POV Марвел
- Ты серьезно? – выхожу из душевой комнаты и замираю в дверях. На моей кровати сидит Диадема и рассматривает фотографии, разбросанные по одеялу. Усмехнувшись, подхожу ближе. Девушка вздрагивает и бросает карточку, которую держала в руке, в общую кучу. Я не успеваю заметить, чье изображение успело ее так зацепить. - А что не так? – смотрит на меня с неким вызовом. Мне нравится этот ее взгляд: чувствую себя кому-то нужным, плюс он заставляет разыграться воображение. А что произошло бы, если бы мое полотенце упало на пол? - Да нет, ничего, - заставляю свое воображение замолчать. Ни к чему портить свои отношения с Диадемой за пару дней до Игр. Сегодня третий день наших тренировок, а, значит, после обеда начнутся Индивидуальные показы у распорядителей. Не могу сказать, что я боюсь, но и пустить на самотек это нельзя – баллы решают все. Нацепив на лицо вымученную улыбку, интересуюсь: – Ты готова к вечеру? Ди кивает: - Ну да, готова. Ногти накрасила, выпросила у Эстелы блеск для губ. Ты знал, что в комиссии сидят одни мужчины? Если мой внешний вид не поможет, то шансы действительно нулевые, - она пожимает плечами. Ее взгляд все время возвращается к фотографиям. Видно, что ей хочется что-то спросить, но что-то мешает. Вот только что? - Теперь знаю, - сажусь на кровать. – Только не волнуйся, я уверен, что после меня у тебя будут все шансы покорить их. Только подумай, какой интерес у десяти мужчин глазеть на парня лет семнадцати? - Ты довольно-таки симпатичный, - выдохнула Диадема. Она замолчала, боясь поднять на меня глаза. До меня медленно доходило, что именно сказала девушка. Наконец, Диадема посмотрела на меня. Я лишь улыбнулся. - Ну да, симпатичный. Проблема в том, что руководителям явно нравятся девочки, - я бросился ее щекотать. Заливистый смех, и девушка падает на подушки, стараясь заползти под одеяло. Все ее попытки были тщетны – мои пальцы достанут ее везде. Внезапно, раздался стук в дверь. Мы за секунду стали спокойными и взрослыми людьми. - Войдите, - крикнул я, мимоходом замечая, что я сижу на кровати в одном лишь полотенце. В комнату занесся черный вихрь. Мирта грохнулась на мою кровать (почему все на нее-то?!) и рассмеялась громче, чем Диадема пару минут назад. Я удивленно толкнул ее, но девушка не отреагировала. Она продолжала смеяться. Ди не выдержала первой: - Ты чего это делаешь в нашей комнате? – повисла тишина. Мирта подавилась смехом, а я недоуменно посмотрел на Диадему. Она стала краснее, чем свекла и уткнулась лицом в подушку, издавая непонятные звуки. Не обращая на это никакого внимания, Мирта начала рассказывать. - Просыпаюсь я утром, а надо мною висит голова Катона. Он ухмыляется и кидает в меня подушкой. Я ее отбрасываю, ибо хочу спать. Коварным движением с меня скидывают одеяло и орут: «Ты вада!». В итоге, мы уже минут сорок играем в догонялки. Я впереди, - сияющая улыбка девушки озарила ее лицо. Я присвистнул: Мирта быстрее Катона, это уже интересно. Диадема прекратила душить сама себя, она с удивлением наблюдала за метаморфозой Второй. - Вы играли в догонялки, правда? И ты решила отсидеться тут? Умно, подруга, - девушки рассмеялись над последней фразой. Я, смекнув, что скоро тут появится и Катон, метнулся к шкафу. Благо, девчонки настолько были заняты своей болтовней, что не заметили моего ухода. Переодевшись в обычный костюм, я хотел было вернуться, но услышал тихий голос Диадемы и решил остаться в тени, любопытство было слишком велико: - Он нравится тебе, ведь так? – это моя Ди. Только ей могло придти в голову общаться со Второй на тему мальчиков. - Угумн, - Мирта затихает. – А тебе нравится Марвел, да? – мне становится интересно. Переминаюсь с ноги на ногу. Не могу решить: стоит ли мне выйти и прервать ее или остаться на месте и узнать, что Диадема чувствует ко мне. Тишина становится угнетающей. Мои нервы не выдерживают, я выхожу. - Не знаю, - голос Ди повисает в комнате. Я смотрю на нее, слушая свое сердце. Девушка не сказала «нет». Быть может, у меня есть все шансы? Нельзя подавать виду – кричит мой внутренний голос. Я подчиняюсь ему, спокойно подхожу к кровати и начинаю собирать все карточки. Именно это и стало моей стратегической ошибкой. Дверь распахивается. С диким: «Я нашел тебя!» - Катон вбегает в комнату. Мирта вся съеживается. На путиPOV Диадема
Как только Марвел уходит, я падаю на руки Катона. Он практически тащит меня к стульям, я не могу даже передвигать ногами. Тот страх, который пришел ко мне пару дней назад, снова вернулся. Он стоит на пороге моего разума и стучит. Он просит разрешения войти, но я ему не разрешаю. Пока нет. Мирта подходит неслышно. Она улыбается, пытается что-то мне сказать. Я не слушаю. Считаю про себя до ста, пытаюсь ровно дышать, трясу руками, хаотично перебираю волосы. Я ужасно волнуюсь. Внутри меня лопнуло нечто, отвечающее за собранность. Это нечто волнуется, кричит и бьется. Я пытаюсь его переорать, но не получается. Громче его – нет ничего. И никого. - Эй, ты чего? – Катон смотрит на меня с легким испугом. Я торжествую. Непобедимый Катон, тот самый Катон, которого боятся все трибуты без исключения, стоит передо мной на коленях и спрашивает, что со мной. Подавляю истеричный смех лишь с третьего раза. - Ничего. Волнуюсь, - отрывистые фразы выдают то, что я пытаюсь скрыть. Марвел бы сразу понял, что у меня на уме, но Вторые – нет. Они из другого дистрикта, они совершенно другие люди. Они – иные. И мы никогда не будем похожи. - Зачем бояться-то? Хуже всех не выступишь, я тебе обещаю, - Мирта пытается улыбнуться. Не могу понять, почему она так добра ко мне. Еще пару дней назад хотела меня убить, а что сейчас? Да она сама любезность. Не хамит, не вредничает, не показывает, как ненавидит меня. Я могу дышать спокойнее, когда понимаю, что мне никто не угрожает. Однако, ее быстрая перемена очень смущает. - Да я и не волнуюсь. Мирт, а ты что такая добрая? – Все, я это сказала. Главное не засмеяться, не психовать, не поддаться нервам. Они все натянулись, я жду ответа. Мирта молчит, лишь взгляд упирается в пол. Катон напрягся, это мгновенно облегчает ситуацию. – Я поняла, ребят. Ты попросил ее не хамить мне. Хорошо, мне нравится эта политика. Зачем враждовать раньше времени? - Встаю со стула и направляюсь к залу. Прохожу мимо Двенадцатой, но та делает вид, что не видит меня. Хмыкаю: какая Королева. Раздается мое имя. Земля уходит из-под ног, но я цепляюсь за нее кончиками пальцев. Если упаду сейчас – не смогу подняться никогда. Любой, кто совершает ошибку, оступается – может улыбнуться, продолжить свой путь дальше. Но не я. Неудачи всегда подкашивали меня. За время своей жизни я ломалась пополам раз сорок, но всегда находила путь к исцелению. Боюсь, что на Голодных Играх у меня не будет шанса на выздоровление. Захожу в зал. Распорядители ахают, я радостно облизываю губы. Так, первый кон прошел замечательно. Внешний вид сделал свое дело, теперь для них я – маленький ангел, который не может ничего не сделать. Может, не нужно их переубеждать? Прохожу на середину зала, выискивая лук. Вот он, мой красавец. Темно-синий лук висит с краю, радуя глаз. Улыбаясь, снимаю его со стеллажа. Съеживаюсь под его весом, слышу почти пьяное «даже не пытайся», выбираю стрелу. Прицеливаюсь, мягкий звук тетивы – стрела в центре манекена. Щелкаю пальцами, радостно прыгаю. Только бы не изменить своему образу, только бы не стать банальной лучницей! Меня приводит в восторг то, что где-то в тени, куда не посмотрит нормальный человек, спряталось лассо. Секунды три мой внутренний голос спорил с разумом на тему того, что нельзя возвышаться с помощью ерундового оружия. Он не победил, и я направилась прямо в угол зала. - Эй, девушка, а мы Вас не отпускали, - кричит какой-то мужской голос. Хмыкаю, но продолжаю идти. Этому голосу вторит второй: - Девушка, а девушка? Вы куда? Еще рано, - и пьяный гогот. Как быстро они успели захмелеть? А ведь я только второй участник. Достаю лассо и жестом, которому обзавидовались бы все охотники нашего Дистрикта, роняю со стеллажа непонятное оружие. На меня смотрят все, а я уже вошла в раж. Еще один замах – у распорядителей падает стул. Мне становится страшно и смешно одновременно. С одной стороны, этим поступком я завалила все свои баллы, с другой стороны – разве теперь они запомнят меня, как глупую куклу? Направляюсь к выходу из зала, заслышав аплодисменты. Сердце бухает, голова начинает болеть. Единственный плюс – клаустрофобия исчезла. Быть может, перегорела в моем страхе?POV Катон
Обнимаю Диадему за талию, веду к стульям. Девушка вся ушла в себя, она не может даже стоять на ногах. Я лишь хмыкаю, прижимаю ее к себе еще сильней, сажаю. Пытаюсь окликнуть Ди, но она не реагирует. Кажется даже, что Первая не здесь: она там, где все время светит солнце, нет дождя, никто не умирает. Но увы, наша жизнь не похожа на сказку. - Ди, ты как? – Мирта подошла к нам, как приведение. Она не издала ни звука, я даже не услышал ее шагов. Смотрю на Диадему, жду ее ответа. Девушка молчит, лишь продолжает грызть ногти. Мирта смеется, рассматривая свои. Невольно, бросаю взгляд на ее руки. Все ногти съедены под корень, кое-где видна запекшаяся кровь. - Эй, ты чего? – Падаю на колени перед Первой. Она смотрит на меня, но я не вижу в ее глазах проблесков разума. Ди трясет головой, будто хочет избавиться от всех злых мыслей. Это не помогает, понимаю я. Девушка начинает смеяться, сразу осекается, но через секунду начинает снова. Смотрю на нее с нетерпением, чувствую, как Мирта готова взорваться. - Ничего. Волнуюсь. – Отрывистые фразы пугают больше всего. Диадема снова смотрит на меня. Буквально пожирает глазами. Становится неуютно. - Зачем бояться-то? Хуже всех не выступишь, я тебе обещаю, - Мирта вымучивает улыбку. По костяшкам, которые начали уже белеть от напряжения, я понимаю: еще чуть-чуть и наступит хаос. Мирта не умеет терпеть, вот в чем ее главная ошибка. Я подозреваю, что и на Играх она умрет первая, из профи, разумеется. Мне не хочется терять ее так быстро, но она сама себя подведет. - Да я и не волнуюсь. Мирт, а ты что такая добрая? – Все, она это сказала. Главное не выдать свое волнение, не показать, что Диадема перешла опасную черту. Бросаю взгляд на Мирту, но та смотрит в пол. Мысленно ругаюсь: она выдает нас всех. - Я поняла, ребят. Ты попросил ее не хамить мне. Хорошо, мне нравится эта политика. Зачем враждовать раньше времени? Диадема встает со стула, направляется к залу. Смотрю ей вслед, хочется броситься за ней, но я понимаю, что сам виноват. Это моя ошибка. О чем я думал, когда пытался помирить двух девчонок? Мирта кладет руку мне на плечо, выдыхает на ухо: - Прости, я не хотела, - пара слов, я мгновенно успокаиваюсь. Конечно, Мирта не хотела. Она и правда старалась, пыталась подружиться с этой вздернутой Первой. Я просто не учел то, что Диадема слишком мнительна. Кто их поймет, этих девчонок. - Нет, все хорошо, - вздыхаю. – Ты тут не причем. Мы же не могли представить, что она взорвется. - Ты точно не сердишься? – Мирта такая маленькая. Она ведь и правда хочет помочь. Она так старалась, а я ее подвел. - Конечно, нет, - улыбаюсь. Имя Диадемы повисает в воздухе, я лишь отмахиваюсь от него. Пусть проходит свои испытания. Позже разберемся, что у нее в голове. Нам нельзя ссориться, только не сейчас. Я так и не узнал, знает ли она ЕЕ. Может ли она помочь мне? Рассказать о Ней? - Катон, - начинает оправдываться. Зачем, если мне все равно? – Ты просил, чтобы я хорошо относилась к ней. Мы союзники, я помню. Я пыталась быть хорошей. Я правда пыталась. Я не виновата в том, что она не хочет верить мне. Я ей не нравлюсь, Катон, – Мирта, пожалуйста, не надо. Не говори этого. – Я думаю, она не поможет тебе. Дистрикт 1 – слишком велик, а ты о Ней ничего не знаешь. - Мирта, - рычу ей в лицо. – Ты ничего не понимаешь. Слышишь, ни-че-го! Давай ты не будешь думать, что можешь давать мне советы. Раздается мое имя. Слишком быстро. Прошло минут пять, не больше. Неужели в этом году нам настолько сильно урезали время? Брут рассказывал, что во время его первого менторства давали ограничение: пятнадцать минут, и на выход. Неужели сейчас так же? Зал совершенно не сводит с ума. Высокий, мрачный, никому не нужный. Оглядываюсь: распорядители уже настолько пьяны, что можно ничего и не показывать. Нахожу мечи, ударяю ими друг о друга. Никакой реакции, их даже не наточили. Лишь хмыкаю, этого следовало ожидать. Замахиваюсь, начинаю сражаться сам с собой. Присел - удар в манекен. Уклонился - враг повержен. Второй манекен, третий, четвертый. Все повторяется, как в дешевом фильме. Я уже устал бесполезно махать железякой. Бросаю взгляд на распорядителей – им все неинтересно. Один вкушает какого-то мяса, второй пьет вино, третий пишет что-то на салфетке. Я прекрасно понимаю, что они, каким-то левым взглядом, замечают, что я делаю. Но мне не нравится, что я не чувствую их глаз. «Случайно» задеваю себя мечом, и снова никто никак не реагирует. Приглядываюсь: вон тот писака со скорость света начинает исписывать новую салфетку. Он что, издевается? На салфетке, действительно? Кинжалы, копья – все летит ровно в цель. Я уже не знаю, чем их удивить. Взгляд на время: почти двадцать минут прошло. Может, я не слышал, как меня просили выйти? Подхожу к стенду с маскировкой, как меня останавливают: - Достаточно, Вы можете идти. Я лишь киваю, направляюсь к выходу. Писака уже достал новую салфетку, прослюнявил карандаш, и начал что-то черкать. Хорошо, что у Мирты не такое зрение, как у меня. Она и не заметит, что ее записывают на салфетку, которую легко потерять.POV Мирта
- Удачи, - смотрю в глаза Марвела, замечаю в первый раз, что они светло-серые. В них нет злости, угрюмости, пошлости. Только легкая грусть, когда он наблюдает за Катоном и Диадемой. Я улыбаюсь ему, желая успокоить, уверить, что Ди в безопасности. Катон мечтает только о своей девушке по переписке. Марвел порывается уйти, это я держу его. Разворачиваю и убегаю, пусть идет на испытание. Подхожу к Диадеме и Катону. Девушка кусает ногти, парень смотрит на нее, слегка закатив глаза. Внутри меня все ликует: вот так вот, Первая! Катон не привык к тем, кто плачется. - Ди, ты как? – обращаю внимание на то, как сильно ухожены ногти Диадемы. Рассматриваю свои, издаю нелепый смешок. Они все съедены под корень, заусенцы причиняют боль, когда соприкасаются с водой. Я не хочу от них избавляться, ведь все равно, при первой стрессовой ситуации разгрызу себе руки в кровь. Боль отрезвляет. Катон падает перед Первой на колени. Меня это смущает, отвожу взгляд в сторону. Он что-то говорит ей, пытается достучаться. Глупая блондинка лишь смеется, но вовремя проглатывает свой смех. Я успокаиваюсь, но нелепый смешок снова вырывается из уст Диадемы. Кусаю губу, пытаюсь не обращать на это внимания. - Ничего. Волнуюсь, - к чему это она? Что сказал Катон? Что я пропустила? - Зачем бояться-то? Хуже всех не выступишь, я тебе обещаю, - вымученно улыбаюсь. Руки сжаты в кулаки, становится больно. Ужасно больно. Я пытаюсь убедить ее в том, что она не худшая, хотя сама мечтаю о том, чтобы она не прикасалась к моему Катону. Какое лицемерие. - Да я и не волнуюсь. Мирт, а ты что такая добрая? – Все, она это сказала. Я замираю. Как она смогла догадаться? Неужели я всегда была настолько злой, что моя принудительная доброта видна, как на ладони? Утыкаюсь взглядом в пол, не хочу видеть ни ее, ни Катона. Он взбесится, точно взбесится. Я подвела его. - Я поняла, ребят. Ты попросил ее не хамить мне. Хорошо, мне нравится эта политика. Зачем враждовать раньше времени? Она встает и уходит. Меня всю трясет. Не знаю, что сказать Катону. Тот смотрит вслед Первой, порывается идти за ней, но остается на месте. Это мой шанс, решаю я. Наклоняюсь к нему, выдыхаю на ухо: - Прости, я не хотела, - вдыхаю через нос, выдыхаю через рот. Не могу успокоиться. Боюсь того, что он оставит меня одну. А я ведь никогда не была одна. - Нет, все хорошо. Ты тут не причем. Мы же не могли представить, что она взорвется. - Ты точно не сердишься? – Смотрю на него с недоверием в глазах. Он не покидает меня. Он не злится. Быть может, я ошибалась? Ему не нужна Первая, не нужна Она? Быть может, я нужна ему? - Конечно, нет, - имя Диадемы виснет в воздухе. Взгляд в сторону зала, я вижу, как светлая макушка проходит вовнутрь. У нас с Катоном есть минут десять. Я успеваю все объяснить. - Катон, ты просил, чтобы я хорошо относилась к ней. Мы союзники, я помню. Я пыталась быть хорошей. Я правда пыталась. Я не виновата в том, что она не хочет верить мне. Я ей не нравлюсь, Катон, – Мирта, пожалуйста, не надо. Помолчи. Ты же видишь, что ему все равно. Он не сердится на тебя, он не так уж и дорожит Первой. Молчи. Но нет, я никогда не слушала саму себя. Я не могу обдумывать действия, когда передо мною цель. Надо идти к ней, не обращая внимания на отвлекающие факторы. А сейчас я хочу одного: полного прощения: – Я думаю, она не поможет тебе. Дистрикт 1 – слишком велик, а ты о Ней ничего не знаешь. - Мирта, - рычит мне в лицо. – Ты ничего не понимаешь. Слышишь, ни-че-го! Давай ты не будешь думать, что можешь давать мне советы. Он уходит, а я остаюсь одна. Взгляд на часы – прошло только пять минут. После ухода Марвела – пятнадцать. Почему все происходит так быстро? Почему все в этом мире происходит так быстро, только я ничему не учусь? Почему все так плохо? Почему я так ужасна? Сажусь на стул, утыкаюсь носом в ладони. Хочу начать реветь, но через секунду прихожу в себя. Что я такого сделала, что собираюсь распустить нюни, как маленькая девочка? Мне уже давно не десять, я не имею прав на слабости. - Я Мирта, кстати. - А я Катон. Отмахиваюсь от воспоминаний. Они никому не нужны. Они никому еще не помогали. Наше прошлое это то, что тащит нас вниз. Оно ужасно глупо и нелепо, ведь полагает, что мы живем им. Чем больше ты будешь думать о том, что было, тем меньше времени у тебя останется на то, что происходит сейчас. Если цепляться за прошлое, пытаться воскресить его в своей памяти – потеряешь нечто более важное. Ловлю на себе заинтересованный взгляд. Хмыкаю, но не могу понять, кто смотрит. Этот взгляд буквально прибил меня к месту. Я уже мечтаю о том, чтобы назвали мое имя. Чувство, что я совершенно обнажена, а на меня тыкают пальцем, приговаривая: - Какая худая, вот, видите? Чертыхаюсь, срываюсь с места. Слышу смешок, но не могу понять, из какого конца помещения. Понимаю, что меня пытаются запугать. Хотят лишить меня настроя на победу. «Но нет, я так легко не сдамся», - шепчу себе под нос. Мое имя все не звучит. Я уже устала бродить подле двери. Прислонившись ухом, пытаюсь понять, что так долго делает там Катон. Не слышно ни звука. В расстройстве пытаюсь отгрызть себе большой ноготь, который отрос больше остальных на пару миллиметров. Он не поддается. Мое имя раздается около уха, я чуть не падаю на пол. Оборачиваюсь: стою рядом с громкоговорителем. Конечно, только я могла так сглупить. Захожу в зал, все на меня смотрят. Не смущаюсь, гляжу в глаза распорядителей. Моргаю, подхожу к ножам. Их уже бросали, видно сразу. У самого левого сколот край, правее его – недоточен. Хмыкаю: Катон не промах, я и не думала, что он настолько силен. Замахиваюсь ножом – мимо. Растерянно смотрю на свои руки. Как они могли подвести меня в такой важный момент? Прицеливаюсь, кидаю следующий нож. Он попадает ровно в цель, но на пару миллиметров ниже того места, куда я метила. Чертыхаюсь. Что-то сегодня явно неудачный день. Прицеливаюсь точнее – бросаю. Вот теперь все идет так, как надо. Следующие лезвия попадают ровно туда, куда я хочу. Слышу аплодисменты, довольно улыбаюсь. В мишени довольно отчетливо видна буква «М». Быть может, именно этим меня запомнят? Стою на месте, не знаю, стоит мне уходить или нужно ждать? Зал замирает, только скрип стульев нарушает тишину. Подхожу к машине внимательности, выбираю режим животных. В течение сорока секунд я «убиваю» опасных зверей, пока меня не останавливает голос. - Вы можете идти. Расстроено иду к выходу. Кажется, я огорчила всех распорядителей. Вот только, чего они ждали от меня? Стриптиза? Шпагатов? Прыжков?