I
Каждый...
Алиса сделала первую за долгие годы затяжку, втягивая в себя расслабляющий дым. Казалось, что более неспокойного дня в её жизни никогда не было. И даже если те яркие звёзды, ранее заставляющие внутри неё вспыхнуть бенгальские огоньки, уже стали для неё безразличными бликами, она может спасти жизни двум дорогим ей людям. Сейчас, облокотившись локтями об перила, она пыталась успокоить себя. Грань ненавидит сигареты за то, что из-за них умер Клаус. Ненавидит их из-за осознания того, что ей будет после тяжело избавиться от них, но делает новую затяжку. В любом случае это лучше, чем вновь подсесть на наркотики. Её бесит своя же нога, которая не прекращает трястись, как бы сильно она не пыталась бы расслабиться. На втором этаже мотели, мотеля, где в нескольких номерах находится её семья. Её переполняют сомнения и страхи. Пятый тоже пытался спасти мир от Конца Света, но каждый раз апокалипсис возвращался с новой силой. Алиса правда не понимает, как он не потерял надежду хоть на какое-то спасение, когда она же не может и глаза сомкнуть. — Четыре утра, – выдохнула девушка, зная, что сзади её буравит пара зеленых глаз. — Тебе то чего не спиться? — Хотел бы больше узнать о том, как я сдох. По коже девушки прошла волна мурашек от его слов, будто окатившие её холодной водой. Он ничего не помнит, абсолютно. Ей снова приходится делить их совместные воспоминания только с собой, столько лет совместной жизни останутся только в её воспоминаниях. И от одной мысли, что это может повториться, её тело пронзает холод. Одно только упоминание может взорвать в ней атомную бомбу. Настолько сильно она хочет оставить всё это в уже несуществующем будущем и всё исправить. — Не говори так, – девушка сжала кулак от самого упоминания его еще возможной смерти. — Лучше пойди спать, завтра придется разговаривать с Юдорой. Возможно Леонард уже знает, что мы здесь. — Тогда я должен быть на сторож... — Пять, – неожиданно холодно и резко её голос разрезал ночную тишь, — Если что-то и случится, то я буду здесь и всех предупрежу, – она повернулась в его сторону, делая очередную затяжку перед тем, как продолжить, – Это не сравнится с твоим апокалипсисом, но я не вынесу, если мне вновь придется воскрешать вас. Поэтому, умоляю, выспись. — Ты вроде не Грейс. Не понимаю твои излишнюю заботу, – парень скрестил руки у груди, кладя ногу на ногу на скамейке. — Я буду чувствовать себя легче, если ты будешь живым и выспавшимся. Моя голова забита только о твоей жизни. Мне тяжело принять то, что последние пять лет стерлись из твоей памяти, – Алиса рухнула рядом с ним, выдыхая дым в противоположную сторону от подростка. — А что тебе больше всего запомнилось? Я имею в виду те пять лет, – он невольно вспомнил ту ночь, когда Семь сидела с той же стороны и заснула в его объятиях. Пятый не хотел этого осознавать, но от этих воспоминаний его сердце забилось сильнее. Обычно умиротворенная душа затрепыхала от близости с Лисой. Парень видел, как её тело напряглось, и он мог предположить почему. Кроме свободной жизни певицы ей приходилось нести за собой тяжесть двух умерших братьев, в то время как Виолетта покинула её. Он не знает, что там происходило, но хотел бы иметь при себе воспоминания о каждом моменте. Пять более чем уверен, что за те прожитые совместные года, его непонятные чувства там стали для него яснее, чем лазурное небо. Сейчас он бы всё отдал за то, чтобы понять их именно сейчас. — Было тяжело, – грустно выдохнула Грань. — Мы много ссорились, ругались. Откровенно говоря, орали друг на друга почти раз в неделю после второго года. Устремив взор на ночное полотно, она не переставала рассказывать ему моменты из жизни, которые исчезли с временной хроники навсегда. Харгривз смирилась с тем, что он никогда её не послушается и не пойдёт спать, даже если это станет её последним желанием. Перебирая фрагменты из жизни, сердце девушки невольно сжалось. Больше нет той славы, нет любимых песен, но сейчас она может увидеть пар, исходящий из его уст. Она попыталась как можно незаметней сжать кончиками пальцев пиджак брата, чтобы разуверить себя в том, что это не сон. Это правда, она чувствует его шероховатость. И если это чувство не имеет в себе столь огромного значения, то для неё это спасательный круг в сомнениях той реальности, правдивость которой слишком трудно обнародать. — Это же правда ты? – она перевела взгляд с неба на него, неожиданно для себя замечая влагу в глазах, — Должно быть, сейчас я настолько рада, что не могу полностью поверить в это. Пятый слышит, как её голос дрожит. Видит, как пепел от её сигареты скоро рухнет от долгого игнорирования. Чувствует её горячее дыхание где-то рядом, но не может толком ухватится за него. Хочет крепко обнять её, удивляясь своим же желаниям. Алиса хочет встать с места, вытереть слезы слабости, но её руку перехватывает Пятый, который попытался несильно сжать её запястье. Если раньше он всегда продумывал ход своих действий, то с ней он всегда импровизировал. Даже сейчас, когда они оба замерли, не смея нарушать тишину, он не мог придумать хоть какое-то продолжение событий, пока не понял, что любая попытка хоть что-то обдумать — провал. Делает первое, что приходит ему в голову только после минутной паузы. Непривычно для себя гладит её кожу большим пальцем, разогревая область груди сильнее. Поднимает на неё на удивление уверенный взгляд, а она замечает, как его зеленые глаза сверкнули при свете неоновой лампы. Он улыбается, подавляя в себе желание встать и прижать её к себе. — Спасибо, – прошептал парень, но он прекрасно понимает, что она услышала его. Каждый её взгляд, каждый её вдох заставлял его задержать дыхание. Он не узнаёт самого себя, а времени на обдумать и объяснить катастрофически не хватает. Он был готов почувствовать, как она вырывает свою руку, готов был сам её отпустить и пойти уже наконец спать, но точно не был готов к тому, что Алиса потянет его к себе. Чувствуя, как она с силой прижалась к нему, Пятый потерял дар речи. Она сжала в руках его пиджак, пропитанный таким родным запахом. Она больше не ощущает смертельный холод только от одного прикосновения к нему, тело больше не ломит от проникающего в душу страха. Её разрывает только от одного тепла, исходящего от его тела. Даже если они редко соприкасались, Семь невыносима скучала по его слегка видному румянцу и вздымающегося груди, означающая, что он дышит. Пятый обнимает её в ответ, не представляя происходящее в её голове. Он понятия не имеет как прожил вместе с ней пять лет в виде мертвеца, но пытался успокоить сестру, которая уже не скрывала своих слёз. Наверное, Алиса мечтала только об этом. Вновь обнять его, ощущать еле слышимые удары сердца то ли его, то ли её. Семь заблудилась в лабиринте мыслей, закрыла глаза и полностью отдалась своим эмоциям, которые всегда били через край. Область груди кричит, нос горит, в то время как в горле засел комок несказанных слов. Он обнимает её в ответ, воспользовались возможностью с несвойственной тому нежностью провести рукой по её вздрагивающей спине. Он мог только предполагать её чувства, мог только сам ощутить мгновенную пустоту, как только у его уха произнёсен первый всхлип. Казалось, что именно когда Лиса плакала, Пять не мог спокойно дышать, если вообще дышал. — Спасибо, – хриплый шёпот, заставляющий пройтись по его телу около трёхсот мурашек, — Спасибо, что ты есть рядом. Он аккуратно берет её лицо в свои ладони, после чего мягко отстраняется, чтобы взглянуть на её заплаканное лицо, способное одним своим видом вызвать скребущих душу кошек. Медленными движениями, словно боясь её отпугнуть, парень вытирал влагу с её лица большими пальцами, но уже только размазывал её ещё больше. Но всё же он смог вызвать у неё улыбку. Пятый тянется к ней. Если раньше он был уверен практически во всех своих действиях, то сейчас боялся даже лишний раз моргнуть, не то, чтобы поцеловать её. Но он сделал это. Мимолетно, еле касаясь её губ, но не отрывая от неё глаз. Нет, ему не более полсотни лет. Он всё ещё мальчик, который боится узнать ответной реакции. Он готов был к всему угодно, но не к тому, что девушка спокойно прикроет глаза. Уже с меньшими сомнениями накрывает её пунцовые губы своими, будто впервые пробуя их на вкус. Это не было как на лестнице, не было как в ловушке Клауса. Пять сам поцеловал её, совершая каждое действие как можно дольше. Его дыхание больше щекотало Грань, когда один только её выдох способен обжечь его кожу у щеки, словно пламя. Продолжая придерживаться одной рукой за скамейку, девушка прикоснулась подушечками пальцев к его скуле. Кажется, что она уже не в состоянии противится этим дурманящем сознание чувствам. Чувствовать его живого, чувствовать его теплоту и каждое пропитанное некой невинностью действие — слишком большая награда, которую та могла бы только пожелать. Он продолжает всё также мягко смыкать их губы, а после ненадолго отстраняется, заглядывая в затуманенные глаза. Ему казалось, что с каждой секундой он влюблялся в неё вновь и вновь. Он наконец понял это чувство. Он влюблен в неё. — Алиса... — Ты мне тоже, – всё с таким же шёпотом произносит она слова, после которых оба озаряются улыбками. — Если ты ничего не помнишь, то я обязана помнить всё, – она позволила себе запустить руку в его волосы, перебирая пальцами каштановые пряди. — Если ты не Пятый из моего прошлого, то ты Пятый из моего будущего. — Я хочу, чтобы мы пошли спать, – ласково проговорил Номер Пять, замечая усталость в её голосе.II
Девушка перебирала свои вещи и тут же складывала их в чемодан. Она пыталась растянуть это мгновение как можно дольше, ведь только от одного осознавания того, что всё вновь повторится, внутри неё вспыхивают бенгальские огоньки, нервно щекочущие изнутри. Она прекрасно понимала, что прибудет не одна из младших Харгривзов, но у неё нет выбора. Она обязана прийти, иначе никак не поступить. Номер Семь с радостью не приехала бы туда в любой другой день, но эта дата уже слишком долго была обведена кружочком в календаре. Для неё казалось, что лучше она сломает себе ноги, чем переступит ими порог бывшего дома. Сейчас же Грань понимала как сильно ошибалась. Три мучительно долгих гудка сотового и вот она уже диктует свой адрес такси. Уже находясь в машине, она не переставала хрустеть пальцами. Дышать было слишком тяжело, когда где-то в районе солнечного сплетения завязывался крепкий узел. Нервы сдают уже на протяжении месяца, в ожидании этого чертового дня. Она до сих пор помнит, как почти семнадцатилетняя Лиса сбежала из своего гнезда, который больше смахивал на терновый венок. Венок, который на протяжении семнадцати лет впивался в кожу своими шипами, высасывая всю силу из неё. В конце концов, она не выдержала и сбежала, бросив братьев и сестру с Моноклем, включая тех, кто ей был дороже жизни. Благословляя тот момент, когда машина остановилась около назначенного места, она протягивает пару купюр водителю. Как только Алиса вышла из машины, она сразу ощутила на себе пасмурную погоду. Облака сгустились светло-серой массой, не давая шанса солнцу излить ни одного луча. Несмотря на сырость вокруг и холод, эта погода казалась ей идеальной. — До свидания, – девушка радостно захлопнула дверь, после чего машина вновь тронулась с места. Она не пыталась укутаться глубже подбородком в шарф. Наоборот, только подставляя лицо очередному порыву ветра. Перед ней предстала та самая знаменитая Академия Амбрелла, ранее хранящая в себе невероятных экземпляров человечества. Космобой, Кракен, Слух, Сеанс, Пятый, Ужас и Грань. Семерка бывших супергероев, которые выросли не боготворенными спасателями, а обычными людьми. Они так долго ждали обычной жизни, что она подкралась незаметно, одновременно со взрослой серостью, хоть не все из них полностью повзрослели. И почти у самого входа ей стало страшно. —Вдруг не выйдет? – испугано прошептала девушка, в очередной раз застыв с поднятой рукой. Девушка закрыла глаза, считая в уме до двадцати, как учила когда-то Грейс. Она сделала три мучительных стука, которые навсегда перевёрнут её жизнь. Словно летучая мышь, которая вышла полетать днем, будучи слепой. Она не знает, что её ждет. Может быть свободный полет, а возможно она с болью упадет на асфальт, не успев даже пролететь пару метров. За дверью послышались громкие шаги, явно кого-то тяжелого. В голове Алисы прокралась догадка кто же это мог так громко ходить, но это слишком очевидно. — Алиса? – из двери появилась блондинистая голова Лютера, который в следующую секунду дал девушке пройти внутрь. — Как ты? — Чувство, что скоро задохнусь, – на что брат только усмехнулся.***
Новое перемещение во времени, новая попытка спасти уже в какой-то степени ненавистный мир от конца света. Может это уже стало его хобби, может он, сам этого осознавая, попал в замкнутый круг, в некую воронку нескончаемого апокалипсиса, а возможно он просто неудачник. Молния не бьёт в одно место дважды? От этой фразы Пятому только смешно. Ему порядком надоело тратить свои силы на то, что в своем завершении вновь понесёт за собой всемирную гибель. Но если есть хотя бы малый шанс того, что в этот раз он сможет всё изменить, он не отступит. И если он всё время возвращался в вечную для него весну, то по какой-то причине он вернулся в прохладный двор, где его уже не встречала привычная группа Харгривзов. Нет, что-то явно было не так, и Пятого это пугало. Он не мог терпеть какие-то отклонения от плана, не переносил сюрпризов и другую неизвестную ерунду. Он сжимает кулаки и, словно подозревая каждый камень, продолжал идти к входу. За стенами слышится шум, состоящий из быстрых шагов и смешанных в один гул голоса близких. Прихватив на всякий случай валяющеюся палку, парень за мгновение оказался в гостиной, которую успел увидеть разрушенную не один десяток раз. Он замер, не веря собственным глазам. Его глаза не могли устоять на одном месте, все время скакая между живым Бэном и незнакомой девушкой, которые сейчас встали в строй вместе с остальными. Вокруг свисают шарики, прикованные нитками к потолку, в то время как вместо дивана стоял стол, наполненный разными сладостями. Огромная банка кофе сразу бросилась в глаза, затем уже банка орахисовой пасты и упаковка зефира. Он замечает отсутствие Вани, что заставляет его сердце забиться ещё чаще. — С прибытием, Номер Пять, – мило улыбнулся Клаус, продолжая сжимать в руке дрожащую ладонь Алисы. Если её лицо ничего не выдовало, медиум всё равно мог почувствовать её переживание за километр, не имея при себе способности сверх-чутья. — Я ждала тебя, – выдохнула девушка, ожидая второго знакомства с братом.***
— Мне нужен лишь кадр из твоей жизни, – Хейзел поправил свои очки в ожидании девушки. Грань зашла в галерею, чтобы отыскать нужную ей фотографию, но застыла только от возможности исправить абсолютно всё. Перед ней предстала возможность спасти Бэна от смерти, а также вернуться к Клаусу, который не был до конца зависим от психотропных веществ. От возможной власти над своей и жизнями родных дыхание сперло. Она может не встретиться с Леонардом, помочь семье, прекратить эти вечные страдания их неидеальных жизней. Если раньше её не сильно волновало будущее, то изменение прошлого слишком сильно давит на её плечи своей силой. Она может подарить Пятому спокойную жизнь. Снимая чехол с телефона, ей в руки упала фотография, сделанная в их пятнадцатилетие. На нём видны весёлые лица Харгривзов, когда шкаф за их спинами рухнет через пару секунд. Алиса помнит этот день также ясно, как и свои намерения. — Было приятно познакомится, Алиса Харгривз, – слова мужчины эхом отозвались в её сознании, погрузившемся во тьму.