ха-ха-ха!
В нашем городе снова гололедица. Когда шла по льду, я, естественно, подскальзывалась, и в это мгновение мне казалось, что под моими ногами лежат лица твёрдых мёртвых младенцев, вросшие в лёд. Их взгляд был таким пустым и безнадежным. Я грустно улыбнулась. Они словно из воска. Какие-то не живые синие и опухшие трупы, похожие на куколки, но не куколки бабочек, которые вылетят и будут счастливы, а куколки пауков, которые будут есть мокриц и кусать человечину. Обречены на жизнь зомби, понимаешь? Когда я подскальзывалась об их носики, в мою голову влетала протяжная фраза чужого женского голоса: «Младе-е-енцы», и я невольно начинала хихикать, доходя до школы. Младенцы такие скользкие, но приятные для моих ног. Мне бы не хотелось их спасать, потому что они очень приятные. Но потом Матвей меня встретил, взял за руку и сказал: «Почему у тебя такой стеклянный взгляд? Интересно, о чем ты так пристально думаешь, если не обо мне». И потом я поняла, что сошла с ума. Я все ещё чувствовала их под ногами, мне хотелось раздавить их череп. И я не могла это рассказать, потому что это странно. Сильно топнув ногой, я раздавила младенцу нос и с наслаждением укусила свою нижнюю губу. Кровь расплескалась, потекла по земле, я хотела смеяться и давить ещё упорнее, но Матвей, нахмурившись, вопросительно смотрел на меня. Мои глаза блестели, смотря на него, ведь мою душу охватывало удовлетворение внутренних желаний. Всё просто переполняло чувством животного наслаждения. Он схватил мое лицо в ладонях, плюясь немыми словосочетаниями, кажется, он на что-то злился, но его слова доходили до меня, словно через вату. Он был похож на отчаянную рыбку в аквариуме. Мои зрачки расширились. По груди стекала темно-алая густая кровь, саднило горло, и мне было трудно дышать. Я слышала лишь звук сопения и собственные громкие мерзкие хрипения. Металлический вкус на языке не давал покоя. Посмотрев на руки, я поняла, что прирезала себя. Я лежала в пустой ванне. Не знаю, как он понял, что происходит, и успел прибежать… Матвей всегда спасал меня, хоть и делал вид, что ему наплевать. Он такой забавный, когда максимально пытается прятать свои чувства в карманы, закрывать их на тысячи замков. Делать вид. Играть, а не жить. Такой смешной… Будто ему безразлично. Но кто это сейчас рыдает, как сучка, треся мои плечи, словно это поможет каким-то образом остановить кровь из моей глотки? Если бы он так рыдал, когда я говорила ему о своих проблемах, может, ничего и не было бы. Идиот. Мёртвым помочь нельзя, как и тем младенцам под моими ногами. Младенцев давят, как дешёвых глупых шлюх, их нельзя вытащить изо льда, не повредив мягкие замерзшие конечности. И если бы он не дал мне замёрзнуть, то сейчас мы бы смотрели Наруто и страстно целовались. Но… Глазные яблоки погрузились во тьму. Дальше все было как в тумане.ты опоздал.