Фальшивый аккорд

— Не убивай меня, — рядом с Тушенцовым мелькнул рукав черного плаща. — Думаю, ты захочешь выслушать то, что я могу тебе дать. — Правда? — сощурился Руслан, явно понимая, кто перед ним, но не совсем понимая его мотивы. — Я знаю, где Юлик, я знаю, зачем он им, и я могу тебя доставить к нему, — выпалил Миша. — Я не смогу ответить на все твои вопросы, потому что орден и метка затягивают мне язык в тугой узел. — Зачем ты это делаешь? — Тушенцов тут же смягчил тон, потому что обрел надежду на помощь. — Я ненавижу орден. Я потерял всех близких из-за них, и все, что у меня осталось — мой тупой старший сводный, — прошелестел Совергон и достал из-под плаща пистолет. — Возьми. В пределах всего здания, в котором ты окажешься, нельзя пользоваться своей способностью, поэтому хотя бы пистолет не так плохо иметь у себя. Я буду за дверью, ты должен будешь постучать четыре раза. — А разве то, что ты делаешь сейчас, не должно убить тебя? — Руслан с сомнением посмотрел на пистолет, но взял его и проверил патроны: полный магазин. — Всегда есть лазейки, особенно если твой босс не умеет отдавать четкие приказы, — пожал плечами Миша. — Мне сказали привести тебя в штаб, а когда это надо сделать — не сказали. Я все еще выполняю приказ в таких условиях. — Мило. Пойду оденусь, — Тушенцов перехватил пистолет и устремился в комнату, бросив непотушенный окурок с балкона. — Только иди один, — предупредил его Миша и, получив короткий кивок, оперся на перила.       Руслан быстро выбежал обратно на балкон, но уже полностью переодевшийся и готовый на все. Совергон спокойно и серьезно посмотрел на него, оценив его настрой, хмыкнул и протянул руку. Во взгляде Руслана было секундное сомнение, недоверие всему тому, что делает Миша, но его уже охватило такое отчаяние, что он решительно взял его за руку, тут же чувствуя легкий толчок в грудь, и он оказывается в комнате, полностью расчерченной символами. Чтобы понять, что Миши теперь рядом нет, а перед ним лежит Юлик и Денис, потребовалась всего секунда.       В голове тут же все взорвалось и Руслан наставил пистолет на спину Шмальца. Ярость накатывала волнами, и каждая из них была все больше и больше. Видеть этого ублюдка — назвать его теперь другом просто язык не поворачивался — настолько близко к Онешко было выше его сил. Палец дернул предохранитель и чуть сразу не соскользнул на курок, но Руслан честно сдержался. Ему было, как минимум, очень «любопытно», что скажет Шмальц в свое оправдание. — Люблю или не люблю — мы сами разберемся, а вот тебе лучше бы от него отойти подальше, сука, — прекрасно понимая, о чем говорит парень, процедил Руслан. — Да уж, этот сученок нашел время, — усмехнулся Денис и, медленно поднявшись с кровати и Юлика, повернулся к Тушенцову лицом. — Ну привет, дорогой. — Не называй меня так, — Руслан кивнул Юлику, который сел на кровати, а потом тут же подскочил и перебежал за широкую спину парня. Тушенцов чуть не зарычал, заметив измученную шею Онешко и крепче сжал пистолет. — Хочешь выстрелить в меня? — Денис вздохнул. — Можешь сделать это. Но ты ведь и сам прекрасно понимаешь, что из-за меня на вас сорвутся столько гончих, что проще будет убить всех в этой комнате. — Говори, где Никита и Даша, — Руслан не среагировал на угрозы Шмальца. — О, они всего лишь в соседней комнате, а в коридоре вас ждет предатель и его братец, который уж точно не позволит вам уйти живыми, — Денис расслабленно потянулся. — Ребята, просто поймите, что я готов дать вам все, что вы пожелаете. Все будут живы, вернутся к нормальной жизни! Не глупите! Развели драму из-за какой-то маленькой метки! Она не сделает вас рабами, она даст вам свободу! — Нахер нам твоя свобода не сдалась.       Все произошло слишком резко. Из-за громкого звука Юлику показалось, что он всего лишь моргнул, и вот уже все закончилось. Взгляд Дениса остекленел, лицо расслабилось и выражало уставшее безразличие, которое могло значить только одно. Он, прямо как в тупых драматичных боевиках или детективах, опустился на колени и почти сразу безжизненным мешком с костями и кровью свалился к ногам Тушенцова. Денис больше не вздохнёт, не улыбнётся Юлику привычно сочувственно и, вместе с тем, задорно. Не поддержит Лизу, не поможет помириться Дане и Руслану, не… Для Юлика это была слишком большая потеря.       В какой-то очень короткий момент в глазах напротив он увидел страх. Боль, осознание, что вот-вот случится непоправимое, и он просто исчезнет для всех. Станет глупой болванкой без души, а ведь за плечами столько всего пройдено, а сколько еще могло быть взято. Денис будто осознал, сколько он всего теряет. Вся его жизнь — от первого воспоминания счастливых лиц родителей до напуганного Юлика — схлопнулась в одну сумбурную картинку. Эта картинка была всем для Дениса. Ему не хотелось умирать.       Он ведь до последнего верил, что Юлик согласится. Он правда сделал для него все, что мог в этой ситуации. Не занялся бы им он — занялись бы другие, те, кто не питал к нему никаких нежных чувств и сделали бы все по классической, более жестокой схеме. Онешко вдруг ощутил себя предателем. Он даже не попытался остановить разъяренного Руслана, намерения которого были понятны с самой первой секунды его появления. А ведь Юлик когда-то любил этого почти всегда солнечного, местами странного, но такого домашнего паренька, который всегда оказывался рядом, если было нужно.       Несколько лет его воспоминаний лежали сейчас в ногах Руслана с дыркой в голове и не подавали никаких признаков жизни. — Пойдем отсюда, — тихо скомандовал Руслан. — Скоро здесь окажется целая свора ментов, которые будут освобождать других, и после этого, — кивок на труп, — нам лучше уйти.       Тушенцов подошел к двери и постучал по железной поверхности четыре раза. Тут же очень быстро в замочной скважине провернулся замок и дверь почти отлетела в лицо Руслану. Перед ним сразу оказались напуганные Даша и Никита, а откуда-то сбоку послышался голос Миши, чтобы они все бежали наверх и продиктовал код от двери. Никита с Дашей тут же сообразили, что к чему, и, подхватив Юлика, быстро побежали по разрисованным черными символами коридорам. Руслан посмотрел на Совергона, так и стоявшего в коридоре. В его глазах было смирение и усталость. Такую парень обычно видел у стариков, которые были готовы к смерти и просто ждали момента, когда в последний раз закроют глаза и уже не проснутся на утро. Тушенцов сразу понял, что он знал чуть больше него и прекрасно осознавал, что живым отсюда не выйдет. Он коротко кивнул ему в знак благодарности и скрылся за поворотом коридора.       Миша почувствовал, как его сдавливают сильные руки брата почти до противного хруста ребер. Горло обожгло острое лезвие, безобразно распарывая тонкую бледную кожу, задевая артерии, рассекая мышцы. На чистый пол темно-алыми, почти черными струями полилась густая кровь, стала заполнять белый кафель, закрывая ненавистные, все время рябящие перед глазами символы. Он свободен. Он наконец-то свободен. Миша попытался сделать глубокий вздох — может, еще успеет, самый последний, самый желанный.       Успел. Приторно-сладкий воздух этих коридоров никогда еще не казался ему таким вкусным и освежающим.       Юра пнул стремительно бледнеющее тело и с отвращением на лице стер с лезвия ножа кровавый след. Он прекрасно понимал, что догонять сбежавшую компанию бесполезно, зато следует ждать других гостей. Всего через несколько минут послышался хлопок двери и предупредительная фраза полиции. Что ж, ему предстояли веселые разборки.       Руслан, как только выскочил на улицу, стал искать взглядом белую машину. Она стояла всего в нескольких метрах, и призывно мигала поворотниками. Тушенцов крикнул растерявшимся друзьям бежать к ней, а сам, в последний раз что-то смотря в телефоне, выключил его, полностью вытер и кинул в урну рядом с дверью в подвальное помещения. Не хватало им попасться на том, что их телефоны кто-то отследит. Кашин оставил свой смартфон в квартире своей девушки, а Неред, для поддержания хоть какой-то связи с родными, взяла старенький мобильник и активированную, но до этого не задействованную симку. Даня, не выдержав, посигналил ему и Руслан широкими шагами, все время оглядываясь, пошел к машине.       Они направлялись далеко за черту города. Их задачей было сейчас доехать до загородного и почти заброшенного дома родителей Данилы, который им нахер не сдался, зато был единственным местом для друзей, где можно было спрятаться хотя бы на время. Там они будут хоть в какой-то безопасности, снова вместе, у них будет время понять, что делать дальше. Полиция уже уведомлена о штабе ордена, они ведь не все работают на него, должны понять масштабы проблемы. Точнее, приходилось на это надеяться.       В машине за рулем сидел Даня, рядом с ним—счастливая Лиза, которая чуть ли не плакала от радости, как и Даша. Каплан устроилась на заднем сидении, рядом с ней жался Никита, нервно посматривающий по сторонам, а Юлик, как какой-то побитый пес, прижимался к двери и держался за шею, желая скрыть ее от посторонних глаз. Руслан посмотрел на него и сказал выйти из машины. Онешко непонимающе уставился на Руслана, успел испугаться, что его просто оставят здесь, но Тушенцов сел сам, а потом потянул к себе Юлика и усадил к себе на колени, позволяя уткнуться носом в шею.       Парень снова почувствовал себя в безопасности и внутри расплылось приятное тепло. Он был с тем, с кем надо, и там, где он должен быть. На его лице появилась робкая улыбка и он, в порыве нежности, поцеловал Руслана в шею, подмечая, как у того перехватило дыхание и он крепче сжал руку Юлика.