Фальшивый аккорд

      Кажется, Юлик снова проспал занятия. Но даже тогда, когда понял, что на улице слишком светло для семи часов утра, он даже не двинулся. Слишком хорошо было ощущать тепло пледа и тела под ним, мерное дыхание, щекочущее кожу шеи. Теперь его полностью обхватили одной рукой, а второй, судя по еле слышимой прерывистой вибрации телефона, набирали сообщение. Юлик глубоко вздохнул и просто не смог удержаться от зевка, выдавая себя с головой. Его тут же приятно погладили по спине и, отложив телефон, обняли, притянув чуть выше. — Спалился, — прошептали Онешко прямо на ухо и шумно выдохнули, от чего Юлик засмеялся и попытался отстраниться. — Только не щекотка, помилуй, сделаю все, что хочешь, — парень тут же попытался вырваться из объятий Руслана, но его только сильнее сжали и стали щекотать бока.       Видимо, припадочно дергающийся Онешко так понравился Тушенцову, что он не останавливался минут десять. Оказывается, ему хватает всего одной руки, чтобы крепко держать Юлика и не давать ему вырваться. Когда взвизгивания и стоны превратились в хрипы и обрывки мольб о пощаде, Тушенцов решил проявить свое милосердие и прекратил придавливать парня к себе. Его футболка давно задралась уже на середину грудной клетки, волосы растрепались еще больше, и он вздрагивал от каждого мимолетного прикосновения одежды или Руслана.       Юлик, наконец, снова обрел силы и поднял на Тушенцова сердитый взгляд, тут же сменившийся изумлением и глупой полуулыбкой. Он никогда не видел, как Руслан улыбался. Он, конечно, замечал, как он зло или хмуро усмехался, но такая добрая улыбка почти с отеческой заботой, которая заставляла все внутри Юлика трепетать, должна принадлежать ангелу, а не Тушенцову. Мог бы — он сфотографировал этот момент и показывал всем друзьям. Кажется, это было самым прекрасным, что выдавал когда-либо Руслан. — Юль, челюсть-то подбери, — тихо сказал парень и улыбнулся еще шире, убирая темные каштановые пряди растрепавшихся волос с лица Онешко. — Прости, я… — Все нормально. Поверь, если бы меня в таком состоянии увидел бы Даня, он бы тоже так среагировал. Я правда очень мало улыбаюсь. А теперь, будь добр, приготовь что-нибудь поесть, а то к Лизиным сожженным блинам я не притрагивался, — Руслан похлопал парня по боку и легонько подтолкнул, чтобы тот встал. — Кстати, твоя задница сейчас жива только благодаря мне. Лиза и Даня тебя распять были готовы, даже Денис ходил и хмуро смотрел на тебя, будто ты его семью обидел. — Ты ж мой защитник, — Юлик, тоже решив, что пора бы ему уже заняться своими обязанностями, сел на Тушенцова и потянулся до тихого хруста в спине.       Руслан поджал губы и напрягся: дыхание отчего-то перехватило, а челюсти пришлось сжать почти до противного скрежета зубов. Он невесомо переместил руку на худое колено по правую сторону от себя и одними пальцами провел до почти неестественно выпирающей косточки бедра. Юлик застыл, кажется, ловя каждое ощущение от руки Тушенцова и каждое изменение в лице Руслана, даже не пытаясь скинуть с себя руку. Оба ждали какого-то знака, даже простого вздоха, и оба не решались что-то делать. Юлик не выдержал, отведя взгляд, неловко встал с парня и спрыгнул с дивана. На ходу поправил футболку, пытаясь натянуть ее прямо до колен, чтобы наверняка, а Руслан схватился за телефон и стал агрессивно листать ленту, даже не читая новости — просто чтобы не смотреть на Юлика. — Тебе что приготовить? — безумно неловко пробормотал Онешко и стал поправлять волосы: занимал себя как мог, чтобы не раскраснеться и не убежать в ванную соскребать с себя мурашки проволочной мочалкой. — Яичницу с колбасой, — Тушенцов почувствовал, что именно он в этой ситуации должен взять себя в руки и старался говорить как можно расслабленнее.       Юлик молча кивнул и загремел посудой, истерично хватая то одно, то другое, просто перекладывая продукты с места на место. Все его движения были до смешного сжатыми и неуклюжими, но через несколько минут он слишком громко поставил сковородку на плиту и сложил руки на груди, ругая сам себя. Руслан просто наблюдал за внутренней борьбой Онешко, сам уже давно расслабившись. — Прости за это, — Юлик наконец поворачивается и улыбается. — Все еще немного напряжен. — Да без проблем, — Тушенцов пожал плечами и отложил телефон. — Я поставлю чайник? — Да, будь добр, — Онешко вылил масло на сковородку и включил электрическую плиту. До готовности завтрака оставались считанные минуты.       Стало привычно тихо. Удивительно, насколько быстро эти двое успели привыкнуть к друг другу, раз могли так по-домашнему, очень спокойно просто сидеть на кухне и переглядываться. Юлик сел на стол возле плиты, чуть сгорбившись, чтобы не удариться головой об ящики над ним, и заболтал ногами, чему-то усмехнулся. Руслан подумал, что он слишком неожиданно ворвался в его жизнь и превратил все его размеренные приятные и темные будни в мельтешение, очередное расследование и страх. И везде он, все о нем. Тушенцов даже пропустил мысль, что, пожалуй, будь он на той тусовке изначально и у него бы получилось заговорить с парнем, он просто бы трахнул его и больше никогда бы не вспоминал, как и десятки людей до него. Сейчас он снова…привязывался? Руслан помотал головой и усмехнулся: вот чего-чего, а портить себе жизнь сопливыми переживаниями о каком-то подростке он не собирался.       Юлик улыбнулся, поставил на стол две тарелки и приборы к ним. Тихо позвав Руслана, сел сам и стал уплетать яичницу за обе щеки, будто три дня не ел: видимо, нагулял аппетит ночью. Тушенцов тоже накинулся на свою тарелку, между проглатываниями нахваливая Юлика и приготовленную им еду. Онешко только усмехался и смущенно улыбался, но эта мягкая полуулыбка сразу сползала и он снова уходил в свои мысли. Руслан, конечно, видел, что Юлик все время о чем-то задумывается, но старается игнорировать назойливое желание спросить о том, что происходит у него в голове. Это, наверное, совсем не его дело, но он чувствовал обязанность чем-то помочь, если может. Он все же не сдержался, отложил вилку и отодвинул от себя пустую тарелку, уставившись на ковыряющегося в недоеденном яйце Онешко. —Что ты опять себе надумал? Вижу же, что сам себе на уме что-то вертишь, —сложив голову на скрещенные пальцы рук, сказал Тушенцов таким тоном, что Юлик теперь был просто обязан все ему выложить. —Что будет дальше? —жалобно спросил парень, откидываясь на спинку стула.—Мы будем просто…сидеть? Просто ждать, пока что-то случится, и мы даже не знаем, что именно должно произойти. Что будет для нас знаком к действию? —Юлик, спокойно. Ты мне ночью пообещал, что ты нас будешь слушаться. То что я сказал, что мы будем просто сидеть на жопе, не совсем это значит, —спокойно начал Руслан.—Это подразумевает лишь то, что на месте будешь сидеть ты, чтобы до тебя никто не смог добраться без нашего ведома. Возле тебя все время должны крутиться хотя бы два человека. Это, скорее всего, буду я и Денис, Даня и Лиза на учебе. Мы сами, хотя бы я с Даней и Дэном, точно будем искать людей, кто хоть как-то связан с этой безумной сектой и думать, что мы можем сделать при встрече с ними. И я искренне надеюсь, что ты дашь нам время. —Хорошо, хорошо…—Юлик закрыл глаза и вздохнул.—Займи меня чем-нибудь, чтобы я перестал об этом думать. —Я бы вывел тебя погулять, но один с тобой не рискну на улице быть. Предлагаю поиграть в карты.       Руслан довольно скоро нашел в куче Лизиных вещей колоду и быстро раскидал на «Дурака». Негласно договорились, что будут играть на желание, но очень скоро бросили эту идею: каждый раз, когда проигрывал Юлик, он расстраивался и, если желание казалось ему стыдным, наотрез отказывался его выполнять. Руслана это выбешивало, но если ему удавалось его уговорить, с удовольствием наблюдал за явно смущенным Онешко. —Блять, да во что с тобой вообще можно поиграть, чтобы ты не отказывался каждый первый раз от карточного долга? Задолбал уже, —в очередной раз выиграв, спросил Тушенцов у сконфуженного парня. —Мы играли на раздевание, на засосы на самых видных местах, на алкоголь, длинные поцелуи… —Какой интересный набор. Окей, мое желание—выбери, на что играем, и продолжим играть на это, чтобы ты больше не отказывался от карточного долга, —Руслан сгреб карты и снова стал мешать. —Хорошо. Но теперь играем в «Пиковую даму», —Юлик хитро сверкнул глазами.       Уже совсем скоро Тушенцов понял, что играть в «Пиковую даму» с этой хитрой рожей на пощечины было очень плохой идеей. Если в «дуэли» Онешко почти всегда проигрывал, то в игре на блеф и удачу он был неуязвим и выигрывал раз за разом, как бы Руслан не перемешивал карты и не пытался мухлевать. Да как тут вообще можно было смухлевать? Щеки Тушенцова уже горели от ударов хилого, на первый взгляд, Юлика, а он сидел и улыбался со слегка порозовевшей левой щекой. — Стой, нет, еще немного и ты из меня выбьешь остатки разума, — застонал Руслан, в очередной раз оставаясь с картой пиковой дамы в руках. — А если выбью? — злорадно смеясь, спросил Юлик и потряс рукой, готовясь к удару. — Тогда будешь иметь дело с последствиями, — Руслан странно ухмыльнулся и подставил щеку. — А что за последствия? — наигранно обеспокоенно спросил этот маленький чертенок и тут же влепил Тушенцову смачную, звонкую пощечину. — Все, напросился, — Руслан дернулся от боли, но тут же накинулся на человека перед собой, раскидывая карты в разные стороны.       Юлик в прямом смысле слова завизжал, когда его снова начали щекотать. Это было для него самой настоящей пыткой, лучшего наказания для него и не придумать. Он катался по полу, но каждый раз Тушенцов преграждал ему путь то рукой, то ногой, будто бы он был везде и его щекотали одновременно несколько человек. Собрав последние силы, он оттолкнул от себя Руслана, правда, для большой туши парня это была смехотворная попытка, но он решил подыграть и, театрально вскрикнув, полностью придавил собой Юлика. Тот сдавленно охнул и слабо задергался, но выбраться не смог. — Русла-а-ан, ты меня сейчас убьешь, — простонал Юлий и поднял уставшее и обиженное лицо к себе.       Между парнями натянулась тишина, для каждого значащая что-то свое, но определенно очень личное и важное. Они смотрели на друг друга и не понимали, почему не могут отвести взгляд и продолжить играть, как ни в чем не бывало. Руслан вздохнул, опираясь на локти, навис над Юликом, все еще озадаченно разглядывая его лицо, будто видя в первый раз. — И почему именно ты, спустя почти год, заставляешь меня дурачиться с тобой, как с малым ребенком?       Ответа не последовало. Юлик, до этого почти задыхающийся от биения своего же сердца, подался вперед, будто бросаясь в пропасть. Внутри него все взорвалось яркими искрами, когда он почувствовал чужие обветренные, но мягкие губы своими. Онешко неловко отстранился, но тут же снова припал обратно, желая распробовать сигаретную горечь, которая, кажется, останется на них теперь навсегда, и что-то вскруживающее голову до цветных кругов перед глазами.       Руслан не отвечал всего секунду. Как только он понял, что происходит, он взял инициативу в свои руки, углубил поцелуй, заставляя Юлика подчиниться ему и открыть рот, приглушенно застонать. Вышло мокро, пошло и от такого поцелуя уже не отвертишься, как от случайности. Тушенцов одним резким движением поднялся сам и утянул за собой Онешко, не разрывая поцелуя, посадил на колени и прижал к себе, залез под футболку и стал обследовать грудь, бока, спину парня, иногда поднимаясь до шеи и тут же возвращаясь к более чувствительным зонам. А Юлик совсем потерял голову: дрожал, выгибался и уже громко, не стесняясь, стонал, активно и умеючи отвечал на поцелуй. Его руки блуждали по широкой груди Руслана, опускались все ниже, и наконец недвусмысленно потянули за пояс спортивных штанов, чуть опуская их. Тушенцов дернулся, тут же остановился и схватил руки Юлика, убирая с себя. — Нет. — Что? — в глазах Онешко все еще была видна пелена неконтролируемого возбуждения, он совсем еще не соображал. — Просто нет. Забудь, — Руслан, кажется, будто и не целовался только что, как в последний раз, не сводил Юлика с ума и не заставлял его забыть обо всем на этом ебанном свете, а просто скинул со своих колен парня и пошел в другую комнату.       В прихожей послышался звук поворота ключей в двери и голоса остальных их сожителей, которые, видимо, вернулись с учебы и что-то бурно обсуждали. В гостиной они дружно уставились на Юлика, сидящего посреди разбросанных карт и совершенно не реагирующий на прибывших. Он смотрел в одну точку, сильно сгорбившись и стараясь не смотреть ни на кого. Руслан вышел из дальней комнаты, преувеличенно дружелюбно приветствуя Даню и Дениса, и совершенно не обращая внимание на состояние Онешко, так и не сдвинувшегося с места.       Он снова проебался, поставив на кон все, что имел, и тут же потерял это.       Пошло все к черту.

***

Михааа Совергон, сегодня в 10:33 «Слушай, чел, всю ночь почему-то ощущал, будто за мной следят, лол Это было очень даже стремно, почти как в хоррорах Кстати, а ты чего сегодня не пришел?» Михааа Совергон, сегодня в 14:52 «За мной идет какой-то странный хуй прямо по пятам, реально крипово Михааа Совергон, сегодня в 14:54 «Бля, он какой-то ст»