щит посты двинутой девки.

      Долгий, испытывающий партнёра взгляд, глазница в глазницу: попытка понять, каким будет следующее действие. Постоянное желание что-то сказать, но абсолютное отсутствие мыслей приводят к сметению. Прошло пару минут безостановочных глазелок. Становится неловко. О чем он думает? — О чем ты думаешь? — губы, обгоняя мысли, небрежно зашевелились. Изо рта резко ударил запах кофе, такой мягкий и одновременно едкий. Парнишка нахмурился, а потом улыбнулся. — Ни о чем, — их губы соприкоснулись. Аромат маминых сигарет слился с её запахом и превратился во что-то нейтральное, либо молодые люди просто игнорировали его, с энтузиазмом отдаваясь процессу. Слюни гоняли лёгкий холодок по подбородку. Рыжие усы грубо щекотали её губы.       Она ласкала его широкие плечи, сжимая в пальцах шершавую местами кожу. Он был очень мягок, и тело его издавало тепло. Светлые волосы блестели под лучами мартовского солнышка, спрятанного за серым полотном неба. Он будто Эдик Паттисон среди тропинки лесной, черт подери эту «мечту каждой двенадцатилетки»…       Сегодня она не пойдет в колледж, отдавшись прокрастинации, и это будет один из самых бесполезных и скучных дней в её хаотичной жизни. Но прямо сейчас, этот момент, эти взгляды и поцелуи — это то, что по-настоящему важно. Они навсегда в памяти. Как же нежно…       «Быть может, эта встреча окажется последней? Я наскучу ему, и он уйдет? Завтра не наступит? «, — эти вопросы вечно гнались за ней, чтобы схватить за капюшон и расквасить словно капусту её башку об землю, но она бежала, она всегда бежала от собственных мыслей, потому что было страшно…       «Надо бы покрепче его обнять, поглубже залезть ему под кожу и облизнуть каждую из его клеток». — Ты чего? — по привычке хмыкнул, плеснув левой бровью кверху. Он, вероятно, и сам не знал, почему спрашивает.       Она тихо рассмеялась и вдруг прижалась длиннющим носом к шее, вдыхая его бактерии, словно грязную дорожку мефедрона на подоконнике. Но он пахнет лучше, чем мефедрон. Казалось бы, обычный шампунь, другие мужчины моются тоже, но именно этот запах ей более никогда не встретится на пути. И она это наверняка знала.       Вот её блаженное проклятие — запахи.       Одно дело, когда всё вокруг пахнет им, а совсем другое, когда больше ничто не пахнет, как он. Тяга вернуться. Ломка.       «Ты лучше мефедрона, потому что ты живой: у тебя есть история, у тебя есть ценности, мысли, чувства!       Но именно этим ты и делаешь мне очень больно прямо сейчас, пусть мы до сих пор вместе, ведь я знаю, что ты уйдешь, но эта боль утихнет! Она обязательно утихнет, потому что появятся другие причины писать стихи, но я всегда буду помнить о тебе… И останется только бесконечная нежность».