Necronomicon

— Дип-Доп, вставай! Сегодня последний де-е-ень! Мама уже готовит завтрак! Ну, встава-а-ай! — кричала Мейбл в ухо брату и трясла за плечо, чуть ли не отрывая руку с корнем. Брат, резко открыв глаза, орал, как мандрагора, которую пытаются вырвать из тёпленькой и мягонькой земли в холодный светлый мир. Сестра заливисто хохотала, упав на пол и держась за живот. — Мей, твою мать, у меня чуть сердце не выскочило! Встаю я уже, встаю. — Диппер протёр заспанные глаза и, сладко потянувшись, вскочил с кровати, взял со стула шорты и стал поспешно натягивать на худые ноги, в то время как сестра с гоготанием выбежала из комнаты и грохоча босыми ногами по ступеням, спускалась на первый этаж в кухню. Когда Диппер спустился на первый этаж, по кухне уже разносился запах маминых блинчиков и бормотание радиоприёмника, вроде играла какая-то попса, а Мейбл жёстко фальшивя, но отдавая на это всю душу, подпевала и, болтая ногами и стуча в ритм песне вилкой по столу, ждала еды. — Дип, ну ты и тормоз! Что так долго? Неужели прихорашивался, а? — Мейбл толкнула по-сестрински младшего на целых 7 минут братца в плечо, а тот, усевшись, наигранно раздражённо взглянул на сестру. — Вот ещё, я что, тебе баба какая-нибудь, чтоб прихорашиваться. И вообще, прошло всего 4 минуты. — Целых четыре минуты! — сестра игриво подняла брови, азартно смотря близнецу в глаза. Так, стреляя молниями из глаз, они продержались секунд 5 и задорно расхохотались, обнявшись и два раза хлопнув друг друга по спине. Близняшки часто вот так вот якобы ссорились, поднимая себе настроение и давая какой-никакой, а подъём сил. На самом деле у них никогда не было серьёзных конфликтов, близнецы любили и ценили друг друга, знали по именам всех своих тараканов и даже иногда могли «читать мысли». — Кушать подано! Милы-ый, садись за стол! — звонко и нежно пропела миссис Пайнс, поставив на стол свежеиспечённые вкусно пахнущие блинчики и две вазочки — с клубничным сиропом и мёдом. Блины источали струящийся пар и обдавали руки и лица теплом. Мама божественно готовит, с этим никто не поспорит. Мейбл и Диппер с мистером Пайнсом даже решили приписать её к лику святых, и каждый раз поглощая мамину стряпню, всё больше и больше в этом убеждались. В этом деле, как и во многом другом, Мейбл пошла в маму, но пока ей недостаёт опыта, чтобы стать божественной сущностью, но пример перед глазами, так что всё ещё впереди. В то время как Диппер практически весь в отца — умный, скромный, в какой-то степени гордый, эрудированный, иногда бывает замкнутым и хмурым, фиг поймёшь, что в тот момент у него на уме. Но есть кое-что в Диппере необычное, ни от кого не унаследованное, что иногда вызывает у сестры оторопь. Это — невообразимое желание знать всё и безумный азарт. Парень очень много читает, читает совершенно про всё, ходит в различные библиотеки, сидит там до закрытия, обладает феноменальной памятью, что-то выучить для него за короткий срок — проще простого. Он часто наблюдает за окружающими его людьми, изучает их. Язык тела, движения и позы, манера речи, глаза — всё это уже немало может рассказать о человеке. У Диппера отличный слух, и он этим умеет пользоваться — незаметно подслушивает разговоры за спиной, вычленяет из полученной информации полезную и запоминает на будущее. Парень искренне уверен в том, что миром правит — информация, и уже не раз это доказал. Хоть он и слаб физически, худощав, поэтому не может противостоять накачанным хулиганам в школе, но в большинстве случаев Диппер выходит сухим из воды — хитростью, изворотливостью и благодаря компромату практически на любого ученика их школы. Хулиганы не настолько тупы, чтобы портить свою репутацию и имидж, а если и попадаются с мозгом размером с грецкий орех, то обычно Диппер легко от них убегает — уж что-что, а бегать и прятаться он умеет. Чувствуя хоть и небольшую, но власть над людьми, узнавая что-то новое, парень чувствует невообразимый азарт, адреналин скачет в крови, а мозг захлёбывается эмоциональной волной. Это действительно странно, и поэтому Диппер тщательно скрывает свои способности и эмоции, притворяется безобидным, слабым ботаником, что в большинстве своём действует безотказно. Его иногда задирают, бывает насмехаются, завидуют оценкам, но сразу же о нём забывают, не считают его существование чем-то важным и занимаются своими делами. Только сестра знает о таланте брата-близнеца и принимает его, и так как понимает Диппера больше всех на свете, пользуется своей популярностью в школе и притягивает всё внимание на себя, отвлекая от брата. Она ведёт себя наивно, мило и старается дарить людям свет и добро, в глубине души понимая, что люди — те ещё эгоисты и трусы. Но об этом знает только её брат. Близнецы знают друг о друге всё, и это составляет их доверие. Они не пессимисты и не оптимисты — они те, кто есть. Для них мир не делится на белое и черное — он совершенно серый. Но близнецы умеют находить в абсолютно сером мире краски, делая его для себя живым, удивительным и полным приключений и тайн. — Ох, уже столько времени! Дети, скорее доедайте и бегите в школу! — Дфа мам, сефчас. — Угу. Через несколько минут из аккуратненького двухэтажного дома с миндального цвета стенами и с двумя крупными пушистыми соснами по сторонам от входа выбежали парень и девушка, торопясь на свой последний учебный день в отличном расположении духа и с полными животами.

*** Где-то в другом мире… We’ll meet again Don’t know where Don’t know when But I know we’ll meet again Some sunny day… — Прошу…хватит…агх. Keep smiling through Just like you always do ‘Till the blue skies Drive the dark clouds far away~ — А-а-а-а-а, умоляю, остановитесь. Я больше не выне… АААААА. По сумрачной комнате, оформленной в викторианском стиле, в бордовых с золотом тонах, разносился металлическо-визжащий голос под аккомпанемент рояля. Тихо потрескивал камин. В комнате находилось четыре существа. За роялем, закинув ногу на ногу, сидел златовласый мужчина, в углу на диванчике сидели двое мужчин с фиолетовыми и алыми волосами. У каждого повязка на правом глазу, да и внешне и даже в одежде они были во многом схожи. В середине комнаты, прицепленным за шею и руки к потолку и стенам голубыми светящимися цепями, висел окровавленный бледный гуманоид, отличающийся от человека только перьеподобными волосами и ястребиными лапами вместо ног, да когда-то бывшими крыльями за спиной, от которых остались маленькие кровоточащие обрубки. При каждом легком скользящем нажатии на клавишу он вздрагивал от резкой и нестерпимой боли по всему телу, сопровождающей разрыв каких-то нервных тканей. Всхлипы, завывания и крики боли словно аккомпанировали безумной мелодии. Контрабандист долго терпел, молчал, словно партизан, но через пять часов его нервы всё-таки начали сдавать, и сейчас он отчаянно молит о прекращении этой пытки. — Хорошо-хорошо, я всё расскажу, только, прошу, пощадите! Адская песня резко стихла, и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина, прерываемая хриплым дыханием и треском дров в камине. Блондин резко встал и быстро, грациозно подошёл к полуоборотню. На его лице заискрилась безумная, холодящая кровь, кривая улыбка, открывающая вид на два ряда белых острых зубов. — Как хорошо, что мы всё-таки прошли этот тернистый и утомительный путь к согласию! Обещаю, как только услышу от тебя, Альфред, всё, что мне нужно, сразу же прекращу твои страдания. Я всегда держу своё слово. — наигранно доверительно произнёс режущим слух голосом блондинистый демон. Голос подал красноволосый демон, это был легкий спокойный баритон, с нотками раздражения: — Говори, куда ваша контрабандистская шайка отправила тёмный артефакт-гримуар — Necronomicon? — Сейчас артефакт как дня три в пути на Землю. Скорее всего, уже прибыл в США, штат Вермонт, город Шелберн. Наши люди в Америке должны были привезти артефакт прямо к заказчику. Заказчик — богатый и влиятельный сноходец Айзек Белл. Это всё, что мне известно. — контрабандист измученно опустил голову. — Хм, на Землю? Серьёзно? А это интересно! Спасибо за информацию, друг мой, а теперь моя часть уговора… — блондин щёлкнул пальцами. У полуоборотня разорвалось сердце. А кто сказал, что быстрая смерть — не пощада?