***
М-21 вздохнул. Сколько же детей Юрий оставил без родителей? Двадцать шестому повезло, что кроме него у них был ещё отчим, и вроде как являлся даже неплохим мужчиной. Но всё-таки, у других такой удачи не было, и дети оставались без мамы или папы, зато с вечной загадкой, куда делся его родитель, и почему никто не может его найти? Самое обидно то, что с этим уже ничего и не поделаешь. Даже если бы они все выжили и вернулись домой, к семьям, ничего хорошего это не принесло бы. Сломленные, искалеченные, агрессивные или, наоборот, апатичные — они все уже не похожи на самих себя. Не были похожи ни в начале, ни в конце эксперимента. Если бы они вернулись домой, то их семьям пришлось бы ещё хуже, чем просто пережитая потеря. Вздохнув, мужчина поднялся и отложил папку. Интересно, что в прошлой жизни Патрик не был особо инициативным, обычный работяга. М-26 же, наоборот, постоянно что-то планировал и пытался вовлечь в эти планы всех. Этим наблюдением М-Джи и поделился с товарищами прежде, чем начать рассказывать биографию. — Двадцать Шестой, ты поспал бы, — предложил ему Первый, подсаживаясь к чуть сгорбленной фигуре, что сидела около неподвижного товарища. — Но ему плохо, надо следить, чтобы жар спал, — мужчина потёр глаза и выпрямился. — Всё в порядке, Первый, я не сонный. — Угу, я вижу, — хмыкнул М-1. — Иди, я посмотрю за бедолагой. А за Семнадцатой уже следит Трёшка, и нашему А-Представьте можешь не подходить, его уже слушает Двадцать первый. Спасибо он мне, конечно, не скажет, но всё-таки сидит. Иди, спи. Завтра нам предстоит ещё один очень сложный день. Внимательно оглядевшись по сторонам, Двадцать Шестой кивнул и подсел к Первому. — Ты хочешь послушать мой новый план по побегу? В этот раз действительно всё продумано! — Завтра, сейчас спать, — кивнул Первый. Он знал: откажись, и Два-Шесть начнёт убеждать, согласись — рассказывать, что ещё хуже. — М-Двадцать шестой шебутной был, — Джеймс чуть улыбнулся. — Постоянно какие-то планы по побегу строил, со всеми нами делился, подкоп даже рыть пытался. Ложкой, хах. Там такие стены, что когда Джейк влепил в неё Двадцать четвёртого, там только трещина пошла. Конечно, на тот момент и Джейк был не так силён, как на момент его гибели, но всё же… а он ложкой, — мужчина чуть пожал плечами, продолжил. — Когда Сороковой предложил тот безумный план по спасению Семнадцатой, М-26 первый встал на его сторону, помогая разрабатывать схемы, наблюдая за охраной и убеждая остальных. Видимо, раз у нас были шпионы, то этот план был изначально провальным, — М-Джи вздохнул, — Однако Патрик так убедительно рассказывал это всё, что на мгновение я сам был готов пойти за ним. Хорошо, что мозг вовремя включился. Охрана расстреляла их на месте. Семнадцатой просто повезло, что она немного отстала от них всех. Вечером этого же дня, ещё до того, как М-21 успел принять таблетки и улечься в кровать, в двери постучали. Джеймс быстро глянул на часы, но до полуночи оставалось ещё полчаса, поэтому это не мог быть Франкенштейн, неустанно бдящий за режимом сна своего подчинённого. — Да, входите. Неожиданно, но в комнату прокрался Регис, сразу закрывая дверь и прислоняясь к ней спиной. Вообще этот благородный вёл себя так, словно все действия ему приходится делать через силу. — Что-то случилось? — М-Джи чувствовал себя умиротворённо, поэтому не стал даже подшучивать над немного взъерошенной причёской обычно аккуратного мальчишки. — Да, но… ничего опасного, — проговорил благородный. — На днях я… повёл себя некрасиво и не уследил за тем, что говорю. Кажется, это задело тебя. Я… — Регис ненадолго замолчал, но потом поднял голову и дальше выпалил почти без остановки, — хотел извиниться перед тобой и сказать ещё! — выдохнул, снова помолчал, но продолжил. — Я не считаю, что ты мог поступить так же с Агнесс! Ты бы не предал своего товарища! — Ты в этом уверен, Регис? — спросил М-21. — Вспомни нашу первую встречу. Сейчас я изменился, я и сам это чувствую, но тогда? Кем я был тогда? Я же детей похитил, я бил их. Ты помнишь это? Своё отношение ко мне помнишь? Я мог предать своего товарища и более того, я бы сделал это. — Но ты не предал никого, — упрямо продолжил Регис. — Даже тогда, в то время, когда ты был подручным Союза, ты не предал своего товарища, Уолтера. Ты поддерживал его до конца, несмотря на то, что он жил только благодаря таблеткам. Ни тогда, ни сейчас ты не поступал иначе. Ты не изменился, М-Джи. Просто сейчас тебе не надо притворяться, чтобы выжить, вот и всё. М-21 с удивлением смотрел на Региса, на вечно недовольного Региса, которому только дай волю поругаться с ним! Никогда ещё этот ребёнок не говорил такие взрослые вещи. Заметив, что благородный начинается метаться взглядом по комнате, явно подбирая слова для последующих извинений, М-21 заговорил первым: — Я не обижался на тебя, Регис, поэтому и извинений приносить не стоит. Всё в порядке. Юный Ландегрэ ещё немного постоял, пытливо глядя в глаза М-21, но потом кивнул и вышел из комнаты. Вздохнув, М-21 выпил таблетку и улёгся в постель. Он всё ещё считал, что заставлять его спать каждую ночь — пустая трата времени, но спорить с учёным не стал. Франкенштейн добрый, но выводить его из себя не хотелось.М-26
2 января 2022 г. в 21:44
Патрик Церон работал дальнобойщиком почти всю свою жизнь. Иной профессии, кроме как водитель, он не желал, вот и совмещал приятное с полезным.
Ещё два года назад он был женат, но сейчас они разошлись. Тихо-мирно, без споров. Жена полюбила другого, обычная история. Однако между рейсами мужчина всегда приходил, чтобы повидаться с детьми, и женщина никогда не отказывала. Мудрая она у него была. Сейчас эта мудрая у другого, но что делать? Патрик смотрел на свою ситуацию достаточно философски. Даже с её мужем они сумели наладить отношения, подняв планку до: «Я поздороваюсь с тобой и уйду игнорировать».
Дети отца обожали и всегда ждали в гости. Да и самого Патрика такое положение дел устраивало. Вроде бы и примерный отец, и в то же время свободный, как ветер.
Иногда, летом, он брал сына с собой в какой-нибудь рейс. Реже напрашивалась дочка, но ей быстро наскучили такие путешествия, а вот сын, похоже, по его стопам пойдёт, водителем. Девочка всё больше интересовалась медицинской карьерой, как у её матери и отчима.
Патрик не возражал, ревность к нынешнему мужу его жены почти прошла, и он смог понять, что этот мужчина тоже не слишком-то и плохой. И дома чаще него бывает. Сам Патрик в рейсах мог месяцами находиться. Из одного во второй, из второго в третий. И выбирать старался дальние заказы, так как оплата шла за мили.
Так и проходила беззаботная жизнь американского водителя.
С Юрием он познакомился на одном из трак-стопов — месте для отдыха дальнобойщиков. Мужчина выглядел немного неуместно в своём дорогом костюме среди простых работяг-дальнобойщиков. Растерянно улыбаясь, он тёр затылок и на ломанном английском старательно объяснял, что был обворован и совершенно без понятия, где он вообще?
Левый рукав мужчины был перепачкан кровью, но само плечо уже заботливо перемотано одним из водителей. На момент, когда подошёл Патрик, мужчины как раз обсуждали, что будет быстрее — вызвать медиков или довезти бедолагу до ближайшей клиники. Вот только добираться туда около трёх часов, и это стало проблемой.
— У меня ещё пять часов отдыха, — развёл руками тот, что бинтовал руку.
— Мне ещё только два часа можно ехать, — вздохнул другой.
— Ладно, давайте, я подвезу, — вздохнул Патрик. — У меня ещё три часа, но моё устройство не работает.
Беспрерывно ехать за рулём водителям можно было только одиннадцать часов, после — обязательно отдых. Почти во всех современных машинах было специальное устройство, отслеживающее это время. По-хорошему это должно было уменьшить количество аварий, что совершались из-за недосыпа, но у Патрика, словно специально, это устройство сломалось на прошлом месте отдыха. А чинить не стал, быстрее доедет без лишних остановок, а там можно будет сказать, что устройство сломалось, да поспать, пока чинят.
— Забирайся, парень, — улыбнулся мужчина.
Юрий беспрестанно благодарил, смешно коверкая слова, шатаясь и пытаясь отказаться от помощи, добрался до машины и осторожно, чтобы не запачкать кровью салон, забрался на пассажирское кресло.
Несмотря на неспособность иностранца свободно общаться, поездка была весёлой. Патрик сам по себе являлся человеком общительным, потому вывести попутчика на разговор было несложно. Всё было прекрасно до тех пор, пока Юрий не схватился за руль, выворачивая его и направляя машину в кювет.