Дорога в мой дом

— О, Господи, наконец-то! Аббаккио закрывает дверь в свою комнату, распахивает форточку и зажимает между губ сигарету — долгожданную находку, о которую мечтал, как бог знает о чем ещё и которую, наконец-то, имел удовольствие получить в своё распоряжение. Спасибо Мисте, который по невнимательности своей забыл пачку на веранде, где курил во время разговора с Джорно и, видимо, слишком увлёкся обсуждением марок машин, которую они собирались обновить в ближайшее время, что сигареты забыл напрочь. Он и представить не мог, как обрадует этим действием одного своего очень старого, но немного мертвого друга. Массивная зажигалка с гравировкой, которую Аббакио взял уже в своей комнате — подарок от Фуго на День Рождения — щелкает, табак тлеет, Леон делает первую затяжку. Сизый в темноте комнаты дым наполняет легкие, этот запах для него, словно запах морского бриза: такой же забытый, но безумно приятный. Пусть даже сигареты у Мисты совсем не той марки, которую предпочитал Леон при жизни. Все равно он счастлив им, как никогда раньше. На безрыбье, как говорится. Хотя ощущения все-равно не совсем такие. Как-то слабже, будто являются нечетким воспоминанием о том, как процесс курения происходил раньше. «Надо будет как-нибудь с алкоголем попробовать.» Потихоньку он погружается в воспоминания о том, как они со стрелком выходили курить на балкон во время их общих сборов: единственные моменты, когда они могли с интересом разговаривать друг с другом. В остальных случаях Аббаккио считал, что Мисты слишком много, и только в эти моменты их беседы шли медленно, приятно и отмерялись длинной остающихся между их пальцев сигарет. Миста мог быть вдумчивым собеседником, когда ему хотелось, но в большинстве случаев любил поверхностные разговоры, потому что старался слишком серьезно не думать о жизни. В этом и было их различие: Аббаккио к ней всегда относился слишком серьёзно. И, крутя в руке зажигалку, проходясь подушечкой большого пальца по аккуратно вырисованому «хорошему другу, от Фуго», невольно задумывается о том, куда же пропал он. Где он теперь? Что с ним? Жив? Если да, он увидит его когда-нибудь? Он совсем не осуждал Фуго за его выбор — будь на его месте, может поступил бы точно так же — но Леон-то просто не мог не пойти с Бруно… — Что ты делаешь? — Бруно из воздуха появляется у Аббаккио за спиной, чем прерывает его сплин. Впрочем, Леон так привык к таким телепортациям, что давно им не удивлялся. — А ты не видишь? — Аббаккио затягивается еще раз, и пытается сделать колечко из дыма: прямо как Миста, который рисовался перед ним этим умением пару раз и на спор предлагал повторить. У Аббаккио и тогда-то это не вышло, так что и сейчас получилось достаточно безуспешно. Только удивленный взгляд Бруно на себе словил. — Сейчас ты не сможешь ругать меня за вред здоровью, ха-ха. — А за то, что ты, по-моему, забыл про аккуратность? — нотки недовольства в голосе Бруно сложно не заметить. Леон насупливается. Меньше всего он хочет портить себе процесс долгожданного курения какой-нибудь дурацкой ссорой. — Я её не украл, — замечает Леон. — Миста сам забыл. — Я не об этом. Хотя даже так, он может вернуться и поискать её, - не остступает Буччеллати. — Значит выронил по дороге домой, — пожимает плечами Леон. Бруно почти что раздражённо выдыхает. — У Джорно, по-твоему, запах совсем не в той комнате, где курил Миста, никаких странных мыслей не вызовет? — Ну, с улицы ветром надуло, — ещё раз безмятежно пожал плечами Аббаккио. — Случается. — Аббаккио! Леон аж в кресле подскочил от громкости голоса Бруно в этом моменте. Но выбрасывать сигарету все равно не подумал: у него их и так всего восемь, придётся беречь для особых случаев и использовать по самый фильтр. — Да успокойся ты! Пока он придет домой, я сто раз комнату успею проветрить, - пытается избавиться от Бруно и его менторского тона. Бруно недовольно фыркает, ничего не говорит и, спустя какое-то время, исчезает. Что Аббаккио нравилось в их новом положении — при их теперь очень редких, но все же случающихся ссорах, картинно хлопать дверью Бруно больше не решался. А этот жест Аббаккио, если быть честным, всегда немного нервировал.

***

«Нет, ну серьёзно, что в этом было бы такого?» Аббаккио наклоняется к спящему Джорно и принюхивается к его дыханию. «Сопляк. Опять за своё.» Он надеялся, что вечер, проведенный с хорошим другом, вынудит Джорно уснуть как убитого без помощи сомнительных средств. То, что его ставка не оправдалась, Леона немного расстроило. В любом случае, повлиять на это он всё равно не мог. Пока что... Он присаживается на краешек кровати, заложив ногу на ногу — как непривычно, что матрас не всегда поддается теперь законам физики при этом действии — и рассматривает безмятежное сонное лицо Джованны, лежащего на подушке. В последнее время желание показаться Джорно всегда находило в его голове какие-нибудь железобетонные аргументы в эту пользу. Как и аргументы этого не делать. «Серьёзно. Что в этом было бы такого?» Джованна чешет нос во сне и поворачивается на бок. Тут же у Леона появляется одна странная мысль и он поднимает руку, принюхиваясь уже к запаху, идущему от собственной одежды. «Не сильно то и пахнет», думает он, уловив едва заметный шлейф курева от ткани. «Он вполне мог сам пропахнуться от Мисты, пока стоял рядом с ним. Думаю, он замечает меньше, чем об этом волнуется Бруно.» Джорно снова вздыхает во сне. У Аббаккио появляется ещё одна интересная мысль. Раз он не так наблюдателен и, вообще, пока ни разу не заметил признаков присутствия в доме кого-то еще, разве его можно удивить бутылкой, свалившейся с полки ночью на пол? Ну, например, поставил криво перед сном... Разве не случается?