Вы знаете о человеке ровно столько, сколько он позволит.
Детям перед сном читают сказки, родителям читают нотации о воспитании, но для чего? Сказки нужны для того, чтобы дети могли различать добро и зло, но со временем каждый ребенок вырастет и поймёт всё наглядно. Так для чего нужны эти сказки, если можно подготовить новое поколение ко всем преградам сразу? Чтобы у них было детство, но к сожалению не у всех оно было радостным и счастливым, как в тех же сказках, но даже там главные герои проходят через преграды в виде чар злой ведьмы, бедность, смерть близких. Сколько бы родители не читали детям истории о борьбе добра и зла, рано или поздно из них и вырастает это зло. И кто же виноват? Трудно сказать. Так же трудно, как и Харгривзам отличить, что хорошее, а что плохое.
Пятый и Алиса уже по уши погрязли в этом болоте, не имея при себе спасательного круга. В последнее время девушка всё чаще и чаще жалеет, что всё-таки переступила порог чертовой Академии, носящую на себе звание зонта. С поступком Клауса дела обстоят сомнительные. Да, он хотел сделать как лучше, но в итоге загнал их в тупик огромного лабиринта их же извилин и серого вещества. Скрыться от настоящего уже никак не удастся, как бы сильно они того не желали. Парень смотрел на вид скрывающегося солнца за зданиями Торонто за окном, но когда огромная звезда полностью скрылась, он перевел взгляд на руки, которые вытянул вперёд.
В нём невероятная способность, с помощью которой возможно предотвратить войны, смерти великих людей, вымирание различных видов животных и растений, но с него довольно. Он слишком устал, а сила не подвластна ему полностью. Кроме Вселенной, его сознание трещит по швам.
Отец твердил ему о всей опасности путешествий во времени, но самонадеянный подросток пропускал его нотации мимо ушей, но только после ошибок он осознал весомость его слов. Перемещение в пространстве сравнимо с катанием на коньках, но во времени же сравнимо с плаванием подо льдом с закрытыми глазами. В итоге парень не только множество раз мог захлебнуться, но сейчас выплыл на другой берег, неизведанный ему. Но от путешествий страдает рассудок, который Пятый старается сберечь, чтобы окончательно не сойти с ума, ведь он так и не прожил обычную жизнь подростка. Но сейчас он готов выйти на улицу и расстрелять пару тройку людишек из пулемета, чтобы хоть как-то расслабиться и опустошить голову.
Раньше всё было до боли просто и по плану. Разъяснить семье ситуацию, поболтать с Долорес, спасти мир, но это не выходит, и приходится вновь бродить по руинам города, чтобы дождаться способности. Но сейчас нет никакого плана, нет никаких догадок, что же будет дальше.
Но в дверь постучали, прерывая поток его мыслей. В дверях появилась Алиса, опирающаяся плечом об стену. Её глаза бегали по полу, всё никак не хотя встретиться взглядом с хозяином комнаты. Она не переставала щёлкать пальцами, пытаясь подобрать нужные слова, но вся её подготовленная речь вылетела из головы, как только Пятый поднял на неё взгляд.
— Фитс, – она осеклась, — Пятый, нам нужно поговорить.
Парень жестом указал на стул, стоящий напротив него. Седьмая села, стряхивая со своих штанов несуществующую пыль. Она глубоко вздохнула, успокаивая себя перед обсуждением насущного. Ей до сих пор сложно поверить, что она собирается это сделать. Между ребрами вновь зародилось чувство опасности, скованности и сомнения, но Седьмая уже устала ходить на поводу у своих же чувств.
— Прошла почти неделя, а кажется, что всего час, – на секунду усмехнулась девушка, заправляя выпавшую прядь волос за ухо. — Думаю, что будет лучше, если мы сделаем вид, что ничего не произошло, – в одно мгновение её лицо стало мрачнее. Ей тяжело говорить эти слова, но иначе она не может. — Как считаешь?
— Думаешь, это так просто? – парень свёл брови к переносице, не понимая до конца гостью, и скрепил пальцы в замок.
Он видит, как меняется выражение её лица. Алиса часто моргает, прерывисто дышит и не знает куда деть свои руки. Она нервничает.
— Да дело в том..! – чуть ли не крикнула Седьмая, но тут же снизила тон, — Дело в том, что это слишком сложно. Сложно разобраться в себе, – тяжёлый и горячий комок внутри начал разрастаться, а нервы закипать.
— И почему же это сложно? – он не хотел отставать в тот момент, когда наконец-то может выжать из неё больше одной фразы за один разговор, но также видит, что она сжала кулаки до побеления костяшек пальцев.
— Ты же не тот Пятый, в которого я влюбилась. Я... забудь этот разговор, – Алиса прикрыла веки, готовясь раствориться в воздухе. Она рассказала больше, чем собиралась, но её запястье сжали, от чего она удивлённо распахнула глаза. — Что ты...
— Может хватит сбегать и просто расскажешь мне всё? – он не отпускал её руку, а его взгляд был как никогда серьёзен. Ему надоели её загадки и внезапные исчезновения, которые начинали злить Пятого.
Девушка смотрит на его сжатую ладонь, держащую её. Он настроен решительно, но она же пыталась унять эмоции, которые как всегда не слушали её. Когда она начала говорить, Пятый аккуратно отпустил руку, усаживаясь обратно на кровать.
— Ты слишком похож на
моего Пятого, – на секунду уголки её губ поднялись, но с новой фразой она вернула своё поникшее лицо обратно. — На Пятого из моего прошлого, который без вести пропал. Ты похож на него, поэтому складывается ощущение, что ты – это он, хотя таковым не являешься, – она опустила взгляд в пол, рассматривая свою обувь. — Я была обманута иллюзией своего же разума, что тот Пятый вернулся обратно. Я... – неожиданно её голос дрогнул, из-за чего девушка зажала рот ладонью. В носу неприятно защипало, а сердце сжалось от факта, которого оно не хотело принимать. Ей тяжело, но Пятый ждал ответа, — Я скучаю по нему, – хрипло прошептала девушка, осознав это только сейчас.
Она так долго обманывала сама себя. Верила, что тот самый Пятый вернулся, что всё пойдёт своим чередом, но это ложь. Седьмая до сих пор скучает по тому самоуверенному парнишке, который растопил когда-то её сердце. Они хранили его портрет в память о пропавшем брате, считали его мертвым, но Лиса никогда не хотела верить в это. Она не видела его за гранью, обчесывая весь город, поэтому не верила в тот факт, что Пятый умер. Ей нужно увидеть его безжизненные глаза, чтобы поверить,
но может ещё есть время?
— Я тоже Пя... – но ему не дали закончить фразу.
— Поэтому это так сложно! Но всё же... – она вытерла непрошенные слёзы на лице, поднимая взгляд на парня, — Всё же ты не тот Пятый. Поэтому, умоляю, оставим это всё, будто бы нам приснился сон? –
но они оба понимали, что этому не бывать.
— Хорошо, – прошептал тот, закусывая губу.
Алиса исчезает, не способная больше находиться здесь. Тяжело снимать ту защитную пленку, которая защищала незажившие раны от внешней жестокости. Пятый остаётся один, погруженный в эпицентр вихря собственных мыслей. Раньше он не задумывался о том, что чувствует Алиса на самом деле, но так же раньше он не мог подумать, что даже в параллельной реальности по нему так долго тосковали, не отпуская той надежды, что он вернётся.
" А тот Пятый везунчик..."— подумал парень, откинувшись на кровать. Как всегда он не думал о чувствах других, зациклившись лишь на поиске того, чего сам не знает.
Она начала его интересовать, но всё слишком сложнее, чем начать общаться с манекеном. Сам того не подозревая, Пятый разрушил что-то внутри Алисы, но в том числе и внутри него самого. Тяжко знать, что так сильно любят не именно его, а другого Пятого, но он же ничего не может с этим поделать. Он уже смирился, что его жизнь никогда не сможет стать нормальной, ведь с самого его появления на свет было ясно, что его будет ждать долгая и тернистая дорога. Конечно, на этой дороге множество препятствий, которые будут продолжаться встречаться на пути до самой его смерти, но хуже встретить перекресток.
Нужно выбрать куда идти, когда некоторые пути ведут прямиком к Смерти с косой, которая уже заждалась Пятого. Его борьба с этим явлением, которое приходит за всеми, длится уже более века. Борьба, схожа с игрой в шахматы, но времени на обдумывание практически нет. Каждый неверный ход означал свержение короля. Но одно парень знает точно. Он не смирится с тем, что ему нечего делать в этом мире. Не одну ночь в новой Академии Номер Пять обдумывал возможность нового Конца Света. Да, Вани нет, но есть Алиса.
Есть ли вероятность, что и она будет причиной чего-то устрашающего? Правда, чего именно можно ждать от этой тихой Лисы?
Голова начала трещать, а в висках болезненно пульсировать, из-за чего биение сердца заполонило всё пространство. Гул в голове никак не хотел уходить, а только лишь становится громче и громче, но... В одно мгновение всё затихает, и парень может спокойно открыть глаза.
Девушка сидела в комнате и пыталась сосредоточиться на новом стихотворении, но ничего не приходило в голову. Абсолютно всё начинало раздражать: каждый лишний звук, каждая лишняя мысль, даже слишком тусклый свет, исходящий из лампы. Она бы и дальше продолжала закипать, но темную комнату осветил экран телефона, на котором высветилось сообщение от неизвестного номера. «
Семейное собрание в гостиной. Срочно. От Элиссон ». Алиса вновь сталкивается с тем, что кто-то узнал её номер телефона, но видимо от их сестры не скроется никто. Через пару секунд все находились в назначенном месте, но Пятый ещё не пришел. Все молчали, ждали его, пока Лютер не выдержал и крикнул:
— Пятый, спускайся, общий сбор.
— Ага, скорее сброд, – подумал Клаус, но промолчал. — Ну и зачем мы все здесь? – хмыкнул медиум, сидящий в кофте, которая больше напоминала рыболовную сеть. Никто не удивится, если это она и есть, ведь Четвертый одевался как тот ещё фрик.
Гостиную на секунду осветила синяя вспышка, а за ней и надменный вздох Пятого со стороны кресла. Пятый пришел лишь потому, что ему интересно что здесь будет происходить, но никак не участвовать в этом представлении. Закинув ногу на ногу, он с интересом смотрел за Номером Три, а та же косо поглядывая за другой сестрой.
— Я решила, что нам стоит расставить все точки над "i". Мы с вами не самая обычная семейка, – Диего, сидящий рядом с кудрявым, фыркнул, но Слух сделала вид, что не заметила этого выпада, — Но есть возможность всё исправить. Сегодня мы устроим вечер откровений, чтобы наконец... стать родными, – весь голос, пропитанный энтузиазмом, поник на последних словах. — Кто будет первым?
Каждый из присутствующих считал, что это идиотская идея, но никто не мог встать и уйти. Да, они ненавидят такие откровенные посиделки, которые вряд ли закончатся чем-то хорошим, но тихий, словно шелест листьев на зеленеющих деревьях голос шептал им, что это не просто одна из идей их неугомонной сестры. Это возможность стать той семьёй, о которой они все хоть раз мечтали без исключения. Представляли себе как бы сложилась их жизнь при других обстоятельствах, и каждый так делал, ведь это нормально. Людям присуще мечтать, также как и спать, есть, дышать. Все хоть когда-то мечтали, как и сумасшедшая семейка Харгривзов мечтала о лучшей жизни.
Возможно слишком поздно восстанавливать родственную связь, но... Лучше поздно, чем никогда?
— Раз так, то пусть по номерам, – вновь подал голос Клау, который поставил ногу на стол, но Диего тут же скинул её.
Лютер, который старался сесть поудобней, расширил глаза от неожиданности. Он молчал, не зная что рассказать его семье. Каждый понимал, что тяжело открывать душу перед теми, кого когда-то называл семьёй только из-за того, что они были таковой по документам. Тишина дополняла обстановку вечера, но всё же Первый смог начать свою историю. Самое сложное осталось позади.
— Я недавно узнал, что отец даже не читал мои отчёты за последние четыре года. Я чуть не рехнулся, находясь в открытом космосе в полном одиночестве, но всё это время было потрачено зря... – те габариты его тела никак не сочетались с его разочарованием на лице. Элиссон погладила его по спине, когда внутри Алисы вновь случился диссонанс.
В этот момент она почувствовала укол в самое сердце. Это...
совесть? Да, это точно она, впервые проснувшаяся за последнее время. Раньше её не заботил Космобой, и относилась она к нему как к соседу. Ей всегда казалось, что вся его правильность и послушание было наигранным, лишь бы оставаться для всех лидером, но сейчас она понимает, что не только у неё жизнь дерьмо. Этот эгоизм, который только что был осознан девушкой, заставил её сжаться. Ей стыдно за свои мысли и отношение к брату, ведь сейчас ей жаль его. Она бы и полугода не смогла бы выдержать на Луне в полном одиночестве, а всё из-за отца. Лиса непроизвольно начала щёлкать пальцами, но благодаря Диего она смогла успокоить себя.
— Я всё продолжаю носить эту чёртову маску в память того, что когда-то мы были нужны этому городу. В память о тех днях, когда мы спасали жизни, но после превратились в ничто. Но в моей жизни появилась Юдора, которая означала новую ступень моей жизни. Я даже не знаю как это сказать но, – на его лице появилась счастливая улыбка, которую Хагривзы смогли лишь видеть пару раз за всю прожитую совместную жизнь, — Мы ждём ребенка.
Все будто забыли о негативе, раскрыв свои рты. Визги, крики и обнимашки со стороны женской линии наполнили пространство. Сам же Кракен смущенно улыбался, запустив руку в волосы.
— Видимо, это будет единственная радостная новость, – вздохнула Третья, но это означало новую историю, из-за чего все замолкли. — Я же хочу сказать, что тот соблазн воспользоваться силой слишком велик, что порой я не могу это контролировать, – Эллисон глубоко вдохнула воздух, настраиваясь на речь. — Я заставляла мужа забывать все наши ссоры, а так же внушила ему, что тот влюблен в меня.
Она взглянула на Клауса, давая понять, что настал его черед открывать душу.
— Ой, да ладно. А нет функции, типо пропуск хода? – взвыл кудрявый, но суровые взгляды заставили ему понять, что просто так от него не отстанут. На секунду сердце дрогнуло. У него есть возможность рассказать о своих тайных чувствах. — Я... – его голос был намного тише, чем секунду назад, — Я множество раз чуть не подыхал от передозов, но однажды побывал в том мире на пару минут, –
трус.— Нет, я был не за гранью. Всё было чёрно-белое, как в старых фильмах. В общем, тут и там всё скучно.
Настал черёд Пятого, которому было не свойственно рассказывать слишком многого о своей личной жизни. Он знает слишком много, что лучше не знать его семье, чтобы остаться для них всё тем же братом, а не убийцей. Они не знают через что ему пришлось пройти, и лучше никогда не знать всё его путешествие.
Номер Пять убивал не одну сотню людей, но даже если он убьет кого-нибудь ещё, то ему не будет жаль. Он конченный сумасшедший, который может совладать со своим рассудком большую часть времени, но если увидеть его при исполнении заданий от Комиссии, то лучше перед этим посоветоваться с психотерапевтом. Да, он в своём уме, но тот осадок от всего остался, и его уже ничем не стереть. Лучше не видеть его маниакальный взгляд, ведь это будет последнее, что вы сможете увидеть. Но Пятый слишком долго молчит, так что Седьмая начинает первее, чем тот раскрывает рот.
— Никто не знает об этом. Даже от отца я смогла скрыть это, – она на секунду взглянула на Пятого.— У меня нет способности регенерации. Тогда, первого октября вместе со мной на свет должна была появиться близняшка, но она умерла при родах. Это она всё время ходит за мной, Бэн с ней уже знаком.
— Что? И ты мне об этом молчал!? – крикнул Клаус в пустоту. — Ой, и сколько же тогда у вас ещё секретов от меня? – прошло несколько секунд, но за это время его лицо изменилось со вспыльчивого до негодования. — Как это? Вы специально выпустили из дома Гарри!?
— О черт, – выдохнул Диего, вспоминая ту крысу, которую брат пронес в дом.
— Я хоронил вас, – внезапно заговорил Пятый, привлекая внимание всех к себе, тем самым разрушил итак натянутую обстановку, — Я хоронил вас четыре раза. Спасал мир четыре раза, побывал в руинах мира четыре раза и хоронил вас четыре раза. Четыре, блять, раза я проигрывал Концу Света и каждый проигрыш я закапывал вас в землю, – он оскалился, со злостью вспоминая те страшные дни. — И каждый раз винил в этом себя, ведь я не могу победить чертов апокалипсис! – он со всей силы ударил кулаком кофейный столик, из-за чего пара кружок, раньше спокойно стоящие на нём, жалко затрезвонили.
По всем прошлись мурашки от понимания, что когда-то и где-то они умирали неоднократно, кроме Алисы. Под кожу подкрался холод, а за этим следовала тишина, которую никто не смел потревожить. Лишь Седьмая, пропитанная сомнениями, сминал края своей кофты. Она решалась. Решалась сказать о своём страхе, о своих чувствах и тайнах, которые девушка никогда не озвучивала при ком-то.
Нервный комок застрял в горле, парализуя язык, но она прекрасно понимала, что ей выдалась возможность наконец-то рассказать свою историю, которую последние годы усердно пыталась забыть. Ей нужно лишь начать, дальше будет легче, только набраться храбрости она не способна.
— Где-то три года назад, – разрушила тишину девушка, разглядывая пальцы, — В кафе я познакомилась с хорошим парнем. Он пригласил меня на пару свиданий, ну я и не смогла отказаться, – она сглотнула, когда воспоминания нахлынули словно волной на неё. — Оказалось, что он не был таким славным, каким казался, – она закусила губу, понимая какой была тогда дурой. — Он как-то узнал, что в нетрезвом состоянии я не могу пользоваться способностью. Мы приехали в лес на пикник, но он... Он накачал меня наркотиками.
Девушка собрала волосы в хвост, открывая вид на следы от иглы на шее. Клаус, сидящий до этого времени спокойно, до боли сжал кулаки. За одну секунду в нем вспыхнул пожар при представлении того, что его сестру мог кто-то тронуть. Остальные лишь заворожённо слушали продолжение, представляя себе худшее.
— Из-за наркотиков я не могла исчезнуть и сбежать, и он неделю издевался надо мной. Он... резал меня, топил в озере, которое находилось рядом с его хижиной, – голос дрожал, но никто не смел прерывать её рассказ. — Те дни для меня были сущим адом. Но когда он ушел по делам, я смогла сбежать. Связанная к стулу, я разбила головой окно, после упала и смогла осколком разрезать верёвку.
— Кто этот ублюдок? Я из него всё дерьмо вытрясу, – подскочил Четвертый, но никто не ожидал от него такой серьезности и злости.
— Я пошла в полицию. Его звали Леонардом Пибоди, но такого человека в городе нет.
— Харольд Дженкинс, – сквозь сжатые зубы процедил Пятый. — Даже здесь не сидится ему на месте, херов триггер.
Он подскочил на месте, но сразу же пожалел об этом. Внезапная головная боль вновь нахлынула, заставляя в очередной раз схватиться за волосы. В глазах начинает темнеть, а голоса родных становились всё тише и тише, пока в голове не остался один сплошной писк.
***
Может тогда, когда слезы смешивались с кровью, они до конца поняли цену этой жизни, которая казалась слишком короткой, чтобы так заканчивать их путь. Когда оставались последние минуты, когда он даже не мог прикоснуться к ней, им остаётся лишь смотреть. Смотреть, не веря в происходящее. Смотреть на их конец...
