POV Диадема
Меня будит чье-то дыхание. Распахиваю глаза, сначала не могу ничего понять. Меня не трясет, значит, я уже не в поезде, кровать белоснежная – значит и не дома. Где я? Медленно доходит, что я нахожусь в Тренировочном Центре. Однако меня смущает то, что кто-то сопит под ухом. Аккуратно приподнимаюсь, опираясь на правый локоть, и зажимаю себе ладонью рот. Не успевает вырваться не звука, но все же человек, лежащий в моей кровати, недовольно морщится. Я пытаюсь не дышать, легкие сразу начинают рваться на части, но я молчу. Голова кружится, перед глазами черные пятна. Хочу встать, но боюсь потревожить парня. Он лежит на боку, одеяло полностью скрывает его тело. Голова закрыта подушкой. Я пытаюсь перебороть себя, но тело не слушается. Такое чувство, что меня вчера пытали весь день, что пора отдохнуть. Мне не хватило ночи. Парень разворачивается, и я готова закричать. Но Марвел спит и не собирается просыпаться. Я выдыхаю. Это кажется слишком резким в этой тишине, но моему напарнику все равно. Он тихо посапывает и вдруг сбрасывает с себя одеяло. Я замираю. То, что Марвел в костюме, повергает меня в шок. Я вскакиваю, бросаюсь к зеркалу. Сама во вчерашнем одеянии. Я смущаюсь, ведь никогда не носила одну и ту же одежду дольше, чем на праздниках. Часа четыре – и она мне надоедала. Я пытаюсь зайти в ванную, но не получается. С кровати раздается недовольный, сонный голос: – Ди, ты куда? Я оборачиваюсь. Мое бегство оказалось не таким уж и незамеченным, как я себе напридумывала. Все таки я не умею бесшумно ходить, и именно это доказал мне сейчас Марвел. Я расстроено возвращаюсь к нему, стараясь моментально укрыться одеялом. Это не ускользает от его глаз, но, скорее всего, Марвел подумал, что я просто смущена. Буквально молюсь, чтобы он не догадался о настоящей причине. Почему-то мне не хочется, чтобы он думал обо мне, как о восторженной фифе. Я не хочу, чтобы он узнал меня настоящую, а не тот образ, который я давала ему в течение всей жизни. – Хотела узнать, где и что я тут делаю, – я стараюсь говорить максимально честно, насколько позволяет сложившаяся ситуация. Хлопанье ресницами не помогает, мне нужно было сообразить, что на него давно не действуют мои фокусы. Марвел прищуривается и улыбается. – Не помнишь? Совсем ничего? Я утвердительно киваю. Самое странное, что я точно ничего не пила, да и куда мне? В семнадцать-то лет алкоголь не продают: мы дети, а дети – счастье нации. Скорее всего, меня просто охватила эйфория. На волне счастья, агонии, которыми окружили нас Капитолийцы, все мои чувства обострились. Я знала все, я думала, что нахожусь на вершине высочайшей горы, а подо мной плещется океан. Все было по плечу, я была на высоте. – Только не говори, что ты меня снова опоил. Я ж не поверю, а когда поверю – разговаривать перестану. – Ой, да ладно тебе. Если бы опоил, ты бы не была одета, – он издевался, я чувствовала, как он мысленно улыбается. Но я всегда была чересчур эмоциональна, поэтому повелась на этот элементарный развод. Закусив губу, швырнула в него подушкой. Странно, но Марвел не шелохнулся. Я промазала, конечно. В его глазах пробежали странные искры. Я поняла: смеется. Швырнула второй подушкой, мой запас стратегически важных объектов закончился. Попала, подушка задела его скулу, голова дернулась, и Марвел грохнулся с кровати. Я наклонилась над ним, не сдерживая смех. А вот ему было не до смеха. – Ди? Я протянул бы белый флаг, но увы – белого ничего нет. – Тяни носки, а то на Арену выйдут 23 трибута, и один несчастный на костылях. – Два несчастных. – Что? – у меня округлились глаза. Я на секунду задумалась, и это стало моей ошибкой. Марвелу только это было и нужно: обхватив меня за шею, он резко дернул. Я скатилась на него, сверху упало одеяло. Я, как умная девочка, не хотела отказываться от него. Я почувствовала возле уха чужое дыхание, и вынырнула из уютной норки. – Так кто еще у нас хромает? – Десятый, – он не отпускает моей талии, но и не показывается из-под одеяла. Я схватила край и потянула. Марвел улыбался, но смеяться начала я. Первый раз вижу, что происходит с ним, если наэлектризовать волосы. Они вытянулись, будто бы ток пропустили через всего парня. Не задумываясь, я приглаживаю его волосы. Он меня толкает, побуждая скатиться на пол. - Ты куда? Но уже поздно, мой напарник поднимается и сбегает. Я остаюсь одна. Поднимаю с пола одеяло, бросаю на кровать. Комната не похожа на девчачью, но в ней нет никаких вещей, которые важны парням. Растерянно открываю дверь в ванную, слышу чей-то крик. Марвел выглядывает из душевой, вопросительно смотря на меня. Становится неуютно, но одновременно с этим и любопытно. Что такого могло произойти, что он метнулся в душ? Внезапно, меня парализует. Чужие мысли, грубые и злые, проникают к разуму. Что мог забыть взрослый парень в ванной после того, как обнимался с девушкой? – Молодец, Марвел, а я думала – мы друзья. А ты вот так, да? И давно? – Всю жизнь, Ди, всю жизнь, – голос не дрогнул. – Всю жизнь? А почему мне не сказал? – А ты бы поверила? Ты не видишь дальше своего носа! – Может не нужно мне врать, а? И вообще, коль я такая относительно тупая, зачем водиться столько времени? – Мы договаривались не ругаться. – Мы договаривались не влюбляться, Марвел! – я выскакиваю из ванной. В ушах бьется кровь, голова кружится. Хлопаю дверью, желаю, чтобы что-нибудь там треснуло, сломалось, исчезло. Бегу к своей комнате, через меня будто бы прошел ток. Не могу ни за что держаться, ступать – и то больно. Чувство, что все мои внутренности улетучиваются, и остается одна всепоглощающая черная дыра. В голове же бьется лишь одна мысль: как я не заметила? Как я упустила?POV Катон
Я выхожу из лифта, меня уже заждался Брут. Я не хочу его злить сильнее, чем вчера. Я всегда знал, что у меня плохая карма, но чтобы настолько? Девчонка-блондинка врезается в меня и начинает бить кулаками. Я осторожно держу ее запястья, жду, пока она заметит, что уже давно не причиняет мне боли. Блондинка останавливается, и восклицает: – Черт, ты не Марвел. А теперь отпусти меня, качок из второго дистрикта, – ее голос был полностью пропитан сарказмом, но я услышал в нем горечь и обиду. После десяти лет общения с Миртой, после восьми лет защиты ее в нашем лагере (последние два она была очень гордой, и защищать ее было невозможно), я научился понимать, что то, как говорит девушка, и то, что она пытается скрыть – две разные вещи. Совершенно разные вещи. – Да, я Катон. А тебе плохо? Откуда ты? – Хахаха, так я тебе и сказала. Узнаешь на интервью, все равно впереди пойду. Не заметить нереально! – она вскакивает, пытается удрать, но я хватаю ее за руку. Это девчонка из Первого! Так вот почему она знает Марвела, она выросла с ним. Значит, знает и ЕЁ, мгновенно озаряет меня. – Ты что? Все хорошо, доктора не позвать? – я вижу, что она не рада нести саркастическую чушь, в этом плане Мирта могла дать бы ей очков десять вперед. – Можно и доктора, – я осторожно обхватываю ее за талию. Девушка не из пугливых, поэтому она даже не реагирует. Ее лицо выражает полное отчуждение, и я понимаю, что у нее что-то произошло. Ругая себя последними словами, я цежу сквозь зубы. – Что с тобой стряслось? – А с чего ты взял, что у меня проблемы? Я через четыре дня попаду на Арену, где умру, не пройдет и дня! Да, все хорошо. – Прекрати истерить, все будет хорошо. Ты не умрешь в первый день, ты же профи, – я на самом деле не знал, что думать. Она совершенно не похожа на Мирту. Мирта рвалась на Арену, точно знала, что умрет, но захватит с собой человек пять, как минимум, но эта… Этот тип девушек мне был незнаком. Я всегда думал, что Первый Дистрикт сильнее нас, но я ошибался. Теперь, когда у меня был опыт общения с двумя девушками из Первого Дистрикта, я понял, что они более ранимые, да и умирать просто так не хотят. – С чего ты взял, что я – Профи? Из-за принадлежности к определенному Дистрикту? Твои познания далеки от современных. Очень жаль, но я должна откланяться. У меня тренировка, вы не согласны посетить ее? Я усмехнулся. А вот теперь стало ясно, что я ошибся в ней. Девушка не любила сарказм, но отдавалась ему всей душой. Она мне улыбнулась, показав ровный ряд зубов. Поправив волосы, махнула рукой в сторону дверей. – Нам туда. Я буду удивлена, если ты этого не знаешь. – Знаю, конечно. Но я должен был... А, впрочем, не важно. Могу ли я Вас проводить? И, кстати, а как Вас зовут, милая леди? – я решил, что должен узнать ее поближе. Мне захотелось выяснить, знает ли она Ее. В такой опасной близости, блондинка пахла ужасно знакомо, и я никак не мог понять, почему. Неужели они в своем Дистрикте пользуются одними духами? – Диадема. Неужели действительно не знаешь моего имени? Даже обидно. Диадема шагнула в проход, я поспешил следом. Пока не приблизились к Бруту, который готов был убить меня, пробовал ее имя на вкус. «Диадема». Оно было похоже на что-то воздушное, но я не знал, на что именно. Интересно, съедобное ли? – Катон! А я думала, ты проспал. Черт, голос Мирты проскользнул ко мне в голову и явно решил там похозяйничать. Я сморщился, поспешил вперед. Диадема посмотрела на меня, как на сумасшедшего. Стало неловко, я решил, что обязан оправдаться перед нею, хотя не сделал ничего, что могло быть неправильно расценено. Мирта смотрела на меня в упор, я буквально читал в ее глазах: и что это такое? Вчера со мной обнимался, сегодня с девчонкой пришел? Катон, не стыдно? Нет, не стыдно. Я давно потерял свою последнюю совесть. Диадема внезапно развернулась и схватила меня за руку. Ее глаза горели, ей явно была нужна помощь. Я присмотрелся. Рядом с Миртой стоял высокий паренек, выше меня, но явно слабее. Его лицо показалось мне знакомым, и меня озарило: Марвел! Он прибыл вместе с Диадемой, так почему же она испугалась? – Помоги мне, я не хочу общаться с ним, – девушка выдохнула мне в ухо, еле слышно. Я самодовольно улыбнулся и обхватил ее за талию, прижимая к себе. Диадема не сопротивлялась, только прижалась еще ближе. Я почувствовал, что она вся дрожит, и сразу стало не по себе: что могло такого произойти? Неужели, он в первый день пообещал убить ее? – Привет, Мирт! Познакомься, это – Диадема, – я повернулся к блондинке и ободряюще ей улыбнулся. Она, в ответ, прижалась ко мне еще сильнее. – Ди, это моя подруга – Мирта. Мы с ней из одного Дистрикта. А вот ее молодого человека я не знаю. – Ха-ха, Катон. Это Марвел – он из Первого. Берем его в союзники, да? – я почувствовал, что и Марвелу, и Мирте неудобно. Диадема приклеилась ко мне, а Мирта, кажется, ревнует. Что чувствует парень, я не мог понять, да и не хотел, если быть честным. – Я тоже из Первого. Марвел, и давно ты нашел союзников? – я повернулся на голос девушки, пытаясь скрыть удивление. Диадема сжимала меня так, что казалось, трещали кости. Я привык к этому, потому и не волновался, но все же этот ее вопрос. Что за ним стояло? Интерес или легкая зависть? – Нет, минут пять назад. Я думал найти тебя, но, видимо, была занята более интересными вещами. – Ну не знаю, я все время стояла возле дверей, а тебя не было. Правда, Катон, мы стояли? Я вздрогнул. Она обращается ко мне или показалось? Нет, взгляд, которым наградила меня Мирта, был красноречивей слов. Я понял, что мне придется вечером еще объясниться, но это будет позже, а пока мне нужно помочь Диадеме: – Да-да. Мы стояли, а ни тебя, Мирта, ни тебя, Марвел, не было. – Странно, ты уверена, что стояли? Не лежали? Не сидели? Не бежали? – Мирта злилась, это было видно каждому, как мне показалось. Марвел неторопливо пытался пододвинуться к Диадеме, но девушке этого не хотелось. Она оббежала меня с другой стороны и потянула к центру. Я прищурился: на середину вышла Атана. Она была нашим тренером, и, по идее, мы должны были ее слушать, но я точно забыл, как это происходит. – Мирт, ты ревнуешь что ли? – я улыбнулся ей. Никто из Профи не слушал Атану, но другие трибуты заслушивались, раскрыв рты. Я понял, что в этот раз выиграть будет легче легкого. – Конечно. Ты же никогда не любил блондинок! – А может я крашенная, ты так не думала, милочка? – Ди вспыхнула. Ее глаза загорелись, она стала выше и красивее. У меня захватило дух, поэтому я мгновенно отвернулся, рассматривая соперников. Девушки начали ругаться, я старался не вслушиваться в их спор. Единственное, что меня удивляло – реакция Марвела. Его девушку в наглую уводят, а он даже не пытается это остановить! Все разошлись по различным секциям. Двенадцатый Дистрикт, тот, которого просил остерегаться Брут, метнулся в отдел узлов. Я хмыкнул. Если они собираются выиграть с этими навыками, то я могу идти в отдел косметики, просить нарастить мне волосы. – Эй, хватит ругаться. Миру – мир, или как там говорится в пословице? Давайте начнем. Мирта обернулась, удивленно смотря на меня. Диадема улыбнулась, и, не спеша, направилась к лукам. Я усмехнулся, и пошел следом за нею. Следом – я чувствовал, как они прожигают меня взглядом – метнулись Мирта и Марвел. Игра началась.***
Я подошел к отделу ядовитых ягод. Все начинается довольно-таки неплохо. Профи ссорятся. Возможно, на сей раз их союз не будет крепким.POV Диадема
Я была недовольна. Ни один лук не был похож на тот, с которым я баловалась в родном Дистрикте. Я провела рукой по светлому, попыталась ощутить его вес. Я не знаю, как управлять им, мелькнула паническая мысль. Сзади меня хмыкнула Мирта. Я, не оборачиваясь, поняла, что девочка побежала к отделу ножей. Ох, знала бы она, что творит с ножами Марвел – сразу бы забыла о своем, так называемом, преимуществе. Катон приблизился быстро, я не успела услышать его шаги, только почувствовала чужое дыхание. Оно приятно холодило, но и смущало. Я вдохнула побольше воздуха, он мне понадобится, и развернулась. Передо мной стоял Марвел и виновато смотрел в пол. Я потянула его за подбородок, сражаясь с желанием сломать парню челюсть и броситься на шею. Мы никогда не ссорились на такое долгое время, поэтому находится в таком отдалении – естественная смерть. Пересилило второе чувство, я, завизжав как девчонка, бросилась ему на шею. Марвел схватил меня за талию, сразу отгородил ото всех. Трибуты, ходившие вокруг, ничего не заметили. Мирта баловалась с ножами, Катон что-то ей твердил, они тоже не смотрели в нашу сторону. Я была счастлива. Мгновенно, однако, вернулась проблема с оружием. Я освободилась от уютных объятий и шмыгнула к лукам. Марвел огляделся и протянул мне темно-синий. Я удивленно вздернула бровь: – Ты и в луках разбираешься? Есть что-нибудь, что тебе не знакомо? – Ага, только я не умею управляться с луком. Выбирать оружие легко, стоит только рассмотреть твои плечи, и то, какой длины сам лук. – В смысле? – я села на стул, обнимая лук. Он приятно холодил щеку, был легок, я запросто могла перекинуть его из руки за спину и обратно, не потратив большее пары секунд. – Зачем нужно смотреть на мои плечи? – Когда ты расставляешь руки… А, впрочем, неважно, – Марвел стушевался и отступил на шаг. Я оглянулась, за моей спиной стояла рыжая девчонка. Мои глаза удивленно полезли наверх, со стороны, наверное, я была похожа на антилопу. Хотя, вон та девчонка, из Третьего, смахивала на это очаровательное животное больше. – Ты кто такая? И чего надо? Лук? Не уступлю, пшла прочь, - я пыталась, честно пыталась! – стать грубой, жестокой, вредной. Я хотела причинить боль этой девчонке. И, кажется, получилось. Ее глаза сразу поплыли, скулы стали острее, нос вздернулся. Я знала, как выглядят обидевшиеся девчонки, это лицо было явно из той истории. – Я из Четвертого! – голос рыжей дрожал. Я усмехнулась, а в голове мелькали кадры из отборов. Я помню парня. Он маленький, светловолосый, кучерявый, но девушка? Ускоряю воспоминания, вот, наконец, появляется она. Хрупкая, как перышко. Мне показалось тогда, что смогу сломать, как ручку. Я усмехаюсь, хочу, чтобы Катон гордился мной. Он стоит неподалеку, но занят руганью с Миртой, ему не до меня. Ему не до ерунды. – Ну и что? Я из Первого, приятно познакомиться, – насмешливо тыкаю в нее пальцем. – Я Первая, ты – Четвертая, уяснила? Даже по Дистриктам ясно, кто и где находится. Девушка вспыхнула. Ее рыжие волосы приятно легли на лицо. Я почувствовала легкую зависть, ей точно не нужно каждый день сидеть над ними с утюжком. Концы явно не беспокоят. Я заметила, что у нее пролегли синяки под глазами, они будто были нарисованы черной краской. Прищурилась, и, повинуясь нелепому инстинкту, провела пальцем по ее щеке. На нем остался черный след, я рассмеялась. Люди стали оборачиваться, а рыжая смотрела на меня, выпятив глаза. – Ты не знаешь, как правильно краситься, что ли? – мне стало ее жаль. Приглядевшись, я поняла, что девчонке лет пятнадцать, не больше. Даже не пришло в голову, что Мирте тоже пятнадцать, – или это стиль новый? – я искристо улыбнулась. Марвел схватил меня за запястье, пытался успокоить, поняла я. – Ок, прости меня, профи, – я сама удивилась, с каким пренебрежением произнесла эту фразу. – Ты нам пригодишься. Временный Мир. Я отошла от нее, развернувшись к мишени. Малейший порыв воздуха - стрела в центре. Усмешка на моем лице. Я услышала, как за моей спиной кто-то выдохнул. Интересно, это было удивление или восхищение? Я обернулась, натолкнулась на взгляд каштановых глаз. Сморгнула, но человек уже отвернулся. Я так и не смогла понять, кто на меня смотрел, но с другой стороны комнаты на меня уставились серые глаза. Они, правда, смотрели с усмешкой. Двенадцатая, поняла я. Но кто был первым?POV Мирта
Я метнулась к ножам, не думая ни секунды. Блондинка умчалась к лукам, но я считаю их идиотским видом оружия. Пока прицелишься, пока достанешь стрелу – тебя убьют раз сорок. С ножами все просто. Они легки, всегда под рукой. Я уверена, что они – самое лучше орудие из тех, какими нужно уметь управлять. Маневренность, незаметность, практичность. Список можно продолжать годами, и не факт, что войдут все плюсы. – Эй, Мирт. Зачем ты так? Его голос был спокоен, хотя я знала, что он обеспокоен тем фактом, что я злилась. Конечно, он в первый раз заметил, как его драгоценная Мирта, что всегда смотрела ему в рот, может иметь собственное мнение, обижать да злиться. – А как «так», Катон? – я смотрю ему в глаза. Странно, но в них нет ни капли сожаления. Сердце екнуло, полетело вниз. Я посмотрела на блондинку. Она стояла возле стенда с оружием и рассматривала луки. Я почувствовала разочарование, ведь действительно думала, что она не умеет ни с чем обращаться. Диадема выглядит, как драгоценность: ее нельзя никому обижать, а то вдруг сломается. Обидно, что и Катон придерживается этого мнения. Чувство, что только я вижу ее насквозь. Злую, гадкую, вредную, мечтающую выиграть. – Мне не нравится, что она тобой манипулирует. Ты знаешь ее от силы двадцать минут, а уже защищаешь! Это просто нечестно! – Мирта, послушай, – он облокотился на стул, который взялся здесь не пойми откуда. – Я счастлив, что ты мой друг. Я люблю тебя. Ты знаешь это, но нельзя отодвигаться от меня лишь из-за того, что я завел друга, отличного от тебя! – Она НЕ друг тебе, ясно? – С чего ты взяла? – я всегда знала, когда он злился. Вот и сейчас мы стояли и смотрели друг на друга, как два идиота, и никто не отводил взгляда. Внезапно кто-то взвизгнул. Я отвернулась от Катона, пытаясь найти сумасшедшую девушку. Все было по-старому, вот только блондинка висела на шее у Марвела. Я хмыкнула. – Повернись, а? Она НЕ друг тебе. Смотри, как обожает своего напарничка. А со стороны и не скажешь, да? Она притворяется, дурная твоя голова! – Нет, я уверен, – Катон обернулся, но было поздно. Диадема сидела на стуле, крутя в руках лук темного цвета. Я ругнулась так, как нельзя говорить в нашем положении. Брови Катона взлетели наверх, я расстроено метнула нож в мишень. Промазала. Катон рассмеялся и повторил мой подвиг – нож ровно в центре. – Как ты так сделал? Ножи – моя слабость, разве нет? – меня задела его легкость в управлении с моим оружием. – Да, твоя. Но ты не думаешь, что я не учился управлять ими? – Катон! – голос дрогнул, – получается, я ничтожество. Профи, который умет драться только ножами. Но ты умеешь не хуже, а у тебя в рукаве еще куча козырей, так нечестно! – я уткнулась носом в ладони. Я не ревела, не знала как, но чувствовала себя паршиво. Катон дотронулся до моего плеча. – Ну ты чего, Мирт? Все будет хорошо, у нас еще три дня. Я улыбнулась, его голос вселял уверенность. Самое главное сейчас – не показаться слабой перед остальными трибутами. Второй – всегда впереди, не так ли?***
Я усмехнулся. Как и подозревал, в этот раз наши профи имеют кучу слабых мест. Они влюблены. Любовь – худшая кара.POV Марвел
Я смотрю на то, как она целится. Напряженная рука, волосы, упавшие ей на лицо, вздернутый нос, губы, вытянутые в тонкую нить. Она прекрасна, но ей знать об этом не обязательно. Диадема прищуривается, пускает стрелу – та влетает ровно в цель. Девушка улыбается и поворачивается ко мне. – Ты видел? Я попала, я первый раз попала! Она счастлива, но вот я в ужасе. Как это попала первый раз? Я знал, что Ди никогда не занималась спортом, не умеет ни с чем обращаться, но лук? Почему же она его выбрала, коль не умеет стрелять? Все вопросы, скорей всего, отразились на моем лице. Девушка улыбнулась: – Я умела стрелять, но в цель – никогда. Мой брат готовился к Играм, он готовил меня. Я умею управляться с лассо, но вероятность, что я найду его на Арене, очень мала, не правда ли? Я умею метать бумеранги, томагавки, орудую шипами, но все это не попадет на Арену. Это – никчемное оружие, которое никому не нужно. Кроме меня, естественно. – Зачем ты мне все это рассказала? – я ужаснулся. Она говорила про все свои сильные места с такой добротой, что казалось, думала обо мне лишь самое хорошее. Я знаю, что мы с ней друзья, я – даже больше, но выкладывать все на блюдечке? Что-то явно стряслось, неужели Ди решила, что умрет? – Ну, мы же напарники! Когда убьем всех, придется разделяться с профи. И, я думала, мы пойдем вдвоем, разве нет? – на ее лице проскользнула нотка отчаяния. Я понял, что ошибся. – Пойдем, конечно. Успокойся и целься. – А ты куда? – Ммм, может быть к копьям? – Марвел, я точно знаю, в чем ты силен. Какой смысл сейчас изучать другие виды оружия? – Диадема смеялась мне в лицо, и я был счастлив это видеть. После того, что произошло утром, я решил было, что она обиделась на всю жизнь. Я бы не хотел умереть, не попрощавшись с нею, не извинившись. – Ну, ножи – не самое важное, ты так не думаешь? – я прищурился и развернулся в сторону Мирты и Катона. Девушка сияла, что, на мой взгляд, не делало ее более красивой. Укол, просочившийся в сердце, показался нелепым, но я лишь вдохнул. Было ясно, что нельзя сравнивать Мирту с Диадемой, и так понятно, кто выиграет. Вот только есть проблема – если рассказать любой из девчонок о моих мыслях, обе не обрадуются. – Ну что, позанимались, голубки? – я усмехнулся. Катон понял, что это шутка и хмыкнул, но вот девчонка вспыхнула, щеки стали пунцовыми. Я и не помнил уже, как это, когда девушки краснеют. Максимум эмоций, которые можно было увидеть у Диадемы – злость и ярость. Но смущение? Что-то новенькое. – Конечно. Надеюсь, вы уже сделали все, что Вам было нужно? – легкая ирония в голосе Катона. Я услышал ее сразу. – Конечно. Целых пятнадцать минут в тишине и мы все. А ты как? На возраст не смотришь, милый? – Диадема рассмеялась. На нас уже стали поглядывать другие трибуты. Я усмехнулся, мне показалось нелепым, что другие пытаются понять, что у нас на уме. Им, лузерам, необходимо учиться сейчас, а то на Арене не будет никакого смысла. – Эй, я не такая уж и маленькая! – Мирта стала еще краснее. – А ты что творишь? Нам «друзей» находишь? – Ты про рыжую из Четвертого? Ох, нет, она нам пригодится, я чувствую – не лыком шита. – С чего ты взяла? – я переводил взгляд с Мирты на Диадему. Нужно отдать ей должное, Ди была спокойна. Мирта чуть вздернута, но продолжала держать себя в руках. Я в который раз удивился тому, насколько разнятся девушки наших Дистриктов. Первый – это разум, выдержка, уверенность. Второй – сила, ярость, горячность. Я взглянул на Катона. Тот явно скучал, разглядывая наших соперников. Я подошел к нему, оставив девчонок ругаться. – Сам-то что думаешь обо всем этом? – О чем? О напарничестве? Ну, дополнительное пушечное мясо нам понадобится, я полагаю. – Полагаешь? Ты умный, парень, - я усмехнулся, пожав руку Катона. Тот лишь пожал плечами. – Думаю, девчонки перегрызут друг другу глотки в первый же день. Мне не нравится, что Мирте не приглянулась Диадема. Она милая, именно это и пугает Мирту. Ты не думай, она не зло воплоти, но ей тяжело. – Почему же? – я, невольно, подумал о своей матери. Сердце обожглось, но я умело справился с болью. Уже не первый год скрываю ее ото всех, даже от Ди, зачем сейчас раскрывать все карты перед этим парнишкой, который дней через пять станет моим главным соперником? – Она одна, плюс у нее любовь на всю жизнь, а парень остался в Дистрикте. Ей тяжело, она знает, что никогда больше его не увидит. – С чего ты взял? – мои брови полезли на лоб. Я предполагал, что она не выиграет, но слышать такое из уст Катона было нелепо. – Разве ты не будешь ее защищать, нет? Я думал, вы будете вместе до последнего. – Именно, а что потом? – голос дрогнул. – Ты ее прикончишь? – меня передернуло. Я взглянул на Катона, он смотрел в пол, мысли были далеко от меня. – Придется. Или я, или она. – И ты выбираешь себя? Да ты чертов эгоист, который думает лишь о себе! – мне стало тошно. Катон действительно был машиной для убийств, которую ничто не остановит. – Бывает, а сам не такой? Я узнал тебя. Ты – душевнобольной или как там называются парни с раздвоением личности? – Ага, конечно, – я замер. В памяти шевельнулся червячок. Я знал, что Катон блефует. Я был в больнице для душевнобольных года два назад, но это был плановый осмотр, связанный с моей семьей. Терпеть отношение матери к себе. Смотреть на то, как она обращается с отцом. Это было выше моих сил. Все, чтобы не происходило с нашей семьей, нельзя назвать нормальным. Вот и пришлось посетить Капитолийский Центр. Я думал, что меня никто не видел. Что ж, ошибся. С кем не бывает. – Так что, миру мир? – сарказм сочился не только из каждого слова, так и из каждого звука, жеста, взгляда. – Мир, ага. Но меня не ты меня убьешь, согласен? – Кто знает, – он отходит от меня, направляясь к девчонкам. Я продолжаю смотреть ему вслед. Да, что-то мне подсказывает, что подружиться мы никак не сможем. Он чересчур властный. Ему подавай рабов, готовых на все ради своего властителя. Я не такой. Бросив взгляд на Диадему, сердце неприятно екает: а что насчет нее? – Эй, Марвел, ты спишь? – Диадема счастливо улыбается, прикусывая нижнюю губу. На сердце становится теплее: она не сердится. Я знаю, что нас ждет трудный разговор, но явно не сегодня. День был трудным, нужно отдохнуть. – Иду уже, – подхожу ближе и обнимаю подругу. Она смотрит на меня с неким удивлением, но руку не убирает. Диадема не обращает никакого внимания на Мирту, и это выглядит настолько нелепым, что я хмыкаю. Катон делает тоже самое, мы удивленно переглядываемся. Ди указывает пальцем на кого-то, кто находится за моей спиной. Невольно залюбовавшись ее пальцами, я забываю обернуться, поэтому удивляюсь, когда слышу голос Мирты: – Фу, еще одни голубки, – приходится мне обернуться, иначе невозможно будет реагировать так, как нужно. Высокая девушка, коренастый парень. Память услужливо показывает, что это Двенадцатые. Я хмыкаю: – Почему еще одни? – А что, ты и мисс "у меня красивые волосы и я люблю свои ноги" не вместе? – ее голос полон злобы, но я лишь улыбаюсь. Ненависть – сильное чувство. Очень надеюсь, что оно поможет нам продержаться на Арене чуточку дольше. – И все бы хорошо, но я думала охмурить твоего парня, – Ди мило улыбается, прикусываю губу. Катон уставился на нее, как будто видит в первый раз. Диадема проводит пальцем по его груди, не касаясь ее. С моего места видно, что там расстояние минимум в пару сантиметров! Но вот Мирта, которая стоит в менее выгодной позиции, вся позеленела. – Девочки, не ссорьтесь. У вас будет время отыграться. На Арене, конечно, – Катон прав. Он ухмыляется. – Сначала покончим с этими неудачниками, а потом наиграемся вдоволь, согласны? – он смотрит на Мирту с легким пренебрежением, что мне не сильно нравится. Хотя, чего это я вру сам себе? Он не лезет к Ди, а значит, пусть делает все, о чем потом будет жалеть.