Я не позволю себя обратить

Солнечный луч, пробившись через щель между плохо задернутыми шторами, скачет по комнате, будто бы ищет удобное место чтобы прилечь. И находит, остановившись на кукольном лице одного спящего человека. Чимин морщится, когда полоска света ударяет по закрытым глазам и неосознанно чуть подтягивается на подушке выше, чтобы она осталась на лице, но не светила в глаза. Хотя это его не спасает. Кто-то беспощадно раздергивает плотные шторы, впуская в комнату больше света. Чимин на этого кого-то не реагирует, отвернувшись. Его будят легкие, почти невесомые поглаживания по волосам. В голове сразу всплывает Тэхен, который каждое утро с ним так прощался. Сначала гладил рассыпанное по подушке золото человеческих волос, потом опускал руку чуть ниже, прямо на зарумянившуюся щечку притворяющегося спящим мальчика и оставлял короткий поцелуй на пухлых губах. Разворачивался на каблуках и тихо шурша одеждой покидал их общую спальню… Чимину хочется повернуть голову и подставить под чужую руку свою щеку. Чтобы как всегда король провел по ней длинными пальцами, ощутил теплоту человеческой кожи и прикоснулся губами к губам. О, они так давно не целовались. Тэхен так давно его не обнимал… И это так хочется, как можно скорее исправить. Чимин уже было поворачивает голову чтобы рука переместилась на щеку, как вспоминает кое-то важное. Они с королем… ведь больше не вместе. Да и рука эта в волосах… явно не его. Такая нежная, легкая, омежья… Глаза мгновенно распахиваются. Чимин как ужаленный подскакивает на кровати и выпучив глаза смотрит на замершего Сокджина. Понимание ситуации медленно доходит только через несколько долгих секунд. Это дворецкий поглаживал его волосы. Это его нежная рука сейчас замерла в воздухе. Чимину хочется закричать. На него. Потому что зачем так пугать?! Он же думал, что это король! Он мог сделать все что угодно. Ударить или… потянуться за поцелуем, совершив непоправимую ошибку, которая бы вероятно поставила жирную точку в их с дворецким отношениях. Потому что ну где это видано чтоб омеги с омегами целовались и вообще… Мысли пошли куда-то не в ту степь. А если король вдруг их читает, то… Даже думать о таком варианте развития событий не хочется. Мурашки бегут по человеческой спине. Хотя на зло Тэхену хотелось бы что-то сделать. Не с Сокджином целоваться конечно, но можно представить, как он тогда был бы зол. Чимину почему-то ну очень хочется посмотреть на зло ревнующего альфу и узнать, что бы он сделал, уличив мальчика в измене. Но сразу вспоминается недельной давности вечер в покоях на этаж выше и все желание не то что бы злость короля, но и самого этого короля видеть исчезает. - Чимин, - прокашлявшись начинает Сокджин, когда омега опускается на кровать, прижимая к груди покрывало. Мальчик поднимает на него глаза, отвлекаясь от своих мыслей. – Ты правда хочешь домой? Это, пожалуй, самый наиглупейший вопрос, который ему могли задать. Чимину хочется попросить дворецкого присмотреться получше и самому на него ответить. Хочет ли мальчик домой? Мм, наверное, нет. Просто так просится, скучно стало, приключений мало, вот и решил недельку поголодать, авось развлечется. Что с Сокджином не так?! По нему не видно, что ли что домой попасть просто жизненно необходимо. Как раз чтобы спасти себе эту самую жизнь. Мало ли на что способен король, да и отношения их закончились. В замке больше ничего не держит. Поэтому Чимин просто кивает. - Тогда послушай Хосока, - вздыхает дворецкий. – И прости что я привел его сюда без твоего разрешения. Это приказ короля. Чимин хмурится, не понимая о каком таком Хосоке идет речь. Вскользь в голове проплывают мысли о том, что так зовут сенешаля, он сам представлялся этим именем почти полгода назад. В этой же спальне кстати. И он же отвел его на первый ужин с королем… Как-то слишком много короля в его голове с самого утра, но омега, увы, с этим поделать ничего не может. Сокджин кивает себе за спину. Мальчик чуть наклоняется в бок чтобы видеть, что именно хочет ему показать дворецкий. Но видит только свою комнату. И танцующие на свету пылинки. Широкая полоса света кстати освещает только то что находится перед самим окном, то есть только середину комнаты, захватывая и изножье кровати. Чимин всматривается в темноту и только тогда замечает темный силуэт у самой двери. Буквально через пару секунд из этой самой темноты выходит сенешаль, безжалостно разрушая танец пылинок. Лицо его как всегда каменное, не проскакивает ни единой эмоции. Он даже на омег на кровати особо не смотрит - не интересны. У Чон Хосока всегда незаинтересованное и безразличное лицо. Когда им приходилось сталкиваться в коридоре, в голове у омеги пробегали мысли о том, что именно так и должен выглядеть вампир, находящийся на государственной должности. Чимин бы сказал, что от его взгляда кожа покрывается ледяной корочкой, но не скажет. Потому что ему тоже все равно. Есть этот сенешаль, нет его - без разницы. Да и виделись они за эти пять месяцев… Почти не виделись и встреч как-то не искали. И к тому же, кто такой Чимин чтоб заслуживать внимание советника короля. Просто… Подстилка? Королевская шлюха? Кто он вообще такой, черт возьми?! Сам уже запутался. - Его Величество приказал мне и Сокджину сопровождать тебя в поселение, - огорошивает новостью сенешаль. Чимин теряет дар речи. Куда-куда сопровождать? Какое такое поселение? То есть как это? Он что… вернется домой? Король… его отпустил? – Ты можешь взять с собой все что только пожелаешь, - Чимину хочется закричать чтобы он замолчал. Чтобы остановился хоть на пару минут. Ему бы с мыслями собраться и новость осознать. Король его отпускает. Вот так вот. Без криков и скандалов. Молча, через левых людей… Вот и вся его любовь. – Отбываем через пару часов. Хосок разворачивается на каблуках и выходит за дверь, забирая с собой и Сокджина. А Чимин сидит на постели как разобранная кукла и никак не может снова собраться. Вроде бы получил что хотел, через пару часов домой отбывает, а радости какой-то совсем нет. А чему, собственно, радоваться? Чимин теряется в собственных мыслях. Вот вроде как домой едет, король его отпускает, свободен теперь. Разве что Тэхен сам не пришел, не сказал, сенешаля отправил. Почему? Наверно Чимин его все-таки не достоин, не особенный. Он чувствует только как сердце с последними словами сенешаля упало куда-то вниз, а грудь вдруг резко сдавило железным обручем. А он сжимается и сжимается, давит и давит, вот-вот разорвет его тело на неравные части. Омега смотрит на красное покрывало, а перед глазами сплошная темнота. Черный лист. Пустота необъятная, как и в груди. Маленькие ладони с силой сжимают бархат, которым укрыта постель, а сам Чимин безвольной поломанной куклой валится на постель, сразу сползая на пол. Только сейчас он понимает, что начинает задыхаться. Воздух в легкие больше не поступает, приказ короля ему их перекрыл. Кашляет, пытается вдохнуть, но не выходит. Воздуха будто и вовсе нет. Омеге хочется умереть. Взорваться как шарик, раскидав по полу обрывки своей плоти и бесследно исчезнуть, навсегда пропав из поля зрения. Он отключается на полу, все еще сжимая в ладонях красное покрывало. *** Пейзажи за окнами королевской кареты пролетают мимо настолько быстро, что Чимин успевает уловить глазами только абсолютное ничего. Краски природной палитры смешиваются в один сплошной зеленый оттенок, который тянется длинной лентой от самых городских ворот. Когда Чимина вели к карете еще во внутреннем замковом дворе, он не мог предположить, что, только покинув пределы города, сразу начнет немыслимо скучать по… королю. Они не виделись сколько? Неделю? Омеге кажется, что не меньше месяца. И на самом деле становится страшно представить, что будет потом. Когда дни заскачут с немыслимой скоростью, когда пройдут годы… Хотя тогда он его уже наверно забудет. Да, точно забудет. Сотрет из памяти как ненужное воспоминание. В карете их двое. Сокджин и Чимин, сенешаль решил ехать рядом с кучером. Оба молчат, никто не решается нарушить приятную тишину. Дворецкий сидит прямо напротив и задумчиво смотрит в пол, положив ладонь на живот. Чимин краем глаза случайно цепляет это маленькое действие. Он бы умилился, да только вот мыслей в голове слишком много, и они вовсе не о детях. Сокджин решает первым разорвать тишину. Он только открывает было рот, как его сразу перебивают: - Он даже не вышел, - почти шепчет Чимин опустив голову. - Я думал, что достоин хотя бы его взгляда напоследок. Сокджин позволяет себе мельком улыбнуться пока омега не видит. Король кстати действительно не вышел с ним проститься. Более того, попросил Хосока самого назначить время отъезда, а ему об этом не говорить. Они оба были, мягко говоря, в шоке, когда услышали его приказ. Еще тогда, когда он позволил мальчику уехать. На Короля это совсем не похоже. - Что случается с другими омегами, когда они ему больше не нужны? - продолжает Чимин, поднимая глаза. Сокджин сразу теряется, не зная, что ему ответить. Наверное, правду. Он ее заслужил. - Каждый год к нам привозили десятки омег похожих на тебя. Будь то цвет волос, лицо или запах - не важно. С того момента как ему исполнилось двести десять привозили омег похожих на тебя. Причем в каждом поселении он лично их отбирал, - вздыхает дворецкий. Чимину нужно знать правду. - Каждый из них посещал лекаря по прибытию и здоровых потом по первому его зову отправляли в спальню. После первой ночи он их четко отсеивал. Выделял фаворитов и отправлял их на второй этаж королевского крыла. Они все там живут. К больным проявлял милосердие, оставляя работать в замке или подыскивая им семью в городе. Этим не он конечно занимался, но по его приказу. А не понравившихся отправляли в… бордель. Чимин тихо хмыкает. Вот значит, как. Понравившиеся - живите в роскоши, больные - работайте и кормите своей кровью, а непонравившиеся - обслуживайте других. Интересно как получается. Он говорил про любовь, а сам трахал на той же кровати что и всех. И снизу его еще ждали. Какова вероятность что после секса с ним, король уходил греться в чужие объятия? Хотя он никогда не чувствовал на нем чужого запаха. Ну, так его ведь можно скрыть… - Почему меня не отправил? - задает вопрос будто самому себе, а на деле в слух. Сокджин хмурится. - Потому что ты не они, - спокойно отвечает. Король бы уже наорал. - Тогда кто я ему? - Ты его омега. Его истинный. Дальше ехали в тишине, не проронив больше ни слова. Сокджин как маленькому ребенку ему объяснил очевидное. Вот только Чимин эту правду больше не принимает. Теперь он не омега короля. Теперь он свободен.