***
— Конечно, принесёт, — нежно распутывая колтуны на светлой спине кошки, говорил Лужесвет. В тот вечер им удалось выбраться на залитую заходящим солнцем поляну. Последние лучи ещё отчаянно сражались, не желая скрываться за верхушками длинных елей и всё казалось таким безмятежным и тихим. Будто бы так будет всегда. — А если Мохолап нарочно что-то скрывает от нас и знак уже давно был подан? — не унималась Светлолапа. — Ты же знаешь, что ему не нравится, что целителям разрешили иметь пару! — Такого не может быть, — весело замурчал молодой воин. — Знаки — это священно. Кто осмелится опровергать волю Звёздного племени? — Может, ты прав, — тихо вздохнула кошка, плотнее прижимаясь к возлюбленному. Как же хочется никогда от него не отходить… Но вот последний лучик погас и пара медленно, пытаясь растянуть каждый момент пребывания вместе, направилась в сторону лагеря. Мохолап снова будет злиться, что вместо заучивания названий трав, его ученицы бродила где-то. Но Светлолапке было всё равно: она готова была жить, даже если бы у неё остались только такие закаты. Особенно если бы только они и остались.***
Это случилось после сильного ливня. Не о каком закате и речи не шло. Глашатай запряг Лужесвета восстанавливать размытые палатки и они с Светлолапой так за весь день и пересеклись только парой взглядов. Как ученице целителя ей приходилось судорожно спасать все травы от вездесущей холодной воды. Но в мыслях кошки был только Лужесвет с его тёплой улыбкой. Жаль, что юная кошка совсем позабыла о старом наставнике, а вспомнит только когда патруль наткнётся на его грязное уже остывшее тело в глубоком овраге. Размытая почва и сильный дождь всегда были опасными врагами.***
Это был первый самостоятельный поход Светлохвостки в пещеру Лунного камня. Лапы подкашивались, голова отказывалась думать. Светлохвостка чувствовала — будет пророчество о её Лужествете. И вот он — знак! Маленькая лужа с плавающими в ней красными еловыми иголками. В голову ударил будто луч света. Красногривка и Лужествет… Сердце обожгло горьким пламенем. Когти вонзились в твёрдый камень. До скрежета. До боли. До слёз из глаз. Светлохвостка знала Красногривку — весёлую рыжую кошку. Лужествет всегда дружил с ней. Они вместе выросли, вместе стали оруженосцами, вместе учились… — Нет, нет, нет… — в ужасе зашипела кошка, отворачиваясь от мерзкой лужице. Разве больше Светлохвостка не будет зарываться носом в длинную мягкую шерсть? Больше не будет никаких совместных закатов, не будет коротких переглядываний когда нет времени даже поговорить, не будет… А что вообще может быть без Лужествета? Кошка еле устояла на лапах. Из пасти так и норовился вырваться отчаянный вопль. Нет, нет, нет… Они сбегут. Они будут там где нет ни Красногривок, ни глупых соулмейтов. Есть только они: Лужествет и Светлохвостка. Тихие поскуливания вылетели из сжатой пасти целительницы. В ярости она ударила по луже, но лапа прошла сквозь омерзительные еловые иголки, лишь расплескав воду. Кошка рухнула на холодные камни. Взгляд невольно упал на проклятый знак. В голову вдруг проскользнул ответ. Легко и безболезненно. Сегодня Светлохвостка вернётся в лагерь, принеся новость, что знак был: в маленькой лужице плавал клок светлой шерсти. Племенные коты довольно заулыбаются, а Лужествет радостно скажет «Ну вот, а ты жаловалась, что знака нет. Всему своё время». Он никогда не узнает кто его истинный соулмейт. А Красногивка подумает, что у неё просто нет половинки души. Такое иногда случается, что поделать… И всем ведь будет хорошо? И может когда-нибудь она расскажет ему правду, но всё равно он ведь любит её намного больше Красногривки… …Ведь так?