***
М-21 отложил папку и ошеломлённо выдохнул. М-24 был одним из учёных Союза?! Их М-24? Следующей мыслью стало осознание, что работал М-24 с серией «Л». То есть всё-таки до них были ещё тысячи жертв?! Выдохнув, оборотень разжал кулаки и убрал папку на полку. Если были серии до них, были ли после? Существует ли серия «Н»? Сможет ли он что-то сделать, если это так? Мысли об М-24, Уолтере, всегда отдавались давящим чувством в груди. Товарищ в серии и верный напарник после. Последний погибший ради свободы своего товарища. У них было столько планов! Нахмурившись, М-21 помотал головой и поднялся. М-24 точно бы не похвалил его за такие печальные мысли. С другой стороны почему-то думать об М-24 было легче, чем о М-17, например. М-Джи не слишком понимал, почему? Внизу его встретили тишиной. Все прекрасно помнили, как важен для их товарища М-24, и не ждали быстрого возвращения после знакомства с его историей. Почти упав на диван, М-Джи оглядел товарищей и усмехнулся: — Я в порядке, — твёрдо сказал он. — Пока не могу понять из-за таблеток шефа или просто так, но я в порядке, — учёный чуть усмехнулся шпильке товарища, но промолчал, только руки на груди сложил. Джеймс тем временем продолжил. — Двадцать Четвёртого звали Уолтер Хикс, и он попал в Союз по своей воле. Почти. Помните, я рассказывал, про Нинон Паризо, М-22? Последний её заработок, перевод в кафе. Оказывается, они общались именно с ним. Уолтер стал учёным в Союзе и был приставлен к серии «Л». Однако не смог продолжать работу из-за тех зверств, что учёные устраивали, и Кромвель забрал его в нашу серию, забрав все разработки. — Любят же они воровать чужие разработки, — едва слышно проговорил Франкенштейн. Рейзел услышал, послал по ментальной связи волну сочувствия. Учёный глянул быстро и благодарно, чуть улыбнулся в знак признательности. Всё это оставалось незамеченным для остальных. — По нему нельзя, конечно, было сказать, что М-24 являлся раньше учёным Союза. Да и мы не знали, в отличие от М-Сорокового. Но этот парень вообще был полон сюрпризов. Уолтеру же, как и нам всем, стёрли память основательно и, как оказалось, по его же технологии. — Это грустно, — покачал головой Такео. М-Джи пожал плечами. — Это было вполне ожидаемо, Союз не из тех, кто играет по правилам. М... Уолтер, он нас тоже сначала испугал. Первое время мы старались держаться в стороне от этого большого парня. Даже толстяк-Тридцать Шестой и дикий Сорок Третий не внушали нам столько ужаса, сколько Двадцать Четвёртый. Я с ним был вынужден познакомиться одним из первых. Как раз из-за Сорок Третьего. Он сам по себе был не самым адекватным человеком, а после модификаций и вовсе с катушек съехал. В первый раз его накрыло приступом, когда мы все находились в комнате. Вроде бы сидел человек себе спокойно, а потом вскочил и начал орать, меня об стену так бахнул, что я псевдоним-то свой забыл, не то что защищаться надо. Учёные ничего не делали с сошедшими с ума подопытным, наблюдая, что будет дальше. Так же им было всё равно и на то, что пострадать могут и остальные. Они даже на два трупа, которые оставил М-20 не обратили особого внимания. Вскрыли только, чтобы посмотреть на внутренности, а потом сожгли. А М-24 просто оттащил Сорок Третьего от меня, прижал к себе и не отпускал, пока тот не утихомирился. Тогда-то мы и оценили его габариты. А потом уже узнали и самого М-Двадцать Четвёртого. Огромный мужик, сильный, как чёрт, а добродушный, как тот пёс. — Странный он, — хмыкнул М-Первый, глядя, как М-24 терпеливо играет с А-Представьте, который отчего-то вообразил себя трёхлеткой и теперь самозабвенно хлопал по ладошкам «Большого брата». М-21 лишь мазнул по нему взглядом и снова уткнулся в стену. М-Первый вздохнул. С того момента, как погибла Семнадцатая, их товарищ уходил в себя всё глубже. Оставалось только надеяться, что он не сломается окончательно. Без помощи М-21 будет сложно поддержать их Серию. Увидев сломленность одной из сильных фигур, более слабые могут тоже не сдержаться. — Эй... — Не желаю об этом говорить, — оборвал его М-21. — Ха-а, ладно. М-24 подсел к нему уже глубокой ночью, когда Двадцать Первый снова сидел без сна. Молча погипнотизировал тоже место, что и сам М-21, не нашёл ничего интересного и перевёл взгляд на товарища. — Не думаю, что она бы оценила твой видок. — Что ты понимаешь? — хмыкнул мужчина. — Только то, что они заставили тебя убить её. Они, М-21, не ты. — Как будто это что-то меняет. — Конечно, это не ты виноват в том, что случилось. Каждый из нас мог бы упасть, но — М-24 посмотрел на товарища, — далеко не каждый нашёл бы в себе силы, чтобы сделать это. Если бы не ты, она прошла бы все муки утилизации, кому, как не тебе, знать, что это такое? — Как будто от этого мне должно стать легче, — хмыкнул М-21. — Но стало же? — ...да, стало. — Он всегда был такой, — с улыбкой выдохнул М-Джи. — Подойдёт, и вроде бы ничего особенного не скажет, а легче становится. И верный, я никогда не был так уверен, как в нём... тогда. В той... жизни? И замер, растерянно глядя на товарищей, не понимая, смог ли он объяснить свои ощущения. Сейчас он точно знает, что может доверять им всем. Тогда же был только М-24 и никого более. — Мы понимаем тебя, М-Джи, — серьёзно кивнул Такео. — Мы с Тао и сами чувствуем тоже самое. — Это странно, — медленно проговорила Сейра, — но мне кажется, что и я тоже ощущаю нечто подобное. Регис только нахмурился. В силу возраста и наличия деда ему было сложнее понять разговор, но, памятуя свой недавний конфуз, юноша промолчал. Делать вид, что ему неприятны все эти модифицированные с каждым днём становилось всё сложнее.М-24
22 ноября 2021 г. в 17:38
Уолтер Хикс с детства любил исследовать. Получив в свои пять лет набор юного химика мальчик влюбился в науку раз и навсегда. И примерно тогда же понял, что гением быть тяжело. Он с лёгкостью грыз гранит науки, решал задачи, но не понимал, как разговаривать со своими же сверстниками, которые так и норовили обидеть местного ботаника. Уолтер уже тогда был достаточно крупным для своего возраста, поэтому было немного проще, чем другим детям их дома. От кого-то он отбивался сам, кто-то боялся подойти к большому хмурому ребёнку, но, так или иначе, жилось ему не слишком плохо. Уходя с головой в обучение или очередное исследование, он забывал обо всём: о том, что в детском доме, где он рос, нельзя жечь спички, о том, что на утро снова невкусная каша — он ел, не чувствуя вкуса, полностью погружённый в собственные мысли — о том, что им задавали прочитать какую-то неинтересную сказку. Зачем ему сказки? В энциклопедии пишут гораздо более интересные факты!
Так Уолтер и рос. Большой, нескладный, прыщавый, с неудобными очками на носу — он не был кандидатом на усыновление, никто из взрослых даже не смотрел в сторону тихого ребёнка.
Поэтому в мир учёных было решено пробиваться самому. Благодаря рекомендации воспитателей и собственным знаниям, он смог даже поступить в колледж на бюджет. Старательно учился там, ходил на все олимпиады, занимая для заведения призовые места. Знал зачем именно его оставили, а не скинули с бюджета на платное обучение, как некоторых других учеников. Так или иначе, но заветные корочки он получил и твёрдым шагом прошёл во взрослый мир.
На этом его везение кончилось. Работать пришлось грузчиком, чтобы оплатить небольшую квартирку, которую он снимал, и хотелки на исследования. Никуда больше его не брали, боялись, оглядывая габариты пришедшего молодого мужчины.
Когда денег перестало хватать на всё, что необходимо Уолтеру, он переехал в крошечную комнату в общежитии. Без устали проходил разные конкурсы, пытался пробиться хотя бы лаборантом.
Везде отказывали. Более того — его даже не слушали!
Уолтер пытался попасть на каждый съезд учёный, живя впроголодь и накапливая денег на билет, если мало-мальски важные встречи проходили в других городах.
На половину из них даже не пустили, не поверив, что Этот мужчина может быть учёным, где-то прямым текстом намекали на взятку, вот только откуда у бедняка столько денег?
Так было и на последнем съезде, где Уолтер надеялся хотя бы перехватить что-то съедобное. Последнее время зарплаты задерживали, и мужчина не ел нормально уже почти две недели. Когда же деньги попали в его руки, то почти все были спущены на билет в далёкую Францию.
— Я правда учёный! — рьяно доказывал он охраннику свою правоту. — Начинающий, поэтому нет документов. Пожалуйста. В этом здании мой шанс!
— Не положено.
— Да я всю жизнь мечтал попасть на подобный съезд! — почти кричал Уолтер. — Изменения на молекулярном уровне организма человека — я живу этой работой! Я много чего могу сказать!
— Например? — вдруг раздался позади него незнакомый голос. Уолтер резко развернулся, глядя на высокого мужчину, явно учёного, рядом с которым находился смуглый блондин, наверное ассистент или секретарь. Мгновенно оценив ситуацию, Уолтер повернулся к нему полностью и затараторил, размахивая руками:
— Аксолотли! Вы наверняка знаете, что это разновидность саламандр. Они могут отрастить любую потерянную часть тела — ступню, хвост, любую из конечностей и даже часть мозга при повреждении! Я ползарплаты отдал, чтобы выкупить одну такую для изучения! Я даже почти понял, как совместить их возможности с возможностями человека! Только представьте! Больше не нужно будет ничего делать для инвалидов, потому что у нас в мире не останется инвалидов! Любую конечность можно будет отрастить! Это же прекрасно! И это не всё! У меня много идей, только...
— Только нет возможности попасть в мир учёных, правда?
Несмотря на улыбку собеседника, Уолтер сник. Да, возможности нет, как и денег. Вздохнув, мужчина отвёл глаза, но потом снова посмотрел на незнакомца:
— Я всё равно вырвусь вперёд! Даже если придётся прорываться с боем!
— Ну-ну, зачем же с боем? Идём, я поручусь за вас, мистер?..
— Хикс. Уолтер Хикс, а вы?
— О, мы с вами обязательно познакомимся, мистер Хикс. Позже. Пока же у меня здесь свои задачи.
Словно восторженный ребёнок, Уолтер ходил по помещению, аккуратно вливаясь в разговоры, общаясь с учёными, которые сначала настороженно косились на него. Уолтер потратил в тот день много душевных сил, чтобы приобрести знакомых и даже приобрёл несколько визиток.
Домой возвращался окрылённый успехом. У него есть визитки, значит, в следующий раз можно сослаться на кого-то из учёных, и тогда его пропустят на следующий слёт!
Это прекрасно!
— Уолти, наконец-то! Поможешь старушке?
— Конечно, Миссис Дамб, давайте сюда ваши сумки.
Поднять на второй этаж тяжеленные сумки для него не было проблемой. Проводив старушку до двери, мимоходом починил её замок, набор инструментов словно случайно стоял совсем рядом, на тумбе. После забежал к хозяину общежития, честно отдав первую половину квартплаты и заверив, что следующую отдаст в конце месяца. Мужчина, уже привыкший к таким обещаниям также, как и к тому, что Хикс всегда выполнял их, только кивнул.
Потом Уолтер забежал в свою комнату и кропотливо убрал новые визитки в свою визитницу. Среди них была одна незнакомая, чёрными буквами на белом фоне выведено: «Доктор Кромвель» и всё. Вспомнить хозяина этой ламинированной картонки Уолтер не смог. Поэтому просто вложил её последней. Пусть будет. Выкинуть можно и позже, когда вместе трёх визиток будет хотя бы половина! Хотя странно, что на ней нет даже номера телефона или Е-мэйла.
Ещё несколько недель мужчина жил, как всегда, а потом на его имя пришёл конверт без обратного адреса, в котором обнаружилась ещё одна визитка от доктора Кромвеля и билет во Францию на имя Уолтера. А так же приписка где и во сколько у него назначено собеседование.
Уолтер Хикс бросил всё. Почему-то он был уверен в том, что его обязательно возьмут, а если откажут, то он будет проситься хоть лаборантом, хоть уборщиком! Он не упустит этого шанса! Выплатив хозяину оставшуюся сумму и тепло попрощавшись со старушкой, Хикс пешком дошёл до аэропорта. Денег не было, из пожиток только сумка, в которой уместились более-менее нормальные вещи, которые он наденет на собеседование.
Оставшееся время до отлёта, мужчина отдыхал, вытянув натруженные от долгой ходьбы ноги. Затем проспал перелёт до Франции, угнездившись на неудобном маленьком кресле самолёта, переоделся в местном туалете и пошёл по улочкам в нужное кафе. Хорошо, что хоть телефон более-менее современный, один мелкий бандюган продал за мизерную сумму, а потому можно было воспользоваться картами, чтобы не плутать по городу.
Он не помнил, говорит ли секретарь доктора Кромвеля на английском, однако, увидев хорошенькую переводчицу, представившуюся Нинон, понял, что нет, не говорит. Хотя в процессе разговора он всё-таки подозрительно щурился. Казалось, что смысл слов доходит до блондинистой головушки прежде, чем Нинон переведёт фразу на французский.
Единственное, чего не ожидал Уолтер от своего собеседования — взрыва. Очнулся уже в палате. Рядом, на стуле, разместился доктор Кромвель, читающий газеты.
— Вы ещё не передумали с боем идти в мир науки, мистер Хикс? — улыбнулся он тогда.
Позже ему скажут, что учёный заинтересовался живыми идеями молодого специалиста и даже признаются, что его компьютер просматривали и нашли проекты действующими. Поэтому Хикса приставили к одной из групп добровольцев-подопытных. Серия «Л». Уверенно добавят, что с Нинон всё хорошо, и она была защищена от взрыва потому что в этом проекте им нужен было только Уолтер.
Влившись в работу с первых же дней, Хикс с интересом стал копаться в делах добровольцев. Изучать уже проделанную работу и пытаться понять, как он может помочь этим людям. Доктор Кромвель предупредил его о рисках, о коммерческой и государственной тайне, но никаких бумажек пока что Уолтер не подписывал. Всё, что от него требовалось — изучать серию «Л» и понимать, какие препараты пойдут дальше, какие нет, а что нужно улучшить.
Первые тревожные звоночки Уолтер обнаружил уже через неделю. Люди молчали. Не смотрели в глаза и затравлено вжимали головы в плечи. Учёные не обращали на них внимания, похоже считая их не умнее кроликов. Никто не пытался помочь, обезболить или хотя бы сократить страдания. Казалось, что Уолтер видел перед собой не живых людей, а расходный материал.
— Так и есть, — на возмущение коллеги ответил ему один из учёных. — А тебе не сказали? Они все умрут так или иначе. Но, — мужчина чуть усмехнулся, — они же добровольцы, что с них взять?
Переборов себя, Уолтер попытался погрузиться в работу и перестать видеть перед собой людей, как ему советовали коллеги. Это его шанс пробиться в мир науки! А потом он сможет исправить ситуацию, и в его личной лаборатории никто не будет страдать.
Чуть меньше месяца понадобилось Уолтеру, чтобы понять, что нет, не получится иначе. Союзу не интересны люди, только лишь эксперименты. Кромвель же стал чаще появляться рядом с новеньким, следя за его работой и ненавязчиво общаясь. Проверяет, не ошибся ли он. Уолтер работал, старательно разрабатывая свои проекты. Может быть будь у этих бедолаг регенерация тех саламандр, им было бы легче?
В начале следующего месяца работы Уолтера начали гибнуть люди. За две недели только выкосило половину группы. На возмущение молодого коллеги, что их можно спасти, стоит только прервать операцию или нейтрализовать препарат, остальные пожали плечами и сказали, что необходимо понять, в каком именно момент человек умирает, а потом — в какой момент это необратимо, когда можно остановить. Просто проверка препарата, проверка реакции. Операции нельзя прерывать.
Уолтер смотрел на Серию «Л» и сердце сжималось от той несправедливости. Разве так можно? Как эти учёные могут так себя вести? Почему они стали такими? Он наблюдал за серией. Видел, как люди сбивались в кучки в той комнате без мебели, которая служила им спальным местом и молча смотрели в пустоту. Кто-то кричал, кто-то рыдал, кто-то проклинал учёных, но всё это редко. Может быть раньше, пока Хикса здесь ещё не было, а у них было больше сил, они и сражались, но сейчас в Л-серии были только живые трупы пока ещё ходящие. Пока ещё полезные. Уолтер всё чаще и чаще ловил себя на мысли о том, что они далеко не добровольцы.
Он ненавидел то, что делал. Ненавидел то выражение глаз подопытного, когда ему приходилось вкалывать очередной препарат. Он общался с ними, пытался вызвать на контакт. Кто-то шёл, кто-то огрызался, кто-то молчал. Коллеги молча косились, но не мешали. Им не было важно, как именно Уолтер выведает информацию.
Когда он говорил себе, что готов идти в мир науки любой ценой, то совершенно не думал, что что цена исследований — сотня мёртвых человек.
Доказательства Уолтер искал недолго, от него ничего особо не скрывали. Но добраться до полиции мужчина не успел.
Очнулся снова в палате. Рядом стоял доктор Кромвель, скучающе оглядывая своего подчинённого.
— Ты сделал это немного позже, чем я ожидал, — усмехнулся доктор. — С другой стороны, я от тебя подчерпнул несколько интересных идей. Не зря взял, гордись.
— Убьёте теперь?
— Убить? Что ты! — Кромвель засмеялся. — Ты просто станешь ещё одним добровольцем в нашей серии «М», вот и всё. Кстати, на тебе и опробуем новый способ стирки памяти, очень интересно ты всё описал.