***
Как только заходим в дом, Эшли сразу же направляется в комнату, чуть-чуть пошатываясь. Кристофер говорит что-то водителю, и тот прощается, закрывая за собой дверь. — Хорошо себя чувствуешь? — вдруг спрашивает парень. — Я немного выпила, — хмыкаю и быстренько поднимаюсь наверх, чтобы взять пижаму. Дёргаю ручку, но дверь не открывается. Какого хрена? Неужели эта ненормальная уже спит? Стучу пару раз, и в ответ тишина. — Она много выпила. Наверное, заснула. — проговаривает он, входя в свою комнату. — Ложись со мной, Мун. — негромко кричит. — Мне нужна пижама, — тихо отвечаю, проходя внутрь. — Я дам тебе футболку. — Хорошо, но я посплю в гостиной. — Ты будешь спать со мной. — чётко проговаривает, затем открывает шкаф и подаёт мне вещь. — Кровать большая, детка, я даже к тебе не притронусь… — слишком неуверенно произносит, и у меня в голове мигом всплывает его фраза.«Если мне захочется, то ты сейчас же встанешь передо мной на колени и отсосёшь мой член.»
Кареглазый берёт полотенце и заходит в ванную комнату, оставив меня в одиночестве. К чёрту всё. Спускаюсь вниз, чтобы умыть лицо. Расчёсываю волосы, рассматривая их. В голове мелькает образ мамы, который я помню лишь потому, что нашла её фотографию. У неё тоже были длинные и рыжие волосы. Интересно, как бы мы с ней сейчас общались, если она была бы жива? Очень интересно узнать, почему женщина решила меня бросить и уехать с отцом. Любила его? Не хотела иметь ребёнка, а сделать аборт не смогла? Просто… Обидно. Обидно, что не могу понять тех девочек, у которых есть настоящая мать; не понимаю, когда кто-то говорит о хороших отношениях с ней; не понимаю тех, которые после тяжёлого дня бегут домой, чтобы побыстрее рассказать своей родительнице о каком-либо моменте. Десять минут сижу на плитке, смотря в одну точку, затем встаю и направляюсь в комнату Кристофера. Не собираюсь я спать на ебучем диване. Всего лишь посплю с ним несколько дней, а потом Эшли наконец-таки свалит отсюда. Поднимаюсь по лестнице и замираю, когда вижу шатена в одних шортах. Вид, конечно, шикарный. Прочищаю горло, привлекая внимание. Тот медленно поворачивается ко мне с одеялом в руках. — Я подумал, что ты ушла спать в гостиную. — усмехается, расстилая постель. — О, нет, лучше на одной кровати с… — хочу оскорбить его, но понимаю, что не стоит этого делать, — с тобой, чем на неудобном диване одной. — прикусив губу от накатившегося стыда, подхожу к тумбочке, чтобы взять мужскую футболку. — Ты уже сказала бабушке, что мы приедем завтра? — Я хотела поехать к ней одна, — хмурюсь, внимательно смотря на него. — Но поедем мы вместе, детка. — разворачивается ко мне всем телом, после чего делает несколько шагов в мою сторону. — Я ведь твой парень, да? — спрашивает немного грубым голосом. — Да, ты мой парень, — устало закатываю глаза, — но только для того, чтобы бабушка ничего не поняла. — быстро отвечаю, стоя на месте. — Умница, — не контролируя силу своих движений, Кристофер схватил меня за воротник платья, потянув на себя. Стон срывается с моих губ, потому что тот слишком больно держится за талию. — Старость не радость, да? — насмешливо проговаривает. — Маразм не оргазм, — на автомате огрызаюсь. Эту фразу всё время говорила Изабелла. Вскидываю брови, когда парень начинает хрипло смеяться. — Вас этому учат по психологии? — Нет, по психологии нас учат, как правильно вести себя с мудаками, — делаю акцент на последнее любимое слово. — Видимо, плохо учат, — возвышается надо мной, рассматривая лицо, — потому что ты отвратительно ведёшь себя со мной. — Всё-таки признался в том, что ты мудак? — хихикаю, наблюдая за его реакцией. — А я никогда это не отрицал, — облизывает губы и большим пальцем проводит по моей щеке. — Девочки любят мудаков, так ведь? — с хрипотцой произносит, из-за чего мурашки покрыли тело. — Любят и из-за них же страдают, — тихо говорю, вспоминая Томаса. — Ты страдаешь от меня? — его лицо вмиг становится серьёзным. — Страдаю, — киваю, — но не люблю. — Что тебе мешает полюбить меня? — боже, что он несёт, блять. — Ты убийца. — И это всё? — Ты насильник, — слеза катится по моей щеке, и я не понимаю почему. — Ты дерьмовый человек, который делает всё для себя. — Разве Томас идеальный? — Томас никогда не будет заниматься такими грязными делами, — звучит слишком глупо, чёрт возьми. — Оу, ты ошибаешься, детка… — Замолчи! — опускаю голову. — Не смей мне ничего про него говорить. — Боишься, что белый принц станет чёрным? — игнорирую его. — Интересно, а ты считаешь себя идеальной? — приподнимает за подбородок. — Уверен, что ты сможешь убить человека за деньги. Девушки все одинаковые, стоит лишь показать банковскую карту. — Не сравнивай меня, блять, с пустышками, которые радуются тому, что ты надеваешь окровавленными руками дорогие цепочки на их шеи. — Я не сравниваю тебя с пустоголовыми девицами, детка, — с нежностью произносит, — но не считай себя идеальной. — Идеальных людей нет, Кристофер. — Ты пиздецки красивая, — резко меняет тему, заглядывая в мои глаза. — Слышишь? — спрашивает, затем впивается своими губами в мои. Сердце бьётся так, словно за мной бежит стая собак. Да, сравнение слишком оригинальное. Господи, чувствую лёгкое головокружение от осознания того, что мы целуемся. Может быть, именно употребление алкоголя сломало маленький кусочек барьера между нами, но это было последнее, о чём я сейчас думаю. У меня не было никакого сексуального опыта. Я не знала, что сейчас вообще произойдёт, так как Шистад непредсказуем. К чёрту всё. Я хочу заняться с ним сексом. Уверена, что мне будет стыдно из-за этого, но не сейчас…Мошенник, преступник, убийца. И я, блять, очарована.
Его руки запутались вокруг моего тела. Умело подняв и пересадив меня на свои колени, он переместил мою ладонь на свою шею, и сразу же пальцы стянули волосы парня. Скрипучий смех прозвучал, когда я покраснела от нехватки воздуха. Прижимаясь своими губами к моим, он стонал во время поцелуя. Притягивает меня сильнее к своей груди. Дрожь пробежала по телу после того, как одна горячая рука скользнула вверх по обнажённому бедру, останавливаясь за пределами липкой ткани моего платья. Проводит пальцем по моей шее, нежно целуя меня. Проходит несколько минут, и Кристофер стаскивает с меня надоедливую вещь. Всегда буду любить толстовки, а не эти юбки и тому подобное. Аккуратно толкает меня на кровать и смотрит в мои глаза, чтобы понять то, что я чувствую. Уверенно киваю, и тот сразу же снимает с себя шорты. Круто, трусы, видимо, для него ещё не изобрели. — Капец, — проговариваю я невзначай. А что… Член членом, но у него он слишком… Нормальный. — Первый раз видишь стояк? — парень усмехнулся. — В твоём нет ничего особенного, — пожимаю плечами, переводя на него свой взгляд. — Вот тут я и докажу, что ты ошибаешься, — улыбается, рассматривая моё тело. Понимаю, что меня спасает только нижнее бельё и непонятный диалог. Может, есть ещё время ударить его и убежать? — Значит, ты неуверенный в себе. Точнее не в себе, а в своём… половом органе. — доказательство = неуверенность. Хрипло смеётся несколько секунд, затем начинает целовать мою шею. Снимает бюстгальтер и кончиком языка обводит мой сосок. Снова смотрит на меня. Его взгляд горит желанием и чистой похотью, что ещё сильнее раскрепощает меня. Он мне необходим, чёрт возьми. До помешательства необходим именно сейчас. Когда его рука бесстыдно коснулась влажных складок между ног, а затем два пальца проникли внутрь, протяжённый стон сорвался с моих губ. Иисусе, как же хорошо. Я задыхалась под напором Криса. Забыв про стыд, извиваюсь под мужской грудью и еле-еле дышу. Казалось ещё немного, и моё сердце остановится от перевозбуждения. — Блять, детка, какого хуя ты творишь? — шепчет на ухо. — Заткнись… — Ты уверена? — Шистад, я… — вскрикиваю, так и не договорив, потому что шатен вошёл в меня одним рывком, причиняя одновременно некомфортное ощущение и наслаждение. — Я причинил тебе боль? — замирает на несколько секунд. — Ты причинил мне боль при нашей первой встрече… — снова срывается стон, когда он проник ещё глубже и начал двигаться в неспешном ритме. — Чёрт, я схожу с ума. — прорычал Кристофер, плавно качая бёдрами. — Детка, ты должна остановить меня, иначе… — Быстрее, Крис, — перебиваю его. — Я могу сделать тебе очень больно. — Ты мне уже сделал, слышишь? — простонала я, судорожно хватаясь за плечи. — Быстрее… — движения стали сильными и резкими; он буквально вколачивал меня в кровать. Рваное дыхание, хриплые стоны и шлепки тел. Это восхитительно. Не хочу, чтобы Шистад останавливался. Думаю, что умру, если его руки оставят моё жаждущее тело, но я ненавидела признавать, что кареглазый был прав. Я ненавидела его, но любила его прикосновения. — Не останавливайся, — едва слышно шепчу. Господи помилуй, кончаю. — К-Крис, — тяжело выдыхаю, — всё… — проговариваю единственное слово, потому что не хватает сил. — Скажи волшебное слово, — отвечает тот. — Мудак. — Это не волшебное слово, Мун. Умоляй меня… — он провёл языком по моей шее. — И я позволю тебе кончить. — Продолжай мечтать, — откидываю голову назад, одновременно возбуждённая и раздражённая. — Умоляй, — снова повторил парень. Не могу отпустить своё эго, свою щепотку самоконтроля вокруг него. Мы были не в одной команде. Если я занялась с ним сексом сегодня, не означает, что все слова забираю обратно. Мне стыдно, но ничего не могу с этим поделать. Да, трахаюсь с убийцей, который забрал жизни у нескольких людей. Да, трахаюсь с человеком, который должен сидеть за решёткой. Да, я идиотка. — Нет, — уверенно отвечаю, чувствуя его грубые рывки. Он долго и сильно смеялся, опьянённый моим сопротивлением. Наслаждался тем, что я ненавижу его ебаные игры. На этот раз знаю, что мне осталось совсем чуть-чуть. Пару движений, мать его. — Умоляй, блять, — потребовал ещё раз, впиваясь пальцами в талию. — Не собираюсь это делать. — простонала я, когда тот одним рывком перевернул нас. Оказываюсь верхом на нём. — Даже сейчас ты упрямая сучка, которой хочется свернуть шею. — смотрит в мои глаза, глубоко входя в меня. — А ты гордый мудак, который не может дать мне кончить. — Детка, — целует в губы и позволяет сделать то, от чего душа вылетает из тела. Громко вскрикиваю от невыносимого наслаждения. И вот он, момент истины, сокрушительного оргазма. — Блять, — его глаза округляются, — я кончил в тебя. — Я бесплодна. — тихо шепчу и накрываюсь одеялом. Вижу его потерянный взгляд, тяжело дыша.