Я не позволю себя обратить

Время для Чимина остановилось. Он не помнит сколько уже просидел в своей темной комнате. Шторы были сразу задернуты, как только запах короля перестал так ярко ощущаться, что означало что тот отправился по своим делам. Омега отыскал в шкафу свои свернутые вещи, в которых прибыл сюда около пяти месяцев назад. Разорванная королем блуза комком валялась на кровати, а сам мальчик вновь опустился на прежнее место. Возле двери. Так и сидел там, смотря в стену и размышляя о жизни. Назойливый король под вечер снова появился. Продолжал скрестись с разговором, но натыкался только на немое молчание. Чимин его игнорировал. Как альфа, когда ему задают не уместные вопросы, так и он теперь. Воевать с королем его же оружием – превосходная тактика. Мальчик чувствовал, как он за дверью бесится и это доставляло маниакальное удовольствие. Но альфа не сдавал позиций. Опустился в своем расшитом камзоле на пол и уперся спиной в несчастную дверь. Да так и просидел всю ночь, пытаясь разговорить неразговорчивого собеседника. А Чимин отползал по стене все дальше в угол. Только чтобы не так четко чувствовать его запах. Это было бесполезно. Весь замок давно пропитан чертовым сандаловым деревом. Король ушел утром, предупредив что вечером снова придет и будет сидеть под дверью пока они не поговорят. Чимину стало его даже жаль. С одной стороны, Тэхен не заслуживал такого отношения к себе, а с другой… А с другой вспоминался злополучный поход на четвертый этаж. И жалость вся куда-то испарялась, заменяясь обидой. Все то хорошее что между ними было, как казалось, в прошлом столетии, тоже пропадало из памяти. Пред глазами стояло перекошенное от злости лицо Его Величества и его красные злющие глаза. Два дня проходили как в тумане. Всю ночь своими разговорами надоедал король. Утром прекращал эту пытку, прощаясь до вечера. И нет бы оставить человека в покое! Но его никто не оставлял. В отсутствие альфы надоедала прислуга. Они приходили трижды в день все пытаясь его накормить. Но тоже ударялись о тишину. Слуги оставляли подносы под дверью, а когда через некоторое время приходили назад, забирали их так и не тронутыми. Чимин буквально чувствовал, как там внизу на него злится король, переворачивая полные тарелки. Казалось, что вот сейчас он опять придет злющий, выбьет дверь и разложит сопротивляющееся тело прямо на полу. Но король не приходил. А вечером все начиналось по новой. Снова уговоры, но теперь не только на разговор, но еще и на еду. Чимин по-прежнему молчал. Когда омега потерял счет времени и уже не помнил пятый или шестой день сидит взаперти, тогда и объявился тот, кого он даже не ожидал больше увидеть. Чимин ждал его первые дни и очень расстроился, когда этот вампир не пришел. Он то думал, что у них хорошие отношения, а оказалось, видимо, нет. Мальчик хотел кому-нибудь выговориться, да хотя бы просто поговорить. Он уже отчаялся, решив, что этому вампиру все равно. Что он находился рядом только из-за короля. И именно в тот момент, когда омега решил, что больше с ним никогда не увидится, он объявился. Сокджин тихонько постучал в закрытую дверь и своим нежным голосом проговорил: - Здравствуй, Чимин. У мальчика внутри все перевернулось. Дворецкий о нем не забыл. Хотя, где гарантии что это не король его отправил чтобы обманом выманить омегу. Хотя Сокджин никогда бы так не поступил… Или поступил бы? Чимин больше ничему не верит. - Впустишь меня? – просит Сокджин прижимаясь к двери. – Тут никого кроме меня нет, не волнуйся. Чимину опять хочется плакать. А дворецкого хочется также, как и короля наградить тишиной или тоже больно ударить словами, чтоб оставил в покое. Но он не может. Не Сокджина. Этот омега же ни в чем не виноват, да и совсем не заслуживает такого отношения. Он же ничего ему не сделал! Тогда зачем так с ним обращаться? Мальчик совсем тихо пропищал что-то вроде «заходи», но с пола не поднялся. Знает ведь, что вампирам никакая дверь не помеха. Сокджин сразу, как только ему дали разрешение войти, очутился в человеческой спальне. Чимин сидел в углу комнаты поджав под себя ноги. Вид его был болезненный. Бледная кожа, синяки под красивыми глазами, золотые волосы грязные, спутанные. Вампир ужаснулся. Он даже представить не мог что с их солнечным мальчиком когда-нибудь подобное случится! Что их маленький лучик совсем потеряет свой свет. Пухлые губы не украшала больше ставшая такой привычной за последние месяцы улыбка. Маленькие пальчики сжимали теперь не кружевную оборку рукавов королевских блуз, а подол посеревшей рубахи. Дворецкому стало жалко этого хрупкого человека. Ну а кому, собственно, не станет его жаль. Еще и эта забастовка… Человечек и так был худющим и почти ничего не весил, а сейчас вообще, наверное, легче перышка… Вампир поставил перед ним поднос, с которым сюда и пришел, и опустился на пол рядом. - Чимин, давай ты покушаешь, а потом мы с тобой поговорим, - начинает Сокджин, но Чимин тут же от него отворачивается. - Я не хочу, - произносит он на грани слышимости. Дворецкий вздыхает. - Зачем ты объявил голодовку? – спрашивает, заранее зная ответ. Король уже посвятил в подробности. - Потому что хочу домой, - все также шепчет мальчик, уже не замечая снова покатившихся слез. – Очень хочу домой. К родителям и брату. Если бы я мог выбирать, то никогда бы сюда не приехал. Больше Чимин ничего не говорит. Так и сидят они вдвоем на полу. Сокджин рассказывает, что пропадал из-за течки, а потом по семейным делам. Долго просит прощения что не уследил за ним, а мальчик на него и не злится. Прекрасно понимает, что дела вампира были намного важнее. Чимин опускает голову на его плечо, намереваясь поспать чуть больше трех часов за последние дни. Дворецкий предлагает переместиться на кровать, но омега хмурится и отвечает, что ему и на полу не плохо. Сокджин перекладывает его голову на свои колени, пока он устраивается на полу, и зарывается пальцами в золотые волосы. Они молчат долго и только когда Чимин уже почти засыпает, дворецкий решает поделиться радостной новостью. - Чимин, а я беременный, - разрезает тишину хриплый голос Сокджина. Чимин открывает глаза. – У нас с Намджуном, тем художником, наконец-то получилось. Мальчик поворачивает голову в его сторону и его пухлые сухие губы расплываются в слабой улыбке. Омега опускает глаза на уже начавший увеличиваться живот и невольно представляет в своей голове пузатого неуклюжего Сокджина, который все также строго следит за порядком в замке и раздает приказы королевским слугам. Хотя вряд ли он с уже большим животом потом будет здесь находиться, король лично отправит его домой. В любом случае ему такого Сокджина уже не увидеть. К моменту его ухода, Чимин уже сам уедет из замка. Ну, это он так планирует. На самом деле еще не известно отпустит ли король… - Я правда рад за вас, - почти шепчет Чимин, тайком утирая собравшиеся покатиться слезы. А ведь в недалеком будущем Намджун, этот художник, будет гладить большой сокджинов живот, говорить с малышом, а потом сюсюкаться с совсем малюсеньким вампирчиком. Мальчик этого альфу ни разу не видел, но отчего-то все равно представляет какая красивая будет у них семья. Почему-то в голову лезут мысли о том, что это могли бы быть и они с королем… Чимин бы с радостью подарил ему ребенка и они бы вместе воспитали из него достойного вампира. Но он не подарит, не теперь точно. Их дороги уже разошлись и обратно, увы, не сойдутся. – Но все также хочу домой. Такая же легкая улыбка Сокджина моментально сползает. Он рассказал это ему не для того чтобы попытаться удержать! Он рассказал потому что хотелось поделиться радостью и заставить этого обиженного ребенка снова улыбнуться. У него получилось, хоть и ненадолго. Чем-то Чимин напоминает короля. Такой же упертый и вредный, и если он что-то решил, то его уже не переубедишь. Ну вот куда он собрался? Какой домой, здесь его дом! Мальчик даже ни разу, наверное, не задумался о том, как его там встретят! Как кого? Как королевскую больше ненужную шлюху. Вот только он не шлюха… Да и не ненужная. Но разве людям это объяснишь? Вампиры то поймут, ну, по крайней мере, в лицо ничего не скажут. Они вообще народ понимающий. А Люди? Как они будут реагировать? Сокджин бы задал Чимину все эти вопросы, но не будет. Кто он ему все-таки такой чтобы вмешиваться. - Очень жаль, - тихо выдыхает дворецкий. – С тобой тут было не так мрачно. Это, пожалуй, все. Их разговор на этом закончен. Сокджин сидит с Чимином до самого рассвета, пока тот окончательно не засыпает на его коленях. Омега, осторожно приподняв ничего не весящего человека укладывает его в кровать, укрывает одеялом и тихо исчезает, не забыв закрыть шторы. Король, услышав его историю ревет раненым зверем и дерет собственные волосы, чуть ли не начиная биться головой о стол. Сокджин и Хосок стоя в сторонке, молча наблюдают за чужими метениями. Бумага со стола летит на пол, а прямо на важные документы падает, разливаясь, чернильница. Тяжелый канделябр со стуком переворачивается, свечи, разбившись, катятся по паркету. Тэхен стоит посреди кабинета и тихо думает, играя желваками на лице. Его омега хочет домой. Хочет покинуть те прекрасные условия, которые он ему предоставил и прийти назад к варварам, которые даже не послушав разорвут его при первой же возможности. Вот только Чимин о последствиях своего желания не задумывается, смотрит на мир через розовые очки, думая, что дома его примут с распростертыми объятиями. Король ему эти очки с глаз сорвет, навсегда разбив о каменный пол и покажет жизнь вне замковых стен такой какой она и является. Мальчик на собственной шкуре испытает жестокость этого мира, только пройдя в ворота людского поселения. Раз Чимин так сильно хочет домой, альфа его отпустит. Вот только как долго продержится? Чимин или Тэхен – разницы нет. Оба приняли не самое правильное решение.