***
Сижу в гостиной, смотря очередной сериал. Слёзы текут по лицу, потому что маленький мальчик остался сиротой. Его мама погибла в аварии, а папа умер от рака. Всхлипываю сотый раз, закрывая рот ладонью. Не хочу, чтобы это услышал парень, который спит почти целый день после того, как завалился в свой дом пьяным. Наверное, ему и правда плохо, потому что я думала, что он утром встанет, примет душ и пойдёт на работу, но нет. Охаю, когда мальчик начинает плакать и убегает на вокзал. Ангел хочет найти маму, и за ним гонится женщина, которая должна забрать в детский дом. Чёрт, почему так грустно? Встаю с дивана, выключаю телевизор и прохожу на кухню, всё ещё всхлипывая. Не буду досматривать. В моих мыслях у этого мальчика всё будет хорошо. Наливаю в стакан воды, чтобы успокоиться. Боже, зачем я начала смотреть эту драму? Понимаю, что очень много людей, у которых проблемы в жизни. И это так странно. Странно осознавать, что у кого-то всё хорошо, а у кого-то остались последние деньги на еду. А ещё страшно смотреть на общество, в котором царит хаос. Сейчас многие не уважают свободу человека и его мнение. Если ты гей, то тебя нужно расстрелять. Если ты чёрный, то с тобой нельзя общаться. Если у тебя зелёные волосы, то у тебя проблемы с психикой. Если ты не похож на всех, то тебя можно унижать. В мире творится полный бардак. И виноваты только люди. Они не пытаются понимать друг друга. Все думают так, как хотят. Многие из нас эгоисты. Делают всё для себя. Делают так, чтобы им было комфортно. Ходят по головам, не жалея чувств остальных. Большая часть населения планеты не обращает внимание на индивидуальность, качества и характер собеседника, а смотрит лишь на его пол, этнос или религиозные взгляды. Мимо маленького мальчика пройдёт чернокожая женщина, и он покажет на неё пальцем, затем скажет своей маме, что она не похожа на белых людей, а значит, африканка уже не человек. Ну, а мамочка просто промолчала на реплику своего ребёнка или, к примеру, посмеялась. И что мы видим? Видим, как родители с детства не учат своих детей уважению к таким людям. После этого ребёнок уже становится взрослым и начинает агрессивно относится к чернокожим. И это ужасно! Чёрные люди должны жить спокойно. Расизм не должен находиться в нашей жизни. Так и с темой ЛГБТ. Разве геи, лесбиянки и все те, которые входят в эту группу нелюди? Почему взрослые мужчины кричат на весь мир, что хотят расстрелять геев? Почему девочки избегают лесбиянок? Почему в некоторых странах запрет на однополый брак? Я думаю, что это должно разрешиться. Иметь отвращение к таким людям — низко. Запомните! У каждого человека есть свобода. Не ложная свобода, нет-нет. А та свобода, при которой он сможет выражать своё мнение правильно, не задевая других людей. И не нужно об этом кричать, провоцировать конфликтные ситуации, а спокойно сказать свою точку зрения. У меня болит сердце из-за таких людей, которые судят по цвету кожи, ориентации, религии и тому подобное. Нужно уметь, блять, любить, уважать, учить этому подрастающее поколение. В жизни не должно быть несправедливости. Каждый человек равен. У каждого должна быть свобода мнения, и каждый хочет жить в безопасности. Вытираю слёзы, слыша тяжёлые шаги. Наливаю чай, надеясь на то, что у меня лицо сильно не покраснело. — Ты готовишь мне завтрак? — сзади себя слышу хриплый голос, но не спешу оборачиваться. — Да, сейчас сделаю яичницу. — покорно отвечаю, чтобы парень не приставал и ушёл по своим делам. Нервно открываю холодильник, достаю два яйца и подхожу к плите. — Посмотри на меня, Мун. — серьёзно проговаривает он, заставляя меня замереть на месте. — Повторять больше не буду. — с напором добавляет после нескольких минут молчания. Поворачиваюсь к нему лицом. Шатен стоит в спортивных штанах с мокрыми волосами. И, чёрт возьми, даже не скажешь, что у человека похмелье. — Завтрак будет готов через пять минут. — тихо поговариваю, не знаю зачем. — Ты плакала? — хмурится, медленно подходя ко мне. — Нет, — отрицательно качаю головой. — Не надо врать, Мун. — цокает и проводит пальцем по моей щеке. — Что случилось? — мне кажется, или я чувствую нотки тревожности в его голосе. Хотя не стоит забывать какой он человек. — Бабушке снова плохо? — заглядывает в мои глаза. — Всё хорошо, Крис. — убираю его руку, отворачиваясь. — Блять, — чуть ли не рычит шатен. Я была потрясена, невероятно потрясена, когда ощутила вспышку боли в задней части головы. Крис схватил меня за волосы, вынудив смотреть на него. Он усмехнулся, и его взгляд беспорядочно бегал по моему лицу. — Мне больно. — хнычу, тяжело дыша. Вместо того, чтобы сказать что-нибудь, парень просто прильнул губами к моим. Пальцами тянет волосы, и я чувствую неприятное жжение от этого. Пытаюсь убрать его руку и увернуться от поцелуя, но тот слишком крепко держит меня. Губы двигаются жёстко, доминируя над моими. Хочу укусить его за язык, только Кристофер предугадал это действие и сжал мои скулы второй рукой. — Сладкая девочка. — шепчет на ухо, спускаясь поцелуями по шее. — Пожалуйста, — вхлипываю, ощущая его прикосновения. Господи, я больше не могу так жить. — Расскажи мне, — хватка слабеет, и ладонь оказывается на моей талии, — почему ты плакала? — поглаживает оголённый живот, смотря на меня. Его настроение меняется по щелчку. — Посмотрела грустный сериал. — вытираю слёзы и пытаюсь отойти от Кристофера. — Из-за этого? — удивлённо спрашивает, обнимая меня. Молчу, утыкаясь носом в его плечо. Гладит по волосам, что-то нашёптывая. Становится страшно. Страшно от таких перепадов. И это ненормально. Человек не должен меняться каждую минуту. Не должен яростно хватать за волосы, а после — говорить нежным голосом. Тяжело выдыхаю, когда его телефон вибрирует в спортивных штанах. Недовольно цокает, доставая айфон. Последний раз смотрит на меня, затем уходит из кухни. — Чё-ё-ёрт… — сажусь на пол, закрывая руками лицо. Такой ужас. Чувствовать все его поцелуи, прикосновения, непонятную нежность, и, конечно же, грубость. Сижу несколько минут, думая о клетке, в которой он меня запер. Наконец-таки встаю на ноги, чтобы приготовить яйца для Шистада и уйти в свою комнату. Ставлю сковороду и молюсь, чтобы она разогревалась быстрее. Мне нужно уйти в комнату, до того как он придёт сюда. Вздрагиваю, когда Кристофер заходит внутрь, всё ещё разговаривая по мобильнику: — Мне, блять, плевать, Лео. Жду тебя через десять минут, иначе прострелю твою башку. Уяснил? — устрашающе говорит все эти слова, от чего у меня руки потеют, и мурашки бегают по телу. — Сука, — рычит, кладя трубку. Направляется к шкафчику и берёт виски. Наливает в стакан, затем с грохотом закрывает дверцу. Садится за стол, выдыхая. Делаю глотки холодной воды и даже не поворачиваюсь к нему. — Детка, — хрипло проговаривает, и моё сердце начинает неприятно прокалывать, — подойди ко мне. — по звуку понимаю, что он отодвинул стул. — Я не могу. Яйца могут подгроеть. — облизываю губы, медленно выдыхая. — Подойди ко мне. — грубо произносит, заставляя меня это сделать. Прочищаю горло и оказываюсь около его стула. Крис похлопал ладонью по коленям: — Садись. — Я не сяду к тебе на колени, — хмурюсь, делая шаг назад. — Мой телефон рядом со мной, — холодно замечает он. — Один звонок, Мун, и Томас останется без члена. — закрываю глаза и понимаю, что этот человек самый отвратительный. Ни разу не видела таких мудаков. — Или он может пострадать от моих рук, только твой паренёк лишится уже не члена, а жизни. — чёрт, чёрт, чёрт. Шатен скривил губы в ухмылке, когда увидел моё выражение лица. Я подошла и села к нему на колени, тяжко вздохнув. Плевать. Буду делать то, что говорит этот ненормальный. Хуже уже не может быть. Наверное… — Ненавижу тебя. — тихо говорю, смотря в его глаза. Меня переполнило отвращение, когда Кристофер обхватил мою талию. — Я хочу контролировать тебя, — прошептал он. Ощущаю его горячее дыхание на своей щеке. — Ты бываешь настолько настырной, что мне хочется свернуть тебе шею. — краснею, потому что он приподнимает мою футболку, оголяя живот. — Ты же знаешь, детка, что я смогу сделать всё, что захочу? Мне не нужно перед тобой объясняться. — напрягаюсь, когда он едва касается моего пупка. Я дёрнулась на его коленях, попытавшись встать, но Крис неодобрительно вздохнул, удерживая меня за бёдра. — Отпусти меня. — грубо проговариваю, ёрзая на нём. Вдруг мои глаза округляются ещё больше, когда чувствую под собой его напряжённый половой орган. Блять. — Ты хочешь меня? — спрашивает, рассматривая моё лицо. — Хочу, что? Ударить? Проучить? Убить? — облизываю губы, сглатывая слюни. — Хочешь секса со мной, детка? — только что замечаю, как его зрачки увеличились. Мне кажется, или он принял дозу? — Отъебись от меня, Шистад. — рявкаю, дёргая ногами. — Ты хочешь, Мун. Ты хочешь заняться сексом. Просто ты боишься сделать это с человеком, которого ненавидишь. — Невероятно. — я отрицательно качаю головой. — Любовь и ненависть во многом схожи. — Можно ненавидеть тебя как-то не пересекаясь с тобой? — Нет, но ты можешь ненавидеть и трахаться со мной сколько хочешь. Я не против, Квииг. — усмехается, проводя пальцем по моей ключице. Блять, я покраснела, как омар. Смотрю на его довольное лицо. Конечно же, ему не стыдно говорить о таких грязных делах. — Просто заткнись. — закатываю глаза. — Давай, Эва, можешь дальше готовить мне завтрак, но подумай над тем, что я всегда готов принять тебя и грубо потрахаться с тобой. — Прекрати! — цокаю вставая на ноги. — Если мне захочется, то ты сейчас же встанешь передо мной на колени и отсосёшь мой член. — серьёзно говорит парень, от чего мне становится совсем не по себе. — И да, — подхожу к плите, слушая его, — будь готова к семи, у тебя появилось маленькое дельце. — раздражённо цокаю, накладывая в тарелку яичницу. Бесит. Бесит. Бесит.***
Последний раз смотрю в зеркало и выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице, поправляя чёрное короткое платье. На голове сделала высокий хвост, который открывает вид на мои ключицы и шею. Киваю охраннику, выхожу из дома. Кристофер уже показал мне фотографию женщины, у которой я должна забрать флешку. Оказывается, женский пол тоже замешан в таких грязных делах. На самом деле… у меня был план побега, но потом, вспомнив агрессию Криса, я передумала. Не хочу, чтобы с моей бабушкой и близкими что-то случилось. Захожу в клуб с мужчиной, показывая пропуск. Уверенно направляюсь к барной стойке, чтобы заказать коктейль. Расплачиваюсь картой Шистада, мило улыбаясь. Делаю глоток и осматриваю танцпол, затем верхние места. Она наверняка находится там. Натыкаюсь взглядом на брюнетку, которая тоже внимательно смотрит на меня. Указывает в сторону уже знакомого туалета, и я медленно киваю, затем направляюсь туда. Этот клуб я выучила, словно ходила сюда с детства. — Ну привет, помощница Шистада. — зеленоглазая хитро улыбается, делая шаг ко мне. — Ты Моника? — Да, я Моника, сладкая. — рассматривает меня с ног до головы, после чего протягивает мне флешку. — Спасибо. — убираю её в сумочку, которая висит через плечо. — Не хочешь со мной потусоваться? — спрашивает та, поворачиваюсь к зеркалу. Конечно же, Кристофер сказал, чтобы я ехала к нему сразу, но разве это меня волнует в данный момент? Правильно, нет. — Хочу. — киваю и вижу её ухмылку.