blinded by the lights

Джарин со всех ног ринулся к разбитой по его вине яхте, пробираясь сквозь сухую траву. Он пытался сконцентрироваться настолько, насколько мог — ему мешала тупая боль в голове. Лишь бы старые травмы не подлили масла в огонь. Мандо бежал и молился. Мужчина прекрасно осознавал, с какой скоростью он врезался, и не знал, что было в инженерном отсеке. Механизмы с острыми деталями? Какие-то лопасти? Как насчёт вариантов похуже? Трава была острой и неприятно била по щекам. Он опять отметил про себя, что броня пришлась бы очень кстати. Брюнет вышел на песчаный берег: перед ним оглушающе спокойно поблёскивали маленькие прозрачные волны, солнце заставляло щуриться свысока, невысокие острые скалы разбросано торчали из воды. Ни души… Джарин посмотрел в сторону парусника. Он уже не ощущал сердца в грудной клетке: она будто опустела, удушающая тревога и ужасные мысли измельчали сознание, хладнокровия, как и не было. Всё повторяется… Лёгкие снова наполнились солоноватым воздухом, и он хотел крикнуть в полную силу, но выходили обрывистые гласные: — Дэмерон! Он поморщился от непривычных касаний мягкого ветра к лицу. Надо будет потом поискать шлем, ведь первый на очереди генерал. Мандалорец подбежал к паруснику, периодически окрикивая шатена. Страх, который вселяло ему молчание, засел под кожей. Охотник прислушивался к каждому шороху, тупо уставившись на развалины впереди. Воин залез на палубу; его новый головной убор удачно зацепился и висел на одном злополучных рычагов. — Генерал?.. — почти жалобно сорвалось с губ. Дин оцепенело замер над люком в инженерный, таращась в темноту. До него донеслось журчание воды и больше ничего… Воин сделал шаг, как навстречу смерти, опустился на колени, зацепился руками — кисть всё ещё сильно болела — за поручни люка и прыгнул вниз. Он неудачно приземлился на что-то железное и, поскользнувшись, упал в прохладную воду, заполняющую отсек. Брюнет поднялся на ноги — теперь он крупно дрожал. Вода должна была подняться до определенного уровня и остановиться, потому что яхта плотно сидела на скале и её не утаскивало течением. Он обхватил самого себя за локти и оглянулся. Может, он уже не дышит, поэтому Дин его не слышит? — Во имя Силы, Дэмерон! — эхо отбилось от металлических стен, давящих на Джарина. Мужчина отшатнулся назад, приложившись затылком об двигатель, и сомкнул веки так, что глаза начинали болеть. Он пытался взять себя в руки, но всё больше захлёбывался в панике. Всё не могло закончиться так рано, ещё и по его вине. Нельзя терять драгоценное время. Блять, да он не знал, сколько пролежал без сознания! Если время вышло? Если он сам умрёт, стоя над тем, что обнаружит? Дин пару минут обшаривал абсолютно пустой отсек и, почувствовав, что больше не может дышать, вылез наверх. Где он? Охотник упал на колени и посмотрел вокруг. Безмятежный пейзаж. Он бы порадовался ему, если бы ветерок донёс голос, который он так хотел услышать прямо сейчас. Джарин запрокинул голову назад, сделал глубокий вдох и, будто из последних сил, крикнул: — По, мать твою, Дэмерон! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Чего ты орёшь, полудурок? Здесь я! Дин резко встрепенулся, подхватил шлем и надел его. Рыцарь спрыгнул с носа парусника. Он никого не увидел и подумал, что это голоса в голове. — Я тебя полтора часа ищу, а ты, оказывается, постоянно сидел здесь! — по ощутимым смешкам, перемешанными с облегчающимся беспокойством, Дин понял, что это Дэмерон. Воин обернулся: губы По искривились в радостной, приветственной улыбке. Брюнет с недоверием немного опустил подбородок, внимательно вглядываясь в генерала. У Дина, наконец, прорезался голос: — С… Вами всё в порядке? Кареглазый чуть поморщился, изучая его в ответ. — Нормально, а с тобой? — он наотмашь задал встречный вопрос. Во взгляде карих глаз загорались тревожные подозрения, что начинало откровенно смущать Джарина. — «Нормально»? «Нормально»?! — внезапно завёлся мужчина. — «Нормально» бросать меня… одного?! Какого хера Вы оставили меня за штурвалом?! — Мандалорец сделал глубокий вдох. Он опять чувствовал сердце в груди. Только сейчас его до краёв переполняла ярость, и до сих пор блестел налёт отчаяния. И он не сдерживал себя, и не собирался. — Я думал, Вы погибли из-за меня! — последние слова он почти прокричал. Генерал пристыжено посмотрел вниз. — Я просил не оставлять меня одного. И сейчас мы имеем, — Дин указал на парусник, — вот это! — Ой, да ладно тебе. Ну разбил ты парусник, ну и что? Такой оптимист, что аж тошнит. — Блять, а как бы я выбрался, если бы Вы откинулись?! Как бы я Вас вытаскивал, если бы Вас зажало где-то внутри отсека?! Слушал бы, как Вы… — слова застряли в горле. Ему резко стало плохо — голова раскалывалась, сердцебиение разбивало рёбра. Воин опустил голову, пытаясь совладать со своими мыслями. Он и не заметил, когда Дэмерон подошёл к нему. Между мужчинами опять осталось жалких пару десятков сантиметров. По выждал несколько секунд и медленно обвил его шею руками, сначала проходя по груди и прямым плечами, и посмотрел вверх, пытаясь перехватить взгляд. Просто, без разрешения, в абсолютном молчании, генерал прижался к нему и уткнулся носом в ключицу. Дин вздрогнул от ощущения тёплого дыхания на себе. Он расслабился и устроил подбородок на плече шатена, накрывая ладонями его лопатки. Эти объятия были спасением, они помогали дышать, жить. Внутреннее напряжение потихоньку развязывалось. — Ты… то есть Вы не понимаете— — Прости, — сознание Дина выделило искреннюю вину в шёпоте. — Нет, не прощу, — на автомате пробубнил рыцарь, конечно, специально. Он до конца не понял, была ли это реакция на сказанное, либо Дэмерон хотел, чтобы он, слишком расслабившись, лежал у него в руках — холодные пальцы осторожно, словно боясь спугнуть, ползли по затылку под шлем. Мандалорец старался подавлять дрожь, проходящую сквозь его тело прямо к шатену, как пока что неразборчивый даже для воина сигнал. — Я не собирался умирать… и бросать тебя тоже… С этими словами Джарин закрыл глаза. Пилот полностью владел его чувствами, ласково перебирая пряди волос. Он — болезнь, поражающая тело. И лекарства нет даже у самых продвинутых цивилизаций. Охотник прошёлся самыми кончиками пальцев по позвонкам до поясницы, оставляя ладони на бёдрах, ещё немного прижимая — пришивая — шатена к себе. Казалось, дальше некуда, но этого было мало. Что с ними?.. Неважно. По, высвобождая Дина из объятий, мимолётно очертил острую линию челюсти и сделал маленький шажок назад. Сказать ему «спасибо», что ли? — Пошли, ведроголовый, — генерал развернулся к кораблю. — Будем что-то делать с этим несчастьем. — Снова оскорбляете, — Дин закатил глаза, улыбаясь невидимо для пилота. — Я любя, — сказал генерал и мягко рассмеялся. Эм… — Стоп, что? — Ничего! — быстро отрезал Дэмерон, который уже взбирался на яхту. Мандо завис, обрабатывая разговор. Ладно, допустим, он не понял. Пилот скрылся где-то вверху. Охотник решил посмотреть пробоину с другой стороны и обошёл кораблик. Он принялся рассматривать вмятину — дыру можно увидеть только изнутри, отсюда не получится. Само лезвие выглядело помятым, по корпусу трещин не наблюдалось. — Как думаешь, сколько скоростных рекордов ты побил? — прозвучало где-то над ним. — Рекорд по штрафам, скорее, — м-да, попали. — Между прочим, вспомнили что-нибудь о местных расценках? — Весь кайф обломал! — с наигранной обидой выкрикнул По. Судя по скрежету, шатен решил доломать яхту. — Иди посмотри повреждения, если там, конечно, не надо будет нырять на пять метров. — Я уже. — Кстати, почему ты такой мокрый? — Залезал в инженерный по Вашу душу, — сказал Мандалорец, забираясь по лестнице на палубу. — Прекрати. Всё обошлось! — генерал встал у края, протягивая ему руку. Джарин пару секунд смотрел на неё. Справится без посторонней помощи. Он всё ещё злится. Та легкомысленность, с которой щебетал Дэм, делала из пилота настоящего ребёнка. У них тут игра непонятно (для Дина), с кем, а он шутит. Да, рыцарь любил, когда По заставлял его улыбаться, однако это не то. — Выкину Вас за борт, — воин резко подтянулся на последней перекладине — кисть громко хрустнула. — Ай! — он сразу отдёрнул руку. — Что случилось? — карие глаза испуганно округлились. Повстанец будто собирался прыгнуть вниз за ним. Джарин тихо рассмеялся, надеясь размягчить генерала. Он наконец-то стоял на твёрдой поверхности. — Боги захотели переломать мне руки. Видимо, подумали, что они кривые. Судя по яхте, — Мандо до сих пор посмеивался, пытаясь внятно произносить слова, — они и до этого были такими. Внезапно он заметил, что на лице Дэмерона ни намёка хотя бы на ухмылку. Мужчина осторожно поинтересовался: — Что не так? — Унижаешься? — строгость генерала могла сравниться с мастером-джедаем. — Ваше чувство юмора куда-то подевалось? Пилот недолго прожигал в молчащем Джарине дыру и спустился в инженерный. По ушёл с линии огня, значит, можно продолжать выяснять. — Я что-то не— — Угадал, — донеслось из отсека. Проклятье, он снова не понимает. — Конкретнее, — лучше коротко — меньше шансов задеть кареглазого. Если ошибётся, придётся бегать от его по всему Бонадану. Пугающая резкая смена настроения. — Ты перекладываешь мой косяк на себя. Ты прав, я козёл. — Я такого не говорил. — Но ты подумал, — внезапно прилетело в Дина. Генерал точно не повредил голову? Складывается впечатление, что да. Мандалорец поспешил выдвинуть контраргумент: — В список Ваших способностей не входит чтение мыслей. — Мне хватает того, что я вижу, — парировал шатен. — Даже с дебильным ведром на голове. Какого хрена?.. — Так что перестань, — пилот сделал паузу, — пожалуйста. Дин лежал на импровизированном матрасе из травы неподалёку от корабля, греясь под еле тёплыми лучами заходящего солнца. Он куковал здесь уже несколько часов и успел высушить одежду, пока Дэмерон ожесточённо боролся с двигателем. Охотник честно пытался помочь, однако пилот быстро выгнал его из «святилища», ибо нечего стоять над душой. Из-за этого было немного неудобно: воин отдыхает, а По кроет механизмы трёхэтажным матом. Наверняка он уже изрезал себе все пальцы и измазался в мазуте с ног до головы. Чёрт, Дин бы даже позагорал впервые за семнадцать с лишним лет, однако знал любовь пилота к внезапным появлениям. — Мандо! — радостно позвал издалека пилот. Джарин повернулся в сторону яхты. — Едем обратно? Рыцарь осмотрелся — его снова съедала тоска. Он не хотел в город. Там суетно и громко. Неспокойно. А здесь дрожащая тишина, шелест травы, видно, как нежно-розовое небо дарит свои цвета прозрачной воде, столько неизведанного — то, что нужно после пары дней в компании человека без башни. Последнее слово должно быть за генералом, так как Мандалорец, возможно, сейчас думает не в том направлении. Он просидел, полностью увязнувший в мыслях, пару минут, не дав ответа. — Рыбу ловить собираешься? Мандо подпрыгнул на месте. — Можете не возникать из воздуха? — похоже, нервы сегодня ни к чёрту. Воин искоса посмотрел на генерала: счастливая улыбка на точёной физиономии, на лбу и щеках красовались чёрные узоры, некогда чистая рубашка тоже была перепачкана. — Можешь не молчать по пять минут? Постоянно думаю, что ты удрал, — с ленивой язвительностью отзеркалил шатен, снял ботинки, закатал обе штанины до колена и зашёл в воду. — Эй, может… вырвемся куда-нибудь вечером? Время показать тебе те самые места, о которых я говорил, — он зачерпнул воды в ладони и начал умываться. Мандалорец с грустью взглянул на воду, омывающую щиколотки мужчины. — Это не мне решать, — безучастно сказал он. — Меня интересует твоё мнение. Дыхание рыцаря снова сбилось на мгновение. По говорит так, будто Дин самый важный человек в мире. Он неуверенно вздохнул. — Ваше предложение звучит очень заманчиво, но я… — опять вдох. — Сумасшедший денёк. — Да-да, понимаю, — они одновременно засмеялись. Грусть в груди перелилась в нечто светлое, и Джарину стало лучше. — Можно остаться здесь?.. — охотник успокаивал ломающую интонацию робость. — Ненадолго… Шатен коротко взглянул на него и одобрительно кивнул. — Факт: я тут впервые. Считать, что я помню Бонадан как свои пять пальцев, было ошибкой. — Вы точно не страдаете амнезией? — не удержался Мандалорец. Кареглазый резко поднял ногой бриллиантовые брызги прямо в воина. — Я только высох, — сказал рыцарь, выделяя каждое слово. Во имя Силы, утопить его что ли?.. Маленькая глубина не помешает. По сощурился, игриво блистая глазами. Он выпрямился, отворачиваясь навстречу бело-сиреневому горизонту, и обхватил руками затылок. Голову Мандо затопили подробности того, как сплетаются его пальцы на кудрях, как медленно вздымается его грудь, захватывая солоноватый воздух, как тени исчезают с загорелых щёк под светом мягкого неба. По словно часть этой мечтательной, казалось, нереальной для непостоянной жизни Джарина картинки. — Я, когда искал тебя, ходил туда дальше, — мужчина указал на скалы за Мандалорцем. Голос генерала выдернул его из раздумий. — И? — Видел парочку спусков в пещеры. Думаю, там есть подземные реки и озёра. Можем пойти искать кристаллы. У тётушки есть парочка. Кстати, найдены они мной, — пилот гордился собой. — Будет круто, если мы отыщем… не знаю… Мандалорскую маску* или скелеты ситхов. Нет, последнее — неприятное зрелище. Остановимся на маске. Чего только нет в этой голове? — Меня очень трогает Ваш энтузиазм, но, предполагаю, если Вы знаете про маску, наверняка в курсе, что с ней случилось, — шатен вопросительно приподнял бровь. Дин расшифровал: — Она точно не здесь. — Да. Просто хотел, без понятия… — плечи генерала взмыли вверх, — подбодрить тебя, а то совсем повесил нос. — Я правда так выгляжу? — он снова устало вздохнул. Не хотелось, чтобы Дэмерон замечал подобное. — Всё хорошо, — По легко улыбнулся. Ярче звёзд. Дин промолчал. Он просто не мог ничего сказать. По доводит его до горького противоречия на языке, всегда выбивает из него чувства, а потом озвучивает их, даже если Мандо не хочет этого. «Заткнись», — могло решить проблему, но Джарин видел проблему в себе, и эта проблема не должна отражаться на пилоте. Он слишком непривычно чувствует себя рядом с ним. От сегодняшнего отчаяния остались пылинки гнева и много всего, что выжигало воина изнутри. Много ощущений ударяло с новой силой, и он опять не мог понять их. Будет ещё одна бессонная ночь втыкания в потолок. Он чересчур бесит его. Он душит его каждую ночь, а днём не может оторвать глаз. Он издевается. Обнимает. — Тётушка прибьёт нас, если мы придём позже начала четвёртого цикла. Скажет, что мы ещё не доросли для ночных гуляний, — своим спокойствием он перекричал внутренний голос рыцаря. Охотник опустил ладонь на холодящий пальцы мокрый песок. Они засиделись тут. — Я за рулём?.. — деликатно поинтересовался По; карие глаза потемнели ласковым сожалением. Вот только жалеть Дина не надо. Мандо поднялся на ноги, отряхнул траву, и мужчины пошли к яхте. Джарин спустился с лестницы, оглядываясь. Если полночи будешь разгадывать шифр, конечно захочешь есть. Зашифрованные данные не подходили ни под одну знакомую ему комбинацию. Количество вариантов стремительно уменьшалось, а в голове уже куча опасений, что там особенный шифр. И ключ придётся вытряхивать из генерала, однако Дин не готов сознаться, что намеренно скрыл остальную часть сообщения. Воин пока не собирается рассказывать о том, что ещё было в сообщении Контэйра, до тех пор, пока — если — не отгадает. Его пару дней беспокоил вопрос отношений этих мужчин, а Дэмерон очень волновался во время разговоров о графе, поэтому охотник не будет спешить. Пусть для начала придумает план и найдёт силы для более детального рассказа. Идя по тёмному коридору в гостиную, Мандалорец удивился громкому смеху и страдальческим вздохам. Наверное, поздний ужин отменяется. Только на кухне горел свет. Точнее, две лампы, свисающие с потолка, вокруг темнота. На столе лежало много игральных фишек и поблёскивали три пустых бутылки из-под пива. Во рту вдруг заиграл вкус мандалорского эля. Мандо’а, маска, эль — что дальше? Символы утраченного величия его народа. Родина без чести, без своих детей. Незадолго до смерти, учитель сказала, что только он сможет возродить Мандалор, поднять нацию доблестных воинов, что только в нём есть качества, которые соберут мандалорцев вместе и под его предводительством смогут освободиться от гнёта Ордена и примкнуть к Восстанию. «Ты думаешь, что не готов, но я увидела, что готов, когда впервые увидела тебя. Леди Катан гордилась бы тобой. Просто дай своей душе волю».** И она, и Леди Бо-Катан точно разочарованно смотрят на него с небес. Он не достоин клинка, не достоин стать правителем. Клан Двух из одного — что за хрень вообще? Рыцарь перевернул эту страницу жизни и начал новую вместе с повстанцами. Назад он не вернётся. — Звёздочка моя, поставишь почку? Или х-винг? — Этна загадочно взглянула на племянника. — То, что у меня нет фишек, не означает отсутствие козырей, — пилот внимательно уткнулся в карты. — Я обычно могу высчитать, какие карты у других игроков, но… это, — она неуклюже указала на бутылки, — мешает. — О-о-о, дорогая тётушка, да ты совсем растеряла здоровье! — Сейчас тебе печень придётся выложить, — с лёгкой угрозой в голосе парировала женщина. — Ходи, — буркнул По. Он ловко открыл о стол ещё одну бутылку и разлил светлое пиво по стаканам. Мандо затаился за углом, вглядываясь в его расклад. Он подождал, пока глаза привыкнут к свету, и принялся анализировать карты шатена.

***

Он ни за какие деньги не отдаст свою Птичку. Почку — можно, но истребитель… Хоть она и любимая тётушка, но такие ценные реликвии он не проигрывает. По идее, у неё нечем крыть. Она начинает нервничать — потянулась за сигаретами. Считай, он близко к выигрышу, но почему-то не мог избавиться от тяжёлого ощущения, выпрямляющего плечи. Кажется, напряжение было другого рода: оно не вызвано игрой. Будто кто-то хочет коснуться пальцами затылка, шеи, однако просто задержал их в паре миллиметров. Пилот вздохнул, прогоняя мысли, не касающиеся игры. Сегодня был, скажем так, опасный денёк. В груди воспоминанием защемило чувство, слегка похожее на то, когда он не мог найти Мандо, обхаживая окрестности возле разбитой яхты. Он больше никогда не доверит ему штурвал, не удостоверившись, что в транспорте всё исправно, и охотник умеет им управлять. Чёрт, а если бы кто-то из них погиб? Уже привычно, но мужчина в шлеме прав. Дэмерона ещё мучила вина за убитого остатками тоски Мандалорца. Он даже и слова не сказал во время дороги обратно в город, и По вообще не знал, как поступить. Раскрутить его на разговор? Или придержать поток бреда? Мандо словно показывал всем своим видом, что он не нуждается в поддержке, однако шатен так не считал. Генерал очень сильно испугался отчаянной ярости воина, когда они наконец-то встретились — он не видел иного выхода, кроме того, чтобы успокоить его. Непередаваемые ощущения. По таял от одной лишь мысли, что его приняли и даже ответили, совсем робко, искренне. Время вокруг них опять остановило ход. Почаще бы так. — Мы не в шахматы гоняем, а ты загружаешься три часа, как дореспубликанский компьютер, — нетерпеливо возмутилась Этна. Он чуть обиженно кинул карты на стол, и сложил руки на груди. Глаза тётушки округлились, потом уголки её губ опустились, и она зажгла сигарету. — Фу, тётушка! — наигранно возмутился генерал. Густой дым рассеялся под светом лампы, пилот с наслаждением вздохнул непривычный, резковатый запах. Попросить тоже?.. А то грустно как-то… — Мандо, в чём причина Вашей бессонницы? — мисс Бей смотрела мимо генерала. — В смысле? — Дэмерон обернулся. В гостиной правда прятался охотник. Так вот, кто… — Добрый вечер, — выдавил он, неловко потерев локоть ладонью. — Я просто… без понятия… Просто не могу уснуть. Твою мать, это всё из-за По. Рыцарь смолк под изучающим взором мужчины. — Вы выиграли? Я ведь правильно понял? — спросил он после паузы. По расплылся в мягкой улыбке. Пялился, значит. — Можно узнать Ваш выигрыш? — он подошёл к столу, рассматривая карты. — Неограниченный абонемент на поздние возвращения домой, — пилот вложил в тон максимум интриги. Тётушка предупредительно ткнула в него пальцем: — В рамках приличия, молодой человек. Или будешь ночевать в коридоре. — Отказываешься от обещания! — шатен нахмурил брови. Краем глаза он заметил, что Мандалорец делает себе бутерброд. Появилась кандидатура на ночные похождения. — Хей, Мандо, не хотите отомстить за меня и стереть этого наглеца в пух и прах? — Предательница! — Дэмерон перевёл глаза на охотника, предугадывая его действия. — Может, просто окажешь мне удовольствие сыграть с тобой, — он чуть кокетливо подмигнул и холодно посмотрел на Этну, — а не «разобьёшь в пух и прах»? Мысли Дэмерона снова куда-то запропастились на фоне хриплого смеха воина. — Это большая честь для меня, мисс Бей, однако, к сожалению, я не могу принять Ваше предложение. У меня был насыщенный день, — охотник пожал плечами. — Вдобавок, я ровно отношусь к азартным играм. — Зану-у-уда, — да, он специально. — Удивляюсь, как Вы выиграли у такой великолепной женщины, как мисс Бей. Наверное, всего лишь везение. Вау, сколько иронии. Неужели он хочет перепалки? — Так присаживайся. Проверим! — заглотит ли наживку? Тётушка с интересом переводила взгляд от одного к другому. — Стол должен остаться цел, мальчики, — брови Этны натянулись выше на покрытый морщинками лоб. — Я, пожалуй, пойду, — Мандалорец вежливо оборвал настрой повстанца. Мужчина в шлеме скрылся из зоны видимости. По устало вздохнул. Кажется, он кое-что придумал. Генерал потянулся через стол к тёте, забрал у неё сигарету и засунул в рот, попутно открывая ещё бутылку пива. — Ты куда? — удивилась она. Дэмерон не ответил, потому что хотел догнать охотника. — Подожди! — пилот застал его на лестнице. — Что-то случилось? Говорит так, будто хочет, чтобы По отстал. — Можно показать одну… прикольную штуку? Обещаю, тебе понравится, — как бы его не отшили… В темноте генерал увидел одобрительный кивок. Мандо точно не пожалеет.