Радикальное решение

Сидение в скрюченном положении в тесном углу и параллельное представление беседы с отцом было очень занимательным делом. Несмотря на всю его увлекательность, Диб собрал всю свою смелость, решившись сделать шаг к неизбежной судьбе. Не имея больше сил на терпение мучительного ожидания, он не спеша, дабы не испытывать телесных неудобств, поднялся на ноги и начал делать шаги к выходу. Профессор тем временем как раз заглянул в его комнату, надеясь обнаружить своего сына. Постаравшись предельно тихо выйти из лаборатории, Диб направился прямо к звукам шагов, всё сильнее волнуясь по мере пути. По итогу они чуть было не столкнулись лбами в узком коридоре. Нервирующая тишина продолжалась примерно полминуты. У профессора Мембрейна вылетели все темы для разговора из головы, как только он увидел огромный порез на половину лица Диба. В связи с этой самой причиной он не мог начать злополучную беседу, застыв на месте и разглядывая лицо сына. Дибу было не по душе такое настырное давление одним лишь взглядом, поэтому вскоре он опустил свой взгляд себе же в ноги, кои были немного согнуты — стоять сейчас было "слегка" больно. Бесконечные тридцать секунд тишины были прерваны речью озадаченного отца. — Мне неловко спрашивать, однако что с твоим лицом? Откуда этот ужасный порез? — Это очень долгая история, ты точно захочешь меня слушать? — Диб понимал, что по самому вероятному раскладу событий, скептичный учёный уж точно не выслушает и уж тем более не поддержит его, когда дело касается нападения инопланетянина. — Ты еще спрашиваешь, конечно да. Кстати, Гэз сообщила мне, что ты в последнее время куда-то пропадаешь до самой ночи, хочется услышать и об этом. Диб глубоко вдохнул, собираясь с мыслями. — Начнём с того, что если бы всё было хорошо, то я бы возвращался домой уже днём. Понимаешь, меня преследуют и пытаются убить, виновником всего происходящего является Зим. Я знаю, что ты относишься негативно к разговорам о пришельцах, но пожалуйста, помоги мне хотя бы добрым словом... — Под конец реплики голос парня стал совсем тихим, даже немного осипшим. Он, кажись, находился на грани того, чтобы начать рыдать, пытаясь высказать столь наболевшие вещи. — Диб, только представь, как мы обратимся в полицию с просьбой закрыть за решёткой пришельца. — Довольно таки холоднокровно ответил отец, после чего потянул руку к лицу Диба, желая подробнее осмотреть его рану. Вздохнув, раненный вновь опустил взгляд и перестал пытаться обсудить с отцом данную тему. Уже по этому его ответу он понял — всё вновь будет бесполезно. Как и много лет назад, в самом начале этого кошмара наяву, когда все повседневные конфликты с Зимом как правило ограничивались взаимной раздачей пенков и попытками опозорить друг друга на как можно большую аудиторию. Теперь же тяжесть ситуации давно нельзя было сравнивать с теми относительно хорошими и дальними временами. Видимо, этот переход от плохого к невыносимому происходил и происходит слишком медленно и плавно, чтобы заставить его отца спохватиться и оставить свои предубеждения. — И ещё кое что, ты наказан на три месяца за проникновение в мою лабораторию без спроса. Теперь тебе запрещено приходить домой позже трёх часов дня, а также вообще заходить на порог лаборатории. — Да, я понял. — Тихо сказал Диб, пытаясь сдерживать слёзы. Слёзы, вызванные не самим наказанием, а осознанием того, что даже его родному отцу плевать, будет ли он завтра жив. — Ты вообще понимаешь, к чему может привести твоё любопытство? Пора бы понять, что просто не стоит лезть в некоторые вещи, например в устройство опасных, бракованных изобретений. Диб лишь покивал в ответ. В этот момент он ещё яснее осознавал, что "покушение" на лабораторию профессору гораздо важнее, чем угроза жизни собственного сына. — Вот и отлично, рад, что ты со всем согласен. Надеюсь, такого больше не будет. Также я не хочу больше слышать от тебя разговоров про внеземную жизнь. Даже если пришельцы и существуют, ближайшие десять поколений не доживут до их прилёта, смирись. На этом их разговор и был окончен. Профессор Мембрейн развернулся и направился в лабораторию, оставив члена своей семьи с совершенно опустошённой душой. Последний же посмотрел в пол ещё некоторое время. Он точно не знал, сколько там простоял. Из-за обилия потрясений он уже абсолютно утерял восприятие времени. В конце концов он вышел из состояния статуи, закрывшись в своей комнате. Полежав в кровати непродолжительное время, парень понял, что сейчас у него не осталось сил даже на то, чтобы выплакаться в подушку. Вроде и хочется, его мозг, переполненный негативными мыслями требует этого, но вот слёзы из себя выдавить не получается. По итогу только лишь и остаётся дальше терпеть своё состояние, разглядывая монотонный потолок. Физической и моральной мощи не хватало даже на совершение элементарных действий, но это нисколько не тормозило нагнетание негативных эмоций на разум Диба. Циферблат давал понять, что сейчас уже два часа ночи, тем не менее, человек всё равно лежал на спине, закрыв глаза, но до сих пор находясь в состоянии далеком от сна, да и от спокойствия в принципе. Напряжение из-за тревоги и угнетения стало столь сильным, что начало болезненно давить на все органы грудной клетки. Лежащий в кровати понимал, что если он ничего не сделает с этим, то вскоре и вовсе будет готов истратить последние силы на поход к крыше ближайшего многоэтажного здания и совершение прыжка вниз головой прямо на каменистый асфальт. Диб принял сидячее положение, начав внимательно разглядывать свой серо-буро-малиновый синяк на половину руки. Потом его взгляд пал на дыру, проделанную шприцем и уже успевшую закрыться засохшей кровью, которую тем не менее всё ещё можно запросто отодрать, открыв новое кровотечение. «А может быть и стоит прервать своё полностью всратое существование прямо сейчас? Мне надо всего лишь хорошо углубиться ножом в эту рану чем-то достаточно острым, после просто удлинить порез» Пронеслось в голове Диба, пока он высматривал наиболее яркие оттенки своей травмы. Кажется, безразличие отца стало последней каплей для того, чтобы как минимум ещё сильнее повредить себя, а как максимум самоликвидироваться из этого мира. Он встал и втихую прокрался на кухню, взяв самый острый нож, который нашёл. Первым делом потенциальный самоубийца потянулся ножом прямо к ране, появившейся благодаря Зиму. Приставив холодное оружие к повреждению, он попытался приложить достаточно усилий, чтобы достать до вены и разрезать её ещё сильнее, чем это сделал пришелец. Ожидания не оправдались, живую плоть было прорезать невероятно трудно, особенно вглубь. Плюс ко всему плачевное физическое состояние не позволило ему выполнить данное действие даже на одну десятую процента от ожидаемого. Диб, однако, не мог смотреть на эту рану, напоминавшую ему о событиях прошедшего дня. Отчаяние начало сменяться на ненависть, которую он уже не мог держать в себе. Оставив попытки добраться до вены, он начал делать совершенно сумбурные порезы разной глубины, длины и направления на своей руке, пытаясь выплеснуть свою злобу и ненависть хотя бы на себя. Столь ужасный способ выплеска чувств на удивление хорошо сработал. Неконтролируемые эмоции были изъяты из головы, а способ, которым это было сделано сейчас совершенно не смущал Диба. Успокоившись, навредивший себе аккуратно положил нож на его законное место, приступив затем к разглядыванию плодов своей ярости. Плоды эти по истине могли ужаснуть кого угодно, кроме самого их владельца, которому на данный момент было плевать уже совершенно на всё. Полностью исполосанная конечность дико сильно тряслась, Диб перестал её ощущать. Придерживая объект, подвергшийся его срыву, чтобы зафиксировать в нужном положении, он смотрел на то, как ярко-красные капли тёплой жидкости стекали вниз по руке. Смотрящий старался вовремя их подтирать, чтобы те не успевали упасть на пол. Панически боясь того, что сейчас кто-то проснётся и заглянет на кухню, Диб в спешке вернулся в свою комнату. Будучи уже чуть более спокойным, он вновь устроился поудобнее в кровати, закрыв глаза и желая поскорее уснуть. «Может быть это и к лучшему, что у меня нет сил прорезать свою руку до вен. Ведь я ещё даже не успел отомстить» С этой мыслью юноша и погрузился в царство морфея. После такого насыщенного дня ему просто не могло не присниться что нибудь. Так оно и было, спавший вместо привычного чёрного экрана получил сон. Диб открыл глаза, однако "проснулся" он не в своей кровати, а в совершенно странном месте. Первым делом он ощутил, что его стремительно засыпает слоем песка. Резво встав, заключённый во сне отряхнулся от колющихся песчинок. Осмотревшись, он не обнаружил вокруг себя ничего, кроме возвышавшихся над ним дюн. Но позже Диб решил обернуться. Он увидел древний, огромный, уже полуразваленный и засыпанный лабиринт посреди, казалось, мёртвой пустыни, которую даже перекати-поле не рискнуло бы пересечь. Данное зрелище его скорее заинтересовало, чем удивило/напугало, ведь всё таки это не по-настоящему, так есть ли хоть одна причина не исследовать столь необычное место? Вот и Диб подумал о том же, поэтому быстрым шагом направился ко входу в лабиринт. Приблизившись, парень первым делом начал разглядывать материал, из которого была сделана вся постройка. Это были обыкновенные камни, которым по виду была уже не одна сотня лет. Поросшие мхом, обвитые лозами неизвестных растений, которые в жизни никогда бы не смогли вырасти в столь сухом климате. Их будто недавно перекинули сюда из густых джунглей. Тем не менее, Диба это не особо насторожило, во сне логика работала совершенно по-другому. По этой причине, с неким огоньком в глазах, он подошёл ещё ближе к воротам в лабиринт. Начав внимательно осматривать камни, среди мха юноша увидел четыре длинных царапины, словно появившиеся по воле огромного животного из семейства кошачьих, недавно поточившего здесь когти. Он приложил свои пальцы ровно к царапинам. Ширина его пальцев на удивление идеально совпадала с шириной длинных углублений. Диб провёл рукой по всей длине разрезов в камне, чем пошатнул почти отвалившийся кусок неподалёку. Небольшая часть хлипкой конструкции упала прямо ему на ногу, заставив бросить своё дело и прерывисто вскрикнуть. Боль в данном сновидении ощущалась очень реалистично, но с чего бы появиться таким реальным ощущениям, если даже в самых страшных кошмарах ранее он ничего такого не испытывал? Быстро отпихнув от себя камень, спящий продолжил разглядывать углубления. По какой-то причине он был очень заворожен, может даже слегка загипнотизирован этим зрелищем, поэтому попросту не мог оторваться и продолжить движение вперёд. Что за существо всё таки могло оставить подобную метку здесь? Дибу хотелось побыстрее узнать это, главное, чтобы он сам скоропостижно не стал когте-точкой. Напряжение нарастало, хоть и видимых причин на то не было. Диб начал ощущать пристальный, а также, кажись, не принадлежащий человеку взгляд, направленный прямо ему в затылок. Будучи не в силах терпеть подобные ощущения продолжительное время, он резко обернулся. Нервничавший не обнаружил никого и даже ничего за своей спиной, однако это ещё не давало гарантии того, что он тут один. Это он сразу понял, когда ощутил грубые прикосновения к своей руке, сопровождавшиеся лёгкими покалываниями. От такой неожиданности юноша сначала отпрыгнул в сторону, после вовсе свалился с ног. Диб обратил внимание на того, чья когтистая рука ещё секунду назад полностью накрывала его кисть. Он уже готов был увидеть всё, что только может вообразить самое больное воображение, но только не то, что в итоге предстало перед ним. Это было существо, очень напоминавшее его. Только вот к расе людей его уже нельзя было отнести по некоторым признакам. Ничто не могло напугать так, как лицезрение видоизменённого себя самого, обладавшего длинными когтями, с помощью которых явно можно было отсекать головы. Однако это не пугало столь же сильно, сколь голова его клона. Больше всего внимания привлекали глаза, зрачки в которых имели вертикальную форму. Сам взгляд стоящего перед ним выражал нечто вроде смеси из интереса и маниакального желания разорвать всё, что сейчас двигалось в поле его зрения. Далее шла не менее интересная часть — рот. Даже в закрытом состоянии из него виднелись кинжалообразной формы острейшие клыки, явно предназначенные для того, чтобы впиться в шею Диба, не оставляя никакой возможности вырваться. Да и по всей видимости, даже в случае удавшегося побега его бы свалило наповал кровотечение из глубокой, как Марианская впадина, рваной раны. Диб опустил взгляд ниже. Наблюдатель желал разглядеть ещё что нибудь будоражащее разум. Вразрез с ожиданиями заинтересованного, всё остальное тело фальшивого Диба особо ничем не отличалось от человеческого, по крайней мере под одеждой. Засмотревшись, лежащий даже не заметил, что объект, приковавший его внимание, уже успел сократить расстояние между ними двумя до буквально полуметра. Резко сорвавшись с места, парень забежал прямо в хлипкую постройку, начав вилять среди колон и резких поворотов. Буквально спустя доли секунд случилось ожидаемое и Диб прибежал в тупик. Ему даже не пришлось оглядываться, чтобы убедиться в факте, что за ним не собирался кто либо гнаться. Никаких приближающихся шагов не было слышно, но кажется, материализовалась иная вещь, которой стоит бояться заплутавшему в стенах лабиринта человеку. По всем признакам вскоре должна была начаться самая настоящая песчаная буря. Причём стихийное бедствие обещало быть настолько разрушительным, что совсем скоро сможет похоронить Диба заживо под песком и камнями. Возможно, данная нарастающая буря и спасла его от незавидной судьбы стать растерзанным на части. Можно было долго спорить о том, какое из зол является наименьшим. Перспектива стать удобрением для кактусов его тоже не особо устраивала. Спящий совсем не помнил, каким маршрутом сюда прибежал. По итогу он был загнан в самую настоящую ловушку. Казалось бы, какие вообще плюсы могут быть в данной ситуации? Будучи в эпицентре событий, Диб всё таки вычерпнул одно единственное преимущество: скорее всего этот тревожный сон закончится прямо в момент его смерти. Даже немного обрадовавшись благодаря этой догадке, он закрыл глаза и приступил к ожиданию момента, когда ему на голову упадёт полуразрушенная колона, прямо под которой он и стоял. Сейчас он даже приобрёл неподдельный интерес к тому, что случится быстрее, раскол черепа, либо же погребение под тоннами песка? Ожидание ответа на данный спорный вопрос прервал кусок макулатуры, который под давлением ветра бросился прямо в лицо стоявшему словно истукан Дибу. Будучи вырванным из транса, последний грубо взял потрёпанный листок в руку и уже был готов швырнуть его в сторону, пустив в полёт на потоках ветра, однако была одна деталь, не позволявшая это сделать. Он заметил на огрызке бумаги очень краткое послание, вызвавшее у него интерес: "Диб, ты способен на гораздо более обдуманные и правильные решения". Задумавшись о прочитанном, он поздно заметил, что рассыпчатая почва приступила к уходу из под ног. Попытавшись вырваться, он сделал ситуацию только хуже, теперь он вовсе падал в пустоту и единственным источником света стало практически идеально круглое, будто от люка отверстие, в которое Диб и провалился. В голове тем временем прокручивалась одна и та же надпись, постепенно сводящая с ума. Сходящему с ума казалось, что он будет падать бесконечно, однако и была ещё одна причина побеспокоиться. Сон всё никак не заканчивался, неужели это падение ещё не является концовкой кошмара? Мотивированный этими подозрениями, парень моментально повернул голову, посмотрев вниз и осознав то, что сейчас он упадёт прямо на заострённые сталагмиты. Даже не успев выпустить из себя испуганный восклик, упавший ощутил пронзающую сначала сердце, а через миллисекунду и всё остальное бренное тело боль. Найдя в себе последние силы поднять голову, он увидел собственное сердце, нанизанное на конец "шпаги". В этот момент его сон наконец соизволил отпустить его в реальный мир. Даже выбравшись из непонятного ему мира своего подсознания, он всё равно несколько секунд продолжал ощущать колющую боль в области внутреннего двигателя. Как только покалывания немного притихли, Диб выдохнул и даже расслабился, возрадовавшись окончанию данного сновидения. Наконец-то он дожил до выходных — единственного момента, когда он мог запереться дома и не особо переживать за то, от кого и с какой силой получит по лицу в ближайшие пять минут. Чем лучше сонный человек оправлялся от только что увиденного, тем чётче о себе давала знать рука, сохранившая последствия его ночного всплеска эмоций. Решив, что всё таки надо забинтовать многострадальную конечность, он попытался встать с кровати, но всё оказалось бесполезным. На этот раз Дибу мешало не отсутствие какого либо стимула вставать и даже не банальная лень. Его тело было намертво скованно неведомой силой. Оказалось, что тот сон был ещё жалкими цветочками, не стоящими внимания по сравнению перед грядущими ягодками в виде сонного паралича. Пока что ничего тревожного не стремилось проявляться, кроме конечно невозможности шевельнуть и одним пальцем руки, что сейчас и пытался сделать Диб. В его голове всё ещё сохранялась призрачная надежда на то, что ему удастся избежать гипер-реалистичных галлюцинаций, которые бесспорно оставят неприятный осадок как минимум на неделю. Спустя неопределённые количество секунд парень наконец смирился с тем, что все попытки избежать неизбежного бесполезны, как и всегда. Расслабившись настолько, насколько это возможно в столь непростой ситуации, он начал прислушиваться ко всем звукам вокруг. Единственным, что парализованный мог контролировать были зрачки, которыми он активно вертел во все возможные направления. Казалось, что все органы чувств уже были готовы к обнаружению нечто страшного, будь то изуродованное создание неопределенного вида, желающее оборвать жизнь человека, либо же сгусток тёмной материи, мирно стоящий в углу или нашёптывающий что-то неразборчивое прямо на ухо. Перечёркивая все ожидания, обстановка оставалась спокойной, даже слишком спокойной, будто бы это является лишь затишьем перед бурей. Никогда ещё спокойствие не пугало сильнее жутких событий, однако этому не суждено было продолжаться слишком долго, потому что слух всё таки уловил странные звуки снизу, кажись, раздававшиеся с кухни. Взгляд Диба застыл на одной точке, всё внимание переключилось на окружающие звуки. К его удивлению, одними лишь шорохами дело не ограничилось. — Интересно, а почему Диб не едет с нами? — Послышался голос сестры. Сам Диб в этот момент очень насторожился, так как не понимал, слышит ли он сейчас реальную речь, либо же порождение своего не проснувшегося разума. — Он наказан за прибывание в лаборатории без моего ведома. — Произнёс отец по какой-то причине чуть веселее, чем обычно. Скорее всего такая радость была связана с его наконец-то наступившим выходным. — Надеюсь, он хотя бы не бездарно проспит весь день. — С явной насмешкой ответила Гэз. — Даже если не проспит, то достойно его вряд ли проведёт. — Поддержал данную тему профессор, голос которого постепенно начал меняться, теряя схожесть с человеческим, в принципе как и у Гэз в этот момент. Подслушивающий всё таки понял, что слышит он скорее всего не настоящий диалог. Это даже немного успокоило, так как что бы они не сказали далее — это не выйдет за пределы слуховых иллюзий. — Ты прав! На что ещё способно такое ничтожество, кроме как бесконечно следить за якобы инопланетным гостем? — Уже не пытаясь сдерживать порывы смеха проговорила Гэз, ну или то, что было немного похоже на неё голосом. — Действительно! Он ведь всего лишь клон, причём неудачный, даже если с ним что-то случится, это уж точно не станет катастрофой для меня! — Ненормально громко проговаривал профессор уже не принадлежащим ему голосом. Несмотря на очевидную бредовость всего происходящего, Диба слегка ранило конкретное высказывание. Далее слова становились всё неразборчивей, теряясь в жутком и пронзающем до самой души смехе. Зрачки тёмноволосого начали панически перемещаться то в один угол глаза, то в другой, надеясь увидеть опасность хотя бы ради того, чтобы просто знать, где она находится. Диб слышит уже звериные завывания снизу, чувствует холодок, проносящийся по всему телу и скоро, кажись, встретится со своими потайными страхами лицом к лицу. Он не может сделать лишь самого главного, а именно убежать, вот что заставляло ледяную дрожь покрыть всё от головы до пят, вот что провоцировало ощутимое напряжение во всех мышцах тела, вот что оказалось ключом для перехода с обычного страха к самому настоящему первобытному ужасу. Заключение в собственном парализованном теле среди бесконечного множества раздражителей, пусть и не существующих, но давящих на самые уязвимые места — истинный, самый краткий путь к панической атаке, а если совсем повезёт, то и к шизофрении, до которой Дибу по словам многих и так было недалеко. Столь волнующему, доводящему до паники моменту всё таки суждено было настать. Краем глаза заложник ситуации заметил движение за шторой. Немного приглядевшись, можно было чётко разглядеть явно человеческий силуэт, только вот ненормально тёмный для солнечного субботнего утра. Голова видения была повёрнута в сторону лежащего, они оба переглядывались. Данные гляделки явно вызывали совершенно разные эмоции у двух персон, одна из которых не была настоящей. Силуэт начал делать шаг за шагом, столь медленно, но столь уверенно приближаясь к кровати. Хоть какие либо черты тени так и не удавалось разглядеть, как бы не прищуривался Диб. Возможно, это и к лучшему, ведь кто знает, что скрывается в этой чёрной фигуре на самом деле? Шаг за шагом, метр за метром и вот, оно уже стоит над парализованным, наклоняясь всё ближе к лицу того. Давящее чувство чужого взгляда заставляло вновь изо всех сил пытаться дёрнуться, несмотря на осознание невозможности подобного действия сейчас. Человекоподобная тень резко остановила своё приближение. В этот же момент, словно действуя по щелчку пальца, Диб перестал до боли напрягать себя в попытках шевельнуться. Казалось, что они заглядываются друг на друга уже в течение минимум получаса, однако по реальным меркам прошло не более минуты. В ходе этого бесконечного мгновения юноше даже удалось детальнее разглядеть очертания стоящего перед ним. Это только прибавило ему страха, так как силуэт подозрительно смахивал на Зима, только разве что рост был намного внушительнее. Как только Диб начал слегка привыкать к неизменности происходящего, даже сумев чуть легче вдохнуть, его приходящее умиротворение тут же оказалось прерванным. Сущность начала шептать что-то невнятное на языке, к которому данный мир ещё не был готов. Периодически в неразборчивой речи всё таки появлялись вставки, которые Диб мог понять. "Ты ничтожество", "В семье не без урода", "Сумасшедший", "Сегодня кто-то умрёт". Последнее внятное предложение заставило человека напрячься до максимума от понимания, кто скорее всего является этим самым «кем-то». Пока он безуспешно старался расставить всё по полочкам в своей голове, походившая на ненавистного пришельца фигура остановила свою словесную диарею, приступив к неспешному обхождению жертвы по кругу. Паника вновь накатила на последнего, когда тень остановилась прямо перед ним. Из-за спины стоящего начали показываться паучьи лапы. В отличии от ситуации с Зимом, тут было не так уж легко понять, кочует внутри этих конечностей электроэнергия или же настоящая кровь. В отрыве от этого спорного момента одно было ясно точно — сейчас произойдёт что-то пострашнее неразборчивого шёпота. Полностью высвободив конечности из спины, существо немного приблизилось к Дибу. Оно резко замахнулось прямо на беззащитного человека, обещая с момента на момент проткнуть самую болезненную часть тела. Тот самый обещанный момент настал, острый кончик конечности устремился прямо в живот Диба. Зажмурив глаза, тот уже был полностью готов к принятию удара. Прошла одна секунда, две секунды, три и... Ничего? Никакой боли, никакой крови, которая бы разбрызгалась по всему помещению, лишь абсолютное ничего. Распахнув глаза, Диб окончательно понял, что с его страхом всего навсего нагло заигрывают. Уже не только пугающий, но и бесящий силуэт вновь спокойно стоял перед ним, держа длиннющие отростки за спиной. На мгновение Дибу привиделось, что стоящий перед ним держит на лице ехидную улыбку, хоть и самого лица не было видно за бесконечным мраком, который так и излучала данная галлюцинация. Ещё несколько раз оно нахально замахивалось на беззащитного человечишку. Когда Диб привык и перестал по рефлексу смыкать веки, то его больше не заставляли ждать окончания происходящего, проткнув уже по-настоящему. Всё как по комплекту для максимальных страданий: нестерпимая боль в месте пробития, алое наводнение и беспомощность перед происходящим. Несколько секунд болезненного давления в груди и изо рта Диба наконец-то вырвался пронзительный крик, который он желал выпустить ещё с первых секунд встречи с силуэтом. Паралич отпустил его тело и разум, дав возможность вновь нормально двигаться. Использовав это, Диб сразу же сжался, шумно дыша и держась за живот, который не переставал болеть даже после окончания всего кошмара. Вскоре стало ясно, что причиной данной боли был голод, который являлся следствием отсутствия какого либо аппетита вчера. Когда страх чуть отступил, Диб удивился и в то же время обрадовался тому, что на крик никто не прибежал с целью заткнуть и обвинить его в порче прекрасного утра. Видимо, дома уже никого не было, данный факт всегда предвещал для Диба более спокойный день, нежели обычно. Относительно придя в себя, он первым же делом посмотрел в окно. Удивительно, но за всего одну ночь город успело завалить снегом. Такое воистину потрясающее изобилие сугробов было большой редкостью для города, в котором проживал Диб. Погода сама по себе была столь же солнечная, как и раньше, однако холодок отчетливо чувствовался даже дома. Всё таки найдя в себе силы встать, парень сразу пожалел об этом. Нервы тут же начали информировать мозг об огромном разнообразии болевых ощущений. А он ведь даже шагу не успел сделать, только встал и застыл в одной позе, пытаясь хоть чуточку привыкнуть к боли. Ткань рукава невыносимо сильно натирала свежие раны, иногда цепляясь слегка торчащими нитками за хрупкую кровяную корочку. Виновник появления этих увечий плавно засучил рукав, смотря на ужас, который сделал с самим собой. Протрезвев на утро и осознав, насколько ужасен факт того, что это появилось по его воле, Диб начал испытывать незавидное давление на мозг по данной причине. Содрогаясь и шатаясь при каждом шаге, он всё таки дошёл до ванной комнаты. Чем больше он смотрел на свою руку, тем тревожнее и при этом стыднее ему становилось. «Какой же я идиот, раз сотворил это», «Неужели привычное равнодушие родственников могло довести меня до такого?», «Как будто мне мало уродливых шрамов, которые есть и без этого». Всё это он сейчас хотел проговорить самому себе, глядя на собственное отражение. Только вот на последнее смотреть становилось всё сложнее. Действительно сложно видеть перед собой уже почти болезненно худого человека, изрезанного и избитого недоброжелателями с макушки до пят, с головы которого ко всему прочему обильно опадали волосы. Особенно больно в этом всём осознавать, что ты смотришь на самого себя в отражении зеркала. Закончив привычный ему утренний ритуал ухода за увечьями, он устремил свой путь в сторону кухни, желая наконец хоть что-то поесть. На протяжение всего завтрака Диб не отрываясь смотрел в окно. Было в этом снежном, но всё таки солнечном пейзаже что-то приятное и даже успокаивающее. Контингент людей на улице состоял в основном из маленьких детей, что закидывали друг дружку снежками и пытались утопиться в ослепительно белых холмах. Изредка проходили "счастливчики", идущие на работу/учёбу в выходной день. Благо, Диб был не из таких. Он очень быстро стал находить плюсы в своём домашнем аресте. Он хотя бы сможет весь день провести в столь желанной, идеальной тишине, не выслушивая нескончаемые упрёки и крики сестры. Закончив с завтраком, Диб возвратился в свою комнату с приятной мыслью о том, что теперь придётся терпеть аж на одну боль меньше. Сейчас вроде бы привычный матрас казался ему особенно мягким. Он пробыл на ногах всего около получаса, а усталость била по телу так, словно он прожил будний день в самом утомительном его воплощении. Оно было и не удивительно, не каждый сможет долго стоять на ногах после такой высокой концентрации боли, испытанной за несколько дней. Каждое малейшее движение до сих пор приносило мучения, которые Диб гораздо хуже замечал, так как за долгое время успел привыкнуть к этому. Обняв подушку, он решил попробовать провалиться в более здоровый сон, чем был ночью. Казалось бы, усталость достаточно сильная, чтобы Диб выпал из этого мира уже минут через десять, но что-то всё таки мешало. Этим чем-то было приставшее веяние лёгкой тревоги и даже паники. Тревожность не позволяла просто так взять и восстановиться человеку после пережитого. Она словно шептала ему на ухо "Ты обязан следить за Зимом, вдруг он уже сейчас идёт врываться в твой дом?". Скоро Диб перевернулся на спину, повернув голову в сторону экранов с камер, которые спустя столько лет до сих пор висели по всей базе невнимательного пришельца. Не прошло и пяти минут, как Диб не выдержал и подошел к внушительной мониторной установке, включив её впервые за довольно таки внушительный промежуток времени. Прямо с камер начали выводиться изображения. Зима не пришлось долго искать, он был в гостиной. Первым же делом в глаза бросилась колба со слегка неприятным на вид, тёмно-болотного цвета раствором, из-за оттенка напоминающим того, кто сейчас вертел колбу в руках, самодовольно разглядывая её содержимое. Тут из лаборатории поднялся Гир и между горе-захватчиком и его роботом завязалась занимательная беседа. — А ты уверен в том, что это безопасно? Просто это зелёное желе выглядит не особо хорошо. — Это не желе, Гир! И оно так и должно выглядеть! Очень жаль, что ты не понимаешь всей сути этой смеси. Это не просто раствор, это огромный сгусток живых возбудителей новой, с нуля созданной болезни, разработанной специально для уничтожения Диба-ничтожества! — Голос захватчика звучал ещё более звонко и самоуверенно. Видимо, на этот раз он на все сто пятьдесят процентов был уверен в собственном успехе. — Ты заразишь его грибом? — Нет! Во-первых, люди называют это гриппом, а во-вторых, ты недооцениваешь всю мощь бактерий, заключённых в этой колбе. — С жуткой ухмылкой на лице иркен вновь посмотрел на то, что должно было принести ему победу раз и навсегда. — Тогда расскажи, что они делают. — Сказал Гир, запрыгнув на диван и не отводя взгляд от пришельца. — Оохх, тебя точно поразит их функционал, который я им заложил. Практически сразу после заражения этот жалкий червь начнёт чувствовать все симптомы так называемой простуды. Потом же его одолеет невыносимая головная боль, которая не покинет его до самой смерти! Я специально продумал всё так, чтобы он ещё в самом начале не был способен придумать способ вылечиться. А пото- — А потом он выздоровеет и вы вновь будете друзьями! — Оптимистично сказал Гир, явно до сих пор не понимая серьёзности намерений своего мастера. — Этого не будет! Не перебивай меня! — Зим начал переходить на крик. Такая непоколебимая легкомысленность вымораживала его, особенно в момент рассказа столь жуткого плана по уничтожению человеческой жизни. Гир почувствовал в тоне его голоса данное напряжение, поэтому сразу же замолчал, но надолго ли? Зим быстро успокоился, увидев такую покладистость. Его рассказ продолжился. — Так вот, потом будет самое весёлое! То, что и оборвёт его жалкую жизнь! На следующий же день после заражения бактерии начнут активно питаться его плотью. Причём поедание начнётся изнутри и станет заметным только тогда, когда будет уже поздно что-то останавливать. Умрёт Диб-вонь только тогда, когда в его теле образуется огромна сквозная дыра, а ещё лучше несколько! — На этом Зим и закончил повесть. По одному его лицу было видно, что он уже представляет Диба, умирающего в нестерпимой агонии. Сам Диб в этот момент невольно вжался в кресло, слушая всё это. «Я даже подумать не мог, что он сможет сделать всё в такой короткий срок» Уже одна эта мысль пожирала его не хуже всяких одноклеточных. Кажется, он проиграл эту гонку, проигрыш в которой на этот раз обещал быть смертельным. Он уже не следил за экранами, опустив взгляд в стол и схватившись за голову. Тем временем пришелец и догадываться не мог о том, что этот разговор был подслушан. Даже роботу в этот момент стало на миг жалко Диба, он не испытывал к нему никакой ненависти, как бы не пытался перепрограммировать его Зим. — Гир! Чего притих? Даже не смей сочувствовать моему злейшему врагу! Гир продолжал держать взгляд опущенным, молча смотря в никуда. Сегодня был знаменательный день, ему впервые довелось испытать, что такое грусть, ну, во всяком случае, её подобие. — Ну и ладно, можешь хоть вообще на его сторону перейти! Уже сегодня я пойду заражать его... Ну или завтра, я ещё не решил. — В голосе Зима слышалась слегка обиженная нотка. Такое поведение союзника действительно задело его. Тем временем Диб вышел из кратковременного ступора, решив, что надо действовать как можно быстрее. Ему нужен был хоть какой-то ответ на эту заразу, заготовленную для него Зимом. Встав из-за стола, Диб тут же направился на кухню, где он нашёл достаточно гибкую проволоку. Шагая к домашней лаборатории отца, взломщик параллельно пытался вспомнить, как выглядел ключ от неё. Подойдя к нужному месту, он начал пытаться по памяти повторить деления коронки ключа, изгибая проволоку в нужные формы. После нескольких долгих попыток угадать форму Дибу всё таки удалось сделать проволоку достаточно напоминающей ключ, чтобы отпереть дверь в заветную лабораторию. Подойдя к нужному устройству, он открыл для себя, что всё это время прямо под ним лежал неприметный ранее лист. Диб достал его, решив, что там может быть что-то полезное. Начав читать, он сразу же понял, что именно это ему и нужно. "Инструкция по созданию вещества, доводящего все параметры любых живых существ до абсолютного максимума" Диб начал внимательно читать инструкцию, постепенно заполняя разные отсеки устройства. Ему повезло, он смог схватить из кабинета химии именно то, что нужно было. Набор ингредиентов однако поражал, потому что в нормальных условиях их невозможно было довести до однородной смеси. Видимо, таинственное устройство как раз и было создано для того, чтобы смешивать несмешиваемое. Подобравшись к концу листа, Диб немного замешкался. "Ни в коем случае не перебарщивать с..." Эта надпись была написана особо жирным шрифтом, однако обрывалась. Кусок нижней части бумаги был срезан словно чем-то очень острым. Однако тем же временем срез был слишком рваным для ножниц или ножа. Он начал слегка нервничать. «С чем именно не перебарщивать? Почему это написано в самом конце, вдруг я уже где-то напортачил?». Вдруг Диб заметил, что отсек с одним из веществ заполнен явно меньше, чем указывалось в инструкции. Невротик взял колбу слегка дрожащей рукой, начав медленно подливать содержимое, внимательно следя за количеством жидкости. Ещё никогда в жизни он не был настолько сосредоточен, как сейчас. Внезапно руку заставил дёрнуться нежданный звук громких ударов по входной двери. Что-то в груди кольнуло от страха и лицезрения того, что он переборщил. Делать было нечего, его время уже вышло, это можно было понять по настойчивым и мощным ударам в дверь. Оставалось только включить устройство, чтобы оно перемешало адскую смесь. Ладони вспотели и палец чуть ли не скользнул по кнопке включения. Шум от работы устройства заполонил всю комнату, точно также, как мысли о поражении заполнили голову Диба. Вот у него уже был целый шприц мутноватой жидкости, хотя бы небольшую часть которой ему надо ввести себе в вену. К этому моменту мощные стуки в дверь уже прекратились. «Может быть моя учесть придёт всё таки не так скоро?» с надеждой подумалось Дибу. Парень посмотрел на свою здоровую конечность, надо было хоть чем-то перетянуть руку, чтобы далеко не самая миниатюрная игла легко прошла внутрь без особого труда и мучений. Вот только в лаборатории не было ничего подходящего, а медицинский жгут лежал наверху в аптечке. Выходить из помещения было очень опасно, однако было ли безопаснее вгонять в себя не дезинфицированную иглу, так ещё и без предварительного перетягивания руки жгутом? В данном случае тот, кто не рискует, тот получает заражение крови, поэтому Диб всё таки решил направиться к выходу. Нервы были на пределе, поэтому двинувшись к выходу, он даже не заметил ещё одного листа, который скрытно лежал за массивным устройством. Часть документа неприметно выглядывала, вот только заголовок на нём был куда более приметный, не взирая на свою краткость: "The Beast Accident". На одном лишь листе хранилась наглядная информация о том, что будет, если переборщить с неизвестным веществом. Юному химику оставалось только надеяться, что он перебрал не с тем самым компонентом, который имелся ввиду в строгом предупреждении. Предварительно выглянув из-за двери и узрев ровным счетом ничего, Диб наконец решился выйти. Было стойкое ощущение, словно в доме сейчас есть кто-то посторонний, поэтому даже дышать он старался максимально тихо. Опасения всё таки оправдались, на пути Дибу попалась раскрытая на распашку дверь в комнату сестры. Оставалось пройти только это препятствие, чтобы проникнуть в ванную к столь желаемой аптечке. Но однако собственное тело не позволяло сделать ещё пару шагов. С ног до головы Диба пробрало дрожью, а ноги отказывались подниматься, подчиняясь указам сковывающего движения страха. Словно прибитый гвоздями к полу, он стоял и пялился на распахнутую дверь, стоило ли говорить о том, что буквально несколько минут назад она была заперта? Рука уже практически разомкнулась, грозясь уронить драгоценную смесь, но следующие события заставили ладони сжаться в кулаки так прочно, как никогда раньше. Из комнаты раздался скрежет стекла и неспешные шаги в сторону выхода. Диб моментально сделал широкий шаг назад, как на зло наступив на скрипучую половицу. Стоящий в нескольких метрах от него услышал это, сразу после чего прыгнул на стену, оттолкнувшись от неё механическими конечностями. Диб не успел и моргнуть, как обнаружил себя прижатым к полу своим злейшим врагом. Шею пронзила резкая боль, но в этот раз его горло не находилось в беспощадно сильной руке врага. Нервно сглотнув, лежащий понял, что ему в шею прошла та самая злосчастная игла. Судя по боли, доходящей аж до ключиц и плеч, немного жидкости всё таки попало в тело. Зеленокожий тем временем уже приметил странный шприц, резко вытащив его из шеи и начав разглядывать. Чем дольше он смотрел на запачканную алой субстанцией иголку, тем шире становилась его улыбка. — Ну что, как у тебя план мести проходит? Удачно, как я погляжу. — Издевательски подметил инопланетянин, смотря на испуганное человеческое лицо. Ему невероятно сильно нравилось видеть своего врага номер один в таком состоянии, с годами удовольствие от переживания таких моментов только усиливалось, порой переходя в нечто на подобии самого настоящего возбуждения. Похоже, за время своего проживания на Земле иркен превратился в самого настоящего садиста, сам не осознавая того. Диб же понимал всю серьёзность его сдвига по фазе, поэтому даже не надеялся на быструю смерть без извращённых мучений. Верхнюю одежду Диба резко подняли, открыв вид на всё ещё свежие раны. Зим был рад виду кроваво-красных, поблёскивающих на солнечном свете полос, покрывающих живот Диба. Иркену не терпелось разрезать тонкую кожу до конца и открыть вид на самое интересное, что по его мнению вообще возможно было найти в Дибе, но это потом, сначала надо его умертвить. Он не стал, а скорее даже не способен был медлить, поэтому схватил человека прямо за раненное запястье, желая поскорее затащить в комнату. Разумеется, он услышал недовольный вскрик, чему был удивлён, ведь вроде схватил не настолько сильно, чтобы доставить невыносимую боль. — Не корчи из себя неженку, меня это выводит. Я пока что даже ничего не делаю с тобой. — Зим по правде немного разозлился, услышав неожиданно звонкий и писклявый звук со стороны жертвы. Насильно заведя последнего в комнату, пришелец швырнул его почти в гору стёкол, которые когда-то были окном, которое он выбил ради проникновения в дом. Он всё ещё держал шприц со спасительным для Диба эликсиром, разглядывая его. — Ты реально думаешь, что сможешь спастись с помощью этой мутной канализационной водички, что бы это ни было на самом деле? — Сдерживая смех сказал Зим, медленно выливая содержимое шприца прямо на пол. Диб уже не собирался что либо ему отвечать и хоть как-то показывать своё возражение, сейчас было не до придумывания остроумных обзывательств. Зим решил сразу приступить к самому страшному, достав колбу с мерзким и смертоносным содержимым. Пара мгновений и вот он снова прижимает Диба к паркету. Грубо обхватив вражескую челюсть, Зим готовился к тому, чтобы открыть её и плеснуть нелицеприятную массу в горло. Диб в свою очередь был готов прикусить язык, только бы не позволить этого. Почувствовав напряжение нижней челюсти своими шаловливыми пальцами, иркен решил устроить небольшой сюрприз ничего не подозревающему человечишке. Именно ради эффекта неожиданности Зим резко сдёрнул очки с его головы, сразу же попав соплеобразной субстанцией прямо в белки глаз. Органы зрения начали получать просто незабываемые ощущения, в самом наихудшем смысле этого выражения. Нечто похожее можно было испытать пожалуй только в случае, если тебе смачно нахаркали в глазницы. Склизкая, но при этом всё же липкая смесь не хотела отставать от глаз, как бы часто не моргал пострадавший и сколько бы слёз не выделялось. Дибу всё таки удалось на ощупь найти очки и сразу натянуть их на себя, только вот ситуация от этого не улучшилась. Всё вокруг покрылось мутно-зелёной пеленой, что просто идеально скрывало Зима. Теперь приходилось ориентироваться только по тактильным ощущениям, которые также были не из приятных. Повреждённый живот Диба вновь оказался оголённым. Прямо по порезам от скальпеля начали проходиться пальцем, при этом специально надавливая посильнее. Уже на данном моменте раненному стало очень больно, однако ещё дискомфортнее было от мысли, что это лишь разогрев перед чем нибудь пострашнее. Фантазии Диба уже не хватало на то, чтобы догадаться, что с ним будут делать дальше. Собственно, он и не особо хотел знать о грядущих планах Зима. Больной рассудок пришельца тем временем выкидывал очень много различных идей, настолько много, что он уже сам запутался в этом изобилии беспощадных пыток. Зим прибывал в раздумьях ровно до момента, пока не почувствовал какое-то странное, непривычное ощущение под своей нижней одеждой. Опустив взгляд и узрев небольшой бугорок между собственных ног, он понял, в чём дело. Зеленокожий осознал, что его возбуждает столь жалкое положение Диба. Его худоба, слегка прозрачная кожа, просвечивающая большую часть синих вен, отсутствие живого места на теле и ощутимое тепло от прикосновений к нему. И особенно факт того, что сейчас его помеха в захвате Земли на грани между жизнью и смертью именно благодаря иркенским многолетним трудам. Это всё, как ничто другое, заводило садиста с другой планеты. Продолжая поглаживать выпирающие рёбра и покрытый мурашками живот Диба, пришелец окончательно решил, что ему мало вчерашнего, ему недостаточно разодрать внутренности продолговатым предметом, он желает полностью загнать свой червеподобный орган в давнего неприятеля, пока тот окончательно не умер. Он уже давно знал о существовании в жизни людей данных грязных делишек из подслушанных рассказов одноклассников о первых разах, половина из которых были выдумкой. Подобный информационный источник по уровню надёжности примерно такой же, как надежда на "авось пронесёт", когда ты болен раком терминальной стадии. Именно поэтому представления Зима о половых связях мерзких людишек были очень искажёнными, даже если бы он хотел сделать это с целью доставить удовольствие не только себе, то у него бы вряд ли что либо получилось. На минуту трёхпалая ладонь остановилась на солнечном сплетении Диба, ощущение ритма чужого сердца было отчасти приятны Зиму. Медленно, но верно, его рука продвигалась вниз, по мере этого страшного продвижения тело Диба сковывало всё сильнее. Мышцы уже даже после окончания нежеланного соития ещё долгое время не смогут расслабиться. Когда рука Зима уже почти добралась до интимного места, его партнёр по принуждению моментально свёл ноги таким образом, чтобы костлявое бедро перекрывало доступ к ширинке. Очевиден тот факт, что иркена возмутило данное действие, из-за чего он начал пытаться вновь раздвинуть мешающиеся конечности. К счастью для него, это не отняло много времени и он даже не получил с колена в грудину, у Диба банально не хватало сил на то, чтобы эффективно сопротивляться и дури в голове на то, чтобы не думать о плачевных последствиях своего сопротивления. Тем временем движ в штанах пришельца уже был даже слишком отчетливо виден, благо человеку не приходилось ещё сильнее паниковать от осознания размеров грядущей помехи, зрение всё ещё было затуманено так, словно оба глаза страдали от катаракты. Наказание за попытку оттянуть свою участь всё таки ждало Диба. Пришелец начал неспешно, но при этом не жалея силы проводить когтями по его боку. Конечно это несравнимо с ощущениями от скальпеля, рассекающего кожу также легко, как ножницы бумагу, но и отрицать неприятность сего действа тоже глупо. Зим вернулся к своей главной цели только тогда, когда по истерзанному боку начали течь несколько ярко-красных капель. Дибу в свою очередь уже не оставалось ничего, кроме как смириться со своей судьбой, настолько всё было безвыходно. В какой-то миг он даже поймал себя на мимолетной радости от мысли, что скоро он умрёт и ему больше не придётся терпеть всё более изощрённые и мучительные издевательства. На данный момент мысль о скором освобождении от мирской жестокости действительно была единственным, что грело его и так на последнем издыхании живущую душу. Диб в какой-то степени даже перестал так сильно нервничать по поводу того, что с ним собрались делать. «Пожалуйста, пусть это просто не будет длиться очень долго» На все остальные факторы ему было уже плевать под предлогом, что осталось потерпеть последний раз. Неприятные тактильные ощущения от прохладной руки пришельца вновь опускались ниже пояса. Жертва очередного изнасилования уже не пыталась сопротивляться, причины были понятны и их было много. Даже если бы Диб не смирился, у него бы всё равно ничего не получилось, возвышающийся над ним мог перейти в режим серийного убийцы даже по незначительной причине. Только трёхпалая конечность начала приспускать с жертвы штаны, как из коридора послышался отчётливый звук прокрутки ключа в замочной скважине. Не прошло и минуты, как быстрые шаги уже приближались к комнате. Даже по характерному ритму топота Диб мог легко определить, что они принадлежат его сестре. Он уже не знал, что будет хуже: изнасилование тем, одна мысль о ком вызывает омерзение или же серьёзный скандал и скорее всего избиение за разбитое окно? Как бы то ни было, сейчас у Диба не было права на выбор, уж тем более на отказ от прибывания в этой гуще событий. Решение оставалось лишь за магическим сходом обстоятельств, которые пока что сходились одинаково не очень в обеих случаях. Зим был перевозбуждён, буквально за углом его ожидали совершенно новые, непонятные, однако неимоверно приятные ощущения, которые он не собирался так просто упускать. Именно поэтому в одно мгновение человек оказался крепко сжатым в механической клешне. Иркен совершил стремительный побег через с недавних пор отсутствующее окно. Вместе со своим уловом он нёсся в сторону базы. Насильник был наслышан о человеческой полиции, поэтому даже несмотря на всё своё безумие, он никогда бы не решился вытворять что-то подобное на улице. Чуть ли не выбив дверь с разбега, Зим проник в фальшивый дом. На этот раз он был чуть более благосклонен, поэтому Диб полетел не в стену, а на диван. Такое приземление однако не смягчило боли от всех полученных им увечий. Гир в этот момент был разряжен, даже он сейчас не имел возможности повлиять на действия своего мастера, либо же хотя бы оттянуть их. Собственно, даже если бы он не был отключён, у него бы вряд ли что-то да получилось, энтузиазм его хозяина буквально бил через край. Зим начал вальяжно подходить к дивану лишь после того, как запер дверь на все имеющиеся замки и зашторил окна так, чтобы даже щели шириной в миллиметр не осталось. За время, пока он всё это делал, Диб даже успел немного заскучать. «Как же хорошо, что благодаря этой мерзкой слизи у себя в глазах я не увижу его самолюбивую рожу» Диб всё ещё пытался мысленно успокоить себя. Ослепший действительно был в некой степени рад такому своему состоянию, потому что видеть лицо Зима сейчас это последнее, чего он мог хотеть. Закончив со шторами и набравшись уверенности в приватности происходящего, пришелец наконец решил начать самую весёлую часть. Только запрыгнув на мягкое лежбище, он тут же расположился так, что упирался своим достоинством прямо в пятую точку Диба. Тут-то последний и потерял свою непоколебимость, резко вздрогнув от неприятного ощущения. Даже сквозь одежду чувствовалось, насколько трудный вечер ему предстоит пережить. Томно вздохнув, Диб просто продолжал лежать, так как никакого неожиданного прилива сил и мотивации не ожидалось. Зим не намеревался больше терпеть, тут же приспустив штаны с человека, а чуть позже и с себя. Диб уже зажмурил глаза, подготавливая себя к боли, которую ему придётся испытать с секунды на секунду. Его неутешительные предвкушения оказались не напрасными. Резкая, пронзающая насквозь, будто вызванная ножевым ранением боль заставила его распахнуть глаза и издать пронзительный крик, крепко вцепившись в диван. Обладатель сегментированного, внушающего страх органа целиком вогнал достоинство в хрупкое, измученное тело человека безо всякой предварительной разминки. Пока что он не совершал толчки, однако Дибу уже было от чего перекоситься и начать отчаянно пытаться свести ноги вместе. Длиннющий по человеческим меркам отросток извивался прямо внутри нижней части живота. Ощущения были настолько непередаваемыми, что Диба начало вдобавок ко всему ещё и мутить, благо, это ни к чему не привело. Теперь уже не только внешний, но и внутренний дискомфорт начинал сводить с ума. Парень начал царапать диван трясущимися от перенапряжения руками. Наверное, если бы он сейчас проходился не по обшивке мебели, а по чьей-то коже, то мог бы оставить слегка кровоточащие царапины. Движения внутри с каждой секундой приобретали только более агрессивный характер. Зеленокожий временил с дальнейшими действиями, ему нравилось смотреть, как Диб уже от этого начинает страдать. Когда последний уж казалось бы начинал привыкать и не так активно ёрзать, его наконец подстерегли толчки, которые с самого начала были весьма мощными. Диб старался сдерживать свои крики, чтобы ещё больше не подогревать интерес пришельца к нему. Эти попытки стали бесполезными, как только темп начал ускоряться, быстро и беспощадно, не давая возможности даже на совершение нормального вдоха. Долгожданное привыкание организма к боли всё не наступало, что не удивительно, не каждый день приходилось адаптироваться к чему-то подобному. Штаны Диба уже давно были окончательно сдёрнуты и закинуты в тёмный угол комнаты, дабы не мешать процессу. Каждое новое движение становилось ощутимее предыдущего, со стороны Зима также начали слышаться стоны, которые, разумеется, выражали гораздо большую удовлетворённость, нежели у его партнёра. Прошло около двадцати минут невыносимой боли для одного и неописуемого удовольствия для другого, прежде чем дело начало стремиться к логическому финалу. Чем ближе было к необратимому концу, тем с большей силой вдалбливались в бедного человека, заставляя кричать от боли всё пронзительнее, хотя казалось бы, куда ещё сильнее? После самого сильного толчка внутренности Диба заполнились липковатой жидкостью, что заставило волоски по всему телу встать дыбом, настолько мерзкими были ощущения. Только когда всё до последней капли было выплеснуто, Зим достал свой ярко-малиновый орган, который сейчас был полностью покрыт смесью из семени, прозрачной слизи, которая выделялась постоянно, действуя как смазка, но самым страшным из всего этого была человеческая кровь. Иркен умудрился как разодрать старые повреждения, так и открыть свежие. Это были только лишь царапины, но в совокупности с неприятным чувством заполненности болевые ощущения от них усиливались в десятки раз. Мало того, что всё тело изнасилованного и так болело от напряга, к этому теперь добавлялось чувство, будто его в прямом смысле разорвали изнутри. Его измученный вид заставил Зима самодовольно заулыбаться, гордясь тем, что он сотворил. Это определённо был лучший способ мести, одновременно и эффективный и приятный, на данный момент обладатель поразительно гибкого достоинства жалел только о том, что не сделал этого ранее. Наконец отстранившись и встав, виновник произошедшего продолжил ехидно смотреть на человека, грозно возвышаясь над ним. Длинная прядь внезапно привлекла внимание Зима. Не став противиться своему любопытству, он начал трепать чёрную шевелюру, будто желая ещё жёстче поиздеваться над пострадавшим, что так и было. Особенно сильно карлика увлекло накручивание длинной пряди на пальцы, было в этом однако нечто затягивающее. Зим уже совершенно не замечал того, что обладатель пряди как мог пытался отстраниться от его руки. — Будь ты проклят... — Еле как выдавил из себя Диб полушёпотом. Из его глаз невольно потекло обилие солоноватых капелек, которые однако наконец-то начали справляться с вымыванием инородного вещества. Пришелец не ответил ему ничем, кроме смешка, буквально таки режущего как слух, так и остатки желания находиться в этом мире, что до этого момента всё ещё сидели глубоко в подсознании жертвы. Напоследок Диба также с насмешкой чмокнули в лоб, после чего потянули прямо за прядь к выходу с базы. С ним уже сделали всё, чего так долго желали, с этого момента он стал ненужным даже своему давнему врагу, который кажется одержал окончательную победу, ну а проигравшего в дальнейшем ожидала только смерть, что его уже в принципе не так сильно пугало, как раньше. Единственное, о чём сейчас мог думать Диб, так это о том, в какой момент он повернул не в ту сторону, запустив своё положение настолько сильно, что из этой ямы уже было не выкарабкаться. Вот только мыслительный процесс давался с трудом из-за "небольшого" дискомфорта где-то в области роста пряди, вызванного очевидными причинами. Хотя если уж и сравнивать, то это пожалуй наименее болезненное, что он сейчас испытывал. Входная дверь открылась, Диба сразу же без промедлений швырнули за порог. Находиться полуголым на морозе было далеко не лучшим, что он мог прочувствовать сейчас, особенно с изнывающим от боли телом, которое уже само всем своим видом молило о скорейшей кончине. Благо, в таком неудобном положении ему не пришлось долго находиться. Зим конечно хотел ещё его помучить, но терпеть не мог человеческих шмоток у себя дома, поэтому вслед за Дибом за дверь полетела и его нижняя одежда. Не став медлить, Диб натянул на себя как никогда необходимый предмет одежды. Пройдя несколько метров хромой походкой, он свалился прямо в ближайший сугроб, будучи больше не способным бороться со всей измотанностью и болью. Он моментально замёрз, на момент ему показалось, что он успел стать ещё более восприимчивым к холоду, чем был ранее. Найдя миллион логических объяснений своей чувствительности, человек в миг перестал обращать на это внимание. Времени он уже давно не ощущал, поэтому ему было не понятно, сколько он уже так провалялся, может минуту, а может и несколько часов. В принципе, Диб и не хотел этого знать, ведь куда спешить, когда всё кончено? Дело близилось к закату, а он даже не замечал этого, продолжая лежать и наблюдать, как снежинка за снежинкой засыпали его. Желание хотя бы попытаться встать пропало окончательно. Парень знал, что даже дома его не ждёт ничего хорошего, кроме сестры, которая закатит истерику, не собираясь воспринимать историю про Зима всерьёз. Диб оказался на распутье, пытаясь решить, куда ему податься: вернуться домой и отхватить по полной, либо же пойти на все четыре стороны в поисках укромного места для смерти? Может вовсе продолжить лежать и ждать, пока его либо кто-то не прогонит, либо же он не окоченеет под слоем снега? В любом случае, пока что Диб был способен на исполнение только самого последнего пункта, новый приток боли не позволит просто так встать и пройти ещё хотя бы несколько метров. Чем темнее становилось, тем меньше людей было на улице. Некоторые удивлённо оглядывались на бессильно лежащего в снегу Диба. Порой люди даже вставали возле него, смотря на отчаявшегося несколько минут. Никто так и не решался помочь, даже хотя бы спросить, в порядке ли он, да что там, даже пнуть никто не удосуживался. Ровно также, как и сам Диб не решался сказать и слова, даже не обращая особого внимания на проходящих мимо зевак. Его зрение наконец-то почти окончательно прояснилось, в отличии от мыслей, в которых сейчас творился хаос, непонятный даже самому Дибу. Долгое прибывание на холоде не оставалось бесследным. Пальцы на руках и ногах уже подвергались процессу обморожения. Всё тело дико ломило, даже сильнее, чем пару десятков минут назад. В совокупности с физическими терзаниями и переохлаждением, данное неудобство окончательно забирало у очкарика возможность двинуть даже мизинцем. Уже окончательно стемнело, зажглись фонарные столбы, один из которых светил ровно на Диба. Чем глубже в ночь, тем более промозглой становилась погода. Ветер усиливался, собственно говоря, как и обилие снега, валящего с небес. Замёрзший уже был любезно укрыт белоснежным одеялом, что только ухудшало положение дел, но момент, когда он мог подняться уже упущен. Горло начало болеть и першить, вскоре каждый вдох давался с непосильным трудом. Голова последовала вслед за органами дыхания, также обзаведясь пульсирующей, ухудшающейся с каждой минутой болью. Шансы Диба пережить ночь стремительно двигались к нулю, если даже не уходили в минус, подобно цифрам на термометре.