All's fair in war

      Металлическая дверь противно заскрипела, отворяя проход в длинный узкий коридор. Электрические лампы громко жужжали над головами проходящих людей, временами мигали и собирали вокруг себя мелких насекомых. В коридоре воняло чем-то тухлым.       Бад Глифул вздрогнул, когда из-за одной из плотных дверей с небольшим окошком вверху донесся слабый стон, а затем послышался глухой удар тела о каменный пол.       ― Не стоит волноваться, мистер Глифул, ― неожиданно и громко сказал идущий впереди мужчина в форме, ― некоторые новые заключенные не могут сразу привыкнуть к смене обстановки и к здешним обычаям. Вот и грохаются в обморок.       Мужчина загоготал, из-за чего заключенные со всех сторон стали осыпать его проклятиями и долбить ногами по металлической поверхности дверей. Бад провел белым платком по лицу, шее, и судорожно вздохнул, когда они остановились около очередной, ничем не отличающейся от остальных дверей.       ― Гидеон! К тебе посетитель, ― крикнул проводник, открывая окошко.       Звякнула связка ключей, а затем дверь открылась. Бад обошел мужчину и вошел внутрь.       Камера представляла собой крошечное помещение с небольшим решетчатым окном под потолком. Около противоположной от двери стены стоял деревянный стол. Бад бросил быстрый взгляд на стены и обомлел, в душе начиная сомневаться в правильности своего поступка.       Стена, к которой примыкала невысокая кровать, вся была увешана самыми различными фотографиями одной и той же девушки с длинными каштановыми волосами. К фотографиям скотчем были приклеены уже другие фото, обладателя этой комнаты, и, причем, на каждой из них было нарисовано красным мелком огромное сердце.       Бад гулко сглотнул, делая шаг вперед.       Гидеон сидел на высоком стуле со спинкой, лицом к стене.       ― Здравствуй, сынок, ― выдохнул Бад, но это прозвучало не так радостно, как должно было. Скорее наоборот, его голос был наполнен отчаяньем и страхом.       Гидеон медленно повернулся, и, завидев отца, радостно и звонко засмеялся. Проводник удалился, оставив отца и сына наедине, и стук закрывающейся двери прозвучал, как лязг гильотины, опускающейся над головой несчастного смертника.       Гидеон соскочил со стула и двинулся в сторону отца.       ― Папочка! Как же я рад тебя видеть!       Неожиданно Гидеон наступил ему на ногу, вдавливая небольшой каблук в пальцы собственного отца, с наслаждением смотря на его болезненное выражение лица. А затем, когда Бад рефлекторно наклонился, чтобы взяться за ногу, Гидеон схватил его за рубашку, вынуждая того опуститься перед ним на колени. Соломенная шляпа, которую Бад до этого сжимал в ладонях, выпала из рук и оказалась раздавленной Гидеоном.       ― Жаль только, что ждать пришлось так долго, ― прошипел он прямо в лицо, сжимая воротник рубашки.       ― Сынок, но ты же знаешь, что стать мэром было не просто, ― жалостливым голосом ответил Бад, съеживаясь под яростным взглядом сына.       ― Смерть мэра была непредвиденной ситуацией! ― заверещал Гидеон, размахивая кулачками. ― У тебя был дневник, и ты ничего не смог предпринять! Если бы не эти выборы, неизвестно, сколько я бы еще проторчал здесь!       Бад внутренне сжался от неконтролируемого страха перед собственным сыном, с немым ужасом и напряжением ожидая последующего удара. Но его не последовало. Гидеон стоял неподалеку, выравнивая сбившееся дыхание и проводя ладонями по волосам, собранным с помощью черной сетки.       ― Но теперь, ― сказал Гидеон, успокоившись, ― имея столько тузов в рукаве, я могу воплотить в жизнь то, о чем столько мечтал.       Бад испуганно поднял взгляд, а Гидеон разразился громким, безумным смехом.

***

      Дипперу требовалось время, чтобы принять и осознать всю информацию, полученную за столь короткий промежуток времени. Автор дневника, история о двух дядях ― все это навалилось на него, упало, как снег на голову, сломав все те теории и предположения, что он строил вечером, в сотый раз перечитывая дневник. Для того чтобы навести порядок в мыслях и унять внезапно нахлынувшее возбуждение в купе с недюжинным энтузиазмом, буквально толкавшее его на раскрытие новых загадок и тайн, ― в общем, для того, чтобы успокоиться, Диппер отправился в небольшое путешествие по лесу.       Сейчас, разглядывая шестипалую руку на книге, Диппер раздумывал о том, что никогда бы не догадался о том, что автор будет так близко. Он мог поверить во что угодно, но в то, что автором дневника, в котором запечатлены факты о самых удивительных и порой пугающих существах Гравити Фолз, является его родной дядя, он поверить не мог.       Диппер прижал ладонь к груди, стараясь унять сердцебиение. Он думал, что если пройдет некоторое время, и он привыкнет к дяде, то его тяга к знаниям поутихнет. Но Диппер ошибся. Чем больше он проводил времени рядом с Фордом, тем сильнее становилось его желание постичь каждую тайну, каждую аномалию в городке.       Диппер глубоко вдохнул, но неожиданно замер. Вместо резкого лесного запаха в ноздри ударил запах гари. Диппер посмотрел вверх и заметил столб дыма, поднимающегося совсем недалеко.       Первой мыслью было бежать. Но Диппер сразу же себя одернул. Он не хотел трусить в такой ситуации, к тому же следовало проверить, что там. Диппер не простил бы себе, если по его трусости и глупости погибнут люди.       Когда времени на раздумья больше не осталось, он сорвался и бросился бежать в сторону столба дыма.       Ему навстречу бежали перепуганные животные, волшебные существа, которые хоть и обладали слабой магией, но не были способны на то, чтобы действовать в экстренных ситуациях. Тем не менее, их пусть и не густой поток, мешал Дипперу продвигаться вперед, и все чаще в его сознание стала забираться мысль, что он не успеет. Спустя несколько минут отчаянной борьбы он оказался на небольшой полянке, расположенной на достаточно далеком расстоянии от городка.       Поваленные стволы елей полыхали; трещали, переламываясь, сучья, образуя вокруг себя плотную завесу дыма, которая мешала обзору и дыханию. Небольшое строение, предположительно дом, стоящее в эпицентре огненного круга, медленно, но верно начало разваливаться.       Диппер, не смея больше медлить, рванул в дом. Дверь была закрыта и немного заедала, но это не помешало ему выбить ее плечом и ворваться внутрь. Как только он сделал шаг на шаткий пол, очередная балка с грохотом рухнула вниз, поднимая облака пепла и искр. Из дальнего угла послышался женский вскрик. Диппер побежал туда.       Около противоположной стены от входа, спрятанной за небольшой перегородкой, лежала женщина. Ее правая нога была неестественно вывернута и придавлена грудой горящего дерева. С потолка то и дело сыпались огненные искры, норовящие упасть ей на голову. Женщина прикрывалась красными, с пузырящейся кожей руками.       ― Не волнуйтесь! ― крикнул Диппер. ― Сейчас я помогу вам.       По правде говоря, Диппер не знал, что ему делать. Он рванул на помощь при первом упоминании опасности, но теперь, оказавшись зажатым со всех сторон клубами дыма и языками пламени, со слезящимися глазами, что мешали обзору, он понимал, что это, пожалуй, самый опрометчивый из его поступков.       Диппер шагнул вперед, заталкивая глубже собственный страх и начинающуюся панику. Доски под ним жалобно застонали, опасно заскрипели. Диппер, плотно сжав руками края футболки, пошел дальше. Женщина не шевелилась, стараясь больше не тревожить ногу. Она лишь лежала на животе, наблюдая за движением Диппера с немой мольбой в глазах.       Когда до женщины оставалось несколько метров, Диппер сорвался с места. Он без особых усилий избавился от тлеющего мусора, и присел перед нею на колени. Внезапно над его головой раздался громкий скрип, и одна из балок, переломившись пополам, рухнула на него. Диппер рефлекторно вскинул руки.       Тихо вскрикнув и выругавшись, Диппер потушил тлеющую майку и волосы.       Ситуацию ухудшал дым, что внезапно стал валить сильнее. Глаза слезились, горло саднило от дыма и частого кашля. Но Диппер упорно продолжал двигаться в сторону выхода, закинув на плечо руку женщины, находящейся в полуобморочном состоянии. Он и сам бы был рад упасть в обморок и отдать спасение собственной и ее жизни в чужие руки, но он прекрасно понимал, что если сейчас что-либо не предпринять, то они умрут вдвоем.       У Диппера подкосились ноги, и они чуть не рухнули, когда он осознал, что выход завалило. Пол провалился, утягивая за собой всю мебель и огромный дубовый шкаф. Оставалось лишь узкое окно, что находилось в другой стороне.       Женщине было сложно. Она находилась здесь дольше Диппера, и уже ничего не соображала, ее жизнь висела на волоске. Все зависело только от того, что Диппер предпримет сейчас.       Сознание начало медленно его покидать. Перед глазами все плыло и смазывалось в бесформенные кляксы. Кровь слишком громко стучала в висках.       Диппера не волновало сейчас состояние женщины. Он помогал ей, безжалостно сжимая сломанную в нескольких местах щиколотку, толкал со всей оставшейся силы. Выбраться самому же было еще сложнее. Небольшие осколки, оставшиеся в оконной раме, впивались в живот, грудь, бока, исполосовали руки, которых Диппер уже не чувствовал из-за боли.       Дом полыхал, отбрасывая во все стороны искры и пепел.       Диппер не придумал ничего лучше, чем ползти.

***

      ― Что же произошло? ― спросил Диппер, когда женщина, да и он сам, пришли в себя. ― Что послужило причиной пожара?       ― Я сама не смогла рассмотреть, но, ― ответила она, пока мужчина средних лет обрабатывал ее руки, ― но что-то из леса бросилось ко мне, и когда я успела спрятаться в доме, оно подожгло его.       Диппер внимательно взглянул на осунувшееся, местами испачканное в саже лицо, и отвел взгляд. Он приложил ко рту кислородную маску, и стал наблюдать за спасателями, что сновали туда-сюда, убирая необходимое оборудование и заполняя документы.       Диппер понимал, что, скорее всего, причиной пожара стал кто-то посторонний из леса. Но тогда возникал другой вопрос, ― зачем кому-то понадобилось совершать нечто подобное? Да и чем такая скромная и кроткая женщина могла навредить?       Диппер нахмурился, громко вдыхая.       Возможно, Диппер просто не замечает чего-то очевидного, но он все же предпочитал склоняться к версии того, что в Гравити Фолз появилось существо, которое целенаправленно вредит людям.       Диппер выпрыгнул из машины скорой помощи, скидывая с плеч плед. Его еще немного пошатывало, но теперь мысли его прояснились, и он понимал, что просто так это оставлять нельзя.

***

      Когда Диппер вернулся домой, Мейбл набросилась на него и крепко обняла.       ― Дип-Дип, где ты был? Я вся извелась. По новостям сказали, что неподалеку сгорел дом, и я почему-то уверена, что ты там был, ― сказала Мейбл и грозно поджала губы, сжимая брата за плечи и оглядывая его с ног до головы.       Ее подозрения подтвердились. Ноги Диппера все были в ссадинах, порезах и уже начавших темнеть синяках. Но больше ее удивили руки.       ― Что произошло? ― теперь временная радость сменилась страхом, и Мейбл подняла на Диппера широко распахнутые глаза.       ― Прости. Не получилось выйти с поля боя невредимым, ― с грустной улыбкой ответил он, виновато пожимая плечами.       Мейбл на это ничего не ответила. Она нежно и осторожно прикоснулась к его руке, что до локтя была перебинтована.       ― Больно?       ― Да нет. Уже все нормально. Не переживай так.       Диппер хотел пройти на второй этаж, но Мейбл его остановила.       ― Что случилось? ― он немного нахмурился.       Но Мейбл не успела ответить, ибо из кухни вышел Форд, облаченный в свой неизменный темно-коричневый плащ.       ― Диппер, у нас серьезные проблемы, ― коротко сказал он, делая небольшие записи в дневнике.       ― Да что такое, в самом деле? Мне кто-нибудь что-нибудь объяснит? ― проворчал Диппер, по-прежнему хмурясь, но глубоко в душе начиная волноваться и готовиться к худшему.       ― Нам объявили войну.