It's Christmas time

Серхио усиленно жмет на педаль газа. До наступления двенадцати остается совсем немного времени. Приезд Икера из Португалии — всегда праздник, а возможность забрать его на пару часов в Новогоднюю ночь вообще сродни чуду. Сара с детьми решила пойти на вечеринку к подругам, а потом все компании друзей должны были встретиться в ресторане Los Montes de Galicia и продолжить празднование там. Рамос немного волнуется перед столь долгожданной встречей. Несколько небольших ящиков с пиротехникой лежат на дне багажника. Все должно пройти идеально, по крайней мере, Серхио очень на это надеется. Такие длинные периоды разлуки всегда заставляют его руки подрагивать в нервном напряжении. Пальцы крепче сжимают руль, обтянутый темной кожей. Несмотря на почти пять лет порознь, Рамос все еще помнит дорогу до дома друга наизусть. Кажется, даже с завязанными глазами он безошибочно найдет ее в запутанных и переполненных людьми улицах Мадрида. Светофоры встречают воодушевленного защитника красным светом. Это заставляет вернуться в реальность. Серхио смотрит в зеркало и еще раз поправляет волосы. «Как школьница перед первым свиданием, ей Богу!», — проносится у него в голове. Но именно так он себя и чувствует рядом с Икером, а каждый день разлуки умножает эти ощущения на сто. Автомобиль Рамоса сворачивает на подъездную дорожку и тормозит около входной двери. На окнах мерцают желтые лампочки гирлянд, деревянная дверь украшена венком из еловых веток и шишек. Руки в очередной раз тянутся поправить и без того идеальную прическу. Глубокий вдох. Палец зажимает кнопку звонка. Быстрые шаги с другой стороны заставляют сердце забиться быстрее. Ключ поворачивается в замке, и Сара с улыбкой встречает гостя. — Привет, Серхио, — мягко произносит она, и целует друга семьи в щеку. — Здравствуй, Сара. С Рождеством тебя, — целует женщину в ответ Серхио и протягивает ей большой красный пакет с лучшими винами из его коллекции. — Спасибо. Сейчас позову его, а ты проходи, не стой на улице. Женщина отходит от двери, и любимое имя громким голосом разносится по дому. Серхио оказывается в залитой светом прихожей, цветные лампочки освещают небольшое помещение. Дом Касильяса, кажется, совсем не изменился. В гостиной работает телевизор, оттуда же доносится детский смех. Идиллия не иначе, но Рамос возьмет на себя ответственность разрушить ее на пару часов. — Иду… Серхио слышит такой любимый голос откуда-то из задней части дома. Сердце пропускает удар. Улыбка сама появляется на лице. Через несколько секунд в проходе показывается и сам Касильяс. Он протягивает руку Рамосу для приветственного рукопожатия, но тот по привычке прижимает капитана к себе, обнимая и целуя в щеку. Они не виделись несколько месяцев, какое, к черту, рукопожатие? — Рад тебя видеть, друг, — первый произносит Икер, разрывая затянувшиеся объятья. — И я тебя. Касильяс берет с вешалки пальто и шарф, и кричит Саре и детям, что они уходят. Женщина выходит к ним, и, привстав на носочки, целует мужа. — Не задерживайтесь, — мягко произносит она. — Чтобы оба к двум были в ресторане. Не заставляйте нас всех снова ждать вас двоих. Мужчины садятся в машину, и гонка по ночному Мадриду возобновляется. Времени до полуночи мало. Серхио уже не обращает внимания на ограничения скорости. Из колонок доносятся мелодии фламенко. «Чехо в своем репертуаре», — думает Икер. — Куда мы едем? — подает голос Касильяс, накрывая своей рукой, свободно лежащую руку Рамоса. — Это сюрприз. — И в честь него ты решил нас убить? — мягко произносит он. — Всего лишь пара проездов на красный, там все равно никого не было, — пожимает плечами Рамос. — Зато представь, как романтично: разбиться вдвоем, когда часы на Доме королевской почты будут бить полночь. — Следи за дорогой, романтик хренов! — смеется Икер, прибавляя громкость колонок. Рука продолжает сжимать чужую ладонь. Через пятнадцать минут они оказываются на месте. С небольшого холма открывается вид на ночной город. Серхио открывает багажник, достает оттуда коробки и отставляет их в сторону. И до них дойдет время, но не сейчас. Осталось всего десять минут уходящего года. Он был сложным для обоих. Для Икера особенно. Мужчины рады, что провожают его вместе. Рамос стелет небольшой плед на дно багажника, достает из корзинки немного нарезанного заранее сыра и хамона и бутылку вина. Икер помогает разлить его по бокалам. — Знаешь, так хочется, чтобы Новый год не превратился в очередной год без тебя. — Серхио отпивает немного вина, смакуя во рту его вкус. Тридцатилетняя выдержка определенно дала свои плоды. — Но главное, чтобы ты больше не вздумал меня так пугать. — Не буду, — мягко улыбается Касильяс. — Я же теперь сердечник, никакого экстрима. Серхио легко пинает его коленом в бок, чтобы тот не вздумал даже говорить такое. Прошлый май стал самым страшным временем в жизни обоих. Серхио теперь еще больше переживает за Икера. За каждый его шаг. Этот идиот еще и шутить вздумал. Рамос сам чуть в могилу не слег от тех ужасных новостей. Но сейчас они вместе, и сейчас все хорошо. Автомобильные колонки доносят обратный отсчет. — Хочу, чтобы в новом году мы были здоровы и счастливы. Вместе. — Произносит Серхио, смотря в глаза Касильясу. При недостатке света глаза Икера кажутся еще темнее, Рамос буквально провалится в бездну. Они чокаются, и допивают вино из своих бокалов. Касильяс целует Серхио в губы, немного окрасившиеся от благородного напитка. Новый год начинается как нельзя лучше. Так чертовски правильно. Они стоят в объятиях друг друга еще некоторое время, а потом Рамос вспоминает о коробках с пиротехникой. Он относит их подальше от машины и аккуратно размещает у выступа, покрытого гравием. — Будем как в рождественских фильмах целоваться под салют? — оборачиваясь, бросает он с улыбкой. — Вот еще! Я посмотреть хочу, — недовольно бурчит Икер. Серхио поджигает фитиль и, убирая зажигалку, быстро отходит назад. — Сейчас все будет. Яркие залпы окрашивают ночное январское небо. Разноцветные вспышки распадаются фонтаном. Фейерверки разных форм и размеров не позволяют отвести от себя взгляд. Серхио видит, как радужные искры салютов отражаются в заворожённых глазах Касильяса. Сколько бы им не было лет, в Новый год они вновь становятся детьми. Икер переплетает их пальцы, не отводя глаз от неба. Замерзшие пальцы Рамоса холодят ладонь, он сильнее сжимает их, стараясь согреть. — Ты свою недельную зарплату на них спустил? — спрашивает Икер, наклоняясь к уху Серхио. — У нас во время празднования кубка меньше было, — смеется он. Горячее дыхание пробирается под шарф прямо к шее, заставляя табун мурашек разбежаться по телу. — Только половину, — отзывается нынешний капитан Реала, прижимаясь холодным носом к щеке. — Но тебе же нравится, значит, все не зря. — Не зря, — нежно произносит Касильяс и, оборачиваясь, прижимает Серхио к себе, вовлекая того в поцелуй. Губы Рамоса горячие и мягкие, несмотря на такую нехарактерную для Испании зиму. Он с готовностью отвечает на поцелуй, показывая, как сильно скучал по своему капитану. Холодными пальцами так хочется коснуться горячей кожи, но многочисленные слои одежды мешают. Серхио лишь сжимает ткань пальто на спине Икера, не желая разрывать этот поцелуй и эти объятия. Ни сегодня. Ни завтра. Никогда. Губы Касильяса все-таки отрываются на пару мгновений лишь для того, чтобы произнести: — Я люблю тебя. — И я тебя. «И наверное, больше чёртовой жизни…» Теперь Серхио сам тянется к чужим губам за поцелуем. Рука перемещается на затылок. Пальцы перебирают короткие темные пряди. — А кто-то говорил, что не хочет целоваться под салют как в рождественских фильмах. — Кто-то сейчас договорится, — Икер перехватывает руки Серхио, заваливая того на капот машины, и вновь сминает губы в поцелуе. Когда они встретятся в ресторане с женами и друзьями припухшие губы, возможно, вызовут вопросы. Но сейчас плевать. В Новогоднюю ночь желания должны исполняться. Вот только ни Икер, ни Серхио ни на чью помощь рассчитывать не собираются. Свои желания они вполне в состоянии исполнить сами. Эти редкие встречи, мгновения близости, ночное январское небо над Мадридом значит для них двоих намного больше. И это останется неизменным. Навсегда.