Программные сбои Девятки

— Слушай, мне тоже жаль, что она… — Нет! — Гэвин грубо прервал парня, так и не дав тому договорить. Просто накипело и эмоции рвались наружу, а тот как раз стал последней каплей в океане терпения мужчины, вот и полилось через край. — Тебе не жаль! Ты её даже не знал! А мы с ней много лет уже вместе, мы с ней работали в одном Департаменте ещё до всего этого! Она была единственным дорогим мне человеком в этом мире, а теперь её больше нет! И ты тоже к этому руку приложил! — Ты обвиняешь меня?! — у Ричарда дыхание перехватило от возмущения, а руки сжались в кулаки. Обстановка всё больше накалялась, злость вышла на первый план, а здравый смысл наоборот отошёл. — Да! — но заглянув в светлые глаза подростка, которые переполняла обида, тут же осёкся, — нет. Не знаю. Просто, если бы не ёбаный Камски, не его идиотская просьба отвести тебя к этим мудакам, не это оружие, будь оно проклято, на котором так заклинило Тину, то может… — воздух закончился, и мужчина резко оборвал себя, судорожно вдыхая и не решаясь закончить фразу. — Она была бы жива? — Да. Я тебя не виню, она сама захотела с тобой возиться и втянула в это меня, просто это всё слишком. Ты свалился как снег на голову, всё время не затыкаешься, действуешь на нервы, утверждаешь, что тебя укусили уже давно, и ты так и не заразился. У тебя синяя кровь, царапины затягиваются сами собой, а ещё там, в подвале, ты вдохнул столько спор, буквально слоновью дозу и всё ещё не обратился, сидишь тут как ни в чём не бывало!       Высказавшись, стало легче. Смерть подруги всё ещё отдавалась болью внутри, она такого не заслужила. Рид хотел бы лично разорвать на куски того зомби, который её укусил. Но, не смотря на это, стало будто чуточку легче дышать. — Если бы вы не взяли меня с собой, меня бы убили. Вы спасли меня. Ты спас меня, Гэвин. Элайджа делал всё, что мог, но долго бы мы так не продержались. И я… спасибо. — На здоровье. Тему-то не меняй. Что с тобой не так? Почему на тебя вообще ничего не действует? — хотелось прояснить всё и сразу. Им дальше вместе выживать и лучше познакомиться со всеми скелетами сейчас, чем они потом в самый неподходящий момент сами вывалятся из шкафа. — Я не совсем человек. Элайджа не нашёл меня, он буквально создал меня, — пожалуй, слишком много потрясений для одного дня, но это определённо самое неожиданное. Гэвин повернулся всем корпусом в сторону мальчишки и испытующе на него уставился. Ричард продолжал, — я андроид. Титано-пластиковый корпус, провода, трубки и биокомпоненты вместо органов. Но я живой. Я чувствую, как человек, я не просто машина. — Зачем тогда этот цирк с «отведите мою дитачку к Цикадам»? — по забавному пискляво исковеркал голос Камски Гэвин, пытаясь понять, какую игру тот затеял и зачем втюхал им андроида. — Потому что один я не дойду, не смотря на все мои преимущества перед человеком. Вероятность ниже восьми процентов. — А вдвоём мы прям горы свернём! — А вдвоём вероятность поднимается до семидесяти трёх процентов. И стопроцентная, что мы идеальная комбинация и точно поладим, если ты прекратишь заставлять себя ненавидеть меня.       Гэвин тогда фыркнул и отвернулся. Не поверил. И очень даже зря, потому что Ричард оказался прав. Пришлось пройти через многое, преодолеть и справиться, причём вместе. Мужчина даже сам не заметил, как пропитался симпатией к этому чрезвычайно человечному андроиду. Он даже забывал, кем на самом деле является Ричард.       Андроид продолжал без умолку болтать, рассказывать какие-то истории из прочитанных комиксов, задавать нескончаемый поток вопросов про тонкости жизни людей и, что самое удивительное, никогда не унывал. Гэвин не знал всего, но прекрасно видел, когда кто-то пережил потрясение в прошлом. И Ричард точно его пережил, но продолжал беззаботно себя вести, дерзить, подкалывать и уговаривал остановиться ненадолго возле любого киоска с комиксами.       Рид привык. Закатывал глаза на подколы, язвил в ответ, сам искал тому комиксы, выучив названия некоторых, которые андроиду нравились, учил стрелять из лука и делился моментами своего прошлого, с улыбкой рассказывая забавные истории со службы в полиции. О Тине они не говорили.       Как и не говорили о самом апокалипсисе, удачно избегая тем, с ним связанных. Для Гэвина это было тяжело. Тяжело смириться с тем, что осталось от мира. Что от целого населения планеты остались далеко не многие не заражённые люди, а остальные превратились в этих чудовищ. А ведь когда-то они были такими же обычными людьми, со своими мечтами, целями, чувствами, драмами и историями. Единственный выход оставаться в порядке, это запретить себе думать об этом. Забить в самый далёкий уголок сознания свою врождённую неравнодушность к другим и просто жить дальше. Адаптируйся, импровизируй, выживай.       Цикады меняли своё положение, усложняя им поиски, оставляли после себя кассетные плееры и редкие записки, а ещё идиотские эксперименты над бедными животными. В целом всё шло не плохо, если не брать в расчёт стычки с бандитами, военными и кучками безвольно шатающихся зомби. Пока Гэвина не ранили.       Очередная опустевшая база Цикад, где их настигли очередная община бандитов. Риду не повезло упасть со второго этажа на торчащую из обломков арматуру. Боль была адская, крики Ричарда срывающимся голосом оглушительными, а мысли хаотичными и постепенно куда-то ускользающими.       Удивительно, но страшно не было. Лишь невыносимо больно и немного волнительно за пацана, что он будет делать, когда Рид отключится? Справится ли в одиночку с этими ублюдками? Что сделает с его телом? Доберётся ли самостоятельно до Цикад? Выживет?       Отключился Гэвин правда не совсем быстро, лишь когда с бандитами было покончено, а лошадь их везла подальше оттуда. Сознание окончательно заволок туман, и его повело в сторону, он вроде даже слетел с седла, гулко рухнув на холодную землю.

***

      Пришёл в себя Гэвин значительно позже, по ощущениям будто прошло несколько месяцев, хотя может так оно и было, он не мог точно знать. Оглядев небольшое помещение, которое заливал солнечный свет, хотя единственное окно было занавешено обрывками ткани, мужчина отметил, что Ричарда рядом нет, а сам он лежит на грязном пыльном матрасе под большим тяжёлым пледом.       Первым делом Рид откинул одеяло и задрал рубашку, проверяя состояние раны, которая отдавалась глухой болью, и с удивлением заметил, что она не сильно аккуратно зашита, никакого воспаления нет и даже кровь практически оттёрта с кожи. — Ричард? — на пробу позвал мужчина охрипшим голосом, но никто не отозвался. Кричать громче было глупой идеей, неизвестно сколько тут вокруг щелкунов и кто ещё есть, помимо зомби. Проще проверить самому.       Сквозь хаотичные мысли и обрывки воспоминаний, Гэвин выцепил голос андроида, который не затыкался как всегда и нёс всякую успокаивающую чушь, пока обрабатывал рану, делился впечатлениями о проведённом дне и хвастался тем, сколько еды сумел достать. Ричард его не бросил, он достал где-то лекарства, может даже аптечку, кормил его всё это время, даже откопал где-то этот тяжеленный плед, чтобы ему не так холодно было. Рид урывками помнит некоторые моменты, когда приходил ненадолго в себя, помнит аккуратные поглаживающие касания, сбивчивый волнительный шёпот и как его руку крепко сжимали, а потом он снова отключался.       Потихоньку стало пробиваться волнение. Казалось, что Ричарда уже давно нет, и это неизбежно наводило на мысли, что с ним всё-таки могло что-то случиться. Гэвин аккуратно поднялся, стараясь не тревожить рану, посмотрел в окно, оценив обстановку и с удивлением обнаружив, что уже зима. Значит, в отключке он и правда провалялся прилично.       Единственное, в чём точно был уверен мужчина, что Ричарда нужно срочно искать. Может, ещё не поздно. Может, с ним вообще всё хорошо, а Рид себя только накручивает. А может, его уже вообще нет в живых. Гэвин даже не подозревал, насколько сильно привязался к этому андроиду, который на самом деле человечнее кого бы то ни было, в котором буквально кипит жизнь, за которую он всеми силами цепляется, умудряется наслаждаться и будто не воспринимает отрицательные моменты, боль и отчаяние. Казалось, его ничто не способно сломать.       И Гэвин ищет. Идёт по небольшому поселению, осматривает брошенные в спешке дома и разграбленные другими после, думает о том, куда мог пойти андроид, убивает встречающихся на пути нередких зомби и натыкается на людей. Которые без разбору начинают стрелять и дальше идти становиться ощутимо сложнее. Люди и правда намного ужаснее любых монстров.       Но ему везёт и он ловит одного из них, чтобы допросить, только совсем не как во времена работы детективом, будто в прошлой жизни, хотя и тогда он особо не церемонился, всегда выбирая роль плохого копа и не нуждаясь в дополнении в виде хорошего. Сейчас же он бьёт сразу, вкладывая в удар всю накопленную злость и переживания за пацана. — Он жив? — удар. — Где он? — ещё один сильный удар. — Я ещё раз спрашиваю, он жив? — и когда ему в ответ прилетает вопрос, о ком вообще идёт речь, он не выдерживает и втыкает нож в бедро человека. Ему не жаль.       В ответ раздаётся протяжное, полное боли «Сука-а!», но это благосклонно влияет на память мужика и он разом вспоминает и нужного парня и о том, что тот жив и даже показывает на карте сломанной рукой, где его держат. А потом говорит, что жив он только потому, что приглянулся какому-то там Дэвиду и это было сказано таким противным тоном и со вложенным определённым смыслом, да ещё и эта мерзкая ухмылочка в конце, что Гэвин не выдерживает. Одним движением сворачивает шею, и стул с мёртвым телом оглушительно падает на пол.       Находит нужное место Рид быстро, но это оказывается целое поселение, в котором есть и обычные мирные жители, женщины и дети. Это всё усложняет, но не останавливает. Гэвин подслушивает разговоры двух людей, говорящих о том, что мальчишка оказался укушен и Дэвид в бешенстве, но всё ещё хочет сделать с ним то, что задумал. Рид чувствует, как злость поглощает его целиком и полностью и он с трудом удерживается, чтобы не выдать себя и не накинуться на них. Если Ричарда кто-то хоть пальцем тронет, он лично сломает тому все пальцы, а потом особо жестоко разделается со всем остальным.       Сначала Гэвин находит знакомый рюкзак со множеством значков и брелоков, нацепленных на замки, некоторые из которых Рид лично туда понацеплял, чтобы потом отбиваться от радостного андроида, когда тот их находил. После уже мужчина замечает горящее здание, какой-то ресторан, сейчас контрастно выделяющийся на фоне всего остального ярко полыхающим пламенем и черным густым дымом, устремляющимся в небо. Почему-то Рид точно уверен, что Ричард там.       Приходится перейти на бег, забив на то, что его точно обнаружат. Сейчас на это абсолютно плевать, Ричард важнее. Дверь оказывается закрыта и чем-то завалена, изнутри доносятся крики и, боже да, он различает знакомый голос андроида.       На то, чтобы выломать дверь уходит непозволительное количество времени. И когда Гэвин врывается внутрь, видит своего андроида, лежащего на полу и нависшего над ним крупного мужика, который пытается его душить. Сердце пропускает удар. Рид кидается к ним со всех ног, но Ричард оказывается быстрее, дотягивается до ножа, валяющегося неподалёку, и полосует им по чужой руке, сжимавшей его шею. Мужик вскрикивает от боли, немного отстраняется и андроид его скидывает, чтобы в следующий же миг усесться сверху и хаотично полосовать ножом по рукам, прикрывающим лицо, а после уже по самому лицу, когда руки отдёргиваются от острой боли.       Гэвин подбегает и оттаскивает парня от уже не дышащего и полностью покрытого кровью тела. — Не трогай! — истерично кричит Ричард, пытаясь отбиваться, но Рид лишь стискивает его сильнее, притягивая к себе и крепко обнимая. — Ричи, тише. Это я, всё хорошо, — успокаивающе сбивчиво говорит Гэвин, ощущая, как андроид сначала замирает в его руках, а потом до боли обнимает в ответ, утыкаясь носом в шею и глубоко вдыхая знакомый запах своего человека. — Я… он хотел… — пытается что-то сказать Ричард, но сбивается и замолкает, немного ослабляя хватку и ощущая поглаживающие движения на своей спине. — Я знаю, солнце, знаю. Ничего. Всё хорошо. Теперь точно будет, я рядом, — Гэвину страшно не меньше, андроида слегка потрясывает, но это постепенно сходит на нет, весь корпус расслабляется, и имитация дыхания перестаёт быть судорожной и поверхностной. Он приходит в себя. Мужчина будто тоже приходил в себя, чувствуя, будто сердце стало биться свободнее и легче, злость исчезла, оставляя после себя лишь сильное волнение.       Чуть отстранив от себя Ричарда, Гэвин обхватил ладонями его лицо, заглядывая в глаза полные слёз. Он впервые видит его плачущим. До этого он даже подумать не мог, что андроиды способны на такое. Аккуратно вытирая прозрачные кристально чистые дорожки с пухловатых щёк, он продолжал шептать успокаивающие слова, пытаясь принять тот факт, что с андроидом всё хорошо, и он обязательно будет в порядке.       Машинально Рид отметил, что на его лице добавилось несколько свежих голубоватых царапин и множество капель красной крови, попавших туда пару минут назад, но больше никаких видимых повреждений не было, и мужчина даже выдохнул от облегчения.       Когда они уже уходили, Гэвин внимательнее осмотрел этого, как он понял, Дэвида и заметил, что у того один из пальцев в гипсе. Надо же, Ричард осуществил его желание и всё-таки сломал тому палец. А ещё Рид зачем-то посчитал количество ударов ножом, их оказалось ровно двадцать восемь.