Война двух миров

Портал перенёс незваных гостей и их сопровождающих к воротам массивного строения Омикрона. Замком назвать его было сложно хотя бы из-за отсутствия куполообразной или конусообразной крыш. Крыша была плоской и сливалась с приятным оливковым оттенком, который покрывал здание. Оно напоминало скрученный листик, который упал на самый высокий холм Домино. Вокруг Омикрона были посажены голубые ели и пихты, пропитывая воздух лесным ароматом. Посаженные друг с другом кипарисы вели к воротам, и стоило переступить их, как захватывало дух. Весь фасад строения был украшен живой изгородью, напоминающий огромный ковёр, которым застелили каждую наружную стенку и крышу. Каркас на фасаде был украшен салатовым плющом, и издали могло показаться, что на холме осел какой-то зелёный мохнатый монстрик. Внутри Омикрон заворожил дух не меньше, чем снаружи. Первое, что попалось Огрону и Валтору на глаза, которые оказались тут впервые, это художественная роспись на стенах и барельефы. Внимательно рассмотрев их, можно было увидеть пролетевшую эпоху со времён начала знаменитых и единственных отборов, которые определили восьмерых хранителей планеты. Заканчивалась и сливалась эта нарисованная история в один знак, совмещающий в себе символы восьми стихий, которыми обладали правители. Сам знак в форме ромба был изображён на двери, которую перед ними учтиво распахнули магией. После магов буквально затолкали внутрь. Теперь они оказались в большом и светлом зале, благодаря панорамным окнам, выходящим на вид с самого высокого холма. Задрав голову, можно было увидеть жемчужную лепнину, покрывшую весь потолок и задевающую верхнюю половину стен. По правую и левую сторону от отделанной мрамором дорожки расположились летающие статуи. В отличие от привычных статуй, они не имели форму человека и не стояли на бетоне. Мраморные очертания висели в воздухе и горели светом разных оттенков. Мало того, они характеризовали восемь стихий, которыми их обладатели умело пользовались во время битв. Четыре основные – огонь, вода, земля и воздух – располагались на одной стороне. Их распознать было легче всего. А вот с чашами весов пришлось повозиться, но Валтор вспомнил о фее гармонии, которой сегодня не терпелось лично надеть ему наручники, а потом отдать суду. После он перевёл взгляд на левитирующие солнце и луну, дерево с летящими листьями вокруг и клыкастого зубра. — Тут поприятнее, чем в логове Даркара, — пробурчал Огрон, с чем Валтор не мог не согласиться. — Ничего такой домишко. Ты же оформляла? Адресованный Флоре вопрос остался без ответа, фея природы его привычно проигнорировала. Она давно обратила внимание, что, в отличие от своего светловолосого друга, Огрон очень любил поддеть словами, особенно её. И стоило ей ответить на его провокационные реплики, как между ними завязывалась очередная долгая перепалка. А перепалки в их сражениях были недопустимыми. Огрон часто, практически всегда выходил из них победителем, что придавало ему особого триумфа. Флоре же, наоборот, не хватало строптивости, что отражалось в её бою. Она злилась и от избытка эмоций не могла сосредоточиться, отчего терпела насмешки в адрес своей слабости. — Это не домишко, — фыркнул Думан. — А что тогда? Вы от нечего делать построили это травянистое пятно на холме? — Флора резко нахмурилась. Её долгий труд оформления так нагло оскорбили, но она продолжала тактично молчать. Оформлением, к слову, Флора занималась с особой скрупулёзностью. Ей хотелось, чтобы второй дом каждого жителя Домино дарил им чувство безопасности и не внушал страха перед правителями, восседающими там. Флора справилась с задачей, ведь Омикрон, как и задумывалось изначально, был самым завораживающим своей красотой. А пустота во всей округе обязывала приходящих сюда людей чувствовать что-то вроде свободы. Омикрон действительно стал душой Домино. Флора и Думан, заведующие тут, разбирались с каждодневными проблемами, с которыми приходили люди. Это мог быть конфликт, где ни одна сторона не могла прийти к соглашению, и либо Флора, либо Думан выступали в роли медиаторов. Это могла быть бытовая проблема, вроде сегодняшней, которую решить так и не удалось из-за непрошенных гостей. — Я лично проведу вам экскурс по истории Домино, если, — метаморф ухмыльнулся. — Вас не приговорят к смертной казни. Гостей это только позабавило, что отразилось на их лицах ответной усмешкой. Не сильно верилось, что их двоих удастся затащить на самый обычный суд, а после исполнить оглашённый приговор. Их явное самолюбие и, несомненно, сила не позволила бы восьмерым правителям так легко от них избавиться. Плюс ко всему, слишком сильно они были уверены в том, что заносчивые, но – стоит отдать должное – достойные противники их не проигнорируют. Стоило вспомнить обо всех их противниках, как в воздухе открылось два портала разных цветов. Из фиолетового ловким прыжком выбралась смуглая шатенка, за ней ленивой поступью шагнул такой же смуглый брюнет. Вероятность их родства была налицо, в прямом смысле этого слова. Лейла и Анаган были безумно схожи внешне, однако слишком отличны внутри. Спокойный и неконфликтный в жизни Анаган оставался таким и в бою. Нескончаемое терпение и самообладание делали из него одного из сильнейших здесь собравшихся. Задеть его было трудно, вывести на ярость ещё сложнее, однако рассмешить – проще простого. Маг воздуха и скорости порой позволял себе беспечность и даже ветреность, беря пример с Думана, несмотря на возлагаемую на него ответственность. Самое главное, это не мешало ему в его работе. Младшая сестрёнка отличилась не только своей светлой магией, базирующейся на стихии воды, но и характером. Шатенка была вспыльчивой, строптивой и не лазающей за словом в карман. Порой даже сами правители опасались навязываться на конфликт только из-за её способности ставить человека на место словами. Да, это, несомненно, её талант. Порой они оба: и Анаган, и Лейла сомневались в своём родстве. Но они были близнецами, что отразилось на их внешности, и сомнения отпадали сами с собой. Плюс ко всему, брат и сестра прекрасно чувствовали друг друга в эмоциональном плане, что снова отталкивало глупые мысли. Невзирая на полностью отличные друг от друга характеры и привычки, Анаган и Лейла ладили. Первый, конечно, уступал чаще, но фея воды не привыкла этим пользоваться, как раз наоборот. Сдержанность брата, как ни странно, вовремя ставила её на место. Анагану было достаточно взглянуть, чтобы сказать Лейле остановиться. Из другого портала – ярко-жёлтого – одновременно вышли две девушки. Их волосы затмили весь исходящий из него свет, а пронзительный взгляд пустил ток. Стелла, впрочем, очень быстро и искренне изобразила удивление, пока рядом стоящая подруга, наоборот, только нахмурилась. Стоит обсудить и противоположность этих двух. Стелла уже своим именем олицетворяла всё самое светлое и яркое, скопившееся в ней большим комом. Даже сейчас её реакция была, скорее, удивлением приятным, нежели серьёзным, хотя ничего приятного к этим двоим она не испытывала. Блондинка привыкла олицетворять собой всё самое положительное. Наверное, из-за этих качеств ей было несложно работать с Блум, как предполагали абсолютно все тут собравшиеся. Её неконфликтный характер позволял идти на уступки первой, пока вторая стыдливо поджимала губы и глухо просила прощения за свою резкость. Резкости в Блум хватило бы на всех восьмерых правителей. Очень часто она совершала поступки на эмоциях, очень часто не могла сдержать свой словесный поток. Однако отчуждённость, равнодушие и вечная серьёзность не могли не помочь в её прямых обязанностях. Она считала, что разработка законов и норм не терпит никаких чувств и эмоций. — Что они тут делают? — на лице рыжей мелькнуло самое настоящее презрение. Одарив врагов секундным взглядом, после она смотрела только на своих. — Им, видите-ли, есть, что сказать, — фыркнул блондин в шляпе, а после взглянул на Анагана. — Но, будь моя воля, давно отправил бы их к тебе. Тот, впрочем, был ожидаемо скуп на эмоции, поэтому лишь усмехнулся и кивнул. — Сначала поймал бы, — Огрон также фыркнул. — Только словами плеваться умеете. А кое-кто и ядом, да, Блум? — Я хотя бы это умею, — на первый взгляд, девушка ответила миролюбиво. Но презрение в глазах и унижающая любого усмешка всё равно не стёрлись с лица. — А что умеешь ты, кроме как верещать о своём мнимом превосходстве? — Вкусно, — Огрон ядовито улыбнулся, на что фея огня лишь закатила глаза. Ох, она бы с радостью поджарила эти ямочки, которые появлялись вместе с его улыбкой. С радостью скинула бы с этого холма, чтобы он переломал каждую кость, как она недавно. Ключица, повреждённая в одном из сражений пара недель назад, всё ещё ныла при движениях, поэтому она старалась стоять смирно, дабы ни один из них не увидел её скрюченное от боли лицо. Она посмотрела на виновника трещины в своей кости. Порой Блум даже находила сходства в их взгляде. Валтор так же, как и она, смотрел на всё свысока и немного отчуждённо, будто всё происходящее вокруг его никаким образом не касалось. Блум находила эту их общую черту и едва не выла. Ей не хотелось иметь ничего общего с этими недоносками. Она не успела вернуться к тому, чего же ей ещё хотелось сделать с наглым магом ненависти, потому что единственная среди них мамочка подала голос. — Слушайте, наше терпение не резиновое, — Муза начала постукивать по круглому дубовому столу, за который уселась. Обычно в этом зале Флора и Думан принимали жителей и их рассказы о проблемах. — Чего там Даркару не терпится до нас донести? — спросила Лейла. — Что мы амбициозные, но жалкие, — ответил Думан. — И что слабые, но наглые, — насмешливо добавил Гантлос. — Вы ведь двое его приближённых, — начала фея природы, сразу привлекая к себе внимание одного из них. Огрон мог объяснить свою реакцию тем, что ему безумно нравилось издеваться над этой тихоней. — Почему не можете втолковать ему, что война ни к чему не приведёт? Он никогда не избавиться от света так же, как и мы от тьмы. — Не забудь добавить, что нам не очень-то и хочется, — произнесла Стелла, на что Флора кивнула. — Старикан-маразматик уже никого не слушает, — недовольно пробасил Валтор. — Собственно, поэтому мы здесь. Он решительно настроен избавиться не только от вас, но и от Домино. — Пожелаю ему удачи, — фыркнула Блум. — Он собирает большую армию, — Валтор покачал головой, будто отвечая девушке. — Но, насколько мы поняли, напрямую он на вас не нацелен. — Как это? — Он нацелен на Древо, — пояснил красноволосый. Ему тоже хотелось внести свою лепту. — По легенде, уничтожив его… — Мы знаем легенду, — перебила Лейла. — С чего он взял, что ему это удастся? — Древо находится в Эпсилоне, — начала фея природы. — Он никогда в жизни дотуда не доберётся. А если и доберётся, то не доберётся до Древа. — Даркар действительно глуп, если думает, что осилит это, — Гантлос рассмеялся. — Я даже слушать больше не хочу. Пойдём, Муза. Анаган и Лейла разберутся сами. — И всё-таки, — девушка осадила супруга, показав свою заинтересованность. — Как он думает уничтожить его? — Никто, кроме вас, не знает, как его уничтожить. Следовательно, не знает и он. — Вы не сказали ничего нового, — Блум нахмурилась и сложила руки на груди, чуть поморщившись от неприятной волны боли. — Даркар силён, но очень глуп и наивен. Его силёнок может хватить победить нас только если мы будем необычайно слабы. А такого не будет. — Слушайте, вы… — процедил Огрон, но рука товарища, которая вовремя опустилась ему на плечо, не дала закончить. — Мы лишь хотели сказать, что не участвуем в этой войне. Отныне мы вам не соперники. Противостоите Даркару сами. Мы лишь хотели предупредить, — Валтор прошёлся взглядами по всем. — Он собирает армию и настроен очень решительно. Будьте начеку. — С чего вдруг такая добро… — Он собирает армию, — пробормотала Лейла, перебив Музу. Та перевела на неё непонятливый взгляд, сама Лейла неожиданно переключилась на Блум. — Это может быть тем самым? — Нет, Лейла, — отрезала рыжая. — Это бред. — Я не верю в совпадения, и ты это знаешь. — А я не верю мошенникам-проходимцам, которым не терпится втюхать кому-нибудь плоды своего лживого дара. — О каких мошенниках идёт речь? Не об этих ли? — Анаган кивнул в сторону гостей, но Блум поспешила покачать головой. — Это не стоит нашего внимания, Лейла. Шатенка поджала губы, но кивнула, решив, что обсудит это с подругой и остальными позже. Ей не хотелось признавать и думать об этом, но слова Валтора как-то резко сошлись со словами той женщины, которую им «посчастливилось» встретить на окраине леса. Как фея уже сказала, в совпадение она не верила. В мире, полном волшебства, совпадений не бывает. — Так с чего вдруг такая доброта? — повторила свой вопрос Муза. — Не доброта, а взаимовыгодная сделка, — Огрон ухмыльнулся. — Мы остаёмся на Домино, как его самые законопослушные граждане, а взамен даём вам любую информацию на Даркара, чтобы вы были готовы к его нападению. — Мы и так всегда готовы к его нападению, — Блум закатила глаза. — Слабости врага нужно знать лучше своих, милая Блум, — отчеканил светловолосый. Отчего-то его тон не сулил ничего хорошего. Видимо, разозлился в конце концов. — О каких слабостях может идти речь, если враги сдаются нам сами? — девушка ухмыльнулась. — Ваши слабости не стоят и гроша моего внимания. — Однажды я тебе это припомню. Мужчина прищурился, стараясь скрыть неожиданно вскипевшую злость. Многие, даже не знающие его волшебники, утверждали, что этот маг был самым бесчувственным и чёрствым. Даже тот жесточайший Огрон разбавлял напряжённые ситуации своими шутками. Валтор мог смело оспорить слухи, ведь человеком он был очень эмоциональным. Ему лишь удавалось умело их скрывать, что, несомненно, было ему только в плюс. — Если я правильно поняла, — Стелла решила прервать перепалку подруги с гнусным магом. — Вы хотите остаться на Домино? — Истину глаголишь, — Огрон кивнул. — Но информации нам мало, — вдруг в разговор встрял Думан. Он, в отличие от Блум или Лейлы, обычно выступал в роли слушателя. — А вот союзники с такой силой в рукаве… Вполне. — О, считаешь нас достойными союзниками? — Вы отстойные соперники, начнём с этого, — метаморф фыркнул. — А до союзников я вас понатаскаю. Так что я за свою идею за. — Я против, — сразу ответила Блум. — Я за, — после своего ответа Лейла пояснила: — Прости, но я не думаю, что это совпадение. Перестраховка не бывает лишней. — Я тоже против, — Флора покачала головой. — Я не уверена, что им можно доверять. — Можно-можно, Куколка, — Огрон снова ухмыльнулся, а после прошептал так тихо, чтобы услышала только Флора. Этого хватило, чтобы вмиг перекосить её лицо и заставить побледнеть даже губы. — В тот раз же доверилась.