Не страшно быть безумцем в безумном мире.
Лиса смутилась, начиная жалеть о своём решение прийти к Сеансу, которого такие провокационные темы сводили с ума. Но ей тяжко носить эти смешанные чувства, когда в её жизни вновь появился Клаус, которому она готова раскрыть всю свою душу, конечно, только то в ней, что им всем можно знать. Нет, у неё нет тузов в рукаве, у неё нет королей или дам, но есть человек, у которого они есть, так же как и Джокер. Девушка развеяла ненужные мысли, начиная свой рассказ. Клаус вслушивался в историю Алисы, еле сдерживая себя от шуток или подколов, что давалось ему с трудом. Он видит, как к её щекам приливает кровь, делая её лицо ещё милее. Конечно, его ударили ниже пояса, но Клаус уже привык, что все лавры достаются кому угодно, но не ему. Ему остаётся только радоваться, что остался ей братом, а не просто соседом-сводным. Кажется, что своё счастье он может найти лишь в клубах и часах под кайфом, но может в другой реальности ему повезет больше. Четвертый потушил окурок сигареты об стол, продолжая глазеть на то, как смущенная сестра пытается подобрать слова. Зеленые глаза наблюдали за изменением в её лице, будто боялись пропустить любую эмоцию. Когда рассказ был закончен, то она решила задать ему вопрос, на который хотела бы узнать ответ. — И что дальше? В смысле... Как дальше поступать? – Клаус не самый лучший советник, но ей не к кому обратиться. Комок стыда уже залёг под ребра, из-за чего дышать становится труднее чем обычно. Девушка запустила руки в волосы, несильно сжимая их у корней. — Не переживай, – махнул рукой тот, после чего положил её на плечо сестры. — Будто в пятом классе поцеловалась. Придумаю что-нибудь... – девушка не видела, но медиум ехидно улыбнулся, выстраивая свой коварный план, который вскоре воплотит в реальность. В те дни, когда Клаусу становится скучно, можно ожидать всё что угодно, начиная с поджога дома, заканчивая его же и потопом. В его кудрявой голове столько странных, а порой и устрашающих идей. Ему самому страшно посещать свои же чертоги разума, боясь найти там что-то невероятно отвратительное, страшное, катастрофическое, потому что он знает себя и знает, что ему это понравится. Понравится эта чертова идея как и сейчас. Каждая частичка его жалкой душонки хотела сделать что-то для своей сестренки, которая скоро сломает свои пальцы этой привычкой, каждый раз щёлкая ими. Он видит, что с того далекого прошлого мало чего изменилось. Лютер ухлестывает за Эллисон, Диего как всегда слишком вспыльчивый, а Алиса до сих пор не может совладать со своими эмоциями. А Клаус... Он как всегда наблюдает за Седьмой и её взглядами в сторону заумного братца. Сегодня эти двое не пересекались, а если это и происходило, то они старались избегать встречные взгляды. Четвертого до сих пор удивляет, что все Харгривзы находятся в этом проклятом домишке, но где-то глубоко он понимает, что вызвало их задержку. Они боятся. Боятся вернуться в свои прогнившие одиночеством квартиры, где их не будут ждать братья и сестры, не будет ждать балаган, окружение из родных людей. Сейчас создаётся ощущение, что они вновь стали той самой семейкой, о которой писали газеты, но это рано или поздно должно было закончиться. Им страшно окончательно обрывать эти и так слабые узы. Они прекрасно понимают, что если вновь покинут этот дом, как это уже случилось когда-то, то больше вернутся никогда. Прошло уже около часа, и Клаус не придумывал никаких секретных миссий, никакого продуманного плана о похищении этих бедолаг под покровом ночи, накачав их наркотиками, а после сковать цепями. Нет, он не любит заморачиваться. Он всего-навсего "одолжил" денег у Диего и купил на них сильного снотворного у знакомого. Сеанс не задавал Тому никаких лишних вопросов насчёт этих вещичек, а он же в ответ не задавал вопросов зачем же они понадобились ему. Равноценный обмен, к которому Четвертый уже привык. Пятый и Алиса дня не могут прожить без своего кофе, что он не удивится, если в скором времени они начнут употреблять его внутривенно. — Внутривенно... – вслух повторил последнее слово, но заткнулся, как только на него пал грозный взгляд Шестого. — Шучу. Я пока в завязке. — Пока? – изогнул бровь призрак. — Как дело пойдет. Ладно, сейчас будет магия, – парень зашевелил пальцами, представляя себя на месте волшебника, но больше был похож на сумасшедшего. Чтобы не вызвать подозрения, он с помощью пищевого красителя окрасил белый порошок в коричневый. — Их же страсть – их же погибель, – хмыкнул медиум. Коварства в его голосе больше, чем в улье сот, но предвкушение будущего заставляло чертей в его зеленых глазах танцевать макарену. Под взором карих глаз умершего, он наклеил на банку наклейку элитного кофе. Бен не стал задавать лишних вопросов, ведь хорошо понимает, что ответ ему лучше не знать. И вот ловушка готова. Остаётся лишь терпеливо ждать, когда кофеманы попадут в капкан. — Тебя после этого грохнут, – скрестил руки на груди Ужас. — Тогда по завещанию ты пойдешь к Алисе. Не забудь ей сказать, что я предпочитаю черный мрамор и лилии. Бен лишь усмехнулся, но ничего отвечать не стал. Спорить с Клаусом не имеет смысла. Сколько он бы не ходил за этим ходячим безрассудством, словно совесть из одной сказки, все слова нравоучения он пропускал мимо ушей. Таков уж Клаус. Решив проверить как поживает его сестра, Бен оставил братца наедине с его мыслями. Найти её в комнате было легко, но вид девушки явно озадачил его. Она смотрела на потолок, её глаза были красными, наполненные слезами. В руке она держала телефон, но когда она перевела взгляд с потолка на него, то на лице появилась грустная улыбка. В ту же секунду зубы вцепились в нижнюю губу, до боли закусывая ее. Лиса дышала глубоко и размеренно, пытаясь утихомирить вспыхнувшие эмоции. Шестой же в свою очередь продолжал смотреть на неё, не смея тревожить такой интимный момент. — Она поговорила с Пого, вот опять раскисает, – появилась рядом с ним темноволосая ровесница. Виолетта, которая всегда была бестактна, но эта черта характера никогда её не заботила. Она всё равно мертва. — Вилу? – девушка быстро вытерла свои слезы, переступая грань. — Бен? Без всяких слов Алиса подбежала к брату и втянула в крепкие объятья. Рядом стоящий призрак девушки ушел, почувствовавший себя лишним. Седьмая же благодарила свою способность за то, что способна касаться с мертвецами, как бы это до жути не звучало. Рада, что может обнимать родного ей человека, который всегда был серьезнее, но тише её с Клаусом. Но ей больно от того, что каждое прикосновение отзывается холодом, словно она обнимает кусок льда, но она прекрасно знает, что это её брат. Видимо, это плата за такое великое дарование.Но позже ей придется столкнуться с этим холодом вновь, который будет в сотню раз больнее проникать под кожу, пробравшись до самого сердца.
Но она прекрасно знает, что за этим холодном кроется её один из любимых братьев. Брат, с которым они слишком мало провели время при жизни, что сердце невольно защемило от секундной слабости. В это же время парня разрывают сомнения. Стоит ли рассказывать ей о планах их чудного брата? Стать ли самым настоящим соучастником сего представления? Но... Умалчивать не значит врать?***
Разлепляя глаза, Алиса поняла, что лежит на чем-то твердом и холодном. Лопатки больно упирались в пол. Она тихо застонала от спазма в спине, но в ту же секунду по ней прошёлся электрический ток. Седьмая почувствовала на себе чей-то взгляд. Когда она поднялась на локтях, то заметила рядом стоящего Пятого. Пара серьезных зеленых глаз смотрели на неё пустым взглядом. Как всегда этот взгляд трудно прочесть, а порой и вовсе невозможно выяснить, что таится внутри его черепной коробки. Он зол, устал, а может заинтересован? Он одарил её своим холодным взглядом, но после перевел его куда-то в сторону. Только сейчас Лиса поняла, где они находятся. Та самая клетка наказаний, которая была страшным местом для многих из них. Дыхание сперло от воспоминаний детства, которые оставили свой отпечаток на каждом из Харгривзов. Алиса в ту же секунду вытащила телефон из кармана, чтобы позвонить кому-то, но её внимание пало на сообщение от неизвестного номера. "Сестрюля, я лишь подтолкнул вас к действиям, так что действуй, пока есть возможность!. В тот момент она поняла, что они обречены, ведь находились внизу под зданием, где тебя никто не услышит, сколько бы ты не старался, а торчащие из стен шипы только еще больше давало понять, что ты в капкане. Алиса только позабыла о тех самых днях, но прошлое будто само не отпускает её. Пятый, в свою же очередь, продолжал стоять рядом с ней, вглядываясь в вид из окна, который выглядел так же жалко, как и данная ситуация. Тишина наполнила эту клетку, которая освещалась лишь неоновыми лампами, которые были так любезно вставлены отцом. Если бы они отсутствовали, то детская психика этих ребят попросту не выдержала, но никому же не хочется встретиться с психопатом со сверхспособностями? Но Клаус был исключением. Даже в этом бункере* они не могли вымолвить и слова после того инцидента. Они находились в полнейшей тишине, которую порой прерывали тяжелые вздохи, но даже в этой тише их мысли не давали им покоя. Мысли были слишком громкими, что ребята порой не до конца понимали, дышат ли они. Алиса проклинала братца, но после осознала, что просить помощи в этом деле этого любителя представлений лучше не стоит, если ты дорожишь собой. Может, Пятый и как-то и обзывал Четвертого, всё же его голова была более пустой. Он мало о чем рассуждал в голове, мало думал о ситуации, в конце концов он вовсе ни о чем не думал. Он не знал что делать, о чем мыслить, что сказать. Раньше он не горел желания общаться с кем-то кроме его Долорес.