***
Обычный осенний вечер в семье Тестардо: Тайрон, переключая каналы на телевизоре, поедает сделанную им же картошку фри, попутно наблюдая за своим сыном, который катает по полу машинки и иногда собирает домики из конструктора. Сегодня Люси вызвали на работу для того, чтобы обсудить какие-то важные детали по поводу окончания её декретного отпуска, а также сама женщина хотела зайти в детский сад и уточнить, есть ли место для Даста в будущем. Только вот она что-то слишком задерживалась и это, пусть он и не показывал этого при ребёнке, сильно тревожило её супруга, но он пытался утешить себя тем, что беседа затянулась на слишком долгое время. И вот наконец со стороны двери послышался скрип открываемой входной двери. Тайрон, едва его услышал, быстро поднялся и вышел в коридор, но то, что он увидел, было далеко не приятным зрелищем: Люсьен, обливаясь слезами и вся дрожащая, стояла в разорванной одежде посреди прихожей, стараясь не смотреть на своего мужа и вышедшего из зала сына. Её кожа была бледной, макияж размазался по лицу, а на руках, шее и бёдрах уже начали проявляться синяки. Мужчина, едва увидел свою супругу в таком состоянии, быстро подбежал к ней и подхватил под руки, которые уже начинали трястись. — Пап, что с мамой такое? — маленький ребёнок не мог до конца понять, почему его мать выглядит так странно, но он и не должен был это знать. Пока что это слишком ужасно, чтобы про это узнавал их ещё слишком юный сын. — Ничего серьёзного, она просто утомилась с дороги, вот ей и нужен отдых, а ты иди поиграй, пока я уложу твою маму спать. — Тайрону пришлось быстро выдумать ложь и сказать её Дасту, дабы он на время отстал. Может быть, ребёнок и не поверил, но, ещё раз вглядевшись в плачущее лицо мамы, он не стал слишком сильно докапываться до истины, поэтому просто кивнул и вернулся в зал, хотя с прежним рвением у него из-за беспокойства за маму играть не получилось. Супруг же, подняв Люсьен на руки, как можно скорее отнёс её в ванну, где снял всю одежду и посадил в горячую воду, пока сам искал медикаменты и, желательно, таблетки от стресса и прочего. Потом, когда Люси более-менее успокоилась, пусть и до сих пор дрожала, Тайрон мягко поинтересовался, что же с ней случилось — нет, он догадывался, но хотел бы убедиться в этом. От этого вопроса женщина только снова начала рыдать, поэтому мужчине пришлось её успокаивать, то и дело повторяя, что он ей ничего не сделает, если она расскажет правду. А Тайрон никогда не врал своей супруге, поэтому Люсьен, заикаясь и продолжая рыдать, поведала ему нечто ужасное. Сначала, когда она только вышла из дома, ничто беды не предвещало — она спокойно дошла до своего офиса, переговорила с боссом, получила какую-то сумму денег и потом решила зайти в садик. Только вот пока она шла, на неё напал какой-то мужчина, который сначала избил её, а потом затащил в подворотню и — вот в этом Люси призналась чуть ли не в истерике — изнасиловал. Да, женщина пыталась сопротивляться, но что она могла сделать мужику, который больше неё раза в два? Практически ничего, поэтому насильник быстро сделал своё дело, а потом забрал у неё из сумки кошелёк и скрылся в неизвестном направлении, оставив её, избитую и изнасилованную, лежать на земле. Спустя долгое время Люсьен еле-еле пришла в себя, подобрала свои вещи, кое-как прикрылась обрывками одежды и попыталась сама дойти до дома, но из-за боли и шока она просто не могла нормально соображать, просто забыв, где именно она живёт, поэтому ей пришлось присесть на автобусной остановке, дабы хоть как-то успокоиться. Но буквально через несколько минут возле неё остановился автобус, полностью пустой, откуда вышел монстр, похожий на лису. Тот тоже решил узнать, что произошло с Люси, но, увидев, в каком она состоянии, переключился на другую тему — предложил свою помощь, чего женщина никак не ожидала. К счастью, монстр оказался весьма добрым и учтивым, он действительно сумел подвести её до дома и даже довёл до входной двери, не взяв с неё ни копейки. И вот потом Люсьен сама дошла до квартиры, благо, ключи насильник красть не стал. И теперь она здесь. — Прости меня, я… я правда не хотела, я сама не знаю, как так получилось… — сейчас женщина тихо рыдала, сидя в уже холодной воде, пока Тайрон с нечитаемым выражением лица и едва видимым гневом в голубых глазах еле сдерживался, чтобы не начать кричать и громить всё вокруг. Его жену изнасиловал какой-то урод… Нет, он не может так спокойно сидеть и позволять такому гаду дальше ходить по свету, просто не может. Но тут его отвлекла мокрая ладонь Люси, сжавшая его руку. — Д-да, я могу быть виновата в этом, может, я как-то неправильно себя повела… — вот на этих словах мужчина не выдержал, просто крепко прижимая к себе Люсьен и гладя её по волосам. Сейчас он вёл себя ласково, но внутри бушевал ураган. — Нет, Люси, ты не виновата. Нигде и никогда. Я не могу кричать на тебя из-за этого, ты ничего не сделала, это всё больной мозг того насильника. В таких вещах никогда не виновата жертва — только сам мучитель. — Услышав это, женщина снова разрыдалась, крепче прижимаясь к мужу, но теперь это были слёзы счастья, так как она ожидала худшего исхода событий. Но она не прогадала с выбором самого дорогого ей человека, по крайней мере, вместе с сыном. Когда же женщина наконец успокоилась, Тайрон уже в уме запланировал поход к психиатру и некоторым врачам — всё-таки, ему нужно знать, что здоровье его жены в порядке, что она не получила никаких инфекций и то, что её психическое состояние можно вернуть в норму. Да, разумеется, он подозревал, что отсутствие и странное временами поведение матери скажется на Дасте, но пока тому, увы, придётся как-то играть самому. Люси нужна помощь и поддержка, так что мужчина не мог её бросить. Он должен постараться сделать всё, чтобы его жена забыла эту историю… и чтобы тот мерзавец получил по заслугам. Когда он рассказал о последнем пункте Люсьен, та робко поинтересовалась насчёт правильности этого действия, на что получила ответ: — Нет, Люси, я не позволю этому ублюдку разгуливать на свободе после того, что он с тобой сделал. Такие, как он, всегда должны получать по заслугам, несправедливо то, что всегда обвиняют лишь жертву, хотя именно она нуждается в поддержке. Так что я сделаю всё, чтобы посадить того урода за решётку. И ещё я должен найти того монстра, который помог тебе — добро должно быть поощрено. Надеюсь, он согласиться дать показания, его ведь можно посчитать свидетелем. Поэтому теперь у меня много дел, но… Ради тебя я пройду через всё это, чтобы ты была в безопасности. — на это женщина улыбнулась и крепче обняла своего мужа, чувствуя, что он прижимает её к себе в ответ. И да, Тайрон был человеком дела, поэтому он не стал тянуть со всем этим делом. Он начал искать адвоката, заставил полицию разыскивать того человека, и даже сумел найти того самого монстра-лиса, который тогда ещё помог его жене. Но пока один искал способы помощи другой, их сын Даст проводил своё время почти что в одиночестве. Нет, разумеется, мама была дома, — она теперь вообще не собиралась выходить из дома без Тайрона — но теперь она больше занималась собой. Малыш пока что не до конца понимал, что же всё-таки произошло с его матерью, но какая-то часть его души подсказывала, что той сейчас довольно тяжело, поэтому лишний раз не лез, а слушаться он умел, когда хотел. Однако, несмотря на всё это, Дасту было скучно. Никто не играл с ним, поскольку отец приходил очень поздно вечером и уставший, но полный настойчивости закончить своё дело, а у мамы были свои проблемы. Ну, в садик пока что малыша не записали, поэтому он просто сидел в своей комнате или на коврике в зале, играя сам с собой. Возможно, именно его одиночество поспособствовало тому, что произойдёт с ним в дальнейшем. И вот, спустя время, казалось бы, всё наладилось, но это оказалось далеко не так. По прошествии пары недель, когда все думали, что всё закончилось, с Люсьен стало происходить нечто странное: её стало часто тошнить, заказы в её меню становились всё страннее вплоть до морской воды внутри арбуза с примесью уксуса, а однажды она вообще упала в обморок посреди комнаты. Именно после последнего происшествия Тайрон повёл её к врачу на УЗИ, чтобы узнать, что же происходит с его женой, так как от собственных предположений становилось страшно. И снова про Даста, которого сбагрили нянечке, все забыли. Да, почти все подозрения мужчины не оправдались, но результат УЗИ больше не понравился именно Люси — как выяснилось, женщина беременна и, если говорить предварительно, то у неё будет мальчик. А поскольку никаких других половых контактов у Люсьен за всё это время не было, — так решил сделать её муж — то вывод напрашивался сам собой — женщина забеременела от насильника, который сейчас сидел в тюрьме. Когда супружеская пара вернулась домой, то Люси снова впала в состояние истерики, но на этот раз по причине того, что она вынашивает ребёнка от насильника. В этом случае стороны было две, кажется, впервые в своей совместной жизни супруги разошлись во мнениях. Тайрон вполне логично размышлял о том, что ребёнок не должен умирать только из-за того, что его «отец» оказался полнейшим уродом, что это дитя тоже заслуживает право на жизнь, оно не виновато в произошедшем с женщиной. Но, а вот Люсьен твердила о том, что она ни за что не будет вынашивать, а потом ещё и растить, ребёнка от насильника. И их обоих можно было понять. Да, убийство маленького ребёнка — тяжкий грех, от него кровь женщины точно потемнеет, но в то же время… Она всю жизнь будет ненавидеть этого мальчика, потому что она не желала его появления и не собиралась принимать его в семью. Разумеется, Люси прекрасно знает о том, что её Даст всегда хотел братика, но… сможет ли она выдержать все тяготы беременности и воспитания нежелательного ребёнка? Сама себе женщина говорила, что у неё не хватит на это сил. Она просто не справится со своей нелюбовью к этому малышу, она может сорваться на него, представляя вместо того насильника. Нет, она не выдержит всего этого. Сторона Люсьен перевесила сторону Тайрона, и аборт всё же был совершён. Но… было ли это правильным решением?***
После аборта прошло около трёх недель. Люси наконец-то смогла успокоиться, совесть уже заканчивала мучить её воспоминаниями об «убийстве», из-за того, что наступило лето, Тайрон официально смог взять отпуск и наконец-то проводить время с семьёй, а Даст наконец-то был не одинок. Вроде бы всё снова спокойно. Но, видимо, семью Тестардо теперь всегда будут преследовать странные неудачи. Начались они с тех самых пор, как мать спросила ребёнка, в какую группу он бы хотел поступить в садик. Скелетик на это лишь буркнул, что он не желает знакомиться с новыми людьми и монстрами, и что у него уже есть лучший друг. Люсьен на эти слова посмотрела на своего ребёнка с непониманием, спрашивая, имеет ли в виду Даст своего воображаемого друга, ведь сам по себе скелетик был весьма общительным и до этих пор мечтал пойти в сад познакомиться с новыми друзьями. Всё-таки, у всех детей богатое воображение и они вполне могут кого-то придумать себе в качестве приятеля, да и их сын долго был в практически полном одиночестве тогда, когда его мама восстанавливалась, поэтому всё возможно. Но вот реакция ребёнка её насторожила. Даст посмотрел на свою мать каким-то слишком равнодушным взглядом, а потом указал куда-то в угол, сказав, что его друг прямо здесь и сейчас смотрит на них. Люси же, с приподнятыми бровями, заявила, что никого не видит, на что ребёнок вскочил с пола и начал чуть ли не с пеной у рта доказывать, что его приятель реален и находится в этой комнате, женщине пришлось на руках укачивать его, дабы он успокоился, но неприятный осадок в её душе остался. А дальше — больше, и следующим на очереди получить по голове странностями своего сына стал его отец. Тогда Тайрон помогал своей супруге убираться по дому, пылесося все ковры, а Люсьен вытирала пыль в кухне и мыла посуду. И вот тогда, когда мужчина наклонился, чтобы поправить ковёр, в его плечо больно ударил кубик. Тайрон непонимающе поднялся, посмотрев в сторону своего сына, который со слишком равнодушным лицом кинул в него ещё один кубик из всей кучки, которая была сложена у него между ног. Мужчина попытался узнать, что Даст творит, но скелетик не ответил, всё также продолжая бросаться своими игрушками, кажется, он даже не моргнул за всё это время. В итоге отцу пришлось взять ребёнка на руки и предварительно шлёпнуть его по заднице, чтобы он не творил такой беспредел в следующий раз. И вот этот удар словно вернул Даста в своё настоящее сознание, ведь он, тихо ойкнув, спросил, за что его побили, так что Тайрону пришлось выкручиваться и соврать о том, что он не хотел и это вышло случайно. А потом вообще послал сына играть в свою комнату, потому что сейчас мужчина будет убираться в зале. Лично скелетик на это просто пожал плечами и, сложив в охапку свои любимые машинки, покинул комнату, в то время как его отец собрал в кучу те кубики, — на них были нарисованы буквы — которые в него побросал сын, и собрал из них одно насторожившее словосочетание, которому изначально он значения особого не придал: «Не переубедил». И с тех пор Даст, казалось, изменился полностью: он отказывался гулять, хотя раньше всегда первым убегал из дома, едва ему давали возможность; напрочь отказался покупать новые игрушки, из кубиков начиная создавать фразы иногда жуткого значения; постоянно, неважно, когда и в какой ситуации, стал общаться с кем-то, кого видел только он, но со стороны на это было немного жутковато смотреть. И вот наконец Люси не выдержала, потребовав у своего сына рассказать хотя бы имя своего воображаемого друга. На это Даст лишь коротко произнёс: «Папирус». И если все прошлые поступки сына его родители могли принять за странности переходного возраста, но вот это как максимум, то теперь часть их души боялась проводить с ним время в одной квартире. Дело в том, что именно это имя Тайрон и Люсьен выбрали для будущего брата их ребёнка, но поскольку за всё прошедшее время они не пытались кого-то зачать именно друг с другом, то это имя автоматически отошло нежелательному ребёнку от насильника. Да, можно было подумать, что Даст подслушивал их разговоры насчёт выбора имени, но, зная скелетика, он бы никогда не стал так делать, хотя всё возможно. Вот только придумать такое относительно сложное имя сам он бы не смог, так что теперь его родители стали следить за своим ребёнком более усердно. Однако апогеем и началом страха перед своим дитя стала следующая ситуация: в тот вечер Люси, уже переодевшись и помывшись, собиралась ложиться спать, но как только задремала, как услышала скрип половиц перед вдохом в свою комнату. Женщина, приоткрыв глаза, подняла голову с подушки… да так и замерла, забыв, как двигаться. На пороге в её комнату стоял Даст, сжимавший в руках плюшевого мишку с почему-то оторванной рукой, хотя вот эту игрушку он никогда бы не порвал. Ребёнок стоял, странно наклонив голову на бок, а его гетерохромные зрачки почему-то были узкими и красными. А потом он жутко улыбнулся и заговорил будто не своим голосом: — Почему ты меня убила, мамочка? От услышанного у Люсьен глаза полезли на лоб, а она сама как можно сильнее натянула на себя одеяло, будто Даст это монстр, который просто вылез из-под кровати. И сейчас её сын реально был похож на какое-то чудовище, в него будто… кто-то вселился. А вот эта фраза, которую он произнёс, могла принадлежать только одному существу — ребёнку, от которого Люси избавилась в результате аборта. Неужели его дух каким-то образом смог взять контроль над её сыном? И сейчас он жаждет мести из-за того, что его, который был ни в чём не виноват, убили. Он действительно вернулся, дабы отомстить? Но ответы на эти вопросы женщина не получила, так как Даст вдруг развернулся, — однако взгляда с неё до самого конца не спускал — и направился в свою комнату. Кажется, научился-таки сам по себе из кровати вылазить… только тогда, когда тихие шаги ребёнка прекратились, Люсьен позволила себе выдохнуть и прекратить сжиматься в клубок в кровати, но бешено бьющееся сердце говорило о том, что она напугана, и весьма серьёзно. Что-то говорило ей, что вот этот внезапный приход «мертвеца» в теле её сына — это лишь начало и что ещё повезло, что женщина не спала полноценно, а то кто знает… вдруг Папирус настолько обижен, что решиться на убийство той, которая покончила с ним. Еле-еле дождавшись утра из-за кошмаров на эту тему, Люси рано утром даже не дала своему мужу почистить зубы, сразу же утащив его к себе в комнату и впопыхах рассказав про случай ночью. Тайрон изначально ей не поверил, так как он буквально несколько минут назад заглядывал в комнату к сыну и видел его, мирно спящего в кроватке, слишком уж он выглядел спокойно для того, чтобы говорить те жуткие вещи своей матери. Но мужчина всё же решил последовать совету супруги, а именно — сходить к какому-нибудь детскому психологу, чтобы спросить у него, нормально ли такое поведение и точно ли это мог быть именно дух Папируса. Но, увы, они не получили нужной информации: практически все говорили, что это всего лишь детский переходный возраст, кто-то предполагал, что Люсьен просто всё это померещилось, а кто-то и вовсе посчитал рассказы родителей Даста выдумкой. И только один детский психолог выслушал их, давая действительно правильные советы, но под конец своих лекций он зачем-то сунул им бумажку с чьим-то адресом и попросил обратиться и туда, на всякий случай. Навигатор же показал, что по указанному адресу живёт некая старушка, расположенная к гаданию и наведению чар. Да, тут любой бы сначала подумал, что это всего лишь шарлатанка, как сначала было и у родителей Даста, но после того, как «Папирус» перед сном снова пришёл к комнате матери и задал ей вопрос насчёт своего убийства, Люси сама потащила Тайрону к той старушке. Женщине просто не хотелось и дальше терпеть весь этот ужас. Старушка внимательно выслушала душевноизлияния женщины и стерпела подозрительные взгляды со стороны мужчины. Потом гадалка разложила на своём столе какие-то карты, рассыпала над непонимающей Люси некий порошок, а затем вообще что-то силилась разглядеть в хрустальном шаре. Тайрон из-за всего этого — ну и возможно ещё из-за ароматических трав — порядком устал, поэтому уже собирался увести свою жену из этой квартиры, полной растений, но тут, немного мистическим голосом, пожилая женщина заговорила. — Над тобой серьёзно надругались в прошлом, верно, моё дитя? — Люсьен, кивнув, вздрогнула, вспоминая то изнасилование. И, минутку, она же не рассказывала о нём этой женщине… — Понятно. Из-за этого в твоей утробе появился младенец, но ты предпочла не вынашивать его, а убрать из своего тела, так? — Ещё один кивок со стороны Люси и слабо округлившееся глаза Тайрона. — Тогда у меня для вас довольно печальные новости. Этот ребёнок из-за того, что его убили, решил не успокоиться, а наоборот — отомстить за свою смерть. Честно говоря, не впервые вижу, чтобы дух использовал кого-то из своих ближайших родственников в качестве орудия мести… Но я точно могу сказать: пока дух не завершит свою месть, он не успокоится, он так и будет терроризировать всю вашу семью. Либо вы будете жить в вечном страхе перед его карой, либо… вы должны будете избавиться от того, кого дух использует в качестве орудия. От последних слов родители Даста не смогли оправиться даже после возвращения домой. Просто взять и выбросить из семьи их сына, которого они так долго ждали и которого так сильно любят? Нет, ну это полнейшее издевательство. Это ведь их единственный родной сын… которым управляет дух другого умершего ребёнка. С ним действительно было страшно жить в одном доме, особенно будет теперь, после слов той старушки. Нельзя отменять мысли о том, что она была всего лишь шарлатанкой, но сеанс с ней всё разрешил, и она правда говорила правильные вещи. А когда люди боятся, они делают весьма неоправданные поступки. В тот же вечер Люсьен и Тайрон собрали в коробку все ненужные им тряпки, завернули в них своего сына, а потом отнесли в переулок на какой-то не особо посещаемой улице, оставив его там под начинающим лить дождём. Даст тогда проснулся именно от того, что по его костям текли холодные капли, а весь комбинезон, в который он был одет, полностью промок, ровно так же, как и одежда в коробке. Малыш тотчас вскочил, непонимающе озираясь и уже начиная дрожать от холода. Над ним одиноко горел тусклым белым светом фонарь, а дождь только усиливался, никого в такую погоду на улице не было, никто даже не знал о ребёнке в коробке в этом переулке. Скелетик попытался позвать маму или папу, но от холода его зубы могли выдать только клацающие звуки. Поэтому ему пришлось обернуться во всю одежду из коробки и сидеть так, надеясь, что кто-то да пройдёт по этой улице этой ночью. Но никто так и не прошёл. Спустя пару часов, когда в несуществующем желудке начало урчать, Даст понял, что за ним никто не придёт. Его мама и папа, кажется, бросили его — одного, под дождём. И именно тогда в его детской и до этого не знавшей боли душе что-то надломилось, а слёзы сами собой потекли из глазниц. Скелетик крепче обнял свои колени и уткнулся в них лицом, тихо хныкая и про себя зовя маму и папу, однако голос Папируса шептал, что они не вернуться за ним. Детские надежды в Дасте в тот вечер были полностью разрушены. Ближе к утру дождь закончился, ровно так же, как и слезы в малыше. Он просто продолжал сидеть в коробке среди мокрых вещей с абсолютно равнодушным выражением лица. Призрак брата что-то шептал ему в «ухо», но Даст не слушал — он был слишком опустошен морально предательством своих родителей, которых он бесконечно любил в силу своего детского возраста. И теперь он из-за них же сидит здесь — больно. Душа сжимается, а воздуха начинает не хватать, глазницы снова наполняются слезами горя. И тут свет от фонаря внезапно пропал, а рядом со вздрогнувшим ребёнком на одно колено присел высокий монстр-скелет, одетый в дорогой деловой костюм. Даст неуверенно поднял на него глаза, посмотрев прямо в единственный бирюзовый зрачок этого незнакомца, почему-то полностью покрытого странной чёрной жидкостью. Скелет внимательно осмотрел слегка задрожавшего от этого пронзительного взгляда малыша, а потом вдруг вытянул руки и поднял из коробки Даста, чья душа бешено заколотилась от страха, но в ней была и слабая доля… надежды. Не напрасной. — Не думаю, что из него выйдет нечто дельное. — неожиданно низким и немного приятным голосом заговорил монстр, прижимая к себе ребёнка. — Но, по крайней мере, я попытаюсь сделать из него нечто подобное. — а в тот момент Даст просто покрепче прижался к незнакомцу, поскольку его душе верно казалось, что он ничего плохого ему не сделает. Он ещё не до конца понимал эту фразу, но Папирус уверял, что он скоро всё поймёт.***
После того, как Найтмер — а это был именно он — подобрал Даста с улицы и привёл в свой особняк, жизнь у ребёнка постепенно начала восстанавливаться. Естественно, его новый, будем называть его так, отец не разрешал ему множество вещей и практически не выпускал из выделенной ему комнаты. Но стоит сказать спасибо, что он всучил ему книжки, давал еду и иногда приносил чьи-то — весьма странные, к слову — игрушки, дабы Дасту не было скучно. Да, можно сказать, что новое жилье было хуже старого, но лично скелетику было как-то всё равно, ведь он теперь одет, обут и нормально питается, а иначе бы до сих пор сидел в той коробке под дождём. Поэтому он практически каждый день перед сном пытался залезть к своему новому отцу в кровать и сказать ему спасибо. Единственный минус — его, едва он засыпал, всё равно уносили в его комнату. Правда, временами Даст слышал, как к Найтмеру — его фамилию из-за своей слабой шепелявости ребёнок выговорить нормально не мог к годам пяти — Шелфу кто-то приходил, причём в разное время и разными путями, однажды даже кто-то залез к ним через окно. Однако взрослый монстр никак на это не реагировал и воспринимал подобное крайне спокойно, но на вопросы Даста насчёт того, кто это к нему ходит, пока что не собирался отвечать, отмахиваясь тем, что: «Пока тебе рановато это знать». Так что малышу приходилось самому строить теории насчёт того, кто обычно приходит к его отцу, ведь почему-то и Папирус, который так-то был призраком и мог видеть сквозь стены не собирался раскрывать брату карты. Нарочно разжигал уже весьма внушительный интерес? Ребёнок считал это вполне возможным. Но однажды наконец-то пришёл день, когда Найтмер решил открыть Дасту тайну и показать, кого именно он скрывает. Тогда отец отнёс ребёнка в машину и увёз куда-то в сторону леса. Всю дорогу малыш пытался вылезти на переднее сиденье и не через тонированные стёкла посмотреть, куда же всё-таки они едут, но после того, как получил по шее от Шелфа, успокоился, хотя интереса не потерял. Подъехали они к особняку, скрытому за еловыми деревьями, и именно туда Найтмер отнёс Даста, с порога сказав трём вышедшим встречать его скелетам: — Итак, знакомьтесь, Эррор, Киллер и Кросс, это мой приемник — Даст Тестардо. На такую неоднозначную реплику все наёмники отреагировали по-разному: Сталкер лишь на пару секунд округлил глазницы, но потом просто кивнул, ведь не мог противится решению Босса; Наёмник что-то пошутил про то, что ими теперь будет управлять «Босс-молокосос», но быстро прекратил это делать из-за очень красноречивого взгляда Найтмера; ну, а Хакер… он почти что крашнулся на месте, потому что во всех красках представил, сколько мороки у них всех будет из-за этого ребёнка. Даст всё это время лишь наблюдал за ними, непонимающе наклонив голову и думая не о том, что его появление всех не особо устроило, а о том, как ему будет весело с ними в дальнейшем. Но можно догадаться, что ребёнок несколько ошибся, когда считал, что ему будет весело: теперь, стоило ему появиться в чей-либо чужой комнате в особняке, как его тотчас оттуда выпирали и запирали дверь на ключ. Ну или так предпочитал делать именно Эррор, поскольку у него в комнате было слишком много техники и он не разрешал её трогать маленькому ребёнку. Кросс чаще всего просто следил за тем, что вытворяет Даст, но никогда с ним не играл, лишь не позволял творить, по его словам, «неразумные дела». И только с Киллером можно было хоть как-то развлечься, пока отец малыша был на работе — хотя, с Найтмером можно было только как максимум посмотреть какие-то чёрно-белые фильмы, от которых ближе к середине просмотра засыпаешь. Но, забегая вперёд, игры у Наёмника были странноваты. Во-первых, он всегда обращался к Дасту только со словом «мелкий», а самому ребёнку это не очень нравилось, во-вторых, вся игра у него сводилась к тому, что он просто откуда-то притаскивал целую охапку ножей, а потом швырял их в стену по одному — под восторженный взгляд Даста — и велел малышу их притащить. И пусть ребёнка это бесило, он выполнял этот «приказ» ровно до тех пор, пока не вмешивался Сталкер, забиравший его с собой на кухню куда подальше от явно недоразумевающего Киллера под несколько торжествующий взгляд Хакера. И примерно так протекало время до тех пор, пока Дасту не исполнилось семь лет. Именно в этом возрасте его позвал в свой кабинет Найтмер, дабы рассказать, чем именно занимается вся эта не то что бы дружная компания в то время, как их всех нет дома. Честно говоря, новости о том, что здесь все являются темнокровными убийцами, Даст воспринял слишком спокойно, просто спросив после всего пояснения о том, что конкретно делают наёмники на подобных миссиях. Босс, услышав это, довольно усмехнулся. — Действительно уверен, что хочешь знать это? — спросил он тогда с усмешкой, на что скелет пожал плечами, покосившись в сторону своего кивнувшего брата. — Ну, думаю, что да. Всё же, ты не сможешь скрывать это от меня вечно. И ты сам говорил, что я твой приемник, а значит, что я должен знать, с чем мне предстоит работать. — На эти слова Найтмер рассмеялся, из-за чего Даст посмотрел на него взглядом а-ля: «Ты издеваешься?». Но Босс быстро успокоился, вектором смахнув с глазницы слабый намёк на слезы. — Что ж, а ты весьма многообещающий образец… — поскольку сказано это было в полной тишине, то мальчик прекрасно всё услышал, из-за чего фыркнул и скрестил руки на рёбрах. — По крайней мере, ты только что доказал мне, что вполне способен занять моё место. Но ты не сможешь этого сделать без должной подготовки. У тебя ничего не получится, пока ты, скажу образно, не загрязнишь свою кровь. Готов ли к такому сильному греху? Ведь потом, после первого убийства, пути назад у тебя больше не будет. — Мальчик снова посмотрел в сторону Папируса, будто спрашивая его согласия. Призрак лишь улыбнулся, сверкнув своими красными глазами и потерев перчатками без рук в воздухе, как бы позволяя своему брату самому выбирать, что он будет делать дальше. Но сам себе Даст ответ дал уже давно. — Да, я согласен зайти за ту черту. — На это Босс немного жутковато улыбнулся, протягивая вперёд руку, словно таким образом он собирается заключить сделку, но его приемник не испугался, ответив ему примерно такой же улыбкой и ответом на рукопожатие. — Превосходно. Тогда позволь мне начать прямо сейчас. — И Найтмер поднялся из-за стола, подавая руку Дасту и выводя его в коридор, где последнего уже ждал Кросс, готовый приступить к началу тренировок — так вышло, что лучше всех обучить мог только Сталкер. И Босс вполне спокойно передал своего сына ему, кратко на «ухо» шепнув о том, что Даст согласен стать таким же, как они. Кросс на это просто более внимательно поглядел на приемника Найтмера, но теперь в его глазницах можно было заметить блеснувшую… гордость? Неизвестно, но что-то похожее точно было. Именно тогда Даст вступил на свой путь наёмника. С тех пор он только оттачивал свои навыки, забыв про свою лень и нежелание — возможно, это немного странно, но он действительно хотел стать темнокровным. На это повлиял его отец? Остальные наёмники? Призрак брата? Он сам не знал. Будто какая-то часть его души ещё с детства была готова ко всему этому, просто она ждала подходящего момента и нужной компании, а теперь у него есть всё. Этим остаётся лишь воспользоваться. Едва Даст преодолел черту одиннадцатилетнего возраста, как Найтмер наконец-то позволил ему участвовать в миссиях, но пока что лишь в качестве помощника или же того, кто обычно заговаривает зубы. Именно тогда и обнаружилось, что актёр из скелета просто отличный, а из-за своего возраста все считали, что ребёнок-то уж точно ничего им не сделает, но каждая жертва очень жестоко ошибалась в своих расчётах. Обычно при их убийствах Дасту не особо позволяли смотреть на кровь, однако только Киллер позволял мальчику увидеть, к чему тот рано или поздно придёт. И, честно говоря, тому, вместе с его призрачным братом, это начинало становиться по душе. И они оба считали, что для них это в порядке вещей. Однако однажды, после одной миссии, двенадцатилетний Даст залез в комнату к Киллеру, дабы у того попросить один из его ножей поиграть, но никого в спальне не нашёл. А поскольку в гостиной Наёмника тоже не было, то оставался лишь один вариант — он в кабинете у Босса получает задание на будущее. Так что у парня ничего не оставалось, кроме как пойти туда. Только вот у Даста имелась одна слабость — если он увидит где-то не закрытую дверь или чемодан, то он сразу же полезет проверять, что же там такого. Примерно то же самое произошло, едва он заметил щелочку между стенкой и дверью, ведущей в кабинет Босса. Однако любопытного скелета ждало весьма неоднозначное зрелище. Посередине комнаты стоял его отец, держащий пальцами правой руки за подбородок смотревшего ему в глаза Киллера, причём он стоял на одном колене. А потом Найтмер задал довольно странную вещь: — Кто твой Босс? — На это Наёмник прикрыл глазницы и, слабо хмыкнув, ответил, подняв руку и касаясь кисти, державшей его лицо. — Найтмер. — а что произошло дальше никто не узнает, так как Даст решил не ждать конца сего «романтического признания» и с грохотом распахнул дверь, немного злобно смотря на обоих скелетов. Да, стоит сказать, что у парня имелась такая черта характера, как собственничество, так что он, привязавшись к кому-то, просто не желал видеть его с кем-то другим. Это же касалось и его нового отца, который сейчас практическим променял его на Наёмника. А Даст ведь доверял им обоим… Жалость. Зато после вот этой его выходки он больше не видел этих двоих вместе настолько близко, по крайней мере, при себе. Правда, когда-то эти двое вернулись в особняк пьяные в стельку, а потом Найтмер вообще утащил Киллера к себе в спальню. И сын Босса бы точно туда забежал, если бы не Кросс, который, поморщившись, заткнул тому уши и увёл к себе, дабы они могли что-нибудь почитать или потренироваться. А Эррор решил проблему своим способом — натянул на себя наушники, врубил в них тяжёлый рок и пошёл играть в видеоигры. Но больше таких немного странных дел не происходило. И вот пришёл день четырнадцатилетия Даста, который пусть и не отмечали в духе: «превращай в гирлянды всё, что ты видишь», но лично сам виновник торжества счёл этот день весьма неплохим. Во-первых, его отец — кажется, впервые — сегодня был дома, во-вторых, Киллер наконец-то подарил ему один из своих ножей в качестве временного орудия, а в-третьих… Сегодня ему впервые разрешили пролить чужую кровь, Кросс даже специально нашёл подходящую цель, дабы не возникло проблем. На такое известие Даст лишь улыбнулся, говоря, что вполне не против такого «подарка». — Обещаю, вы не разочаруетесь во мне. Я сделаю всё, в чём заключается моя роль. — пообещал именинник, прижав к своей грудной клетке подаренный нож и чувствуя, как бьётся его душа. — Но ты всё ещё юнец. — эти слова со стороны Найтмера прозвучали как насмешка, даже он сам усмехнулся, закинув ногу на ногу и скрестив руки на рёбрах. В ответ на это Даст, сверкнув глазами, повернулся ко всем и уверенно-жутковато произнёс: — Клянусь, скоро я перестану им быть. И уже на следующий день, сидя в своём офисе в адвокатской конторе, Найтмер с удовлетворением читал заметку о ужасающем убийстве начинающего политика Нокса Корнелли. Да, он точно смог воспитать того самого идеального наёмника. И сейчас это его сын.***
— Эта цель представляет для них настолько большой интерес? Мне лично казалось, что все будущие шлюхи из борделей сейчас продаются и вывозятся за бесценок. — именно вот это интересовало Даста больше всего после того, как он услышал, на какую именно миссию его отправляют. Найтмер кивнул, постукивая по столу в своём кабинете пальцем. — Тем не менее, этот заказ крайне для нас важен. От тебя зависит не упустить момент и поймать её раньше, чем это сделают другие. — Имелась в виду ученица 9 класса какой-то там школы по имени Камилла Аира, её внешность и все нужные для похищения сведения у наёмников, благодаря Эррору, уже имелись, Дасту оставалось лишь соблазнить её и привести в западню, дабы её там можно было скрутить и отправить «по почте» в другую страну к их заказчику. Однако у него возник вот этот немного глупый вопрос, но его отец ему всё, к счастью, пояснил. — Естественно. Неискушенные, как правило, быстро ведутся на мою удочку. — Скелет поднялся из-за стола, пряча свой старый добрый нож в чехол на поясе брюк, и направился к выходу из кабинета, попутно кивнув, будто на прощание, стоящему в двери Кроссу. Когда же стук подошв ботинок Даста в коридоре утих, Сталкер чисто для себя поинтересовался у своего Босса: — А вы уверены, что он нормальный? — Найтмер на это только хмыкнул, закатив глаза и закинув ноги на стол. — Каждый из нас по-своему псих, независимо от цвета крови. Просто те, которые сейчас сидят, где следует, выдали себя и поступили неверно. А теперь, можешь прекратить читать мне мораль об этом устаревшем понятии «нормальность». Свободен. — На эти слова Кросс просто кивнул, тоже покидая кабинет Босса, пока тот пододвинул к себе папку с бумагами для дальнейшего изучения. В то же самое время Даст уже покинул особняк и шёл к границе леса рядом с городом — как ему сказали, жертва обычно ходит именно этим путём, они точно должны как-то столкнуться. Частично парень уже предвкушал, какое будет у Камиллы лицо, когда она узнает, кто на самом деле её спутник. Прекрасный дамский угодник, соблазнитель со стажем… убийца с тёмной кровью, уже давно посвятивший своей профессии жизнь. Сейчас ему уже 17 лет, но он уже давно далеко ушёл по кривой грязной дорожке… и, по правде сказать, не жалел об этом. Где-то год назад его представили в свете как Даста Шелфа, сына Найтмера и будущего наследника конторы со всем бизнесом отца. Но лично для себя парень предпочёл остаться Тестардо, причём этот выбор Папирус одобрил. Также за всё прошедшее время Даст смог раскрыть в себе весьма занимательную способность — фиолетовые магические кости как показатель его грязной крови. Неплохая магия, к слову, теперь даже ходить за жертвой не надо, просто возведи вокруг неё забор из костей, и она никуда не убежит. Из-за огромного количества убийств глаза парня наполнились решимостью, прежние бело-голубые зрачки превратились в кроваво-голубые, но лично ему это только нравилось, учитывая, что пока он спокоен и не использует магию никто и не догадается по его глазам, что он из себя представляет. Но его миссия не ждёт. Оказавшись у края города, Даст сначала просто ходил по улочкам, высматривая свою жертву. Сейчас время близилось к вечеру, он и так, по идее, специально именно шёл через лес, чтобы успеть к нужному времени и заодно подышать воздухом, но, судя по времени на дисплее его телефона, он пришёл даже раньше, чем нужно было. Поэтому оставалось только бродить и ждать. И это точно стало бы одним из самых скучных занятий, если бы парень не услышал странные звуки откуда-то из подворотни, мимо которой проходил. Из-за снова включившегося любопытства скелет заглянул туда… да так и замер на месте. Тело его жертвы, Камиллы, сидела и кромсала на мелкие кусочки какая-то — если судить по её одежде и средней длины каштановым волосам — незнакомка. Она тотчас вздёрнула голову и резко повернулась к Дасту, который как раз доставал нож и уже собирался призвать кости. Коричневые короткие шорты и жёлто-зелёный свитер неизвестной, так же, как и её лицо с почему-то яркими розовыми щеками и красными глазами были изляпаны в прозрачной крови, а она сама явно не собиралась теперь бежать, увидев такого же убийцу, как она. Только вот единственный выход из подворотни был за спиной у скелета, а он уже призвал свои кости, которые показывали, что никуда отсюда девушке не уйти. Сам же Даст, недовольно цыкнув из-за потери своей цели, сверкнул глазами и угрожающе поинтересовался у неизвестной, пока та медленно отходила к стене, правда, явно не от страха. — Кто ты такая? — девушка на это гордо вздёрнула нос и улыбнулась. — Ты недостоин знать этого. — скелет на такой ответ оскалился в недовольно-безумной усмешке, теперь сказав себе, что у него есть все права покончить с этой неизвестной, потому что никто не смеет забирать у него его цели. Резко подняв руку, Даст направил почти все свои кости в сторону девушки, но та будто именно этого и ждала, ловко отпрыгнув в сторону. От ещё одной атаки она смогла отбиться своим ножом, — который стал больше походить на красный меч — а последней избежала при помощи высокого прыжка и отталкивания от стены, приземляясь прямо за скелетом. Но тот не позволил ей дать себя врасплох, резко пригнувшись от просвистевшего над его головой удара и подставляя девушке подножку. Однако та быстро вскочила на ноги при помощи кувырка и швырнула в своего противника ещё откуда-то взявшийся красный нож, но мастерство уклоняться было у Даста всегда, так что оружие всего лишь разрезало ему рукав ближе к плечу. Незнакомка недовольно цыкнула, поднимая вверх руку с ножом и побежав на скелета, только вот тот, странно-мило улыбнувшись, просто отошёл в сторону, а затем, вытянув руки, схватил её за шиворот и прижал спиной к стене, приставив кость к её шее. Но тут вся спесь и желание сражаться исчезли из девушки, её красные глаза потухли и стали карими, а она подняла руки вверх, но явно не из-за того, что хотела бы предложить пощадить её. — Ладно, окей, я поняла, ты достаточно силён. — Даст приподнял костяные дуги от такой резкой смены тему, но кость не убрал, давая незнакомке закончить свою мысль. — Я, наверное, именно твою Камиллу грохнула, да? Окей, сорян, я не знала, что она уже занята, иначе бы не стала её трогать. Но что сделано, то сделано, поэтому давай мы лучше спрячем её тело где-нибудь, чтобы не было особого переполоха? — Скелет, конечно, ожидал чего угодно, но только не вот этого, от удивления он даже на пару секунд потерял концентрацию, но быстро построил в своей голове цепочки дальнейших событий. А ведь он может соврать своему отцу, — хотя это будет сложно — ну или же придумать оправдание для заказчика, который будет искать свою жертву. Это будет проще, чем потом разгребать проблемы из-за найденного распотрошённого тела, поэтому, на секунду скривив лицо, Даст отпустил девушку. — Рада, что мы поняли друг друга. После уборки трупа в ближайшую мусорку, скелет всё же снова задал свой первый вопрос. Неизвестная же снова призвала один из своих красных ножей, потом начертив на стене своё имя особым магическим способом, чтобы потом магия растворилась и следов не осталось. Однако имя этой незнакомки, пока она не убежала куда-то, Даст всё-таки узнал — Кара. Вернулся скелет в особняк посреди ночи, уже давно придумав небылицу о том, что могло случится с его жертвой и почему он не привёл её с собой. Не факт, что Найтмер в неё поверил, но на первое время сойдёт и так, ведь, в конце концов, труп девушки рано или поздно найдут, особенно тогда, когда она начнёт гнить. Но такие мелочи Даста не особо волновали, так как он больше начал задумываться о том, что из себя представляет и кто сама по себе такая Кара. Странно, что Папирусу с самого начала не понравилось обсуждать с братом эту тему, он исчез в самом начале диалога, однако скелет не стал заострять на этом внимание, продолжая строить свои теории. Он ведь считал, что они больше никогда не встретятся. Ну, вот тут он немного ошибался. Теперь эта девушка стала преследовать его практически повсюду: то на какой-то миссии Даст краем глаза заметит знакомую зелёно-жёлтую расцветку, то он идёт к себе домой и чувствует чей-то внимательный взгляд ему в спину, один раз так вообще он заметил, как она слезает с ёлки, которая росла напротив окна в комнату скелета. Ясное дело, что он решил не оставлять это без внимания, поэтому решил подкараулить Кару и весьма серьёзно с ней всё обсудить. Это у него получилось сделать тогда, когда он заглянул в кое-какое кафе и нашёл там девушку, сидящую за столиком напротив его. Видимо, она решила, что её лицо может скрыть папка с меню. Что ж, она ошибалась. Тогда Даст устроил Каре чуть ли не допрос с пристрастием, наверное, использовать ещё и нож ему мешало то, что они в людном заведении. Тогда девушка, краснея прямо как младшеклассница, начала сбивчиво говорить о том, что тот бой в подворотне ей слишком понравился, ведь таких достойных противников, да ещё и с такой необычной магией, она не встречала довольно давно. Вот она и решила познакомиться со скелетом поближе, ведь ранее такой возможности просто не было. И Даст, просто не слушая предупреждения своего брата, позволил этой девушке завлечь себя. С тех самых пор скелет будто пропал, теперь больше думая не о своих коллегах и отце, а о практически незнакомой ему женщине. Даже Папирус, который постоянно был рядом с братом, не желал больше иметь с ним дела, будто он обиделся из-за того, что его заменила какая-то там Кара. Первое время понятно, что только призрак и знал в лицо эту девушку, наёмникам и Боссу Даст решил пока не рассказывать, потому что догадывался, что у всех возникнут вопросы. Однако, когда он всё-таки решился представить Кару всем остальным, среагировали все не совсем так, как он хотел: Киллер пусть и улыбался при разговорах с ней, но его глазницы всегда оставались пусты, при Дасте там хотя бы слабые искры эмоций были; Эррор едва её увидел, как сразу свалил куда подальше, и не вылазил, пока девушка не покинула особняк на время; Кросс вёл себя как кирпич ещё сильнее, чем обычно, даже не разрешил себе руку пожать; и лишь Найтмер повёл себя цивилизованно и относительно манерно, хотя после ухода Кары много каких вопросов задал своему сыну. Но лично сам скелет уже пропал, хотя и сам не ожидал, что это произойдёт. Сначала они всего лишь были знакомыми, потом, после разговора в кафе, приятелями, лучшими друзьями… а вот теперь, кажется, Даст, неожиданно и почти что по-детски, влюбился, пусть и не знал, взаимно ли это. Выяснить это он решил на своё восемнадцатилетие, выгнав к чертям всех наёмников и своего отца из особняка, пригласив туда только Кару и задав тот самый вопрос. На его удивление и счастье, девушка ответила согласием. И ту ночь они провели вместе. Лёжа на своей кровати и смотря в окно, Даст тогда аккуратно перебирал и поглаживал волосы своей уже девушки, пока та, прикрыв глаза, удобно устроилась на его руке, пока на её оголённом теле остывал пот. Скелет, кое-что вспомнив, вдруг прыснул, из-за чего Кара с вопросом на него посмотрела. Увидев этот взгляд, монстр пояснил: — Странно получилось, верно? Ведь мы познакомились из-за того, что ты убила мою цель тогда. — О, ты про тот случай? — девушка выдавила из себя улыбку, слегка приподнимаясь на локте и с лёгким шипением из-за слабой боли между ног принимая более удобную позу. — Да, странно получилось. Ну, зато мы хотя бы теперь вместе, верно? — Скелет снова немного тепло улыбнулся, прижимая к себе Кару. Их ночь продолжалась, и для них она была весьма приятной. Но только для них, потому что в то же время Найтмер, сидевший в своей комнате в своём особняке и слушая, как внизу гремят сковородки на кухне из-за Кросса и как срутся между собой из-за того, что бы посмотреть по телевизору, Киллер с Эррором, размышлял на свои далеко не добрые думы. Если честно, они касались именно этой самой Кары, которая появилась будто из ниоткуда, довольно быстро пленив душу его неискушённого этой любовью сына. И Боссу это не нравилось, хотя, он всегда что-то подозревал. Может, это просто из-за того, что его Даст отдаляется от него, из-за того, что у него теперь есть девушка и у Найтмера просто проснулся инстинкт отца? Он сам не знал, а рассказывать не хотел. Не дай Боже, за параноика примут или паникёра, а ему это не нужно. Но каждый раз, едва он видел своего сына почти что под ручку с той девушкой, Босс сжимал в карманах кулаки и щурил глазницу, будто пытался посмотреть в душу этой Кары и узнать все, что она скрывает за своей улыбкой и этими ярко-розовыми щеками. Но у него не получалось, а он с каждым днём видел и слышал, что Даст пропадает с ней ещё больше, практически забивая на своё изначальное попадание в команду. Это бесило и делало больно одновременно, ведь Найтмер позволил себе стать отцом… а теперь он видит вот это. Долго ли ещё он будет молчать про свои переживания, сколько ещё он сможет выдержать? Как оказалось, Босс не смог держать в себе свои неожиданно появившиеся страхи за Даста ещё какое-то время. Выждав тот момент, когда его сын уйдёт гулять по лесу с Карой, Найтмер спустился вниз в гостиную к своим наёмникам и, с тяжёлым вздохом упав на диван и потирая переносицу, начал говорить. Говорил он долго, выкладывая абсолютно все свои мысли, впервые открывая одну из своих сторон перед своими подчинёнными полностью. Какое же облегчение он испытал тогда, когда поднял глаза и увидел, что они все понимают его, что они все впервые согласны с ним. И то, что они готовы помочь ему вывести Кару на чистую воду. Кажется, это был одна из немногих ситуаций, когда они все решили работать сообща. Хакер, не жалея свои и так испорченные глаза, копался в компьютерах и планшетах в поисках информации, Сталкер начал внимательно наблюдать за Дастом и Карой, а Наёмник делал все остальные дела, иногда даже помогая Боссу проверять бумаги, которых могло быть слишком много. Разумеется, сын Босса ни о чём и не подозревал, ему решили пока что ничего не говорить, вдруг все предположения Найтмера окажутся неправдой. Но впервые все наёмники хотели, чтобы их Босс не ошибся. И вот в один день Эррор наконец-то нашёл ту самую нужную им информацию, причём совершенно случайно. И она оказалась слишком шокирующей. Оказывается, Кара не простой темнокровный человек, а самая настоящая наёмная убийца, которая специально была обучена и прислана в этот штат для того, чтобы устранить сына Найтмера Шелфа, тем самым лишить Босса его приемника и наследника. Теперь, когда все наёмники знали правду, план девушки стал им ясен — она должна была соблазнить Даста, а потом пленить и привести туда, откуда пришла она сама, дабы с монстром там сделали всё, что угодно. Но никто бы не смог ему помочь. Едва Найтмер узнал правду, как в нём всколыхнулась огромной высоты волна гнева. Ладно она бы просто попыталась его похитить, но она собиралась ещё и своим предательством нанести скелету огромную душевную рану. Он ведь доверяет ей даже сейчас, верит, что они пара… а всё оказывается вот так вот хреново. И Босс понял, что он совершенно не желает ждать того дня, когда Кара раскроет себя. Он хочет покончить с ней сейчас, дабы его сыну больше ничто не угрожало. И все остальные наёмники его только поддержали. Дождавшись подходящего случая, Найтмер велел Эррору как гемофобу — он знал, что крови будет много — попытаться удержать своего сына в особняке до тех пор, пока они не вернуться, на что Хакер согласился и сам утащил Даста играть в приставку. Ну, а Босс, Кросс и Киллер вышли на охоту. Достала эта троица Кару в городе, пока та снова развлекалась тем, что расчленяла очередного монстра. От Наёмника она получила сломанные кости, но в основном рёбра, пока он швырял её в стены телекинезом, а Сталкер нанёс ей серьёзную рану в грудную клетку. Эти двое уже договорились, что финальный удар нанесёт их Босс, а они будут наблюдать за тем, чтобы у девушки не было и шансов улизнуть. Кара же, увидев, в глазнице присевшего рядом с ней на одно колено Найтмера скрытую ярость, лишь широко улыбнулась, сплёвывая кровь. — Раскрыли меня, верно? — прохрипела она. — Ну так что, теперь я не завершу своё задание, хах… — Босс, поморщившись от её вида, поднял её голову за подбородок, выпуская из-за своей спины свои векторы. В следующую секунду все четыре орудия вонзились в грудную клетку девушки, моментально убивая её, не давая ей услышать сказанную напоследок шёпотом Найтмером фразу: — Ты могла так поиграть с кем угодно, но я не позволю тебе трогать моего сына, дрянь.***
Как только трое наёмников вернулись обратно в особняк при помощи телепортации Найтмера, к ним сразу же подбежал Даст, у которого уже от вида чужой крови появилось много вопросов, но больше всего его интересовало то, где они все были и куда делась Кара. После этих вопросов все переглянулись, а потом Босс, сказав, что это приватный разговор, увёл с собой своего сына за плечо в кабинет, оставив всех остальных в ожидании — пока неясно, худшего или лучшего. Найтмер решил не оттягивать неизбежное, а сразу раскрыл все карты, бросив на стол папку с материалами, которые нашёл Эррор, коротко пояснив, что они касаются Кары. Даст сначала ничего не понял, даже изначально не собираясь открывать папку, но любопытство снова пересилило, так что он всё же начал читать. И с каждым словом его глаза расширялись всё больше, наполняясь недоверием, шоком и лёгким непониманием. Он просто не мог поверить, что всё это касается той, которую он любит. Однако по виду его отца нельзя сказать, что это был пранк. Да и эта кровь… кажется, теперь можно понять, чья же она. Первыми эмоциями Даста после прочтения были, как ни странно, гнев и отрицание. Он впервые за всю свою жизнь повысил на своего отца голос, говоря ему далеко не лицеприятные вещи, которые можно сказать кратко одной фразой: «Ты просто завидовал ей, потому что теперь я с ней провожу больше времени». Всю брань, ругань, мат и оскорбления Найтмер принял с каменным лицом, но в душе ему было немного больно слышать это от того, кого он воспитал и обучил. Однако, когда у его сына уже пересохло от воплей горло, Босс лишь сухо подчеркнул, что вся информация достоверна, немного приврав, что Кара сама призналась, что хотела добиться именно этого. Теперь, вместо гнева, внутри Даста возросла пустота, поэтому у него больше не было сил кричать. Пусть душевный удар был не настолько сильным, он всё же был. Так что он просто покинул кабинет Найтмера, желая побыстрее оказаться в своей комнате. У себя в спальне Даст тяжело опустился на кровать, охватывая голову руками и закрывая глазницы. Его душа до сих пор не могла принять всего, что он только что узнал. А ведь он любил Кару… доверял ей почти всё, вплоть до самых сокровенных мыслей и даже рассказал о своём брате, о котором в команде наёмников знает только его отец. Он спал с ней, не единожды, в конце концов. А оказывается, она изначально должна была его предать и похитить не пойми куда. Наверное, хорошо, что он узнал это не от неё, иначе бы он просто бы упал на колени со слезами на глазах… ладно, слёз бы не было, но удар был бы сильнее. Да и за него уже отомстили… однако мир Даста всё равно перевернулся от такого известия. Теперь он даже не знал, как он будет жить дальше. Надежды… её больше нет. Возможно, именно это событие стало переломным в жизни скелета. Если образно выражаться, то он дал нож в руку той, которую любил, но она использовала оружие не для того, чтобы защитить его, а для того, чтобы вонзить ему этот нож в спину. А монстр ведь доверял ей прямо как самому себе, он слишком открылся, но получил за это. Пройденный горький опыт теперь требовал от него, чтобы он перестал открываться вообще, отдалился от всех, даже от своих коллег и отца. И Даст последовал этому желанию, возникшему из безвыходности. Он сам себя загнал в клетку, которая называлась депрессией, но рассказывать о ней не желал. Он продолжал ходить на миссии и работать, но теперь в его глазах не было желания для этого. Скелет стал просто запираться в своей спальне и качаться на кровати, погружаясь всё ниже в бездну своих негативных эмоций, про которые предпочитал умалчивать, ведь не верил, что ему помогут. И из-за такого образа жизни у него начали проявляться симптомы более серьёзной шизофрении, — такие, когда ты постоянно слышишь голоса тех, кого ты убил, обвиняющие тебя во всём — причём иногда настолько сильные, что унять голоса просто не позволялось возможным. И тогда-то Даст, в порыве резанув себе по ладони ножом, почувствовал, как голоса утихают на фоне боли. Первый шаг к жажде селфхарма был совершён. Теперь Даст начал все свои негативные эмоции — ну или лишь их часть — выкладывать в раны, которые наносил сам себе в том месте, где до них бы не сразу докопались — чуть выше локтя и сам локоть. Да, вскоре это начало ему вместо боли приносить слабое мазохистское наслаждение, плюс, из-за этого голоса призраков он слышал всё реже, правда, жаль, что и Папируса тоже. Но вот только его удовлетворение длилось недолго, поскольку однажды, пока он мыл свою куртку в ванне, он заметил на своих костях что-то чёрное. Приглядевшись и пощупав эту странную «новую кожу», Даст с удивлением принял это за крепкий чёрный черепаший панцирь — последнее только из-за того, что рисунок был схожим. Но скелет не принял этому особого значения, кроме того, что теперь ему придётся искать другое место для того, чтобы резаться, и уже собирался, прикрывая руки, пойти в свою комнату, но тут дверь в ванную, которую он не закрыл, дала о себе знать. Внутрь, видимо, тоже собираясь постирать свои вещи, заглянул Киллер, до этого что-то листающий в телефоне. Однако потом он поднял глаза на своего коллегу, только если изначально он планировал вытолкать его из ванной комнаты, то после того, как заметил у не успевшего их скрыть Даста почерневшие локти, то его планы поменялись. Наёмник, впервые за всё время, что его все знают, стал серьёзным и подошёл ближе к монстру, резко хватая его за руки и поближе рассматривая локти. — Режешься, я прав? — у Даста от такого вопроса чуть ли глазницы на лоб не полезли. Но он ведь молчал, как же… — Я знаю, от чего появляется такая чешуя. Не то что бы я сам страдал селфхармом, но я знал того, кто подобным увлекался. Так вот, давай я кое-что тебе расскажу: ты, кажется, уже понял, что, благодаря этой шутке, ты не можешь нанести себе вред, верно? Тогда запомни — да, ты стаешь неуязвимым для какого-то количества физического урона, но в то же время… — тут Киллер жутко улыбнулся с пустотой в глазницах, намекая на то, что он не шутит. — ты превратишься в недвижимую статую, не способную хоть что-то сделать. Ты перестанешь быть боеспособным, ты станешь для всех обузой, не способной даже палец согнуть. Так что я бы посоветовал тебе прекратить, пока с тобой не произошло то же, что и с моим учителем. — Под конец монолога Наёмник выпустил руки Даста и покинул ванную, так и не сделав того, что хотел. Однако он заставил скелета серьёзно сомневаться в своих делах. С того момента Киллер словно заимел у себя своеобразный радар, который каждый раз, когда его коллега хотел резаться, извещал его об этом. Из-за этого Наёмник каждый раз стал прибегать к Дасту и, едва забирал у него нож или лезвие, как снова повторял свою «страшилку» о том, что таким темпом монстр себя превратит в обузу для всех и статую. Но после этого он просто садил Даста на кровать, присаживался рядом, а потом они вдвоём просто беседовали, тем самым Киллер отвлекал своего коллегу и, кажется, друга, от негативных мыслей. И это действительно помогало, желание селфхарма медленно, но верно, сходило на нет. Но, пусть от разговоров, близких к душевным, и становилось легче, окончательно выйти из депрессии Дасту не позволяло то, что он никогда не был особо откровенным в своих эмоциях, показывая Наёмнику только свою относительно не задетую болью сторону, только его жажду резать себя, хотя теперь это желание начинало отвращать своими последствиями. Только души призраков начинали кричать всё сильнее, а признаваться в этом не хотелось, чтобы его не сочли слабым. Киллер не вариант, ещё за больного примет и всем растрезвонит про душевные болезни коллеги по команде, чёрт его знает. Однако, начал появляться Папирус, только он с братом что-то не желал говорить. Кажется, он до сих пор обижался на Даста из-за того, что тот когда-то из-за Кары не уделял ему достаточно внимания. И однажды скелет захотел всё же склонить его к беседе. — Ну же, Папи… — так он брата называл только тогда, когда сильно в нём нуждался или если они просто долго не разговаривали. — Прости меня за то, что я не беседовал с тобой…***
Когда же Даст окончательно оправился от депрессии и даже смог при помощи отца приписать самому себе таблетки от дальнейших доставаний призраков, то тогда он сам обнаружил, что, видимо, потерял большую часть своего сочувствия после произошедшего с Карой. Что ж, кажется, это даже к лучшему, ведь теперь подобных проблем у него больше не будет. Когда же Дасту ещё и наконец-то удалось помириться с Папирусом, призрак сам догадался о том, что с его братом прошли значительные изменения. И именно тогда он решил рассказать, почему он является именно что призраком — в детстве он говорил только о том, что он брат Даста — и кто именно сделал его таким, какой он сейчас. Скелет отреагировал на правду не настолько уж бурно, он, по правде говоря, о чём-то догадывался на этот счёт, однако ему не понравилась та часть с изнасилованием. Видимо, единственный минус для него в Киллере как в приятеле — это то, что он иногда становится насильником, а настоящая мать Даста пострадала от примерно такого же. Но вот за всё остальное монстр решил наказать, чем весьма обрадовал Папируса. В любом случае, у скелета теперь есть семья намного лучше, чем предыдущая, так что он будет совсем не против того, чтобы немного поразвлечься самому. Кое-как выпытав у Найтмера адрес того самого штата, где он был рождён, сын также упросил своего отца телепортировать его туда. Босс, разумеется, пытался узнать цель, из-за которой Даст вдруг собрался спустя столько лет вернуться в родной штат, но скелет ответил, что его отец сам всё поймёт, он ведь не глупый. После этих слов Найтмер лишь потёр переносицу, но, с тяжёлым вздохом, кивнул, предупредив, что у его сына максимум день на то, чтобы завершить там свои дела. Но почему-то Даст был уверен, что ему хватит даже меньшего количества времени. Городок, в котором когда-то родился Тестардо, оказался небольшим по площади и расположенным прямо за тем самым лесом, где скрывался особняк наёмников. Босс оставил своего сына разбираться со своими делами, а сам сказал, что будет в ближайшем от места их телепорта кафе до вечера, а потом свалит, не дожидаясь Даста. Хотя, тут можно понять, что так просто он от своего приемника избавляться не станет и будет ждать достаточное количество времени, но именно что заставлять его ждать явно не стоит. Поэтому скелет, словно послушный ребёнок, пообещал вернуться вечером, направляясь гулять по улочкам города. Да, со стороны можно спросить, почему же Тестардо так уверен в том, что он сможет найти свои цели, если он не помнит даже адрес дома. На самом деле, ещё до этого, Даст смог упросить хакера пробить все семьи с его изначальной фамилией. И таких выпало только десять от силы, среди них можно было легко отыскать адрес двух пожилых людей, которые когда-то были родителями Даста, так что скелет бродил по городку чисто из-за того, что хотел немного иметь представление о месте, где он родился, так-то адрес ему был знаком. Он всё равно хотел нагрянуть к ним ближе к вечеру. Но вот, во время его прогулки, он наткнулся на одного пожилого человека, который, опираясь на трость, медленно шагал по дорожкам, таща в руке огромный пакет, кажется, с продуктами из магазина. Даст, приглядевшись к нему, с интересом стал подмечать, что этот старик очень сильно похож на фото его отца в Интернете, так что вполне можно попытаться убедиться в правильности своих размышлений одним способом — помочь этому человеку и довести до дома, так он и узнает самый точный адрес. Как шепчет на «ухо» Папирус, стоит попробовать. — Простите, — старый мужчина с вопросом посмотрел на оказавшегося рядом с ним и мягко улыбающегося скелета, который протянул ему руку. — я заметил, что вы устали. Может, вам помочь понести сумки? — У мужчины чуть глаза на лоб не полезли, так как такой помощи он никак не ожидал, но ему она была весьма приятна, поэтому он позволил Дасту забрать сумки, улыбнувшись, хотя улыбку скрыли седые усы. — О, спасибо, я был бы совершенно не против. — Тестардо снова лучезарно улыбнулся, просто идя рядом со стариком и слушая его рассуждения насчёт того, что в настоящее время весьма трудно найти таких хороших подростков и молодых людей, которые соглашаются анонимно помочь старикам. Он ведь даже не догадывался, что Даст совершенно не из таких. Вот так скелет и довёл пожилого человека до его дома, потом ещё и донеся пакет до самой квартиры. Однако напоследок он решил уточнить, как же зовут старика. Тот лишь поправил очки на носу и коротко ответил с улыбкой. — Тайрон Тестардо. — Именно тогда монстр понял, что он действительно нашёл нужную ему цель. Но он всё равно собирался посетить его позже вечером, так что на этой ноте он оставил пакет у двери, простился со своим настоящим отцом, а потом вернулся к приёмному, который действительно все три часа, что Даста не было, сидел в кафе. Честно говоря, Найтмер был удивлён, увидев своего сына так рано, но Тестардо лишь предложил ему прогуляться по городу, пока у них ещё есть время. Босс, конечно, стал задаваться ещё большим количеством вопросов, но просто пожал плечами и всё-таки согласился сходить вместе с Дастом куда-нибудь, а именно в парочку музеев и в парк — в этом городке последнее место было особенно красиво по вечерам из-за своих светлячков. Во время прогулки эти два монстра впервые смогли поговорить по душам — правда, иногда в этом случае из Найтмера приходилось тянуть признание клещами — и многое обсудить. На самом деле, Тестардо предложил Боссу прогуляться из-за того, что хотел убедиться, что не станет особо жалеть тогда, когда покончит со своим настоящим отцом, ведь у него есть тот, кто сделал для него больше, чем тот же Тайрон. Ближе к концу дня оба скелета вернулись к тому самому месту телепортации, а именно к малолюдному переулку, где Даст и оставил Босса, уже собираясь вместе с Папирусом возвращаться к ранее найденной квартире. Что ж, ту парочку ждёт весьма неприятный сюрприз. Вернувшись к тому самому дому и пройдя на нужный этаж, Тестардо смог вскрыть — скорее, содрать — замок на двери при помощи кости, затем проходя внутрь, теми же костями загородив входную дверь. К счастью, жила эта пара на шестом, так что сбежать через окно они просто не могли, тут в обоих случаях смерть. Если, разумеется, они не те, кто любит всё решать экстремальными методами. Первым на странные звуки из коридора квартиры отреагировал именно Тайрон, быстро — как мог в таком возрасте — выходя из комнаты, да так и замирая от шока. Сейчас тот монстр, что стоял перед ним, был совершенно не похож на того доброго паренька, который до этого помогал ему тащить тяжёлый пакет. Сейчас у него в квартире был настоящий безумец, эти разноцветные горящие глаза, сумасшедшая ухмылка и кость в руке это только подтверждали. Папирус что-то шепнул брату на ухо, а Даст на это незаметно кивнул, быстро бросаясь на Тайрона и за горло прижимая того к стенке. — Ну что, папочка, не признал? — у мужчины глаза на лоб полезли после таких слов, но додуматься до того, что это значит, ему помешала кость, которую с силой вонзили ему в висок. Монстр довольно улыбнулся, медленно вытаскивая своё оружие из головы уже мёртвого человека, затем неспешно поворачивая голову к мелькнувшей в щелке двери рядом женщины. Обхватив кость поудобнее, Даст с ноги распахнул дверь, сразу же уставившись в сторону съёжившейся в углу старушки — он не сомневался в том, что это была именно Люсьен Тестардо. Мигом подойдя к ней, он и её поднял над полом, сжимая за горло, уже собираясь вонзить ей в сердце кость по желанию Папируса, но тут Люси, к удивлению призрака и монстра, с хрипением заговорила. Кажется, предсмертную речь. — Так ты вернулся сюда, чтобы отомстить, верно, Даст? — да, эта женщина оказалась умнее и сразу же поняла, кто именно стоит перед ней. — Ты хочешь наказать нас за то, что когда-то мы избавились от тебя и твоего брата? — и здесь тоже догадалась. — Что ж, я всегда знала, что этот день когда-нибудь придёт… Но просто знай, мне действительно было больно, когда мы бросили тебя на улице. Мы хотели вернуть тебя, только у нас больше не было выбора. И знаешь что? — вдруг в глазах Люсьен загорелась несвойственная ей решимость, а она сама плюнула в лицо расширившего от этого глаза Даста. — Я не жалею, что не воспитала такого монстра, как ты. И если до этого Тестардо ещё был не до конца уверен в своём решении убить женщину, то после последней фразы и в особенности из-за плевка в лицо он окончательно рассвирепел и вонзил кость настолько глубоко в сердце, что она дошла прямо до стены, а кровь испачкала скелету одежду и руки. Однако он не особо пожалел о том, что сделал, так как впервые увидел действительно довольное лицо Папируса. — Эх, теперь придётся куртку стирать. — это было единственное, из-за чего Даст слабо переживал на данный момент. Но, однако, ему придётся сейчас уходить, а то он уже знал, что привлёк сюда хотя бы одного соседа, а ему не надо, чтобы его застукали рядом с трупами, так что монстр открыл окно и залез на подоконник. Найдя глазами недалеко расположенную пожарную лестницу, скелет прыгнул на неё, еле успевая перед падением зацепиться и так спустившись на землю. Так, скрываясь от людей в тени, дабы они не увидели, что он испачкан в крови, Тестардо и дошёл до места назначения, где его встретил Найтмер. Не сказать, что Босс был сильно удивлён, увидев, в чём именно испачкан его сын, он просто принял это за должное и лишь перед тем, как телепортироваться, спросил, кого именно Даст убил сегодня. На это монстр ответил, что всего лишь рассчитался кое с кем, ничего больше. Этого Найтмеру относительно хватило, поэтому он, щелкнув пальцами, перенёс их обоих прямо в коридор особняка, где на них сразу уставились все остальные трое наёмников, но в основном на Даста. — О, здрасьте, Босс и его сын Даст. Где гуляли? — только Киллер задал этот вопрос, но по лицам Кросса и Эррора они бы тоже хотели узнать ответ. Но тут Тестардо усмехнулся и покачал головой, потом выдав ту самую фразу, которая определила то, что он теперь окончательно состоит в команде Босса. — Я теперь не только Даст. Зовите меня Мёрдер.***
Теми словами Тестардо тогда выбрал именно свою кличку в команде наёмников, чем немного огорчил Киллера, который уже было хотел заменить своё прозвище на другое, но увы, не получилось. Теперь Даст выполнил то, ради чего Папирус был с ним все эти годы, но его брат всё же решил не уходить, а, к радости монстра, остаться с ним. Хотя скрывать диагноз «шизофрения» всё-таки придётся, но Тестардо всё же не видел в этом такой большой проблемы, ведь его Папс не глупый и при всех обычно молчит. Поэтому никто ничего не сможет заподозрить. Наконец-то полностью освободив сам себя от оков, которые удерживали обычных людей и монстров, Даст наконец-то с головой смог упасть вниз, в бездну, в какую обычно попадает любой темнокровный. Он теперь смог окончательно погрузиться в этот мир перестрелок, драк, краж и всяких свиданий для прикрытия, причём особенно хорошо у него получалось последнее. Найтмер, смотря на него, просто в очередной раз убеждался, что всё же смог достичь того, чего хотел — он смог вырастить идеального наёмника. Но однажды произошла одна миссия, которая довольно сильно повлияла на некоторых из команды Босса. Началось всё с того, что все наёмники решили съездить в другой штат, который был соседним к родному городу Тестардо, и ограбить там в качестве развлечения парочку кафе. Запланировано всё это было на выходные, когда Найтмера по правилам не должно было быть на работе, дабы его не стали подозревать. Уже в другом штате вся пятёрка разделилась, выбрав в качестве своих целей две кафешки на противоположных краях города, чтобы, если за ними увяжется полиция, они смогли как-нибудь её запутать и поводить по городу. Приготовив оружие и одевшись по ситуации, каждая группа — в одной были Сталкер, Босс и Наёмник, в другой Мёрдер и Хакер — пошла на своё задание. Однако никто из них не изучил, как в этом штате работает полиция, и то, что она приезжает практически через минут десять после вызова, по крайней мере, это зависит от места произошедшего чрезвычайной ситуации. И то самое кафе, которое решили разнести Даст с Эррором, оказалось ближе к одному из зданий полиции, так что едва в кафе забила тревога, один из нарядов сразу же туда выехал. И тут-то обоим наёмникам стало уже не так весело. В итоге на той улице развернулось чуть ли не полномасштабное сражение: Мёрдер с Эррором, второй часто отворачивался причём, прячась за одной из перевёрнутых машин, периодически вылезали оттуда и отстреливались, дабы полиция не последовала за ними, когда они будут убегать, а то копов было многовато, плюс у них были целые машины в отличие от монстров. Наконец Мёрдеру надоело просто так тратить патроны, которых и так становилось мало, поэтому он, плюнув на то, что у его напарника есть кое-какие проблемы, выхватил из своего кармана бомбу, пальцами оторвал кольцо и бросил в самую гущу людей с монстрами. Взрывом почти половину людей разорвало в кашу, ошмётки плоти, мяса и органов разлетелись почти по всей улице. Но Даст поступил не совсем разумно именно из-за того, что не вспомнил о гемофобии Хакера, поэтому, когда тот выглянул из-за машины, то его глаза сразу расширились и руки затряслись от вида крови и мяса. После такого нервы Эррора сдали, поэтому он, выронив из рук пушку, бухнулся в обморок, потому что такого не мог выдержать. Мёрдер, едва увидел это, пнул того по плечу ногой, крича, чтобы он поднимался и помог ему расстрелять чудом выжившую кучку копов, но Хакер не реагировал. Только тогда Даст и вспомнил, какой ещё фобией помимо боязни прикосновений подвержен его напарник. Из-за этого Тестардо мог бы сплюнуть, если бы не был в маске, но не стал этого делать, лишь швыряя в полицию ещё одну гранату, а потом подхватывая Эррора на руки — всё равно он в отключке и ему не станет хуже от чужих прикосновений — и, вставая, уже убегая от места преступления. Но, к несчастью, один из полицейских каким-то чудом после взрыва бомбы рядом уцелел, пусть и не до конца, отчего он смог направить в сторону уходящего Мёрдера дуло дробовика и выстрелить. Только поскольку это был выстрел, совершённый тогда, когда человек умирал, ружье немного скосилось в сторону и дробь попала не в грудную клетку, а в плечо Дасту. На нём, разумеется, изначально под курткой был бронежилет, но он не защитил ту часть плеча, в которую выстрелили. Мёрдер вскрикнул, когда почувствовал, как в его плечо попала дробь, а кровь стала стремительно течь из раны, пачкая одежду. У монстра от боли подкосились ноги, но он вовремя среагировал и на рефлексах во время падения упал на спину, стараясь не задеть об землю больное плечо и заодно крепче прижимая к себе Хакера, дабы у того череп об асфальт не треснулся. Еле найдя в себе силы встать, Даст уже не так быстро, но всё равно ушёл прочь от места преступления, пока ещё не придавая особого внимания словно горящей огнём ране. Сейчас ему было важнее не дать поймать себя ещё кому-нибудь. Ну и желательно сохранить напарника. А на другой стороне города дела были пусть и не слишком хорошими, но всё равно намного удачнее, чем у Мёрдера с Хакером. Да, копы имелись и там, но их было намного меньше, да и плюс, наёмники от них удачно отстреливались, хотя вот на данный момент этим больше занимался Сталкер, потому что его Босс хотел проверить, всё ли в порядке с Наёмником, которому прострелили ладонь. Лично Киллер, уже замотав повреждённую полей кисть в тряпку, ничего особого в ранении не видел, разве что досадное обстоятельство, из-за которого он теперь будет работать левой рукой. Но он всё-таки позволил Найтмеру проверить рану, чтобы тот успокоился, но, пока Босс разглядывал повреждение, он вдруг подметил, что… не видит цвет крови Наёмника от слова совсем. Просто прозрачные капли на белых костях и ничего больше. Киллер всё же не был идиотом и заметил этот немного озадаченный взгляд Найтмера, однако жестом показал, что сейчас не время для разбирательств, нужно для начала уйти от полиции, а поговорить можно и в машине. Босс этот жест понял правильно, самостоятельно кинув гранату в гущу полицейских, пока Кросс отстреливал тех, кто пытался убежать. И вот у них миссия завершилась успешно, а Сталкер, вернув своё ружьё себе на пояс, рванул в недалеко расположенный переулок для того, чтобы запрыгнуть в «БМВ» и распахнуть двери для своего Босса и коллеги. Оба скелета залезли внутрь, Кросс задним ходом выехал из переулка на другую улицу, а потом начал ездить по улицам города, ища Хакера и Мёрдера, пока на заднем сидении шёпотом разговаривали Найтмер и Киллер. — Я не смог увидеть цвет твоей крови… — первым всё-таки начал говорить именно Босс. — Ты ведь догадываешься, что это значит? — Наёмник на это согласно кивнул, вспоминая, что ему там про себя говорил Найтмер. Да, пусть их начальник был богатым, жестоким и вообще весьма странным временами типом, он не мог пойти против своего главного правила — жить не со своим соулмейтом. Просто он знал со слов разбирающихся в этом людей/монстров, что такие союзы не длятся долго, а если и длятся, то всегда сопровождаются ссорами или совместным игнорированием друг друга. И Босс не особо хотел такой жизни, он ещё в детстве достаточно прошёл, хотя так никому об этом и не рассказал. — Всё нормально, Босс. — Киллер слабо усмехнулся, машинально поднимая руку, дабы вытереть несуществующие слёзы. — Я и не искал с вами большой любви и всякой такой романтики. Вы не обязаны быть со мной и дальше, это были всего лишь отношения без обязательств. Мы можем просто остаться коллегами, нам обоим, думаю, этого будет достаточно. — На такие слова Найтмер дёрнул черепом, отворачиваясь к окну. — Ну вот мы всё и разрешили. — Именно после эти слов «БМВ» резко остановился — Кросс заметил идущего к ним через малолюдный переулок Даста, несущего на руках Эррора. Увидев это, все наёмники сразу же выбежали из машины, приблизившись медленно идущему Мёрдеру. Тот едва успел всучить немного опешившему от этого Наёмнику того, кого нёс всё это время, а потом зрачки Тестардо закатились, и он лишился сознания. И он бы точно встретился черепом с асфальтом, если бы его не успел подхватить Босс, сразу же чувствуя, как его руки пачкаются в крови, которой было заляпано всё, что было одето на Даста. Но Найтмер совершенно не хотел, чтобы его сын скончался от кровопотери, поэтому он мигом залез на пассажирское кресло и велел Сталкеру как можно быстрее добраться до ближайшей больницы, желательно не огромной. Кросс на распоряжение кивнул и вдавил педаль газа в пол, продолжая ещё быстрее гнать по улицам штата. Прибыли к ближайшему медицинскому заведению наёмники скоро. Они все, с оружием наизготовку, вломились внутрь, напугав до сердечного приступа всех малочисленных работников. Однако среди них как выяснилось, были нужные им специалисты, поэтому раненого Мёрдера сразу же вручили им, а оставшихся людей с монстрами согнали в одну палату, отобрав у них всё, по чему они могли подать сигнал бедствия полиции и потребовав у них ещё пару вещей: осмотреть на заражение ладонь Наёмника и разбудить Хакера, который до сих пор не отошёл. И если вот эти две вещи, даже будучи под страхом за свои жизни, врачи провели быстро, нужны были лишь нашатырь обоим и ватка одному, то вот с Дастом вышла проблема посерьёзнее. Как выяснил анализ, монстр потерял слишком много крови, и вот это может обернуться либо смертью, — хотя вот это вряд ли, всё-таки была оказана первая медицинская помощь — либо, что более вероятно, каким-нибудь серьёзным осложнением здоровья на всю жизнь. И единственный способ помочь скелету — перелить ему чужую кровь такого же монстра, как он, только вот этим ему можно будет помочь. А поскольку среди монстров-врачей скелетов не наблюдалось, наёмники предложили свои кандидатуры. Они просто не могли позволить одному из них умереть из-за того дурацкого выстрела. Анализ крови — такие в этом мире делали очень быстро — показал полностью неподходящие группы у Кросса с Киллером и группу, которую можно было бы перелить, но это приведёт к серьёзным осложнениям, у Эррора. Лишь кровь Босса, словно он реально был отцом Даста, оказалась подходящей группы с правильными элементами, от которых чужая кровь в новом организме не свернётся. И, понимая, что у него всё равно нет других вариантов, Найтмер позволил перелить часть своей крови своему сыну. А потом все наёмники, едва состояние Мёрдера стало стабильным, покинули больницу, напоследок её взорвав при помощи сделанной Хакером бомбы — им не надо было, чтобы их рассекретили. Через несколько дней, когда Даст очнулся, он с удивлением обнаружил себя в своей комнате в особняке наёмников. Неторопливо встав с кровати, он прошёл по коридору в кабинет к своему отцу, дабы спросить у него, что он пропустил и надо ли ему идти на какую-либо миссию. Хотя он всё же заметил, что с его раненым предплечьем всё не так уж и плохо, как было после выстрела из дробовика И, когда он вошёл в комнату, на него сразу уставились все наёмники без исключения, которые, кажется, собирались попить чаю вместе с Боссом. Но, видимо, это было сделано исключительно для того, чтобы отпраздновать его пробуждение. В итоге вся пятёрка впервые провела вечер так, будто они всего лишь многодетная семья, состоящая из взрослых детей и одного отца. Скелеты шутили, смеялись, прикалывались друг над другом — Киллер придумал шутку про то, где живёт Найтмер: «Везде. Даже внутри Даста» — и просто вместе проводили время, делая вид, что ничего не произошло. Но потом, когда внизу больше часы пробили восемь часов, трое наёмников покинули кабинет, оставив отца и сына наедине. И вот тут-то они оба перестали улыбаться, а Мёрдер, подперев рукой череп, обратился к своему Боссу с вопросом: — Так… ты действительно позволил себе перелить свою кровь мне? — Найтмер, после недолгого молчания, согласно кивнул, на что Даст усмехнулся. — И ты даже пожертвовал частью своей способности к телепортации, дабы я не сдох? — Поскольку именно тёмная кровь отвечала за магическую силу внутри каждого темнокровного, то при переливании крови от одного существа другому часть магии донора автоматически, но в более слабом проявлении, оказывалась и у того, кому кровь перелили. Однако и у донора магическая способность теряла половину прежней мощности, так что со стороны Босса отказываться от возможности перемещаться на большие расстояния было сродни кощунству. — Ты мой приемник, и я не мог позволить себе тебя потерять из-за обычной потери крови. — Отчеканил Найтмер, косясь в сторону, чтобы не видеть испытывающий взгляд своего сына. Но тут, отчего Босс непонимающе повернул голову к источнику звука, Мёрдер рассмеялся, причём искренно. Такого смеха ни один из команды не слышал очень давно. Потом, прекратив хохотать, Тестардо стёр из краёв глазниц слезинки от смеха и, подперев голову руками, с улыбкой посмотрел на Найтмера. — Оу, так ты всё же можешь быть таким вот добреньким и готовым на самопожертвование, как это трогательно… А, всё, я молчу уже. — Пришлось так сделать из-за ледяного оскала на лице Босса. Но потом Даст и сам перестал улыбаться. Снова став серьёзным и заговорив уже с какой-то слабой грустью в голосе. — Но зачем ты сделал подобное? Ты рисковал и своей жизнью. Это было слишком для тебя опасно, отец. Так почему? Разве я настолько важен? — Как видишь, да. — Шелф на этот раз решил убрать свой режим скрытности, вектором один раз хлопнув по плечу Мёрдера. — Ты мой сын, и я должен был хоть что-то сделать, дабы сохранить твои жизнь и боеспособность. Я не твой соулмейт, но это было моей обязанностью, однако на счёт опасности ты прав. Но, если ты уже видишь, как мы оба рискуем нашими жизнями из-за того, что мы отец и сын, то представь, что будет с соулмейтами. — Даст хмыкнул, вспоминая, что Босс ему ещё с детства говорит о том, что такие отношения у них заводить опасно. — Ты прекрасно знаешь, родственные души в нашем деле — довольно проблематичное явление. Вот сам подумай: ты видишь, какой цвет крови у своей жертвы и тотчас понимаешь, что стоит тебе её убить — и всё, ты навеки останешься в одиночестве. Но и не завершить заказ нельзя. — У меня этой души не будет. — Мёрдер коротко усмехнулся. — Хотя бы в том смысле, что я давно помечен клеймом «потемневший» и мой соулмейт убежит от меня в страхе, стоит ему это увидеть… Но, а сейчас мне хочется пойти и немного… — его глаза зажглись безумным пламенем на пару секунд. — Поразвлечься. — и Даст встал, покидая кабинет, затем уже в коридоре зовя своего приятеля. — Хей, Киллер, готовь свои гранаты с ядовитым газом! Мы пойдём разносить клуб «Розовая мечта», как ты и хотел, дабы потом прикончить там всех…***
Спустя какое-то время — прошло почти два года — после произошедшей миссии, Найтмер, будучи на рабочем месте, получил от кого-то письмо в лиловом конверте. Уже тогда Босс понял, что, скорее всего, это один его старый знакомый хочет, чтобы Шелф оплатил один долг довольно большой давности. Что ж, раз говорят, то выполнить стоит сразу же, так что Найтмер прочёл сами рекомендации к нужным заказчику целям, был даже приложен список мест, где эти цели будет достать легче всего. Проверив все места для будущих краж Босс выбрал одно заведение в другом штате, уже планируя, как будут происходить похищения. Однако, когда он рассказал про свои цели наёмникам, те были далеко не так довольны, как он надеялся. — Я уже всё объяснял… — Нихрена ты не объяснял! — Эти слова предназначались Эррору, у которого как всегда нашлась масса причин для недовольства. Но на этот раз кое-какие из них были оправданы. — Во-первых, наш оклад получается гораздо меньше, чем обычно. — Наёмники уже привыкли получать суммы денег больше, чем предлагалось в лиловом конверте. — Во-вторых, кому-то из нас придётся открыться перед камерами, а это может быть громадным риском. Ну и в-третьих… — Ой, ты достал своими доводами, Босс сказал, что мы будем брать заказ — значит возьмём. — Киллер как всегда не видел особых неприятностей, считая, что миссию можно будет выполнить, если они все выберут правильного кандидата. — Но знаешь ли, всё же его слова про недочёты могут быть резонными… — Кросс сказал это своим монотонным голосом так, будто ему плевать, но и он был в чём-то прав. — Лять, и ты туда же! — Наёмник даже немного разозлился от этого, хотя его гнев был недолгим, так как он быстро успокоился из-за холодного взгляда Найтмера. — Всё, прекратили шум. Раз никто из вас не собирается рисковать и лезть на рожон… Хотя один из вас уже успел засветиться перед камерами… — вот последнюю фразу Босс произнёс угрожающе, в очередной раз напоминая недовольно на это фыркнувшему Киллеру про его давний просчёт. — Пойдёт тот, в ком я уверен. Он выполнит то, что вы все отказываетесь делать… Ты готов? — Разумеется, Найтмер обратился к своему сыну Дасту, который всё это время стоял в углу кабинета, довольно-хитро улыбаясь. На вопрос отца он поднял голову, кивая и сверкая своими разноцветными глазами. — Всегда, Босс. — после согласия Мёрдера всё и началось. Его привели в тот самый штат, сняли достаточно дорогую квартиру в спальном районе, определили в тот университет в бюджетный класс, а потом оставили разбираться дальше самому, так как все были уверены, что уж он-то точно не подведёт. Полностью же обосновавшись на новом месте, Даст с первого же школьного дня начал продумывать план похищения каждой цели, и первой жертвой он быстро углядел бедную сиротку Лаушу Меир, одну из его одноклассниц. Но в то же время он прекрасно понимал, что если раскроет себя так рано, то на него определённо подумает полиция, так что весь первый месяц он решил сидеть тише воды ниже травы. Однако для такого, как он, это было довольно сложно сделать, ведь с первого же дня, как он попал в школу, на него стали обращать внимание другие девушки, но и не только они. Однажды, когда для него его класс впервые совместили с другим, Даст встретился глазами с почти таким же скелетом, как он, только у того был проломлен череп и имелся только один красный глаз, при помощи которых он хотел запугать Мёрдера, только не особо что-то получилось. Как позже выяснилось после стычки с одним из гопников в коридоре, этого скелета зовут Хоррор, и он серьёзно занимается боксом. Тогда оба монстра пожали друг другу руки и разошлись, но Даст, назвавшийся для всех здесь Сансом, уже начал понимать, с помощью кого он сделает свою жизнь в этом универе не такой скучной. После Мёрдер смог познакомиться с приятелем Хоррора Арнольдом и его машиной Кристиной, хотя вот с этой «железной мадам» чуть позже. Об Арни у наёмника сложилось неплохое мнение, Даст даже позволил себе назвать парнишку хорошим и довольно приятным в общении, особенно если сравнивать с его другом. Но, а вот Плимут Мёрдер невзлюбил именно с зимы. Если сначала тот случай, когда ему по ногам долбанули дверью, он мог принять за случайность, то вот три неудачи подряд за одну поездку зимой точно нет. Скелет стал подозревать, что с машиной что-то не так и она словно пытается вывести его из себя, дабы он показал своё истинное лицо. К счастью наёмника, сделать это было уж слишком трудно. С жертвами он тоже разделывался быстро, делая для себя передышку в один месяц: привёл в ресторан Лаушу и потом завёл в заброшенное здание, споив наркотики; пригласил к себе в дом Лейлу Рае, после угостив вином со снотворным. С Ториэль Алтерсвап было даже ещё проще, в основном из-за её крайней доверчивости и детского характера, из-за которого она сама позволила Боссу и Сталкеру усадить её в самолёт и долететь прямиком к брату заказчика. Слегка взволновался Даст только тогда, когда к нему прямо посреди учебного дня подошёл, как выяснилось, старший брат Ториэль Азгор, про которого та сама не упоминала ни разу. Именно тогда Мёрдер понял, что её брат может представлять опасность для его миссии, так что наёмник проник в дом Алтерсвапов ночью и прирезал того, кто мог помешать его миссии, для всех это выставив как пропажу. Действительно серьёзно он «облажался» тогда, когда не смог сдержать свою жажду крови. Просто Нора Вейлс, которая оказалась в доме нужной Дасту Ли Кебот, — которую он за несколько часов до похищения решил для прикрытия позвать на свидание — слишком уж привлекла его своим напуганным видом и просьбами пощадить. Тогда Мёрдер впервые за долгое время поразвлекался: он расчленил девушку, вырвав ей предварительно язык вместе с челюстью, потом запихал всё в холодильник, в пасть засунул телефон Норы, а на голове самой пантеры написал приветствие копам, так как был уверен, что они сюда нагрянут. Ждать после этого Ли долго не пришлось, Даст даже посмеялся, когда увидел реакцию «неприступной» тигрицы на труп подруги. Но наёмник не стал с ней играть долго, коротко подрался, вырубил, отнёс в «БМВ», а после приезда на их временную базу дал поиграть с тигрицей Наёмнику. Но из-за этого он только привлёк к себе внимание полиции, настолько, что та даже оцепила университет и стала допрашивать каждого студента. Но хранителей порядка Мёрдер не боялся, намного больше его ошарашили слова Арни и его теории насчёт того, кто может быть убийцей и о том, что все похищения цикличны и взаимосвязаны. Тогда-то Даст и сказал себе. Что ему, кажется, стоило сделать график похищений более разбросанным, чтобы такого больше не повторялось, но ему всё равно осталось похитить только одну девушку и тогда, после сдачи всех экзаменов блицем, он наконец-то уйдёт и вернётся обратно к своим приятелям наёмникам. Однако тот самый случай, который вынудил Мёрдера уходить прочь как можно быстрее после похищения Адели Омоле, был именно тот день, когда он невольно позволил Хоррору узнать о том, что они оба являются соулмейтами. Да, до этого сам Даст ещё в марте увидел именно белую кровь на кисти Алоглазого, пока они оба ждали, когда освободится медпункт. Но если внешне наёмник остался спокойным и только слегка приподнял «брови», то внутри он орал как ненормальный и не мог понять, какого чёрта это случилось. Он ведь уже успел настроить Слашера против себя, он уже успел практически разрушить — как он думал — их дружбу с Каннингемом. И вот тут узнаётся это. Любой бы хватил удар от таких известий, так? И в тот день где-то после окончания предпоследней пары на Мёрдера снова напала его болезнь, терроризируя голосами в голове, так ещё и Папирус снова начал слишком часто открывать рот, что мешало сосредоточиться на учёбе. Тогда Даст попытался найти в рюкзаке свои таблетки, но потом с досадой осознал, что именно в этот день он оставил их у себя дома, считая, что сегодня-то уж точно приступов шизофрении не будет. Облажался. Но и уйти он тоже не мог, ведь на последней паре будет сложный тест, который он обязан сдать, дабы потом не мучиться и не готовиться ещё и к нему. Так что оставался единственный проверенным старыми временами способ — сделать себе больно, дабы голоса хотя бы на час поутихли. Именно для этого Даст и решил скрыться в самом грязном туалете университета, полагая, что вот в него-то точно никто не зайдёт и не увидит его за селфхармом. Вот тут и произошёл тотальный облом всего в лице Хоррора, который тоже зачем-то заглянул туда же. И если сначала Алоглазый хотел выйти, то после того, как увидел именно что чёрную кровь, текущую из пальца Мёрдера, то застыл как вкопанный, не веря тому, что видит. Даст же на это тогда только пригрозил ему молчать, а сам свалил как можно быстрее, после специально ища нечто вроде обходных путей, дабы не сталкиваться со Слашером, у которого явно появилось много вопросов. Тогда-то Мёрдер и попросил у своего отца расписку, благодаря которой он смог сдать все экзамены за одни выходные и покинуть университет, чтобы больше не портить жизнь своему соулмейту. Только вот впервые Папирус оказался недоволен таким простым сливанием брата от темы, так что он проел ему все несуществующие мозги, пока Даст убирался на съемной квартире, выбрасывая мусор и собирая свои вещи для ждущего на улице в машине Кросса. Наконец, где-то после уборки половины помещения, Мёрдер заколебался слушать обвинения своего брата, так что всё-таки сел за стол и настрочил Хоррору короткое письмо, прося забыть о «Сансе» и жить дальше. После этого он телепортировал себя прямо на лестничную площадку над квартирой Слашеров, слыша, как у двери внизу разговаривают Хоррор с Папайрусом. Да, Даст прекрасно знал, где живёт Алоглазый, какая у него семья, и что он увлекается мотоциклами в тайне от родителей, так как в своё время он выяснил про него и про Арнольда всё, что только мог, и сейчас пользовался этим. Дождавшись подходящего момента, Мёрдер перенёс себя в спальню Хоррора, бросил тому на стол записку, а сам вернулся обратно на съёмную квартиру, окончательно собрав все вещи и выходя на улицу, дабы сесть к Сталкеру в «БМВ» и отправиться обратно в родной особняк. Тогда ещё Даст не подозревал, что он очень скоро встретиться со своим соулмейтом снова.***
И тем не менее, ты остаёшься прекрасной личностью со своими не менее прекрасными качествами.