Серия «М»

      Генри Фиорд не любил, когда его сравнивали с почти однофамильцем. Это накладывало какие-то обязательства. Словно он должен был пойти по тем стопам. С детства от него всегда кто-то что-то ждал: успеха, карьеры, богатства. Генри же мечтал об обычной работе и самой обычной семье. И машине, конечно, только не связанной с его почти похожей фамилией.       Родители старательно копили ему на учёбу, поэтому по окончанию школы Генри должен был поступить в хороший университет, но он не набрал нужного балла, проиграв конкурсное место.       Забрав родительские деньги, Генри перебрался в город, недалеко от несостоявшегося места учёбы и устроился на работу, снимая небольшую квартирку в одном из домов. О своей неудаче никому из знакомых не сказал, продолжая раз в семестр забирать деньги на учёбу и жить на них.       Один из новых друзей устроил Генри в магазин, где работал. Так Фиорд вместо успешного бизнесмена стал менеджером по продажам. Не то, чтобы его это не устраивало: работа, неплохие деньги, хорошенькая кассирша, старательно обращает на себя его внимание, но хотелось всё-таки подняться выше.       Друга, что помог, пришлось подставить, что было несложно. Конечно, Генри не думал, что его уволят, но что делать?       Естественный отбор, так сказать.       На Юрия он нарвался, как ни странно, сам. Заметив богатого мужчину, который пришёл поменять телефон, Генри быстрым шагом пошёл прямиком к нему. Облапошить богатенького парнишку — это он умел и любил. В отличие от той девушки, к которой изначально обратился посетитель.       — Но, Генри! Это мой клиент!       — Ещё слово, и пойдёшь искать новое место работы. Усекла?       Фыркнув, девушка ушла. Генри усмехнулся. Явно в подсобку реветь пошла. Смотреть тошно. Посетитель улыбался чуть растеряно, как тот, кто невольно застал сцену ссоры.       — Я был не против новичка, мистер Форд.       — Фиорд, — почти прорычал Герни. — А эта девчонка ничего не смыслит в технике. Пустышка, пришла по знакомству. Оно вам надо?       — Что же, — Юрий чуть пожал плечами и улыбнулся. — Пусть живёт эту… пустышка. Будем считать, что ей повезло.       — Да, точно говорите, не повезло вот так жить, — не уловив сути, проговорил Фиорд. — Так что вас интересует?       Разговориться, пригласить выскочку в бар, увести в лабораторию — всё это было делом пяти минут. Задумчиво проводив уходящую девушку, что с улыбкой встречала мальчишку-пятилетку, которого привела женщина, скорее всего, её мама, Юрий чуть усмехнулся. Ей просто повезло, что лаборатория находилась в другом городе и возвращаться обратно себе дороже.       — Вряд ли ты будешь благодарить его, милая, но он только что спас твою жалкую жизнь. Идём, Генри.       Мужчина послушно пошёл следом, всё-таки не зря Юрия наградили именно способностью гипноза.

***

      М-21 хмыкнул и отложил папку. Генри Фиорд стал жертвой вместо другого человека. Как иронично!       Надо будет спросить у Франкенштейна, как работает подсознание.       Подумал и тут же забыл, когда одна мысль перекрылась другой: лечь бы раньше спать. Последние два дня сон практически не шёл, заставляя мужчину бесполезно ворочаться с боку на бок. М-21 решил, что просто переволновался из-за истории М-17, мысль о том, чтобы не рассказывать, как именно она умерла, пришла не сразу, и модифицированный переживал, как воспримут остальные. Однако после разговора с Ноблесс он чувствовал такое облегчение, что должен был уснуть, едва коснувшись головой подушки.       Уснул только через несколько часов. Да и проснулся за час до обычного времени из-за кошмара. Белые стены. Ему снова снились пресловутые белые стены.       Почему Тао вообще спросил о них?       Вздохнув, мужчина поднялся и пошёл к выходу. Не хотелось заставлять товарищей ждать. Выйдя в коридор, сощурился на яркий свет, несколько секунд позволяя себе привыкнуть, потом спустился вниз. Его плохое настроение не должно портить жизнь им.       Внимательный взгляд Франкенштейна ощущался каждым участком кожи, заставил вздрогнуть. Но ни тот, ни другой ничего не сказали.       — М-Восемнадцатого звали Генри, — осторожно подняв новую чашечку из недавно купленного сервиза, начал М-21. — Генри Фиорд. Не самый приятный молодой человек, из тех, кто идёт к своей цели по чужим головам. Юрий для него стал словно возмездие. Генри пошёл с ним вместо другой девушки, у которой он же и отобрал этого «клиента».       — Несмотря на это, всё-таки он не заслужил такого, — задумчиво произнёс Такео.       — Не заслужил… — М-21 мрачно усмехнулся и неожиданно для себя разозлился, — да что ты вообще можешь знать о том, кто что заслужил, а кто нет?! Если бы этот выскочка не пошёл вместо той девушки, то на его месте оказалась бы она! А у неё, как показывает досье, есть ребёнок и семья!       — Как и у Генри, правда? — ничуть не обиделся вспышке ярости снайпер. Только глаза прищурились, оглядывая друга с ног до головы, будто бы ища изменения. — У Генри наверняка тоже была она. Семья.       На Двадцать первого словно ушат холодной воды вылилось. Замерев, он ошеломлённо смотрел на Такео, пытаясь понять, почему он вообще так разгорячился? Ведь Генри, несмотря ни на что оставался таким же человеком, как и все, да и как Восемнадцатый он ничего дурного не делал.       — Прости, сам не знаю, что на меня нашло, — примирительно поднял руки мужчина. Такео чуть кивнул, показывая, что он не сердится.       — В-восемнадцатый, — чуть запнувшись, продолжил М-21. — Был не такой, как Фиорд. Он оказался спокойнее. Он не входил в мой, хах, круг общения, но из-за схожести наших модификаций, нам приходилось находиться в одном помещении, а то и на соседних кушетках, поэтому я часто видел его. М-18 тоже пытался помогать серии, не боясь наказаний, просто действовал неосторожно.       — Ты оправдываешь его перед собой? — вдруг уточнил Франкенштейн. — Или перед нами?       — Он не из тех, к кому я испытываю уважение, — чуть помолчав, признался М-21. — Из-за его невероятного упрямства. Он пытался помочь, но никого не слушал. Если у него появлялся план, значит он априори верный.       — Априори? — моргнул Тао, зацепившись за незнакомое слово.       — Что-то, что не требует доказательств, — тихо пояснила Сейра, с интересом оглядев М-21, но сам мужчина выглядел так, словно не собирался использовать это странное слово. Само собой вылетело, и теперь он не понимал, как объяснить его значение. Для него это было понятно, словно он часто использовал его.       Вот только М-21 никогда не использовал это слово.       — М-21 имеет ввиду, что М-18 не ставил под сомнение свой план и был в нём абсолютно уверен, — закончила Сейра.       — Да, так и есть, спасибо, мисс Сейра, — кивнул мужчина. — Из-за этой самоуверенности он и попал в ловушку, поверил в себя настолько, что перестал осторожничать. Он считал, что если открыто показывать учёным, что мы — команда, а не просто серия, то они поймут это, может, даже проникнутся к нам уважением. На самом деле их это всё просто забавляло, а когда надоело, они быстро поставили Восемнадцатого на место.       — Поднимайся, давай же, — тихо прошептал М-18, пытаясь поднять упавшего Девяносто девятого. — Нам надо идти, слышишь?       — Оставь его, — лениво проговорил один из учёных. — Мы закончим с ним, этот объект теперь бесполезен.       М-18 хмуро оглядел говорившего с ног до головы, затем перевёл взгляд на не успевших уйти подопытных серии. Поднялся и встал перед М-99.       — Нет, — твёрдо проговорил он.       — Не будь идиотом! — прошипела Трёшка, сделав попытку оттянуть Восемнадцатого, но М-21 оказался быстрее, перехватил подругу, не позволив никому из учёных заметить, кто ещё готов совершить непозволительное.       — Они следят за нами, смотри в пол, — тихо проговорил он. — Иначе вместе с Восемнадцатым и Девяносто девятым уведут и нас.       Он не был идиотом, готовым рисковать своей жизнью в настолько безысходной ситуации.       — Неужели вы все сдались? — распинался тем временем М-18. — Неужели мы просто согласились стоять и смотреть на то, как наших товарищей терзают эти… животные? Одумайтесь! Так нельзя!       — Он что… назвал нас животными? — с усмешкой спросил один из учёных.       — Ага, и в открытую пытается подбить остальных на битву. Как будто они сейчас смогут победить хотя бы меня, — хмыкнул самый молодой из учёных.       — Силёнок точно не хватит, но этот парень начинает надоедать, мы слишком долго потакали ему, а?       — Ага, слишком, — с нездоровым блеском глаз усмехнулся другой, что стоял ближе всех к М-21. Трёшка, тоже слышавшая этот разговор, замерла, больше не пытаясь ничего сделать. Тоже поняла, почему Восемнадцатый так долго жил. Лишь потеха для остальных. Шут, не больше.       — Так что же, — тем временем выступил тот из учёных, кто говорил последним. — Готов сам пойти на стол вместо него? М?       «Не делай этого, — мысленно умолял Двадцать первый, — Только не соглашайся!»       — Да.       — Они вернули всю серию. Всех нас поместили в резервуары, наполненные водой, дышать можно только через маску кислородную. Страшно было, мы были окружены водой, даже не так — жижей. Казалось, что она полностью состояла из каких-то препаратов, кожу жгло, глаза — тоже, мы впервые там оказались… в сознании. А я думал о том, что ужин пропущу. Не успел дойти до комнаты, хах. Восемнадцатый решил в героя поиграть, а расхлёбывать всей серии, — М-21 горько усмехнулся. — Они долго возились в своих компьютерах. Что-то высчитывали, о чём-то спорили. Я не слышал ни слова, но к тому времени уже умел читать по губам. Они спорили о том, как бы побыстрее заставить нас поддаться действию этого препарата. Долго спорили, что-то говорили про встряску, стресс и действия организма при всём этом, а потом пришли к общему мнению.       М-21 судорожно вздохнул и закончил:       — Нам всем отключили кислород.       Некоторое время в комнате стояла тишина. Никто не смел нарушить её, ожидая, когда М-21 сможет продолжить сам. М-21 не мог, М-21 дышал. Медленно и очень глубоко, почти до боли наполняя лёгкие и осторожно выдыхая. Пальцы легко прошлись по щеке, ощущая отсутствие маски, сухость кожи. Он дома.       Он. Дома.       — Я не слишком помню то, что с нами происходило, единственное, что мне удавалось удержать в мыслях — нельзя терять сознание, надо только дождаться. Они давали нам отдышаться, прежде чем… снова… В тот день погибло много наших ребят: кто-то не доживал до подачи кислорода, кто-то в панике срывал с себя маску, забывая, что он находится в жиже, кто-то умирал просто от ужаса и безысходности. Этот эксперимент скосил почти половину. И Восемнадцатого тоже... Душно здесь, не находите? — вдруг виновато улыбнулся М-21, расстёгивая верхние пуговицы рубашки. Рука почти не дрожала.       Такео так быстро не двигался даже в бою, как сейчас, метнувшись к окну. Свежий ночной ветер взлохматил причёски, смахнул со стола несколько салфеток, сквозняком опустив их на подставленную ладонь Рейзела. Кто-то успел открыть и двери, чтобы ветер быстрее дошёл до всех сидящих. Регис оправил чуть сбившийся галстук, незаметно пригладил выбившуюся от резких движений прядку, стараясь успеть до того, как М-21 насладится свежестью ветра и откроет глаза.       Тао больше никогда не пожалуется на сквозняк, идущий из комнаты М-21, где окна открыты практически всегда.       — Первый всегда говорил нам, что нельзя так поступать, как М-18, что нам нужно быть осторожными, но разве легко убедить того, кто уверен в своей правоте?       Кадис Этрама ди Рейзел перевёл взгляд на Франкенштейна. Он согласен с М-21, это сложно. Переубедить — очень сложно.       С этого дня в доме появилось ещё одно негласное правило: комнаты проветривались не просто хорошо, а тщательно.