Natsukashi

      Гром музыки и липкие от шампанского пальцы. Неоновые всполохи мигающей вывески над барной стойкой и смех друзей. Блёстки на загорелых телах танцовщиц и жадные взгляды, прикованные к ним. В небольшом, но жутко дорогущем баре, снятом целиком на всю ночь, становилось всё жарче.       Это был его праздник, Яку. Все бокалы поднимались в его честь, все камни плоскими блинами-шутками шлёпались в его огород, полуголые девицы крутились возле него с особенным усердием, ненароком приседая на колени, касаясь когтистыми пальцами щеки, раз за разом вызывая только мурашки и отвращение. Яку рассеянно улыбался, стряхивал с новенького с иголочки костюма проклятые блёстки, поправлял галстук-удавку, не то желая ослабить узел, не то, наоборот, задушиться; тыльной стороной ладони стирал яркие отпечатки чужих губ со своих щёк и всё чаще прикладываясь к своему бокалу, всё больше проливая игристого мимо. Он бездумно совал пальцы в рот, слизывая сладкое шампанское с рук, на доли секунд оживал, когда приходилось отмахиваться от шуток Куроо о старой «привычке» пихать всякое в рот и невозможности расстаться с ней. Он улыбался по-настоящему, когда, хорошо захмелев, лез обниматься с Бокуто, натурально обалдевшим от происходящего, и снова переходил на автопилот, когда друзья терялись в толпе, убегая рассовывать пригоршни мелочи по лифчикам фей разврата.       Напиться не получалось. То ли сказывалась выработанная за последние пару месяцев привычка, то ли постоянно вытаскивающий его танцевать Куроо замыслил что-то неладное и попросту похерил его изначальный план нализаться и отвалиться ещё в самом начале торжества. Это всё ему не нужно было: ну зачем, скажите, устраивать мальчишник тому, кто вообще не хочет жениться? Этот чёртов клуб его раздражал, от музыки, сливающейся в повторяющуюся безмозглую какофонию звуков, становилось тошно, полуголые тощие девицы вызывали в нём только желание накормить и накинуть сверху пончо. Он даже не знал большую половину гостей, практически все лица были ему незнакомы ― видимо, это она пригласила своих друзей для массовки, решив, что сам Яку не настолько богат приятелями, а попойка должна быть масштабной, заметной для СМИ, стать достойной канвой для предстоящей свадьбы. Яку был уверен, что свой девичник она устроит с размахом: золотой лимузин, какие-нибудь лепестки роз на красной ковровой дорожке перед казино и реки выпивки точно попадут в газеты вместе с физиономией его накачанной ботоксом благоверной.       Яку влил в себя очередной бокал, жестом дав знать бармену, что ему потребуется что-то ещё. Переходить на крепкие напитки он не решался, точнее, хотел, но то Куроо, как только он обзаводился стопкой текилы, уводил её из-под носа, выпивал, смешно жмурясь и вместо соли, зализывая его шею, то Бокуто, как только удавалось умыкнуть бутылку с ромом, по-пиратски хохоча, тут же её отбирал. Он знал этих двоих слишком хорошо, и раз они не давали ему напиться и отключиться где-нибудь под столом, то что-то планировали. И в отличие от других сюрпризов и подарков в его честь, этот он хотел бы получить будучи в полном своём сознании.       Долго ждать Бокуто и Куроо не заставили: многие из приглашённых увлеклись девушками, затанцевавшими энергичнее при виде заинтересованно распушивших хвост из купюр мужчин, кое-кто уже успел надраться и их спешно сгружали кого в такси, отправляя домой баиньки, кого в вип-комнаты, охладить пыл. По итогу на сцену пялился только один Яку, с огромным удовольствием наблюдая, как его лучшие друзья и братья не по крови, а по духу и одной извилине, распихивают ди-джейскую аппаратуру, а самого «самого модного на районе» вращателя пластинок шлют пропустить стаканчик и потрогать девчат за мягкое, всыпав ему в ладони на это дело щедрую жменю монет.       Шумно переругиваясь за право владеть микрофоном, Бокуто и Куроо, наконец определившись с очерёдностью, к огромному удивлению, не потребовав всеобщего внимания, уставились на Яку. Бокуто, по-цыплячьи жёлтый в этом своём несуразном костюме в белую полоску, с волнением в круглых глазах и плутоватой улыбкой; Куроо, вырядившийся в кроваво-красный костюм в мелкое белое сердечко, с затаённой жалостью и сочувствием. В отличие от тех, они всё знали: и чего Яку стоит предстоящий брак, и его тщательно скрываемое нежелание хоть на минуту участвовать во всём.       ― Яккун, дружище, ― первым начал Куроо, с трудом проглотив вставший в горле ком. Яку даже показалось, что у него слезятся глаза, хотя, может, виной всему уродское тусклое освещение. ― Мы знакомы с тобой уже чуть больше, чем дохрена лет, но я никогда не видел тебя таким, как сейчас. Знаю, мы уже обсуждали это миллион раз, не хмурься ты так, и ты доходчиво объяснил свою позицию, но всё-таки мне хочется…       ― Тетсуро, ― Яку предупредительно качнул головой, и Куроо заткнулся.       Немало горечи было в протянутом с мольбой имени, так пришлось уступить и сдаться. Они и правда много раз обсуждали это, с того самого момента, когда пьяный вдрабадан Яку, завалившийся прямо на пороге квартиры Куроо, сказал, что женится, при этом падая ему в руки. Доходило и до драк, но мнение Яку, всё сильнее погружающегося в предсвадебную депрессию, оставалось неизменным.       ― Прости-прости, я уже молчу. Короче говоря, чтобы хоть как-то приподнять тебе настроение, мы приготовили для тебя особенный сюрприз! ― улыбнувшись, сказал Куроо. ― Брак ― это труд, в твоём случае рабский, так что мы подумали, что будет неплохо напоследок немного оттянуться в нашем стиле.       ― Да-да, эти девицы хороши, но у нас есть кое-что получше! Яккун, братан, это вот только для тебя одного, понимаешь! ― пырнув локтем в бок Куроо, правом голоса завладел Бокуто, закатывая рукава полосато-жёлтого пиджака. ― Так что… Эй, парни! ― Гости, увлёкшиеся девушками и их аппетитными формами, выставляемыми напоказ и так и этак, неохотно повели головами в сторону звука. ― Вы тут пока развлекайтесь, а Яккуна мы у вас воруем!       Возражений ни у кого не нашлось. Не нашлось его и у Яку, сорвавшегося к друзьям с огромной охотой. Впрочем, обратно к своему месту он вернулся ― захватил бутылку, по-отечески прижав её к груди. Прошмыгнув за друзьями в отдельную комнату, больше похожую на очередной приват для каких-нибудь оргий, судя по количеству свободного пространства, Яку с облегчением выдохнул. Здесь было гораздо тише и кроме них и огромной красной коробки, перевязанной белым бантом, не было больше никого.       ― Та-дам! ― в голос завопили Бокуто и Куроо, вытянув ручищи в сторону коробки. ― Это тебе! Угадаешь, что там?       Оба прохвоста пугающе скалили зубы, заговорщически переглядываясь. Яку осторожно устроил своё алкогольное сокровище на стуле, сам подошёл ближе. Коробка была едва ли не с него ростом, пугающе огромная и вместительная настолько, что при желании там можно было бы спрятать табун карликовых пони ― от Тетсу и Бо ожидать можно чего угодно, Яку бы даже не удивился. Конечно, если взять в расчёт тему праздника и условие с уединением, можно было бы с лёгкостью догадаться, что внутри сидит девушка. Какая-нибудь очаровашка, чуть выше него самого, с небольшой грудью. Куроо, ― судя по его хитрющей морде, это была его идея, ― знает его вкусы хорошо, так что наверняка понял, что от оставшихся танцовщиц в другом зале Яку был явно не в восторге.       Яку осторожно дотронулся до плотного картона, весело улыбнувшись.       ― Даже не знаю, может, торт? ― решил вдруг подыграть он, заметив, как развеселились друзья. ― В одного я такой не осилю, сразу говорю.       ― Промашечка вышла, ― развёл руками Бокуто. ― Давай, ещё попытка!       ― Пони?       Куроо весело заржал ― думал, что ли, зараза такая о чём-то подобном?       ― Пони нам не по карману, хотя, если так подумать, то с конями вышло бы дешевле, ― лукаво прищурился он. ― Ещё варианты?       Яку коротко улыбнулся, снова взглянув на коробку.       ― Запас успокоительных? ― с коротким смешком предположил он. Теперь уже ржали и Бокуто, и Куроо. ― Ну а что? Такой размерчик как раз был бы.       ― Бро, вот это мы налажали, ― отсмеиваясь, хлопал по плечу Тетсуро Бокуто. ― Это ж идеальный подарок был бы!.. Ты не угадал, Яккун, больше попыток нет. Сдаёшься?       Яку крутанулся на пятках, поворачиваясь к друзьям. Он смотрел на них с благодарностью и нежностью ― впервые за весь вечер ему не хотелось утопиться в мини-фонтане с самбукой, наконец-то ему было весело несмотря на то, что в коробке была лишь попытка сбежать от неутешительной реальности.       ― Сдаюсь, ― просто отозвался Яку, присаживаясь на край стула, где оставил свою бутылку.       Бокуто и Куроо заговорщически переглянулись. Глаза Бо засияли восторгом.       ― Там пута-а-ана! Жрица любви! Девочка по вызову! ― пьяненько скалясь и жмурясь от удовольствия, выпалил он как есть. Яку, глядя на него, тихо рассмеялся. Так ведь и знал.       Куроо вдруг щипнул закрутившегося на месте Бокуто за руку, грозно на него зыркнув.       ― Эй, я говорил, что их так нельзя называть! ― нахмурился он. ― Никакая она не «путана», а танцовщица, готовая при условии, если Яку будет не против, предложить ряд дополнительных услуг.       Бокуто оторопело моргнул и обиженно надулся.       ― Ну а я что сказал? Путана, ― фыркнул он, настаивая на своём. ― Короче, Яку, не важно как это называется, девочка ― огонь! Красавица, вся из себя, блондинка натуральная, после траха с такой и умереть не жалко. Какой там Париж? Хатьфу на него! Куроо сказал, что она тебе идеально подойдёт, а я бро в таких вопросах доверяю, так что садись сюда и наслаждайся, дружище.       Яку задумчиво уставился на друзей. Предложение «потрахаться и умереть» звучало страсть как заманчиво, и полной уверенности в том, что подобные мысли и желания это вина шампанского и только, у Яку не было.       ― И вы думаете, что я стану с кем попало?..       ― Она не «кто попало», она прекрасная наполовину русская девушка, ты же любишь экзотику, ― фыркнул Куроо, разводя руками. ― Ты же сам жаловался, что эта дура Чинко тебе не даёт, а найти подходящего кого-то не получается. Ну и вот ― друзья тебе всё устроили.       ― Она Чико, ― нервно рассмеялся Яку, невольно подумав, какое лицо будет у его невесты, назови её так ― слюнями с пеной изойдётся.       ― Один хрен, ― лениво отмахнулся Куроо. ― Просто поверь мне: тебе понравится. Ты же знаешь, что я в курсе, что ты любишь. Так что доверься мне. Бокуто вот доверился безоговорочно.       Бо в подтверждение согласно закивал.       ― Ага, доверился, а бро сам выбирал, я только с его слов знаю какая она, ― смущённо признался он, кося в сторону коробки. ― Так что мне тоже интересно. Открывай давай!       Яку шумно выдохнул и пожал плечами ― фиг с ним, всё равно не отстанут, да и мальчишник же у него, в конце-то концов.       Куроо приглушил свет, оставив всего пару круглых светильников работать, Бокуто оседлал стул и врубил какую-то лёгкую музыку, совсем не такую, как грохочущая за дверью, всё ещё слышимая через стену, а Яку на правах виновника втискивания картонной громадины в комнатку, решительно двинулся в сторону коробки. Замерев возле неё, он всерьёз задумался о том, уместно ли будет постучать, но стоило только представить себе, как полуголая (ну наверняка) девица простучит ответный пароль, как желание заниматься подобной ерундой сразу же отпало ― если они будут втроём валяться на полу и ржать, то бедняга вылезет из этой ловушки ещё очень не скоро.       Ещё немного помявшись у коробки, Яку решительно дёрнул белый бант, срывая ленту. Он подцепил крышку, осторожно подняв вверх, сдвигая её в сторону. Заглядывать внутрь Яку не стал, отошёл на шаг, ещё на один, спиной наткнувшись на возмущённо заквохтавшего Бокуто, которому отдавили ногу и случайно оседлали колено. Какое-то время ничего не происходило и только через несколько минут из-за края коробки стала видна макушка.       Высокая, широкоплечая, незнакомка стояла к ним спиной. Из своей темницы она поднялась изящно и плавно, двигаясь волной, словно кобра, выбирающаяся из горшка уличного факира. Серебристые короткие шорты честно предъявили зрителям слегка плосковатый зад. За длинными пепельными волосами, достающими до лопаток, вполне можно было различить в пару шортам короткий топ, заканчивающийся где-то под грудью. Судя по отсутствию чулок, она была боса, но всех присутствующих занимал ни сколько вызывающий наряд, сколько его обладательница. Яку так и вовсе во все глаза пялился на свой «подарок» немного не понимая почему Куроо сказал, что ему понравится ― такие девушки не были в его вкусе. Не могло же здесь быть какого-то подвоха? Решив взглянуть на Тетсуро, Яку понял ― был, и похоже ещё какой.       ― Вау, да она высоченная, вот это да! ― восхитился Бокуто, раскачиваясь на своём стуле взад-вперёд. В полумраке комнаты он щурился, приглядывался, наконец, неодобрительно хмыкнув. ― Тетсу, бро, похоже тебя надули.       ― Чего это? ― удивился Куроо, краем глаза поглядывая на Яку ― догадался или ещё нет?..       Бокуто нахмурился.       ― Ну, со спины, конечно, хорошо, красиво, ― трезво рассудил он, потерев подбородок и взглядом ценителя осмотрев покачивающуюся в такт медленной музыки незнакомку, ― но я даже отсюда и при таком хреновом свете вижу, что фигура так себе, а тема сисек, похоже, совсем не раскрыта. Надули тебя на сайте том, надо им отзыв плохой накатать!       Решительно кивнув, Бокуто откинулся на спинку стула, наблюдая, как таинственная дама, всё извиваясь, танцует, плавно двигая бёдрами, большими ладонями скользя от несуществующей талии ниже, оглаживая себя, будто пытаясь подчеркнуть изгиб, которого в общем-то и не было.       ― Это подарок для Яку, а не тебя, ― показал ему язык Куроо, негромко прокашлявшись. ― Будь так добра, красавица, встань к стене задом, к нам передом. И скажи: как тебя зовут?       Девушка замерла, вздрогнула, несколько секунд не двигалась и только потом нерешительно повернулась, уставив пристыженные глаза на заметно обалдевших заказчиков.       ― Меня Лев зовут, ― явно не женским голосом отозвалась «красавица».       Губы Яку слегка удивлённо приоткрылись, а потом поползли в довольной улыбке. Чёртов Куроо, и не соврал ведь.       Музыка стихла. Ошарашенный Бокуто попросту выронил свой телефон и тот, упрыгав под стул, отрубился от такого потрясения. Какое-то время в комнате стояла тишина, только гулкий рокот и довольные выкрики были слышны из-за стены.       ― А… ― хмурясь и всё ещё не понимая, что происходит, первым голос решил подать Бокуто. ― А где путана?       Парень, назвавшийся Львом, снова вздрогнул и виновато наклонил голову, сцепляя на груди руки, пытаясь прикрыть голый живот.       ― Я за неё, ― признался он, неловко оттягивая вниз слишком уж короткие шортики, спереди, в отличие от зада, туго обхватившие всё его мужское естество, раз и навсегда опровергающее мысли, что перед ними всё-таки девушка. ― Понимаете, тут такое…       ― Это же обман! ― Бокуто резко подпрыгнул на ноги, слегка покачнувшись ― утыренный ром, похоже, был свистнут не просто так и свой путь закончил в бездонном желудке Бокуто. ― Бро, ты же девчонку заказывал, да? Но почему тут пацан? Это же надувательство! Дай-ка мне телефончик этой фирмы, я сейчас устрою им такой разнос!.. Испортили нашему Яккуну последний шанс…       Куроо, всё так же ехидно скаля зубы, быстро накрыл рот Бокуто рукой.       ― Тише, ты его пугаешь, ― вкрадчиво сказал он, серьёзно зыркнув на Бо, который вроде немного успокоился и перестал рваться «разносить фирмы». Он хитро посмотрел на Льва, подмигнул Яку, снова заулыбавшись. ― Ничего ещё не испорчено, ведь так, Яккун?       Яку покраснел. Чёртов Куроо Тетсуро, чтоб ему в преисподнюю провалиться! И вот что теперь он должен на это ответить? Это был их секрет, Бокуто решили не посвящать в него, а не то у бедолаги разрыв сердца случился бы ― как так, гейский опыт и без него? Нечестно!..       Началось всё с шутки, а закончилось прочно укоренившимися в них предпочтениями: после нескольких вылазок по гей-клубам Куроо понял, что ему нравились чуть ниже него самого брюнеты, тихие с виду, но горячие в постели, а Яку… А Яку нравились дылды. Высокие, практически оскорбляющие его своим ростом, юноши, хорошо сложённые, светлокожие. Куроо называл его извращенцем и мазохистом ― любой парень на их ежеквартальной вылазке по поиску приключений на свою задницу, или раздаче оных на чужую, первым делом говорил Яку, о том, какой он маленький. Остаток вечера, вплоть до залезания в кровать, всеми своими ста шестьюдесятью с хвостиком Яку желал отомстить обидчику ― в идеале трахнуть, чтоб знал в чью сторону дискриминировал. То ли то был такой способ мстить природе и отыгрываться за свою маленькость на других, то ли и правда он фетишист и извращенец, раз постоянно действовал по одной и той же схеме, кто теперь разберёт. Но факт оставался фактом ― этот парень был действительно в его вкусе, сам Яку сказал бы, что он, пожалуй, идеален.       ― М-м-м, да, не испорчено. Даже если это и ошибка, то я бы всё равно не стал спать с той девушкой, не моё это всё же, ― отчаянно краснея, наконец откликнулся Яку, поняв, что пауза как-то слишком уж затянулась.       ― Всё хранишь верность своей курице? ― недовольно прищурился Куроо. Яку неопределённо пожал плечами. ― Да не важно. Эй, парень, как тебя там, говоришь? Лев? Раз уж ты здесь, то хотя бы объяснись, что это такое было.       Яку снова взглянул на Куроо: подлец играл. Это всё было подстроено с самого начала, а спектакль разыгран для Бокуто: Яку бы понял всё и так, что и случилось, а обижать Бо себе дороже. Единственным исключением стал сам парнишка ― он, похоже, испугался совсем по-настоящему и ничуть не притворялся. Он мялся, перетаптывался с ноги на ногу, осматривал свою коробку, чувствуя себя в ней явно неуютно.       ― А можно я вылезу? Я замкнутых пространств боюсь.       В его голосе было столько слёз и мольбы, что сердце дрогнуло, кажется, даже у Бокуто. Яку, хлебнув для храбрости, поднялся на ноги, шагнув к коробке. Он подошёл ближе, подал Льву руку, помогая вылезти. Он был выше на целую голову ― потрясающе.       ― Дурень, ну и стоило в неё лезть, раз боишься? ― усмехнулся Яку, закусывая губы. В ярких зелёных, практически бирюзовых глазах, он беспомощно тонул, надеясь только на то, что этот тип, сейчас смотрящий на него практически с обожанием, как накормленный и приласканный котёнок, оставался рядом чуть-чуть подольше.       ― Я это и пытаюсь объяснить! ― запротестовал он, прижавшись к Яку, словно почувствовал, что он ему ничего не сделает, а вот двое других может быть. ― Понимаете, ваш заказ был правильный, к вам должна была приехать моя сестра, Алиса. Она правда хотела и собиралась, но утром ей стало плохо, совсем с кровати подняться не смогла, отравилась, что ли… А заказ, как она сказала, был важный. Моя сестра очень дорожит своей работой, вот я и предложил ей помочь. Она сперва отпиралась, отказывалась, говорила, что позвонит и всё отменит, но… ― Лев театрально выдохнул и уронил голову на грудь. ― Когда она уснула, я узнал куда нужно ехать, нашёл из её одежды кое-что ну и вот…       Куроо тихо хрюкнул, спрятав лицо за ладонью. Похоже, что легенду отдали на откуп этого чуда, вот он и наворотил чёрт-те что. Кто вообще на такое купится?       ― Вот оно что! ― Теперь беззвучно смеялся уже Яку. Бокуто стукнул кулаком о ладонь в один момент скинув с себя недовольство, широко заулыбавшись горе-работничку. ― Ты хороший брат, но это всё равно не дело. Вот если бы Яккун не был таким добрым, то тебе бы досталось, помяни моё слово! И вообще, ты в курсе чем занимается твоя сестра?       Он пытливо прищурился.       ― А, ну… ― Лев потёр затылок, случайно сдвинув свой парик. Немного подумав, что больше хранить тайну своей личности нет смысла, он сдёрнул себя искусственную копну волос. Его настоящий цвет, как оказалось, ничуть не уступал в цвете парику. ― Она праздники всякие ведёт.       ― Праздники? ― снова рассмеялся Куроо, явно наслаждаясь происходящим. ― Выскакивая практически голышом из всяких коробок?       Лев надулся.       ― Праздники разные бывают, знаете ли! ― возмутился он, ратуя за честь сестры.       Бокуто, Куроо и Яку, переглянувшись, расслабленно расхохотались. Конфликт, впрочем, наигранный, миновал, и теперь можно было насладиться зрелищем. Так Яку и делал: внимательно рассматривал Льва, нет-нет, да стыдливо соскальзывая взглядом с рельефного торса ниже, к выпуклости, обтянутой кокетливыми шортиками. Он действительно был хорош, и будь ситуация другой и встреться они года два назад, своего шанса он упускать бы точно не стал.       ― Боже, и ведь не поспоришь, ― отсмеявшись, согласился Куроо. ― Ладно уж, если Яккун не против, то ты оставайся. Будешь отрабатывать.       От его хитрого прищура и томно промурлыканного «отрабатывать», Лев снова напрягся. Яку, не упустив возможности подобраться поближе, ласково похлопал его по спине, кончиками пальцев проведя по изгибу позвоночника. Глубоко вздохнув, мысленно навесив на себя ярлык «Извращенец», он не устоял и потянул носом, почувствовав тонкий запах каких-то духов с тяжёлым дурманящим древесным запахом ― самое то для того, кто собрался устроить соблазнение по полной программе.       ― Не бойся, он просто шутит. Сегодня мой «праздник», ― кисло улыбнулся Яку, в очередной раз коснувшись Льва ― теперь его руки, скользнув от локтя к запястью. ― И пока я не захочу, никто ничего делать не будет. И тебя никто не тронет.       Лев быстро закивал, снова уставившись на своего спасителя с благодарностью и толикой любопытства. Похоже, что все эти нечаянные касания, долгие взгляды его заинтриговали и теперь хотелось узнать, что всё это значит и чего ждать дальше. Судя по тому, что латентного облапывания он нисколько не стеснялся, на самом деле он в курсе, чем занималась его сестрица, если она, конечно, существовала, и был готов к настоящей «работе».       ― Спасибо! И спасибо, что не ругались сильно, ― он добродушно улыбнулся Бокуто, пытающемуся незаметно дотянуться до недопитой бутылки с шампанским. ― А что у вас за праздник, кстати?       Вот теперь не было похоже, что он играет. Видимо, и правда не был в курсе по какому поводу сидел в коробке в разнузданном костюмчике со всем напоказ.       ― Этот парень женится через месяц, ― Куроо ткнул пальцем в сторону Яку, в очередной раз помрачневшего при упоминании предстоящей свадьбы.       Лев перевёл взгляд на Яку, неуверенно улыбнувшись.       ― Поздравляю вас, ― нерешительно не то сказал, не то спросил он, заметив, что виновник его сегодняшнего маскарада заметно погрустнел, хотя только секунду назад его глаза восторженно поблёскивали, жадно осматривая его с ног до головы.       ― Ага, спасибо, ― потёр затылок Яку, резко выдыхая и этим своим жестом ясно давая понять, что больше на эту тему говорить он не хочет. ― Ладно, раз уж мы со всем разобрались, давайте к остальным вернёмся. Ты голодный? Там есть еда и выпивка, можешь перекусить, если хочешь. И нужно найти тебе одежду какую-нибудь…       ― Подождите! ― засобиравшиеся было Бокуто, Куроо и Яку резко обернулись на оклик. Лев широко улыбнулся. ― А как же мои обязанности? Я же ещё не сделал свою работу!       ― А, чего ещё? ― недовольно нахмурился Куроо. ― Сказали же, что остаться можешь. Остальное не нужно.       Он начинал волноваться: видимо, что-то грозилось пойти не по сценарию, одному из возможных, а виной всему вспыхнувший энтузиазм этого чуда из коробки.       ― Нет, я должен сделать то, для чего пришёл.       Лев смотрел на Яку. Пристально, прямо в глаза, гипнотизируя и утапливая его, не давая и шанса на вздох и отказ. Яку беспомощно взглянул на Куроо, тот только руками развёл, мол, делай что хочешь, твой же «подарок». И впервые за много месяцев Яку Мориске пошёл на поводу у своих желаний.       Лев усадил его на стул, освободил пространство вокруг, перед тем как опуститься на колени, умудрившись перепугать всех одним только этим движением, за которым, не крылось ничего страшнее поиска упавшего на пол телефона Бокуто.       ― Вот, включите мне музыку, ― попросил он с улыбкой, пониже опуская верхнюю часть своего футуристичного костюмчика. Бокуто молча кивнул, вместе с тем усаживаясь на стул неподалёку. Куроо тоже решил посмотреть, но так и остался у двери, кивком давая знак, что представление можно начинать. Лев наклонился к Яку, губами коснувшись его уха. ― По правде говоря, я в этом не очень-то хорош, но постараюсь как следует, чтобы вам понравилось.       Яку в ответ коротко кивнул, постаравшись не обращать внимания на прикованные к ним взгляды и полностью сосредоточиться на Льве, который, по всей видимости, не замечал вообще никого, кроме него.       Лев стоял перед ним, вслушивался в музыку, то ли пытаясь нащупать ритм и влиться в течение мелодии, то ли раздумывая как быть: снимать-то ему было практически нечего. Всё же решившись избавиться от своего топа, он вцепился пальцами в тонкую ткань, с силой рванув её вперёд. Жалобно затрещав по швам, вещичка поддалась, оставшись в его руках тонкой серебристой тряпкой; Бокуто и Куроо восхищённо зааплодировали, Яку прикусил губу, удерживая улыбку. Всё же ― в тысячный раз ― он был полностью в его вкусе: поджарое тело, лёгкий рельеф мышц, светлая кожа, до которой сразу же захотелось дотронуться ещё раз.       Лев улыбнулся, заметив, что его разглядывают. Он хищно прищурился, в очередной раз прислушался к музыке, смакуя неспешные ритмы, пропуская из сквозь себя, и двинулся вокруг стула.       Жутко мешал этот дурацкий костюм Яку: пиджак не давал должного доступа к его телу, галстук удушал, слишком плотно сжимая шею, так что Лев решил избавиться от ненужных тряпок. Если нечего снимать ему, то почему бы не раздеть свою жертву? Кончиками пальцев очертив ушные раковины, обведя по контуру линии челюсти лицо, поддевая его подбородок, заставляя Яку поднять голову и взглянуть на него, Лев нависал сверху, не моргая следя за тем, как меняется чужое выражение, как в глазах начинают плясать огоньки сперва тлеющего, а потом и разгорающегося безумия, окунуться в которое собирались они оба. Скользя пальцами по шее, очертив по кругу адамово яблоко, будто выводя заклинание-приворот, Лев ловко распутал узел галстука, шёлковой змеёй скользнувшего на пол. Ногтями он подцепил пару верхних пуговиц, не удержавшись, провёл по изгибам острых ключиц, чувствуя дрожь Яку под кожей, его жар и нетерпение. Он так и сидел, с задранной головой, смотрел неотрывно и часто дышал, слегка приоткрыв рот. Лев быстро облизнулся: они только начали, а у него уже было непреодолимое желание наклониться ниже, губами обхватить его губы, языком раздвинуть из и ласкать его так долго, пока обоим не станет хватать воздуха. С трудом сдержав себя и вернув ладони на борьбу с лишней одеждой, Лев взялся за пиджак, одну за другой расстёгивая тугие пуговицы, распахивая полы, наконец, получая доступ к желанному телу. Теперь можно было начинать.       Он склонился ниже, дыханием обжигая ухо Яку, шумно втянувшего носом воздух, когда ладони Льва, оглушительно шурша по ткани рубашки, от груди проскользили к ремню его брюк.       ― Чего бы вы хотели? ― едва двигая губами, практически коснувшись его, шепнул Лев. Яку плотно сжал губы, неопределённо мотнув головой. От него тянуло жаром; щёки, шея и уши покраснели ― такой милый цвет. Лев заулыбался, не устоял и нежно прихватил губами мочку уха ― уже перебор, но кажется, он сам этого хотел. ― Вы ведь знаете, для чего меня позвали, не так ли? Я бы мог сделать это с вами. Хотите?       Яку быстро замотал головой. Может, он и хотел бы ― на то отлично намекали тяжёлые волны-импульсы, прокатывающиеся по его телу с каждым новым движением Льва, но не делать же это при Куроо и Бокуто, который, кажется, накрепко приклеились к своим местам и не уйдут так просто.       ― Тогда, может, мне просто станцевать для вас? ― предложил Лев, успев переместиться уже к другому уху, шепча точно так же, ничуть не хуже змея-искусителя.       Яку согласно кивнул, с трудом сглотнув. Невесомым поцелуем оставляя на его шее улыбку-согласие, Лев выпрямился, снова обошёл его, без лишних слов аккуратно перекидывая ногу через его колени. Со стороны наблюдателей послышалось восторженное «Воу!». Яку и сам бы сделал «воу», но в тот момент, когда Лев устроился на нём, расслабленно устроив руки у него на шее, он попросту поперхнулся воздухом и каким-то внутренним криком, так и рвавшимся наружу.       Изящной волной, сильно прогибаясь в пояснице, Лев провоцирующе двинул бёдрами, подбираясь ближе.       ― Хотите меня коснуться? ― улыбаясь, шепнул он, заглядывая в потемневшие глаза Яку. ― Дотроньтесь до меня, пожалуйста.       Лев провёл от плеча к предплечью правой руки Яку, обхватил пальцами, направляя его, предавая решительности и подсказывая, чего именно хочет он ― они оба, на самом деле. Кожа Льва показалась обжигающей. Под дрожащими пальцами его тело охотно отзывалось, чувствовались плавные перекаты мышц, работающих без устали, помогающих Льву плавно двигаться, ненавязчиво потираясь об него, Яку. Он без конца елозил, удивительно как не казался тяжёлым, при таком-то росте, придвигался всё ближе, в конце концов ткнувшись своим пахом в ставший заметным бугорок в штанах Яку. На лице Льва расцвела довольная улыбка.       ― Вы здесь уже твёрдый, ― лукаво заглядывая в глаза Яку, шепнул он. ― Вам нравится? Хотите потрогать меня ещё здесь?       Теперь рука Яку переместилась на грудь Льва, задевая розовые твёрдые соски, при прикосновении к которым сам Лев заметно задрожал, прикусывая губы и прикрывая глаза, будто бы от удовольствия. Наплавляя его ладонь, скользящую по груди, прессу и ниже, к области паха, Лев резко распахнул глаза, тяжело уставившись на Яку, когда прижал его ладонь к своим злосчастным шортам, не выдерживающим натиска почти полностью эрегированного члена. Яку быстро облизнулся, Лев, повторив за ним, широко заулыбался, склонившись ниже.       ― Вы мне нравитесь, ― признался он, мурча слова в губы Яку. Так тоже нельзя, но слишком уж хороши эти блестящие от слюны яркие искусанные губы ― невозможно отказать себе в маленькой шалости. ― Вы такой…       Яку тихо скрипнул зубами ― ей-богу, если он сейчас скажет «маленький», то он ему врежет, не потому что хочет, а потому что это уже рефлекс, никуда от него не деться.       ―… отзывчивый, ― шепнул Лев, чудом спасшись от гибели; губами он обхватил губы Яку, как и хотел до этого. ― Такой нежный и страстный, ― продолжал Лев, кончиком языка проникая внутрь, задрожав от удовольствия, когда наткнулся на чужой язык, горячий и податливый, охотно последовавший за его движениями.       Яку млел, целовал Льва жадно, словно делал это в последний раз, словно этот поцелуй ― всё, что оставалось у него в этой жизни, дальше ― беспросветная тьма и холод одиночества. Может, так они и было на самом деле, но впускать тёмные мысли в такой момент не хотелось.       ― Если вы хотите, я бы мог… ― ладонь Льва, проскользнув между их тел, опустилась на возбуждение Яку, пальцы сквозь ткань брюк сжали его, срывая с губ тихий стон мольбы ― той, которая никогда не прозвучит.       Яку качнул головой.       ― Не нужно, ― хрипло, не узнавая своего голоса, сказал он. Лев тоскливо улыбнулся, поняв всё без лишних слов.       Он плавно стёк с его коленей, устроился перед ним, напоследок руками проведя от бёдер до колен. Щекой он прижался к ноге Яку, тепло ему улыбнувшись ― по-настоящему, совсем не так, как улыбаются проститутки, ждущие оплаты.       ― Вы правда мне нравитесь, ― шепнул он, носом потеревшись о брючную ткань.       Яку протянул руку, с удовольствием потрепав его по волосам. Лев был потрясающим.       Одобрительные хлопки и свист Бокуто и Куроо слышался словно издалека, будто через слой плотной ткани, окутавшей их со Львом и отгородившей от остального мира. Лев быстро поднялся на ноги, выпрямился, постаравшись прикрыть пах, хотя стесняться ему было нечего. При подобной работе возбудиться ― это нормально. Яку всё ещё сидел на месте, молчал, головы не поднимал, на подошедших друзей никак не отреагировав.       ― Ну вы и дали жару, ― со всей силы хлопнув Льва промеж лопаток, похвалил Бокуто, ― даже у меня почти встал! А какой засос был, у-у-у! Не знал, правда, что так можно.       Куроо, стоящий рядом с ним, весело рассмеялся.       ― Молодец, парень, хорошо поработал. Клиент, похоже, доволен, ― лукаво прищурился он. ― Эй, Яккун, ты в норме?       Яку, словно вынырнув из сна, вздрогнул и резко поднял голову, наконец, отмерев. Он уставился на Куроо, взглянул на всё хлопающего Льва по спине Бокуто, краем глаза мазнул взглядом по Льву, почему-то почувствовав тяжесть на сердце.       ― Да, в полном, было шикарно, ― тихо ответил он, опёрся о сидение стула, поднимаясь на ноги так быстро, что едва своей макушкой не заехал наклонившемуся Льву в челюсть. Проигнорировав его требовательный взгляд и тихий оклик, он пересёк комнату, застыв у самых дверей. ― Я… Я пойду покурю, ― коротко отчитался он, даже не взглянув на друзей. Препятствовать никто не стал, и Яку уже через секунду скрылся из вида.       Лев растерянно уставился на своих нанимателей. Куроо выглядел задумчиво.       ― Похоже, лёд всё-таки тронулся, ― протянул он, ― только вот без понятий: радоваться этому или нет.

***

      Выбравшись на воздух, Яку так и не закурил ― руки тряслись, и зажигалка ухнула вниз, а искать новую сил никаких не было.       У него подгибались ноги и ныло в паху. Пусть он и успел подрочить в туалете, обильно кончив в руку, мысленно воспроизводя в памяти Льва, его большие ладони, горячее гибкое тело и глаза, горящие желанием взять его и сделать своим, но возбуждение всё ещё не сошло. В висках грохотало, сердце билось как сумасшедшее, мысли путались, а тело требовало немедленного продолжения.       Яку схватился за голову. Если раньше его терзали только сомнения насчёт правильности того, на что он идёт, то теперь в этом он убедился окончательно ― он не хотел жениться. Ни на Чико, ни на любой другой женщине и уж тем более не по расчёту, но всё же как быть, если всё уже готово и не хочет этого только он один?.. Странно, конечно, что в полной мере осознать это и принять помог трущийся о него своим стояком мальчишка, но помогло ― это главное. Всё время, что они были помолвлены, он думал, что пролетит, что как-то сможет изменить ситуацию, но когда всё случилось, сделать ничего уже не удалось, и в оборот его взяли так быстро, что Яку и понять ничего не успел, лишь терзался, считая, что что-то не так, не желая самому себе признаваться в очевидном.       Теперь всё встало на свои места. И виной этому Лев. Этот странный парень, боящийся замкнутых пространств, оскорбительно высокий, поразительно нежный, сексуальный до дрожи и такой желанный сейчас. Яку вытащил изо рта так и незажжённую сигарету, успевшую прилипнуть к губам. В голове и на душе царили раздрай: одна его часть требовала прямо сейчас вернуться, схватить за руку это зеленоглазое чудо, утащить за собой в туалет и попросить отодрать его как распоследнюю шлюху, а другая истошно орала о долге, о том, что он сделал всё правильно и менять что-то нет смысла ― уже всё решено, поезд прочно стоит на рельсах и мчит на крейсерской к конечной ― грёбаной свадьбе, чёртовому браку по расчёту, в котором у него главная и ненавистная роль.       ― Эм… Извините, что мешаю, ― Яку вздрогнул от неожиданности, резко обернувшись. На пороге балкона перетаптывался с ноги на ногу Лев. Прежде чем выйти на улицу, он догадался закутаться плед, теперь волочившийся за ним шикарной леопардовой мантией. ― Я могу подойти? Вы ведь Яккун?       Увидев его, Яку умилённо улыбнулся, жестом попросив подойти ближе. Сердце предательски взбрыкнуло в груди, когда в ответ получило улыбку. Лев на цыпочках, стараясь не наступать босыми ступнями на холодный пол, подобрался к краю балкона.       ― Так меня зовут только те двое, ― пояснил он, протягивая руку, желая ни сколько соблюсти условности, сколько снова дотронуться до Льва. И ладони у него потрясающие: большие, узкие, пальцы длинные ― такими ладонями он мог бы сжимать его бёдра, мять ягодицы, эти треклятые сексуальные пальцы пропихивать в рот, катать на языке, приказывая смочить слюной, чтобы потом вставить внутрь. Яку мысленно прописал себе поджопника, криво улыбнулся и отнял ладонь у Льва. Всё это становилось только опаснее. ― Яку. Яку Мориске.       ― А я Лев, Хайба Лев, ― словно забыв, что уже представился, сказал он. Какое-то время они пялились друг на друга, изучали при свете ночного города, высекая в памяти каждую чёрточку чужого лица, словно это был последний раз, когда они виделись. ― Скажите, Яку-сан, я вас чем-то обидел?       Глаза Яку удивлённо округлились. Такого вопроса он не ожидал.       ― Да нет, что ты.       ― Тогда, вам танец не понравится? Я говорил, что не силён в этом, но старался как мог, пойму всё, если скажете, что не понравился… ― расстроился Лев.       Яку отвёл взгляд в сторону, нервно улыбнувшись. Говорить, что у него стояло так, как никогда до этого, он не стал, Лев и так всё понял, когда сидел на нём.       ― Наоборот, даже слишком понравился, ― насколько мог откровенно признался он. ― А с чего такие мысли вообще?       Лев задумчиво потёр подбородок.       ― Просто я никак не пойму почему вы ушли? Почему оттолкнули, вы ведь хотели, ― обиженно пробормотал Лев. Сейчас он походил на ребёнка, у которого отобрали любимую вещицу, и Яку захотелось снова потрепать его по голове. ― И почему вы ушли сюда? Если я что-то не так сделал, то так и скажите ― не обижусь и постараюсь исправить, всё-таки у вас такой праздник…       Яку едко хмыкнул. Его слова больно резанули по живому, из глупых мечтаний возвращая к неутешительной реальности: всё-таки, его заказали Куроо и Бокуто, это заставляло усомниться в искренности его слов и намерений.       ― «Праздник», говоришь? Да нет, ты не виноват, абсолютно ни в чём не виноват… ― Лев продолжал выжидающе смотреть и похоже, что подобный ответ его не устраивал, он хотел знать всё. Яку с силой потёр шею и поморщился. ― Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. Не знаю, как тебе сказать…       ― Скажите, как есть, ― перебил его Лев. Тыльной стороной ладони он коснулся щеки Яку, мягко проведя пальцами вниз. ― Мне показалось, что вы выглядели расстроенным. И сейчас тоже.       Яку громко сглотнул. Больше всего сейчас ему хотелось поймать руку Льва, сжать его пальцы, поднести их к губам, сделать что-нибудь провоцирующее, а потом просто поддаться потоку событий ― будь что будет, главное уйти от реальности. Главное ― с ним.       Лев смотрел требовательно, решительно, испытывающе, своим гипнотизирующим взглядом он буквально заставлял его рассказать, и Яку поддался. Он тяжело вздохнул, облокотился на перила балконной перегородки, опуская голову.       ― Ты оказался проницательнее, чем я думал. Дело в том, что этот мальчишник, да и сама свадьба, невеста… ― он закусил губы, боясь сказать о чём думал. Лев подошёл ближе, в знак поддержки накинув руку на его плечи. Легче от этого не стало, но хотя бы было не так страшно. ― Я не хочу жениться.       Лицо Льва удивлённо вытянулось. Похоже, что он даже и не представлял, что подобное может случиться, что браки иногда оказываются не обоюдным желанием.       ― Почему? Неужели вас заставили жениться и это брак по залёту? ― ужаснулся Лев.       Яку тихо фыркнул. Чико ненавидела детей и боготворила своё тело, скорее бы Яку залетел, чем она.       ― Это брак по расчёту, дурень. Родители её и мои владеют бизнесом, нас друг другу навязали ещё в юношестве, деваться было некуда. Откажись я или она ― собственные семьи лишили бы нас всего. ― Лев смотрел и слушал, приоткрыв рот, не смея перебивать, хотя сам уже начал дрожать от холода, понемногу сокращая расстояние, чтобы хоть как-то согреться. ― В целом, я бы и не был против, но теперь, узнав её, протаскавшись по чёртовым дегустациям тортов две недели кряду, стал понимать, что всего этого не хочу на самом деле. И не в суете дело, хотя и она доканывает меня, просто это не то, чего я хочу на самом деле.       Яку поднял глаза на Льва. Он казался удивлённым, да что там ― сам Яку немало обалдел от того, что так легко открылся перед незнакомым человеком. Подобного он не говорил ни Бокуто, ни Куроо, боялся признаться даже сам себе, а Лев показался ему настолько открытым, располагающим, что он вывалил всё, как на духу. Даже немного стыдно за это стало.       Лев молчал долго, сделался серьёзным, словно обдумывал по меньшей мере какую-то серьёзную схему для великой аферы.       ― Тогда, почему бы вам не покончить со всем этим? Сбегите в самый последний момент, прямо как в фильмах! ― радостно выпалил этот дуралей, заулыбавшись от уха до уха.       Яку не мог не улыбаться, да и сердиться на него за такое поверхностное мнение и наивный взгляд на ситуацию тоже не смог. Они жили в совершенно разных мирах: что принято за норму в его мире, покажется дикостью Льву, ровно как и его «сбегите» казалось чем-то невозможным для Яку ― слишком много последствий и неприятностей за «свободу». До момента сегодняшней встречи это Яку казалось чем-то совсем не стоящим.       ― Ну и как ты себе это представляешь? ― усмехнулся он, решив немного подыграть. ― Мы в церкви, священник спрашивает согласны ли мы взять друг друга в супруги, и тут я говорю «нет» и даю дёру?       Лев энергично закивал и, преисполнившись решимости, ухватился за ладони Яку, крепко сжимая.       ― Именно! А я бы мог вас спасти, если бы вы позволили, ― с надеждой закончил он.       Яку молчал. Он не понимал его, боялся сделать это. Что Лев хочет от него: по-настоящему помочь или это просто то, что входило в прейскурант заказанных Куроо и Бокуто услуг? Думать о первом варианте оказалось поразительно больно: живой энтузиазм Льва подкупал, слова вселяли надежду, что всё и правда может быть иначе. Думать о втором не хотелось и вовсе ― дураков жрать стекло поищите в другом месте.       ― Никогда не думал, что будучи знакомым с человеком каких-то полчаса, буду практически в шаге от того, чтобы согласиться на всё, что он ни предложит, но… ― Яку резко выдохнул. ― Я справлюсь сам. Ты очень добр, Лев, спасибо, что предложил помощь. И вообще: спасибо, что пришёл. Твоё появление было единственным, что порадовало меня за этот вечер. Теперь пойдём внутрь, мне кажется, что ты замёрз.       Яку осторожно высвободил свои руки, обогнул Льва по дуге, двинувшись в сторону двери. Нужно было заканчивать с этим, пока обстановка не накалилась, пока он не успел подумать о словах Льва или, что хуже ― взять их на вооружение и воспользоваться предложением. Он всё уже давно решил и от первоначального плана не отступит, пока не придумает запасной. На это у него был целый месяц.       ― Яку-сан, ― Лев всё ещё стоял у балкона, ждал, когда на него обратят внимание и он сможет сделать свой ход. ― Мне кажется, что вам стоит обдумать всё ещё раз. Вы хороший человек, а хорошие люди должны быть счастливее всех.       Он подошёл ближе, ступая на цыпочках, наклонился, кончиками пальцев касаясь губ Яку, подушечкой собирая его горячее участившееся дыхание.       ― Не слишком-то весомый аргумент, Лев.       Они потянулись друг к другу одновременно: Лев наклонился ниже, Яку привстал на цыпочки, вытягивая шею, чтобы ничего не мешало наслаждаться губами Льва, его горячим ласковым языком, его дыханием и вплетаемыми в поцелуй словами ― именем, вышёптываемым с тревогой и мольбой.       ― Я вам не нравлюсь? ― с тоской спросил Лев, обхватывая лицо Яку ладонями. ― Я совсем-совсем вам не нравлюсь?       Яку шумно сглотнул.       ― Тебе заплатил Куроо, ― хрипло произнёс он, тут же начав себя ненавидеть ― глаза Льва потускнели, улыбка исчезла, оставив после себя лишь след разочарования. ― Вы ведь с самого начала это придумали? Нет никакой сестры, да? И то, что ты сказал мне ― неправда.       Яку низко опустил голову. Мерзавец, всё же какой он ублюдок и трус ― спасая свою задницу, он намеренно говорил это, в надежде, что всё и правда закончится здесь и сейчас, так было бы лучше для ни обоих. Пусть прекрасная мимолётная интрига ею и остаётся ― греющим душу воспоминанием, а не болью необходимой разлуки.       ― Заплатил, ― холодно согласился Лев, взгляда от Яку так и не отведя. ― И сестра у меня есть, её действительно зовут Алиса, она танцовщица. В том числе и такого плана, нет в этом ничего такого. А то, что я вам сказал, ― он подцепил пальцами подбородок Яку. ― Это правда. Всё до единого слова. И моё предложение сделать для вас это ― именно моё решение, никто мне за него ничего не давал. Вы мне понравились и всё тут. И я не хотел видеть вас грустным, Яку-сан.       Щёки Яку обожгло жаром, проклятое сердце снова зачастило, а с губ сорвался мучительный стон. Прекрасен. И невозможен.       ― Лев, я… ― Яку помялся, криво улыбнувшись. Как и в тот раз, его поняли без слов. Лев отступил на шаг, его руки плетьми упали по швам, плед с его плеч соскользнул на пол. Яку с трудом отвёл взгляд. ― Идём, если ты заболеешь, я себя не прощу.       Лев молча протянул руку, взглядом умоляя взять её. Яку против не был. В пальцы Льва он вплёл свои, на какой-то момент очень чётко осознав, что хочет именно этого ― остаться вот так с ним, и если уж не на целую вечность, то хотя бы до конца этого вечера.