Built from the Ashes

Предварительный матч сегодня вечером у меня? Был полдень пятницы и выходные Исака только начались. Его мозг отключился сразу же после ланча, поэтому он уже долгое время просто стоял на улице около научного корпуса, буравя глазами сообщение от Юнаса, в безуспешной попытке решить, что на него ответить. С одной стороны, у Юнаса была самая большая квартира с огромным телевизором и лучшей игровой системой. С другой, в этой большой квартире также обитал Эвен, а Исаку прошедшей недели с постоянными издевками и насмешками хватило с лихвой. Он все еще взвешивал все свои «за» и «против», пытаясь вычислить, поможет ли алкоголь в ситуации с Эвеном, когда Юнас, будто прочитав его мысли, прислал новое сообщение: Он сегодня куда-то уезжает. Его не будет дома. Исак усмехнулся, печатая в ответ: Ну, если так... Махди и Магнус уже были на месте, когда Исак вошел внутрь – Махди играл в FIFA с Юнасом, а Магнус растянулся на диване, лениво наблюдая за ходом матча. И, к огромному неудовольствию Вальтерсена, Эвен тоже был там. Сидел на подлокотнике дивана, перекидываясь словечками с Магнусом как ни в чем не бывало. Исак почувствовал, как злость разрастается в груди, когда заметил куртку, перекинутую через его плечо. Будто он действительно вот-вот собирался уйти. Эвен посмотрел в его сторону, позволил себе глазами бесстыдно скользнуть по его телу, а затем снова отвернулся к Магнусу, даже не соизволив поздороваться. Исак с возмущением повернулся в сторону Юнаса, и тот многозначительно вытаращился. Веди себя хорошо. Исак закатил глаза и, не взирая ни на что, направился к холодильнику. Ему нужен алкоголь. Прямо сейчас. Он схватил первое попавшееся пиво и открыл его прежде, чем присоединиться к остальным в гостиной. – Это мое, – сказал Эвен, указывая на пиво. Исак с вызовом посмотрел на него и сделал несколько больших глотков. Эвен усмехнулся. – Ну что ж, – протянул он, поднимаясь, когда Исак опустился в выцветшее кресло, которое они с Юнасом выторговали летом на блошином рынке. – Думаю, на этой печальной ноте мне пора сваливать. Магнус тут же заскулил как раненый пес, протягивая руку, чтобы схватить Эвена за запястье. – Нет, ты должен остаться! Ты единственный, кто хорошо ко мне относится. Эвен хмыкнул. – Я вернусь позже, Магс, – пообещал он, аккуратно вырывая руку из его хватки. – Не хотелось бы портить Исаку вечер. Очевидно, что он не хочет, чтобы я находился здесь. Исак, решительно игнорировавший его до этого момента, удивленно повернул голову. – Я этого не говорил! – воскликнул он, и его щеки снова предательски покраснели. Черт бы их побрал! – Я и не говорил, что сказал, – Эвен пожал плечами. – Но ты же так думаешь. Исак с раздражением вскинул руки, расплескав пиво по всему креслу. Блять. – Это твоя квартира, – сказал он, стараясь не обращать внимания на липкую жидкость, стекающую по руке. – Можешь остаться, если хочешь. Мне вообще поебать. Эвен с сомнением приподнял бровь, но Магнус, смеясь, перебил его прежде, чем он успел сказать что-нибудь колкое в ответ: – Какого хрена с вами обоими происходит? Эвен наклонился и доверительно прошептал ему на ухо, да так тихо, что его голос не услышали разве что соседи за стенкой: – Мы заклятые враги. Ты разве не слышал? Магнус заржал, будто Эвен сказал самую смешную вещь, которую он когда-либо слышал. Даже Юнас с Махди не выдержав, прыснули. Один Исак ничуть не улыбнулся, чувствуя, как его щеки пылают от такого внимания, потому что знал – смеялись-то все над ним. Лишь сердито сделал еще один глоток пива. – Расслабься, Златовласка, – сказал Эвен, поворачиваясь к нему и натягивая ту самую куртку. – Я ухожу. У меня по плану горячее свидание сегодня. – Он сделал паузу, еще раз окидывая Исака взглядом. На губах его глаза задержались чуть дольше, чем следовало. – Если, конечно, ты не против? Исак демонстративно отвернулся к телевизору, старательно игнорируя внезапно образовавшуюся в животе пустоту. – Мы будем поздно, – бросил Юнас через плечо, когда Эвен направлялся к двери. – Так что можешь привести свою девушку сюда, если хочешь. – Спасибо, – ответил Эвен и, бросив задумчивый взгляд в сторону Исака, ушел. Едва за ним захлопнулась дверь, Магнус фыркнул. – Чувак, – спросил он у Вальтерсена. – Что это было, черт возьми? – Ничего, – пробормотал Исак, допивая остатки пива. – Ему просто нравится доставать меня, вот и все. – По чесноку, – Юнас подал голос со своего места на полу, сделав паузу, чтобы забить гол в игре. – Ты сам первый начал. Исак закатил глаза. – Ничего подобного. – Мне кажется, или это было похоже на начало гребаного порно? – возбужденно продолжил Магнус. – Типа ты украл его пиво, а он собирался наказать тебя за воровство. – Для них это обычное дело, – добавил Юнас. Исак застонал. – О боже, да заткнись же ты, Юнас! Людям позволено не ладить друг с другом. Я постоянно срусь с Магнусом, но ты же не обвиняешь меня в том, что я хочу трахнуть его! – Да, – Магнус кивнул. – Но это было очень похоже на прелюдию, чувак. Когда ты кричишь на меня, ты просто злишься. Когда ты кричишь на него, ты словно злишься и в то же время хочешь сорвать с себя одежду. Исак молчал, стараясь не думать о прошлой ночи, когда он довел себя до оргазма в душе, просто думая о том, как роскошно выглядел Эвен, когда краснел – и насколько роскошнее он выглядел бы, дай ему шанс использовать свои губы, чтобы дразнить ими не только словесно. – Мне нужно еще пиво, – пробормотал он, решив не дать своему члену затвердеть в штанах. Он не собирался проводить ночь со стояком из-за Эвена, особенно потому, что избавляться от этого стояка ему придется самому. Он направился в сторону кухни с непоколебимым желанием провести остаток вечера пьяным в стельку. Лишь бы не думать об Эвене и девушке, которую тот собирается трахнуть.

* * *

Когда Исак проснулся следующим утром, ему понадобилось добрых тридцать секунд, чтобы сообразить, где он вообще находится. Это могло занять еще больше времени, если бы в поле зрения не оказалась кудрявая голова Юнаса, удобно расположившаяся на соседней подушке. Исак сел в кровати, чувствуя, как мозг стучится о череп, и оглядел комнату Юнаса, по которой, казалось, недавно пронесся смерч. По натуре Юнас никогда не славился излишней опрятностью, но в данный момент на полу, ко всему прочему, валялись еще и скомканные пакеты из-под чипсов и пустые пивные банки. Исак все пытался вспомнить, чем они занимались всю прошлую ночь и единственное, что четко всплывало в воспоминаниях – пиво. Ну просто дохрена пива. Кажется, они переборщили, и он уже начал жалеть об этом. Черт. В мыслях скользнула безумная идея, что следует все-таки разбудить Юнаса, дабы попрощаться с ним, но, скорее всего, это чертовски его разозлит. Поэтому Исак молча выскользнул из постели, взял свою обувь и вышел из комнаты, убедившись, что крепко прикрыл за собой дверь. В ванной он пристально рассматривал свое отражение в зеркале, подмечая, что резкий свет не приносит ему никакой пользы. Кожа выглядит жирной и желтоватой после ночной прогулки, а мешки под глазами будто стали на два-три тона темнее. Он выглядит больным, но к счастью, помимо этого, похмелье не принесло больше никаких сюрпризов. По крайней мере, его не тошнит, уже хорошо. Вымыв руки, Исак плеснул холодной водой на лицо, пригладил волосы и направился в гостиную, надеясь, что ему удастся по-тихому выбраться из квартиры, не столкнувшись при этом ни с Эвеном, ни с девушкой, которую тот намеревался привести домой. Его привлек запах кофе – настолько привлек, что он учуял его еще до того, как услышал приглушенный звук телевизора. Исак повернулся в сторону шума и увидел Эвена, сидящего на диване. Без рубашки, со скрещенными в позе лотоса ногами, и тарелкой хлопьев, водруженной сверху. Мучительно сухой от похмелья рот Исака пересох еще больше при виде такого количества обнаженной кожи. Голос в его голове, который кричал «Мой!» каждый раз, когда он ловил Юнаса и Эвена смеющимися вместе, вдруг закричал «Мой!» по совершенно иной причине. Исак никогда не позволял себе пялиться на Эвена долго, но боже, он был просто прекрасен – особенно когда не знал, что за ним наблюдают. Расслабленно опущенные плечи, и эти хлопья, которые он ел с хрустом и нескрываемым удовольствием, чего Исак никогда не замечал раньше. Это Эвен, понял Исак. Вот как он выглядит, когда не строит из себя альфа-самца. Именно таким Юнас видит его ежедневно. Исак тяжело вздохнул, распрощавшись с шансом выбраться сегодня из этой квартиры целым и невредимым. Он скинул свою обувь на пол, чтобы проскользнуть в кухню и налить себе кофе. – Хей, – сказал Эвен легко и непринужденно. Исак удивленно поднял глаза на этот дружественный тон, но потом до него дошло. Эвен был так увлечен своей утренней передачей, что даже не увидел, кто зашел в гостиную и спутал его с Юнасом. – Как прошла ночь? Было весело? Исак буркнул что-то неопределенное в ответ, вытащил из шкафа одну из кружек Юнаса и налил себе побольше ароматного кофе. Когда он наконец поднес кружку к губам, ему показалось, что он умер и попал прямиком в рай. Божественный вкус. – Настолько хорошо, а? – Эвен усмехнулся. – Перепало что-то от Эвы? И хотя Исак с радостью продолжал бы их разговор, используя только хрюканье и мычанье, горячая жидкость уже достаточно успокоила его горло, чтобы он наконец-то мог говорить. – Ну, – начал он, и при звуке его голоса Эвен с удивлением повернул голову. – Он проснулся в постели со мной, так что моим ответом все-таки будет «нет». Эвен покраснел и, если Исаку не показалось, действительно выглядел несколько смущенным. Он хотел было даже высмеять его за это, но слишком устал, чтобы портить и без того прекрасное утро. Пререкания только усилят головную боль. Эвен несколько раз открыл и закрыл рот, но в итоге так ничего и не сказал. – Что? – спросил Исак, и румянец Эвена стал еще заметнее. – Э-эм, ничего, – пробормотал тот, поставив миску с хлопьями на кофейный столик перед собой. Но что-то явно было не так. Исак поднял брови. – Нет, просто... – Эвен вздохнул, будто расстроенный тем, что не мог подобрать правильные слова. Затем он пожал плечами: – Я просто думал, что Юнас натурал, вот и все. Исак фыркнул. – Юнас и есть натурал. А если и нет, то он об этом еще не знает. Эвен растерянно покачал головой. – Что? – Что что? – Исак, чувствуя, что каким-то образом пропустил часть их разговора, тупо уставился на него. – И как, блин, это работает? – сердито выдохнул Эвен. Он начинал злиться, и Исак не понимал, что именно послужило причиной – весь этот разговор или он сам. – Он просто экспериментирует с тобой или...? – Экспериментирует со мной? – перебил его Исак. – Что ты... – он вдруг замолчал, осознав, что Эвен имел в виду все это время. – О боже мой! – закричал он, отшатываясь от одного только мысленного образа, возникшего перед глазами. – Я и Юнас? Ты что, спятил? Твою...Мы не трахаемся! Он просто позволил мне переночевать здесь, потому что я был слишком пьян, чтобы идти домой. Какого хрена? Ты что, всерьез думал, что между нами что-то есть? Юнас – мой лучший друг! Эвен скрестил руки на груди. – А что, блять, я должен был думать? – воскликнул он, защищаясь. Исак фыркнул. – Ты буквально желаешь мне смерти, стоит мне только взглянуть на него. Я говорил тебе, что можешь забирать его себе. Еще тогда, в библиотеке. И ты даже не потрудился поправить меня! – Я думал, ты шутишь! Взгляд Эвена прояснился, и он посмотрел на Исака так, словно весь его мир перевернулся вокруг своей оси. – Я был уверен, что ты влюблен в него, – он провел ладонью по своему лицу, все еще не веря. – Получается, ты не..? Исак покачал головой, и его смех стих. – Нет, чувак. Возможно, когда-то я и лелеял эту мысль, но теперь уже нет. Эвен как-то разом осунулся и выглядел таким потерянным в этот момент, что Исаку стало искренне жаль его. Он смотрел так беспомощно, будто его швыряло в штормовом море, и он отчаянно нуждался в том, чтобы кто-нибудь, к примеру, Исак, бросил ему спасательный круг. Исак уже собирался принести ему извинения – за что именно, он и сам не был уверен – когда в коридоре послышались тяжелые шаги Юнаса. Эвен повернул голову и даже без словесной просьбы Исак смог расшифровать мольбу в его глазах. Молчи о том, что только что произошло. – Утречка, – пробормотал Юнас, едва увидев их обоих: Эвена, все еще сидящего на диване, и Исака, прислонившегося к стойке рядом с кофеваркой. Сейчас волосы Юнаса торчали на два дюйма выше, чем обычно, а сам он выглядел восхитительно взъерошенным после сна. – Утречка, – весело ответил Исак. Такое непривычное смущение Эвена взбодрило его намного сильнее, чем кофе. Он протянул Юнасу свою кружку и тот с благодарностью отхлебнул из нее. – Эвен как раз спрашивал, не удалось ли тебе подкатить к Эве вчерашней ночью. При упоминании Эвы на лице Васкеса тут же расцвела глуповатая улыбка. И когда он повернулся к Эвену, чтобы рассказать в подробностях о своих ночных приключениях, Исак подал тому знак за спиной. Видишь? Натурал. Он видел, как Эвен с трудом сдерживается, чтобы не закатить глаза. По правде говоря, Исак даже получал какое-то садистское удовлетворение, наблюдая за тем, как Эвен борется с самим собой. – Ох, бро, – протянул Юнас через несколько минут, прервав собственный рассказ о лучшей ночи в его жизни. – Мы с Исаком собирались сегодня на новую художественную инсталляцию, чтобы получить зачет по истории искусств. Не хочешь пойти с нами? Я знаю, ты тащишься по подобному дерьму. Эвен, все еще мысленно погруженный в свой собственный маленький мир, встрепенулся и перевел взгляд на Юнаса. Ему понадобилось несколько долгих секунд, чтобы понять, о чем идет речь. – О, нет. Все в порядке, – сказал он наконец, отмахнувшись. – Идите вдвоем. Мне нужно немного позаниматься, чтобы наверстать упущенное. Юнас кивнул, будто это было вполне разумное оправдание. Но Исак так не считал. Он был в шоке от внезапной апатии Эвена. Никогда – ни единого раза за те два месяца, что Юнас и Эвен жили вместе, Эвен не позволял им выходить из дома одним. У него всегда наготове был повод, позволяющий тащиться за ними словно потерявшийся щенок. Словно тень. Гребаный ниндзя Исак все еще был под впечатлением, когда Эвен поднялся с дивана и взял миску с хлопьями с кофейного столика, чтобы отнести ее на кухню. Юнас участливо отошел в сторону, но Исак так и застыл на месте, загораживая путь к раковине. Эвен подошел ближе. Его лицо было как на ладони, взгляд внимательно сканировал Вальтерсена, но Исака отвлекала чуть бледноватая кожа обнаженной груди, маячившей перед его глазами. Он догадывался, что Эвен худощав, он ведь не слепой. Но даже и представить себе не мог, что под всей этой мешковатой одеждой скрываются исключительно мышцы. Боже, это совсем не поможет ему перестать дрочить на воспоминания об их ссорах. Он жадно пробежался глазами по веснушкам Эвена, пока не заметил отчетливый темно-фиолетовый засос на его шее. Поспешно отведя взгляд, Исак попытался скрыть тот факт, что снова покраснел. Но было поздно. Эвен, заметив внезапный дискомфорт, проследил за глазами Исака пальцами, пока не прочувствовал боль от синяка. Он быстро отвернулся, пробормотав Юнасу торопливое «Мне нужно одеться», прежде чем оставить их вдвоем. – Знаешь, – задумчиво протянул Юнас, глядя, как он исчезает за углом. – Думаю, что это самое вежливое, что вы когда-либо делали друг с другом. . После нескольких часов мучительного похмелья Исак и Юнас забрались в машину, чтобы отправиться в местный художественный музей. Юнас включил радио, пока Исак все никак не мог выбросить из головы недавний разговор с Эвеном. Даже несмотря на то, что Эвен хотел сохранить все в секрете, Юнас в первую очередь был другом Исака. И Исак отчетливо чувствовал, что должен оставаться преданным их дружбе. – Ты никогда не поверишь, что Эвен сказал мне сегодняшним утром, – усмехнулся Вальтерсен, убавив звук настолько, чтобы Юнас мог его расслышать. – Что? – спросил тот осторожно. Очевидно, что за последние несколько недель он достаточно наслушался их жалоб друг на друга, так что не мог с энтузиазмом приветствовать очередной такой разговор. – Когда он увидел, что я выхожу из твоей комнаты, подумал, что мы с тобой трахаемся, – с недоумением сообщил Исак. – Ты можешь в это поверить? Кажется, он все это время считал, что я влюблен в тебя или что-то типа того. Юнас рассмеялся от всей души. – Ого, ничего себе, – сказал он, качая головой... Исак ждал, что он быстро переведет тему или же обидится на саму мысль, что его представили в паре с другим парнем, но вместо этого он лишь глупо ухмыльнулся и когда повернулся к Исаку, его глаза искрились весельем. – Это, блять, многое объясняет.