Я — лентяйка. Дайте мне поспать! ( Рабочее)

Офис Детективного Агентства. Кабинет Фукудзавы…

— Приветик, — говорит, привлекая к себе внимание, ребёнок, высовывая свою макушку, на которую накинут капюшон спортивной кофты, из-за двери. — Можно войти? — Привет. Да. Что-то случилось? — отвечает глава агентства, обращая внимание на внезапную посетительницу, которой стала девочка. Она одета практически полностью во всё черное с маской на лице. Да, на такую посмотришь и вряд ли узнаешь, без всего этого маскарада. — Почему сразу что-то случилось? Подумаешь, пришла не как обычно, — надувшись, говорит хрупкая фигура, входя в помещение. — Не обычно, — просто бросает мужчина, в ответ на возмущение другой стороны. — Что именно? — подходя и плюхаясь в кресло для гостей, спрашивает она. — Ты обычно не изменяешь своим привычкам и приходишь в начале месяца, — комментирует Фукудзава. — Чаю? — Не откажусь, — отвечает Лис, а это не кто иная, как она. — Если ты к Рампо, то он сейчас на задании, — невзначай упоминает бывший серебряный волк. — Ум. Я знаю. Секретарша уже сказала. — Так зачем ты пришла? — вопросительно выгибает бровь мужчина. — У меня были дела в городе. И поэтому я решила, а почему бы не заглянуть на огонек? — демонстративно взмахивая рукой в воздухе, говорит Лис. — И что ж это за дела такие? — для проформы интересуется глава агентства. Всё-таки о беспорядках в городе он не слышал. — Знакомая попросила помочь с одним безобидным дельцем. И не смотри на меня так. Закон я не нарушала, — закатывая глаза, говорит гостья. А Фукудзава, в какой уже для себя раз, отмечает необычность первой подруги Рампо. Ещё при первой встрече он подметил, что девочка не по годам умна и сообразительна. Чувство, будто взрослый заключён в детском теле (знал бы он насколько был прав в своем изначальном суждении). И не веди она себя порой как самый настоящий ребёнок, в пору было бы заподозрить что-то неладное. И, признаться честно, это сначало напрягало, но вскоре он смирился, понимая, что никакого злого умысла новая знакомая с собой не несёт. Они ей просто интересны. Детское любопытство, не более. Именно поэтому она познакомилась сначало с Эдогавой, а после и с ним. Незаметно для них эта девчонка стала неотъемлемой частью их жизни. Да. Лис была странной, даже по его меркам, но таково большинство из его окружения. Люди, ведь, сами по себе странные. Так что нет ничего необычного в том, чтобы кто-то выделялся больше остальных. — Ты ведь сирота? — спрашивает мужчина, вспоминая как-то раз обороненую малышкой фразу: «У меня нет родителей». Тогда она засиделась в агенстве допоздна и он случайно затронул, скорее всего, запретную для неё тему. Не только для неё, но и для большинства сирот. У того же гениального детектива это тоже в какой-то мере больная тема, кто бы что не говорил и как бы легкомыслен не был взбалмошный мальчишка. — И? — непонимающе спрашивает девочка, отрываясь от сладостей и начиная внимательно смотреть на него… Изучающе, насторожено. На этот раз её лицо не скрыто, а эмоции видны хорошо (только вот толку от этого, если без желания собеседника их нельзя прочитать). Она готова в любой момент к побегу, если он случайно затронет нежелательную тему. Будто насторожившийся зверь, почувствовавший опасность, зверёк, практически загнанный в угол. — Вам-то какое до этого дело? — и наклоняет голову вбок. — Поверишь ли ты мне, если я скажу, что хочу тебя удочерить? — Решается мужчина высказать свою идею, над которой столько думал, прямо в лоб. — Какая вам от этого выгода? — не отводя задумчивого, но от того не менее острого взгляда, спрашивает она. — А мне обязательно иметь какую-то выгоду с этого? — в очередной раз вопросительно приподнимая бровь спрашивает Фукудзава. Не сказать чтобы он думал, что попытка взять опеку над этим ребенком пройдет гладко. Да, от его собеседницы можно много чего неожиданного ждать. Только вот… Слишком много недоверия и опаски, как будто научена уже горьким опытом и боится наступить на те же грабли. — Бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Я приемлю только равнозначные сделки (Да, но только если они исходят не от нее). Потому ваше… Хм… Благородное? Ну, скажем так, — ненадолго щурясь, говорит девочка. — Предложение, не требующее ничего взамен, выглядит слишком подозрительно. — Тогда, как насчёт того, что, если я предложу взять опеку над тобой, а ты взамен станешь работать в агентстве? — осторожно, чтобы не спугнуть, предлогает вариант мужчина. — Хм… Звучит неплохо. Какой срок? — Хм? — Значит предложение всё-таки её заинтересовало, понимает глава агентства, смотря в не менее настороженые, но полные интереса глаза. — Срок, по которому я должна отработать за опеку? — Хм… Скажем, лет пять, — задумчиво делает предложение мужчина. — Эх… Предложение и вправду хорошее, но только… — недовольно поджимает гостья губы. — Только вот влезать в долги я не намерена. К тому же, где факт того, что я сдержу своё обещание? — Ты не из тех людей, которые предадут. — с уверенностью отвечает он. — Я, конечно, рада, что вы обо мне настолько высокого мнения, — прикрывает глаза Лис. — Но мне правда жаль. — И почему же? — Приподнимает бровь Фукудзава, впадая в коротковременный ступор. Сейчас ребенок перед ним выглядит на свой настоящий возраст (конечно же тела, а не души), а не старше, как обычно, или во время этого разговора. Что ж, ему придётся отступить. Эта девочка не из тех, кто примет чужую помощь без причины, и чем-то это напоминает его самого. Гордость — хорошее качество, но всё должно быть в меру. И, пожалуй, мало с кем, кроме Рампо, учителя и парочки других не очень приятных личностей, он не чувствовал за столь короткое время столько эмоций. — Скорее всего мне придётся отклонить ваше предложение, если оно касается только меня. — Качает головой гостья, смотря прямо в глаза. В её янтарном взоре горит огонь решительности. — Хотя… Нет. Я отклоняю его. — Что ты имеешь в виду? — желая услышать причину столь категоричного отказа, спрашивает бывший серебряный волк. — У меня есть кровный родственник. — Смотря в никуда грустно начинает Лис. При затрагивании этой темы маленькая фигурка слегка съеживается, становясь ещё меньше. — И как бы странно не звучало, но мне не хочется влезать в долги и заставлять его волноваться. К тому же, я хочу чтобы он сам выбрал путь по которому пойдет. Уверена, согласись я на ваше предложение, всё может и изменится к лучшему. Только вот становиться причиной его душевных терзаний и мучаться от укоров совести с вечными недомолвками. Вы ведь сами понимаете… — Оставляя недоговоренной фразу, уже осознанно смотрит на него собеседница. Решимость, что потухла, казалось, всего на мгновение, снова загорелась. Будто всего пару минут назад и не существовало растерянности вовсе и это была всего лишь иллюзия. Удивительно, насколько может быть потрясающая мимика человека. Взять бы в пример любой из многих моментов, когда он видел этого ребенка в хорошем настроении, а оно у неё практически всегда. — Эх… Понимаю. — обречённо вздыхает бывший серебряный волк. Настаивать сейчас — простая трата сил, способная дать обратный эффект. — Ну, ладно. Я, пожалуй, пойду, — вставая со своего места, говорит она. — Лис, — обращается к ней мужчина. — Да? — останавливаясь чуть ли не на входе, спрашивает гостья. — Если у тебя будут проблемы не стесняйся просить о помощи. — Хорошо. Но это будет в том случае, если у меня не останется другого выбора. — махая рукой на прощание отвечает собеседника, покидая кабинет так, как будто ничего и не произошло.

***

Примерно годом ранее. В каком-то кафе…

— Можно присесть? — спрашивает, на вид ребенок лет десяти, у взрослого мужчины лет двадцати пяти, если не меньше. — Ум… Конечно, — отвлекаясь от своих дум говорит он, окидывая взглядом заговорившего с ним ребенка. Нестандартно выглядевшего, кстати говоря. Нет. Наряд вполне… Ну, почти обычный, не считая плаща, закрывавшего пол-лица. — Спасибо, — отвечает собеседник или собеседница, усаживаясь напротив. Впрочем, не сильно-то и торопилась мелкая фигура расправиться со своей едой. Заместо этого она сверлила его нечитаемым взглядом, практически не заметным из-за ворота плаща. — Дяденька, а как вас зовут? — неожиданно спрашивает. — А тебе зачем? — Просто любопытно. — А тебя не учили, что с незнакомыми дяденьками разговаривать не стоит? — Так мы сейчас познакомимся и проблема будет решена. Так, как твое имя? — Одасаку… Ода Сакуноске. А тебя? — представляется мужчина. — Мое имя? — Да. — У меня его ещё нет. Так что, называй как хочешь. — Серьёзно что ли? — Ну, в имени, как таковом, я до сих пор не особо-то и нуждалась, — пожав плечами, говорит она. — Ладно. Проехали. Тебе что-то было от меня нужно? — Хм… Скажи… — делает она задумчивый вид. Ну, по крайней мере, насколько это вообще возможно. — На что готов пойти человек ради того, что ему дорого? — А тебе зачем? — прищуривается Одасаку, стремясь выяснить хоть что-то о собеседнике. Уж больно ему не нравятся столь наводящие вопросы. — Да вот, просто стало интересно, — пожимает та плечами. Будто, а может и в правду, совсем не замечает лёгкого напряжения собеседника от столь странного вопроса. — Ну, а я-то тут при чем? — Кое-кто сказал, что у вас, скорее всего, есть ответ на этот вопрос. — наклонив голову набок отвечает со всей детской непосредственностью ребенок. А ребенок ли? — Эх… И кто же такую чушь ребенку на уши вешает? — А кому какая разница, кто мне такое наплел? — парирует вопрос собеседника безымянная девчонка. — Лучше удовлетворите мое любопытство. — с каким-то предвкушением отвечает собеседница. — Тебе-то легко об этом говорить, — хмыкает мужчина. — Тогда я поставлю вопрос по другому: «Что бы ты сделал ради дорогого тебе человека?» — Всё, — говорит мужчина на полном серьёзе, ни на миг не задумавшись. — Абсолютно? И даже отдать собственную жизнь? — Да. Абсолютно всё, — согласившись кивает Сакуноске. — Ну, тогда береги самое дорогое как зеницу ока, а я, пожалуй, пойду. Мне пора. — поднимаясь из-за стола и забирая с собой стаканчик с кофе и булочку с кремом, обронила она напоследок.

***

Наши дни. Где-то в здании портовой мафии…

И почему ему вспомнился именно этот, ничего не значащий, разговор годичной давности? В особенности на пороге смерти? И самый главный вопрос: Почему он ещё жив? Да, пожалуй, ответы на все свои вопросы, Одасаку, который уже, по идее, должен быть мертвым, но таковым себя вообще не чувствует, узнает не сразу. Эх… Либо это его персональный ад, либо он ещё не умер, и почему-то последний вариант кажется самым правдоподобным. Потому что мужчина сомневается, что мертвые чувствуют боль, если, конечно, вообще хоть что-то чувствуют. Ну, сейчас он и пошевелиться-то толком не в состоянии, так что остаётся лишь слушать разговор двух особ. — Как там наша спящая красавица? — спрашивает не шибко-то и знакомый девичий голос. Нет. Конечно, где-то он его уже слышал, но вот вопрос: где? — Его состояние стабильное. Так что, в скором времени должен очнуться. — Говорит голос главы мафии. — Поскорей бы. — недовольно бурчит первый голос. — Уже неделю в отключке валяется тут, даже несмотря на то, что полностью здоров. — Меня больше интересует то, как ты его вообще от смерти спасла? — спрашивает с довольно-таки большим интересом. — После таких ранений долго не живут. — Читал отчёт значит. Ну да. Ладно. — отмахивается девчачий голос. — Пришлось попросить о помощи кое-кого. Но знаешь?.. Выслушивать ещё одну подобную лекцию я не горю никаким желанием. Абсолютно. Так что в следующий раз подобная оферта* тебе обойдется в кругленькую сумму. — Хм… Но ты в действительности готова отпустить Дазая в свободное плавание? — Да. — Удивительно. И даже немного информации подкинула напоследок. — Будет проблемно, если твои шавки его убьют. К тому же, нельзя забывать и о Кью. — Не ожидал подобного от тебя услышать. Думал, что ты будешь одной из тех, кто хочет всеми правдами и неправдами оставить Осаму в мафии. — высказывает свое предположение мужчина. — Ну, он слишком своевольная личность, так что удерживать его — бессмысленное занятие. — легкомысленно отзывается собеседница. — Причем тем двоим придется научиться нормально жить в любом случае, и если про первого можно не переживать, то второй… С ним предстоит ещё много работы. Так что, считай, что этот инцидент станет началом чего-то более интересного. — И что же ты имеешь в ввиду? — Сомневаюсь, что этот суицидник попрется в отдел по делам одаренных. Слишком уж не в его характере. — И не говори. Этот мальчишка слишком своевольный и не любит правила. Так что, вряд ли он протянет там долго. Скорее уж сам сбежит, от скуки. — Значит в городе остаётся только одно место, куда он может податься. — Детективное Агенство значит. — Кто знает. Может всё станет куда интереснее. К тому же, это куда более предпочтительный вариант, чем сотрудничество с правительством. Ты так не думаешь? — Вполне согласен. Уж лучше это, чем что-то ещё. Чего только стоило достать разрешение на деятельность эсперов. Я чуть не лишился такого важного кадра. — Ну, тебе всё равно придется отослать его из Йокогамы, как минимум на пару лет. Иначе не очень-то хорошо выйдет. — Ну, новая личность для него уже готова. — Детям, как я понимаю, ты тоже всё подготовил. — Ну разумеется. Они будут отправлены в лучшее учебное интернат-учереждение, под спонсированием мафии. — Ум. Ну тогда обьясни ему всё, когда он проснется, — говорит та и слышен звук отдаляющихся шагов. — А ты куда? — в своей обычной манере спрашивает мужчина. — Слухи собирать. Надо же мне хоть чем-то питаться. — хмыкает фигура, прежде чем её шаги исчезают вдали.

До событий канона… осталось четыре года…