких вдохов-выдохов и закрываю глаза, настраиваясь на бой. Постамент начинает подниматься. Осторожно втягиваю носом воздух. Он очень сухой. С каждой секундой подъема я ощущаю, как незащищенное костюмом лицо горит так, словно я приложилась им о печь. Нужно будет повязать бандану вокруг лица, когда будет время. Раздается легкий щелчок: постамент зафиксировался. Даже сквозь закрытые веки, я понимаю, что на улице очень светло. Прикрыв руками лицо, я осторожно открываю глаза и смотрю сквозь пальцы на арену. Это голая пустыня, без намека на растительность. На нереально синем небе ни облачка, а яркое солнце нещадно жарит и при малейшем взгляде на него ослепляет. В нескольких десятков метров от меня расположен Рог изобилия, представляющий собой бетонный навес, под которым аккуратно стоят деревянные ящики. Оглядев трибутов, я понимаю, что здесь находятся только представители моей группы. На всех победителях надеты их выигрышные костюмы Курт Бонедз стоит на постаменте слева от меня, а справа — Финник Одэйр. Хоуп Литтл расположилась через три постамента от Курта. Я верчу головой, но вижу лишь пустыню и ничего больше. То, что Рог изобилия окружают не все трибуты это понятно: если бы мы схлестнулись на таком небольшом пятачке, то Игры бы закончились не успев начавшись. Но где же остальные? Есть ли у них Рог изобилия? Прокручивая в голове эти вопросы, я обматываю лицо банданой, которую как нельзя кстати прихватила с собой. Коже становится сразу легче. Пустыня, Рог — все это кажется отдаленно знакомым. Едва начинается обратный отсчет, я хлопаю себя по лбу: это же Игры Энобарии! Рог — это не просто хранилище, под ним есть несколько проходов, ведущих в разные части арены. Возможно, остальные участники как раз находятся на этих участках. Там уже есть и листва, и горы, и даже оазис с пресной водой. И там нет такой постоянной жары, от которой все плавится. Краем глаза замечаю, что Курт, чей костюм представляет собой маскировочную форму, состоящую из штанов, длинной водолазки и плаща, снимает с себя эту ненужную длинную часть. Он комкает его и откидывает как можно дальше от постамента и Рога: мало ли взорвется. Едва ткань касается песка, как под ним начинается какое движение. Мгновение и плащ начинает медленно затягиваться в песок. Я больше с удивлением, нежели ужасом наблюдаю за этим. Не припомню, чтобы такое было у Энобарии. Возможно, это защита от тех, кто хочет покинуть постамент раньше времени: у Энобарии таких желающих не было. Остается меньше десяти секунд. Надо решаться. Вижу, что не только я заметила произошедшее. Хоуп во все глаза смотрит на место, где лежал плащ, а Финник задумчиво потирает подбородок. Семь секунд. Многие, в числе которых Блеск Ритчсон и Август Браун, готовятся рваться к Рогу, едва появится возможность. Пять… Финник садится на корточки и скрещивает пальцы в замок. Он не собирается бежать к Рогу. Три… Хоуп роется по карманам и достает какой-то предмет, который является для нее тотемом. Она кидает его перед собой на песок. Две… Предмет скрывается в недрах песка быстрее чем плащ. Один. Гонг. Я резко поворачиваюсь к Рогу. Все за исключением семи человек срываются с постаментов. Кто-то не успевает сделать и меньше шага, как его начинает затягивать. Раздаются возгласы, переходящие то в ругань, то в панические крики. Многим удается быстро среагировать и забраться обратно на постамент. Август Браун, кряхтя и грязно матерясь, вытягивает себя на руках. В песке у него застряли ботинки. Один из мужчин, кажется, из Пятого дистрикта, который остался на постаменте, быстро срывается с него и спешит помочь своему застрявшего товарищу. Вместе им кое-как получилось выбраться. В итоге всем удается избежать страшной гибели кроме одного мужчины. Я не помню из какого он дистрикта. Он находился дальше всех от Курта и мог не заметить, что произошло. Кроме того, ему единственному удалось отбежать дальше всего от постамента. Это было ошибкой. Он истошно вопит и умоляет о помощи, но, естественно, никто не спешит ее оказывать. Я прикрываю глаза, стараясь абстрагироваться от его предсмертных криков, которые спустя несколько секунд заглушаются песком. Наступает тишина. Трибуты, побывавшие в песке, тяжело дышат и вытряхивают песок из одежды. Август сидит на постаменте, свесив ноги: наверное, ему жарко стоят на раскаленной стали без обуви. — Ну и что будем делать? — громко спрашивает Финник у присутствующих. В его голосе звучит легкая издевка. — Стоять тут и жариться? Ответа ему никто не дает. Я в очередной раз поражаюсь организаторам, хотя давно стоило к этому привыкнуть. Никто никому не будет давать преимущества. Наоборот, тот факт, что арена знакомая, только усыпляет бдительность. Проходит пятнадцать минут — никакого движения. Небольшой ветерок, который присутствовал поначалу стихает, от чего жара кажется еще невыносимей. Даже сквозь костюм я ощущаю это. Соперникам повезло меньше. Финник, одетый в шорты и майку, закрывает ладонями сгоревшие плечи, Курт, который так и остался в плотной черной водолазке предпочитает обливаться потом, нежели жарится заживо. Кто-то сохраняет спокойствие и делает вид, что греется на солнышке. Беспокойным кажется только молодой мужчина из Дистрикта-7. Кажется, его зовут Плиний Аросио — победитель 72-х Голодных игр. Плиний стоит на коленях и неторопливо шарит руками по постаменту. От нечего делать я наблюдаю за ним. Он вертится словно волчок на одном месте, но не пропускает ни миллиметра, прощупывает каждый уголок. Его руки почти опустились на песок. Он не рискует и одной рукой упирается о постамент, а другой продолжает исследовать сталь. Он делает все медленно, опуская кончики пальцев в песок. Каждый раз кажется, что нечто пытается зацепить его. Я уже теряю надежду увидеть что-нибудь интересное, как в тишине раздается щелчок. Плиний от удивления вскакивает на ноги. Пространство перед его постаментом начинает раздвигаться, образуя коридор прямо к Рогу изобилия. Все смотрят на это, открыв рты. Кажется, что время остановилось. Седьмой медленно переводит взгляд меня. Кажется, он едва заметно мне кивнул. Плиний соскакивает с постамента и несется к Рогу. Это побуждает нас к действиям. Я хаотично щупаю постамент в районе песка, надеясь, что скрытый механизм находится там же. Представляю, как комично мы выглядим: убийцы, крутящиеся на одном месте словно тараканы. Раздается еще щелчок. В этот раз повезло Курту. Надеюсь, он сумеет найти для меня все необходимое. Наконец и мне улыбается удача. Я едва дожидаюсь, пока под ногами не исчезает последняя песчинка. Довольно быстро я добираюсь до Рога. Там вовсю идет движение. Как я и полагала, Курт не стал ничего делать с Плинием. Сейчас они роются в ящиках, в поисках припасов. Оружие же оказывается на отдельной стене. Его немного и все оно принадлежит победителям. Я вижу знаменитый короткий меч с золотой рукояткой Августа, позолоченное копье Блеска и свою черную карту. Меня охватывает злость: разве можно этой картой убить в открытом бою! Услышав позади себя шаги, я резко оборачиваюсь. Хоуп Литтл едва не получила от меня удар по челюсти. — Дьявол, не подкрадывайся так! — Они бегут сюда! — вопит она. — Мы все взяли, — говорит Курт. Он хватает свой длинный английский лук и колчан стрел. — Бегом вниз. Мужчины и Хоуп устремляются в один из коридоров, скрывающийся под Рогом. Я забираю карту и уже готовлюсь последовать за ними, как вижу, что на меня несется мужчина, которого едва не поглотил песок. Я готовлюсь применить оружие по назначению, но сделать мне этого не дает Финник, неожиданно возникший перед соперником. Я решаю не дожидаться, к чему приведет их заварушка. В голове проскальзывает гадкий план. Спрятав карту в кармане, я выхватываю реплику трезубца Финника (оригинал хранится у Виты) и устремляюсь вниз за всеми. Надеюсь, он этого не заметил. Едва я поворачиваю за угол, как натыкаюсь на союзников и Курта, который готовится всадить мне стрелу промеж глаз. Признав меня, он лихо убирает стрелу и, закинув лук, бежит дальше. Я следую за остальными. Через несколько минут, мы видим свет. Я запоздало вспоминаю, что в конце коридора должен быть резкий склон. Мы не успеваем вовремя затормозить и срываемся вниз. Благо уклон небольшой и полностью песочный. Я стараюсь не выпустить из рук трезубец и, в то же время, никого им не проткнуть. Наконец, мы оказываемся на опушке, если можно так сказать, леса. Быстро отряхнувшись, мы пробегаем еще несколько метров, чтобы оказаться в его редкой тени. Наконец-то можно перевести дух. — Как ты узнал про постамент? — спрашиваю я Плиния. Он вытряхивает песок из своей густой рыжей бороды. — Я не знал. Просто нужно было что-то делать. Это единственное, что мне пришло в голову. — Это было весьма кстати, — подает голос Хоуп. Она роется в мешках, которые Курт и Плиний успели прихватить с собой. В одном обнаруживается целых три пол литровые бутылки воды — настоящая драгоценность на этой арене; в других шесть сырых яиц, пять огурцов и две консервные банки; два пустых бурдюка, какие-то лекарства, бинты, спички и плотная клеенка. В целом, неплохой улов. Я собираюсь что-то сказать, как раздается звук пушки. Потом еще один, следом еще. Всего тринадцать выстрелов. — Не может быть, чтобы так много, — с сомнением говорит Седьмой. — Не забывай, что мы не единственные на арене, — говорю я. — Есть же еще группы. То, что мы единственные у Рога, не значит, что остальные не участвуют. — Ты считаешь, что они где-то недалеко? — А где же им еще быть? Плиний пожимает плечами. — Надо уйти дальше в тень, — советует Курт. — Боюсь представить какое будет пекло днем. — Согласен, — говорит Плиний. — Деревья невысокие и редкие, особо не защищают. Но здесь мы хотя бы не как на ладони. К тому же, местность неплохо просматривается. Я молча киваю, давая понять, что на данный момент готова принять любое их предложение. Каждый из нас делает по небольшому глотку воду, чтобы смочить пересохшие и потрескавшиеся губы и идем дальше. Под ногами шуршит все тот же песок вперемешку с сухими ветками. Мы идем, озираясь по сторонам. Но вокруг никакого движения. Я надеюсь, что трибуты из остальных групп тоже бродят где-то неподалеку. Группе Энобарии повезло: она эту арену запомнила на всю жизнь и знает наизусть. Однако большего всего меня беспокоит Магнус. Он — единственный представитель нашего дистрикта, а компанию ему составляет Грейс Эллиот. Я рассчитываю, что она помнит уговор и ничего старику не сделает. Если же нет… Я трясу головой: нет лучше не думать об этом, лучше сконцентрироваться на себе. Мы идем по меньшей мере больше часа. По пути ничего и никто не встречается. Не сговариваясь, мы садимся на землю. Воздух становится еще суше и жарче. Курт Бонедз не выдерживает и снимает с себя липкую водолазку. Несмотря на возраст, у него подтянутое тело, а на всю спину красуется черная замысловатая татуировка. Он отходит от нас подальше и вешает водолазку на ветку. — Ночью в пустыне холодно. Зря я выкинул плащ… — Литтл, у тебя же нож, так? — спрашиваю я девушку. Она молча протягивает мне оружие. Я прокручиваю его в руке. Он сделан из легкой стали и остро наточен. Сойдет и для метания и для ближнего боя. — Давай я заберу его, а тебе отдам трезубец? — Я не умею пользоваться трезубцем. — Я тоже, но владею ножом. Так что для нас лучше, если кто-то будет боеспособен, — говорю я и отдаю ей трезубец. — Наверное, стоило остаться у Рога, — говорит Плиний. — Там внизу было не так жарко. — Вряд ли это возможно. Наверняка его Финник с Первыми оккупировали, — говорю я. — Впрочем, мы можем сделать туда вылазку, почему бы и нет. Но вечером. — Да, а пока я думаю можно здесь обустроиться, — он встает на ноги и ловко подкидывает топор с посеребренным лезвием. — Я могу сделать шалаш. Правда, это будет шумно. Подстрахуйте, если что. Я усмехаюсь и опираюсь спиной о дерево. Курт достает на всякий случай стрелу и замирает словно часовой. Меня начинает клонить в сон. Я складываю руки на животе и прикрываю глаза. На мгновение мне показалось, что внутри будто что-то шевельнулось. Я понимаю, что еще очень рано, но почему-то улыбаюсь. Под мерный звук топора я проваливаюсь в сон. *** — Мирта, вставай! Я распахиваю глаза и вскакиваю на ноги. Курт хватает меня за плечи и толкает под навес, который успел соорудить Плиний. — Что случилось? — спрашиваю я, протирая глаза, стараясь отогнать сон. — В какой-то момент начало сильно палить солнце, — говорит Плиний. — Я выкопал небольшую нишу и расчистил территорию. Припасы закопал глубже в песок. — Они что хотят устроить пожар? — спрашивает Хоуп, сжимая обеими руками трезубец. — Вряд ли, — спокойно говорит Курт. — Просто решили поджарить нас заживо. Но лучше перестраховаться. Я снимаю с себя куртку и бронежилет. Становится немного легче, но ненадолго. Кажется, что солнце в нескольких метрах прямо над нами. Плиний постарался на славу. Он вырыл глубокую нишу, так что сидя нас вряд ли кто-то заметит. Навес прочный и солнце почти не пропускает, но пробивающиеся лучи кажутся настоящими лазерами. Мы устраиваемся на земле, стараясь не попадать под них. Хоуп с разрешения наливает в бутылочную крышку воды и выливает на песок. Вода растворяется чуть ли не в воздухе. Одновременно с этим раздается звук пушки. Кто-то не вовремя оказался на открытом воздухе. От бессилия перед стихией я готова выть. Будь я зрителем Голодных игр, я бы пожаловалась организаторам на отсутствие зрелищности. Какой смысл во всем этом, если погиб все лишь один человек? Усмехаюсь: надо будет задать это вопрос главному распорядителю Августу Эмерсону, если будет такая возможность. Будь я на месте президента, я бы его уволила. Чтобы как-то занять себя, я начинаю прокручивать в голове дальнейшие действия: когда-то же эта жара спадет. Со стопроцентной вероятностью Финник и Первые будут держаться вместе. Одэйр вряд ли проиграл в том бою, даже без оружие. При этом они достаточно молоды. Остальные трибуты возрастные и с ними не должно быть проблем. Но это только в нашей группе. Не решив для себя, что делать дальше — искать остальных, либо выйти на охоту и уничтожить тех, о ком мы знаем, — предлагаю обсудить этот вопрос совместно. — Я думаю, одно другому не мешает, — говорит Плиний, выслушав меня. — Уверен, сейчас все забились по норам. — Мы можем выйти ночью: к тому моменту список убитых будет известен, — говорит Курт. — Я примерно помню, кто в каких группах, — подает голос Хоуп. — Тогда пойдем в сторону Рога. Если по пути кого-то встретим не из наших, мимо проходить не будем. Я бы даже попыталась отбить Рог, — говорю я. — Да, они сильнее, но если мы проникнем ночью и застанем их врасплох, у нас будет преимущество. — Тогда надо отдохнуть. Не думаю, что сейчас нам угрожает опасность от трибутов, — говорит Седьмой. — Спите, я посторожу. Я успела немного вздремнуть. Мои союзники отключаются быстро. Я устраиваюсь в самом углу убежища и наблюдаю за обстановкой. Выкопав мешок, достаю огурец и очищаю его от кожуры. Время от времени я выкидываю ее на солнце, наблюдая, что с ней происходит. Ближе к вечеру жара стихает, начинает темнеть. Остатки огурца перестают жариться, как на сковороде и просто лежат на песке. Я бужу своих товарищей. Мы вскрываем банку с консервами и съедаем все ее содержимое. Плиний вместе с Хоуп маскируют убежище, я надеваю обратно свои бронежилет и куртку. Через час стемнеет окончательно, в небе появляются редкие звезды. Без огня ничего не разглядеть. Но едва Плиний собирается поджечь импровизированный факел, как в небе появляется герб Капитолия и на всю арену раздается его гимн. Одного за одним показывают павших трибутов. Трое из Дистрикта-1, один из Третьего (Хоуп испуганно ахает), двое из Четвертого, включая любимицу Магнуса Мэгз; по одному представителю из Пятого, Шестого, Седьмого (Плиний грустно вздыхает) и Восьмого; аж четверо из Девятого и по двое из Десятого и Одиннадцатого. Всего восемнадцать человек. Гимн замолкает и вновь наступает гнетущая тишина. Пострадали все дистрикты, кроме Второго и Двенадцатого. Я расслабленно вздыхаю: пока все идет неплохо. Плиний Аросио выходит из оцепенения и уже собирается поджечь факел, как Курт его останавливает. — Мы все время шли по прямой, никуда не сворачивали, препятствий на пути не было, так что надобности в факеле нет. — Ничего же не видно. — Вот что: я пойду вперед, а вы следуйте за мной, шаг за шагом. Я хорошо ориентируюсь в темноте, если что — дам вам знать. К тому же, — Курт поворачивается к нам спиной и демонстрирует белый светодиод на воротнике водолазки. — В своей время я не сразу его заметил. Эта лампочка загоралась всегда, когда наступала темнота на моей арене. Она очень незаметна, если про нее не знать. Если она будет быстро мигать — это значит, что вам нужно остановиться. Если свет мелькнет дважды — идем дальше. Запомнили? Мы согласно киваем. — Отлично. Следуйте за мной на расстоянии. Лучше идите друг за другом. С этими словами, Бонедз перехватывает лук и идет в темноту. Я иду впереди, за мной Хоуп, замыкает Плиний. Девушка вытянутой рукой держит меня за плечо. Я внимательно наблюдаю за огоньком, боясь его пропустить. Несколько раз мы останавливаемся, но потом продолжаем свой путь. В какой-то момент огонек начинает снова мелькать. Мы замираем и садимся, ожидая дальнейших указаний. Через несколько секунд Курт бесшумно подходит к нам. — Впереди свет, словно от костра. Я слышал голоса как минимум двоих. Разглядеть не сумел, надо подойти поближе, — рапортует он. — Я пойду с тобой, а вы оставайтесь здесь, — говорю я остальным. Курт согласно кивает и дает знак следовать за ним. Впереди действительно виднеется костер, вокруг которого сидят двое мужчин — тот, которого затягивал песок и тот, кто помог ему выбраться. Они что-то едят и, кажется, готовятся ко сну. — Что предлагаешь? — спрашивает Курт. — Я подкрадусь ближе и метну нож в кого-нибудь из них, другой — твой. Идет? — Да. — Кого выбираешь? — спрашиваю я. — Неважно, я подстроюсь. — Главное, все сделать тихо, — говорю я больше себе, чем напарнику. Перехватив нож в захват для метания, я подбираюсь поближе к противникам. Они совсем расслабились и не следят за происходящим. Подкравшись на удобную дистанцию, я выбираю жертву. Быстро выпрямившись, уверенным движением отправляю нож прямо в сердце. Едва он беспрепятственно втыкается в тело, как свистит стрела и пронзает второго мужчину. Оба почти синхронно падают замертво. Раздается звук пушки. Я, не теряя времени, выдергиваю нож со стрелой и начинаю обыскивать лагерь. Я почти набрала целый мешок еды, как за спиной раздается тихое: — У тебя есть то, что нужно мне. Резко оборачиваюсь и готовлюсь метнуть нож, как вижу Финника с поднятыми руками. — Спокойно, я безоружен. Твой друг не стал в меня стрелять, так, может, поговорим? — шепотом спрашивает мужчина. — О чем же? — интересуюсь я, не спуская с него глаз. — У тебя есть два варианта. Первый — вы отдаете мой трезубец, и я ухожу восвояси, второй — вы так же отдаете мне оружие и остаюсь с вами. Какой выбираешь? — Третий: я просто убиваю тебя на месте. Финник закатывает глаза. — Мирта, ну подумай: я — профи, неплохое дополнение для вашей команды. К тому же, я знаю, как можно незаметно подкрасться к Рогу изобилия, минуя все эти коридоры. — Кстати, где твои дружки? — Мирно спят, оставив меня за сторожа. Правда, после пушки, они, возможно, проснулись и гадают, куда это я запропастился. — Боишься к ним возвращаться? — Без оружия — да. Я чувствую, как песок под ногами начинает движение и отпрыгиваю в сторону. Трупы затягиваются под землю. Одэйр цокает языком. — Ну так что? Ты со мной говоришь, вместо того, чтобы убить, значит у меня есть шанс? Я фыркаю и прячу нож за пояс. — Выкинешь фокус — и ты труп. Мужчина улыбается и делает приглашающий жест. Мы возвращаемся к Курту, который все это время держит Финника на прицеле. Рядом с ним обеспокоенно стоят Плиний и Хоуп. Я быстро пересказываю им разговор с Четвертым. — Здесь недалеко есть люк, который выводит прямо под Рог изобилия. Ни Блеск, ни Август о нем не знаю. Мы сможем незаметно подкрасться к ним, — говорит Финник. — И да, если вам от этого станет легче, я покину вас как только отомщу за Мэгз. — Ты знаешь кому мстить? — усмехнувшись, спрашивает Плиний. — А я буду спрашивать. Может, кто-нибудь и сознается, — отвечает Финник насмешливым тоном. — Мы пойдем сейчас? — спрашивает Хоуп. — В замкнутом пространстве я вряд ли смогу чем-то помочь, — говорит Курт. — Я думаю, мы и втроем справимся. Мисс, позволите? — Финник протягивает руку к Хоуп. Я киваю ей, и она отдает трезубец. Мужчина удовлетворенно вздыхает и вертит его в руках. Мы продолжаем свой путь. Финник сообщает, что идти осталось недалеко. К тому моменту поднялся ветер, который усиливается с каждой секундой. Песок неприятно покалывает кожу. — Вот черт, да за нами настоящая песчаная буря, — говорит Плиний. Ветер почти сбивает с ног. Мы переходим на бег, стараясь опередить бурю, пока нас не накрыло. К тому моменту, как мы достигаем люка, я уже едва вижу собственные руки. Я слышу, как кричит Хоуп. Я, прикрыв лицо, падаю на колени, молясь, чтобы меня не накрыло с головой. Несмотря на все старания держаться на земле, меня все-таки сносит. Я сразу теряю себя в пространстве и надеюсь только не задохнуться. Не знаю сколько прошло времени, но в какой-то момент буря стихает так же быстро, как и начиналась. Я откашливаюсь и отряхиваю от песка. Я настолько поглощена этим, что не сразу обнаруживаю, что нахожусь в густом лесу. Пахнет приятной свежестью, под ногами приятно шуршит трава, где-то шумит вода, а луна ярко освещает землю. Я замираю, как громом пораженная. Не верю своим глаза — это арена 74-х Голодных игр. — Что за чертовщина? — спрашивает Плиний. — Кажется, организаторы решили подготовить нам сюрприз, — говорит Финник. — Все же лучше, чем песок глотать. Мы тратим время на то, чтобы привести себя в порядок. Неприятное чувство не покидает меня: на этой арене мне меньше всего хотелось бы оказаться. Интересно, что сейчас происходит у остальных? — Любопытно, здесь сохраняются расстояния с прошлой арены? — задает вопрос Хоуп. — Я к тому, насколько мы далеко от Рога? — Пусть нам на это ответит местный житель, — говорит Финник. — Перестань прикалываться, — огрызаюсь я. — Насколько я помню, то, вроде бы, не так далеко. — Черт, — Плиний растирает руки, — в пустыне было холодно, но не так. — Он выпускает пар из-зо рта. — Да, поразительно быстро холодает, — протягивает Курт. Он медленно заряжает лук. Я слышу, как к нам кто-то стремительно приближается. — Хоуп, спрячься за Курта, — командую я, выхватывая нож. Финник, Плиний и я, вооружившись, становится рядом друг с другом и готовимся принять бой. В свете луны я вижу, как на нас бежит стая знакомых переродков. — А вот и веселье! — кричит Финник. Свистит стрела, которая проходит рядом с моим плечом. Она попадает прямо в голову одному из переродков. Начинается бой. Все-таки зря я не забрала оружие у убитых: сражаться было бы проще. Но и одним ножом мне это удается неплохо. Финник откровенно забавляется, накалывая переродков на свой трезубец. Какофония из криков переродков, лязга оружия и вспоротых тел будоражит кровь. Я впадаю в экстаз. Мы не подпускаем никого к Курту, который без промахов стреляет по переродкам. Я вижу, как Плиний падает на землю. Одиз переродков ранил его в ногу. Я подбегаю к нему и обороняю от противников. Наконец, последний из переродков повержен. Я вскидываю голову к небу и тяжело дышу. Все, кто был в ближнем бою покрыты кровью с ног до головы. Курт собирает стрелы, а Финник ходит между тел. Пнув одно из них, он произносит: — О, Дагер, я тебя убил. Я подхожу и вижу мутанта фигурой, отдаленно напоминающего мою, и с моими глазами. От этого зрелища становится неуютно. Мужчина снимает медальон с цифрой «2» и надевает на шею. — Вернусь домой и буду хвастаться, что завалил Мирту из Дистрикта-2. Я закатываю глаза и подхожу к Плинию, возле которого крутится Хоуп. Она обрабатывает ему рану лекарствами, которые я захватила в лагере. — Ты как? Идти сможешь? — Да-да. Сделаю себе костыль из ближайшего дерева. Финник смеется. — А я думал, этот парень не умеет шутить. Плиний серьезно смотрит на Четвертого. — Я и не шутил. — Думаю, сейчас нам нет смысла идти к Рогу, — говорит Курт, предотвращая назревающих конфлик. — Да. Предлагаю привести себя в порядок. Здесь недалеко должно быть озеро, — говорю я. Мы неторопливо бредем к воде. Плиний по пути срубает молодое дерево и использует в качестве костыля. Его ранение не пойдет нам на пользу, но я надеюсь, что лекарства ему помогут. Курт, который идет впереди, сигнализирует нам остановиться. Я подхожу к нему. — Что? — На дереве кто-то сидит. Человек. Он нас не видит. Курт натягивает тетиву и целится куда-то вверх. Стрела выпущена. Раздается мужской крик удивления, звук ломающихся веток и глухо падающего тела. Я бегу туда, выхватив нож. Человек уже успел встать на ноги. Это… — Магнус? — Дагер?! Какого черта? — Магнус опирается рукой о дерево и трет ушибленную ногу. К нам подбегают остальные. — Что… — Мужчина во все глаза смотрит на Курта. — Ты хотел меня застрелить? Меня — своего наставника! Да как ты посмел! — Я целился мимо. — Да что ты мне заливаешь! Наверняка, ты… — Магнус смотрит вперед, выше наших плеч, — Стой-стой, все нормально! — Да я уж вижу, — слышу я знакомый голос с вечными нотками возбуждения, растягивающий слова. Медленно обернувшись, я вижу Грейс Эллиот. Она вальяжно стоит, оперевшись на кирку с темным лезвием. Ее влажные волосы собраны в конский хвост, на плече красуется пропитанная кровью повязка. Обтягивающий комбинезон подчеркивает ее худощавость. Магнус переводит глаза с одного на другого. — Так… кажется, вам есть, что рассказать, — говорит он. — Как и вам. — Тогда пойдемте к озеру, оно недалеко и там никого нет: Грейс проверяла. Мы следуем за ними, а я с удивлением подчеркиваю, что Магнус впервые назвал Эллиот по имени. *** Я с большим наслаждением смываю с себя кровь. Несмотря на ночную прохладу, я решаюсь нырнуть в озеро прямо в штанах. За ночь возле костра должна обсохнуть. Грейс и Хоуп уже развели огонь, Плиний, устроившись рядом перебинтовывает ногу. Недалеко стоят Курт с Магнусом и о чем-то переговариваются. Судя по их спокойным лицам, конфликт со стрелой они замяли. Финник тоже находится у озера и пытается наловить рыбы. Приведя себя в порядок, я присоединяюсь к остальным. — Хоуп рассказала о ваших приключениях, — говорит Магнус. — Интересно, весьма интересно. — У вас тоже была другая арена? — спрашиваю я. — Да. Моя, — отвечает Грейс. — Из Третьей Квартальной бойни. С часиками, помните? Тик-так, тик-так. Там тоже были изменения. Меня отправили туда раньше всех. Я очутилась сразу у Рога. Забрала оружие, ботинок этого господина, — девушка кивает в сторону Магнуса. — И стала ждать. В отличии от классической арены, до Рога не приходилось плыть и расстояние было меньше. Едва прозвучал гонг, как все бросились вперед. — Я туда прибежал одним из последних, — продолжает Магнус. — Там было настоящее месиво. Парень из Дистрикта-1 разошелся не на шутку. Он убил троих. Одного из ваших кстати. — Мужчина смотрит на Финника. — Мы с Грейс решили в это не ввязываться, а просто сбежали. — Что случилось с Мэгз? — спрашивает Финник. — Ее тоже убил трибут Первого дистрикта. Странный у вас какой-то союз получился. — Кто? Вы запомнили, как он выглядел? — донимается Финник. — А то. Мне кажется его лицо в момент, когда я проткнул ему грудь ботинком, навсегда останется в моей памяти. — Вы… Вы убили его? — Да. Просто, — Магнус трет шею. — Я увидел Мэгз, а он был рядом с ней. Наверное, она даже успела заметить, что я отомстил за нее. Не знаю, помогло ли ей это спокойно уйти в мир иной. Грейс на него тоже наткнулась, но отделалась легкой раной. Наступает тишина, нарушая только треском горящих веток. — Спасибо, — шепчет Финник. — Да ладно, — отмахивается Магнус, который все равно выглядит смущенным. — Он стоял на пути. — Мы не стали глубоко уходить в джунгли, — продолжает рассказ Грейс Эллиот. — Я помню, какие веселости могли нас ожидать. Днем нам досталось от кровавого дождя. Больше неприятно, чем опасно. Мы пошли обратно к озеру и наткнулись как раз на этого бешеного из Первого. Судя по тому, что он валялся на земле, стонал и что-то бормотал, ему досталось от соек-говорунов. Я хотела заколоть его сразу, но мой товарищ оказался слишком благородным. Так что мы дождались, когда он хотя бы встанет. Ну, а потом, я проткнула ему шею киркой, разорвала одежду и нацарапала на спине «привет из Дистрикта-12». — Грейс кровожадно улыбается. — Вот так его и похоронят. — А вы не видели женщину из моего дистрикта? — спрашивает Плиний. — Эру? — спрашивает Магнус. — Видел. Она вроде успела сбежать. Так вот: мы вернулись к озеру и до самого вечера не уходили с берега. А где-то через час, как показали убитых, нас накрыло волной. Вообще всю арену. Я думал, что так и захлебнусь. Но вместо этого вынырнул прямо из этого озера. Мы лишились всех припасов и до ночи пытались что-то найти, но тщетно. Поэтому мы решили переночевать на деревьях. Только забрались, как мимо пробежала стая переродков. Повезло нам. — А нам не очень, потому что они прибежали к нам, — говорю я. — Так вот почему вы такие красивые? Вы всех убили? — Да. Магнус и Грейс переглядываются и оценивающе смотрят на нас. Последняя смотрит на нас с восторгом вперемешку с обожанием. — Мы бы так и проспали, если бы не вы, — подытоживает Магнус. — Теперь нас в разы больше, а это значит безопаснее. — Что будем делать дальше? — спрашивает Курт. — Сейчас — отдыхать, а завтра — искать остальных. Надеюсь, за ночь с ними ничего дурного не случится. Доев рыбу, которую поймал Финник, мы распределяем ночное дежурство. Мне выпало спокойно проспать всю ночь. Я удобно устраиваюсь у костра и смотрю в ночное небо. Спать пока не хочется. Все кроме Курта, который ушел дежурить и Грейс заснули моментально. Девушка, прислонившись к камню, рассматривает меня с легкой улыбкой. — Перестань на меня пялиться, — шепотом произношу я сквозь зубы. — Неприятно? — Нет. — Да ладно, я же не пытаюсь тебя соблазнить. Хотя это было бы интересно, — говорит Грейс и подмигивает мне целым глазом. — Тебе — возможно. — Представь, как взлетели бы рейтинги у шоу. У вас же в дистрикте вроде как одна из победительниц устроила подобное, да не раз. Это было то еще зрелище. Она была такая красотка, на меня похожа чем-то. Ну, в лучше годы. Я этот фрагмент пересматривала множество раз. Что она вытворяла с этими мальчишками… — Слушай, перестань, а… — Возбуждает? Я закатываю глаза. — Почему ты ведешь себя так? Ты бываешь хоть иногда нормальной? — Может, это моя защитная реакция? — Грейс пожимает плечами. — Может, я настолько сильно боюсь, что предпочитаю обезуметь нежели оставаться адекватной. Когда ты безумен — ты не боишься, а когда мыслишь здраво — то опасаешься всего. Наверное, я просто всегда нахожусь в этом состоянии. С этими словами, она шлет мне воздушный поцелуй и закрывает глаза. Я какое-то время перевариваю ее слова, понимая, что в них есть доля истины. Перед сном я вновь смотрю на звездное небо, мечтая вернуться домой, где можно мыслить здраво. Безумия хватает и сейчас.