Война двух миров

Яркий свет поначалу ослепил, Флоре потребовалось время, чтобы привыкнуть к нему. Подождав пару секунд, фея открыла глаза и удивлённо поморгала. Будто оказавшись в центре гравитации, Флора находилась в воздухе внутри бесконечного облака. Она чувствовала, как оно касается её кожи мягкими волокнами, словно кто-то рядом проводит пером. Непонятно почему, но здесь, будучи окружённой неизвестностью и мягким облачком, она ощущала себя в безопасности. Всего на минуту Флора позволила себе абстрагироваться от всех задач и проблем, которые свалились на её и плечи остальных правителей. Она дала себе этот незначительный, как капля в море, отдых. Тело расслабилось в приятном вакууме, мысли не докучали, перед глазами не маячили грибы-мутанты, от которых ей всё ещё было не по себе. Сейчас в её голове и в теле было такое же облако, что и вокруг неё. — Гм-гм, — услышав тактичный кашель, Флора резко приняла стоячее положение, всё ещё продолжая висеть в воздухе. Она увидела ту, которая привлекла её внимание. Перед ней было изящное, невероятное создание бледно-голубого цвета. Назвать его человеком не повернулся бы язык, назвать феей… Возможно, но что-то эту особу отличало. Что-то было в ней притягательное, необычное, заставляющее Флору неотрывно смотреть на женщину перед собой и беззвучно восхищаться. Её кожа не была похожа на кожу человека не только цветом, но и непонятными серебристыми узорами. Её блестящее боди, которое облепило тело, демонстрировало из-за чего абсолютно каждый мужчина мог подтирать собственные слюни. Гладкая кожа лица без единой морщинки, несмотря на возраст. Её уверенный, цепкий, но в то же время достаточно мягкий взгляд вселял и настороженность, и надежду. Глаза с вытянутым вырезом делали её лицо уже, а ресницы, которые были длиннее ресниц Флоры, придавали ей божественный, мифический образ. Волосы точно такого же цвета, что и её тело, слились вместе, отчего могло показаться, что вытянутая наверх причёска, как капля воды, с закрученным кончиком была кожей. А её огромные крылья заставили Флору прочувствовать самое настоящее восхищение. — Вы Аркадия, — слова закончились выдохом. Флора не могла поверить, что видит перед собой самую первую в мире фею. — А ты Флора, — женщина чуть улыбнулась. — Что привело тебя? Флора во второй раз за день выложила всю подноготную последних дней, ничего не утаив. Рассказала и о скорой войне, к которой готовится Даркар, и о их союзе с его прошлыми приспешниками, и об их плане, и о кодексах и Реликсе, и о ведьме и её пророчестве, и о её цели нахождения тут. Аркадия не перебивала, Флоре порой даже казалось, что та уснула с открытыми глазами, но её крылья продолжали мелко трепетать, а глаза смыкаться в моргании, что говорило об обратном. — Пойдём со мной. Дальше Аркадия молча летела вперёд, Флора всё время находилась позади. Первая фея летела быстро, но Флора всё равно успела рассмотреть парочку вещиц, которые витали в воздухе. Это были картины, небольшой тихий фонтан, стойки с какими-то редчайшими артефактами. Всё это Флора видела впервые, но однозначно когда-то читала и даже поверить не могла, что когда-нибудь познакомится с Аркадией и увидит всё это. — Это кристальный лабиринт. Пока Флора рассматривала рябящие в глазах решётки того самого лабиринта, Аркадия рассказывала о её миссии. Флора слушала в пол-уха, одновременно размышляя, как ей удасться выбраться отсюда, если уже сейчас глаза болели от ужасно яркого свечения, тело дрожало от волнения, а голова вовсе отказывалась строить теории о местонахождении выхода. — А если у меня не получится? — Ты останешься там навсегда. Эти слова так легко слетели с её губ, будто это сказала не она, а Огрон, который, возможно, был бы рад такому исходу. Флора покачала головой, говоря, что точно нет, не был бы. Но сейчас его развязное, беззаботное поведение было бы как раз кстати. Флоре было необходима крупица его энергии, которая зарядила бы, были необходимы слова. Маг бы однозначно назвал её слабачкой, но слабачкой, у которой всё получится. — Удачи. — А Огрон бы сказал: не парься, Куколка, всё будет путём, — Флора вздохнула. Разумеется, сказала она это, когда Аркадия растворилась в воздухе. Она на минуту представила, что маг находится тут, совсем рядом. И что он говорит ей именно эти слова, насмешливо хмыкая и хлопая её по плечу. Флоре это удалось, и она, чуть улыбнувшись, решительно полетела вперёд. Решётки из непонятного светящегося металла были повсюду, словно меняли свои места, дабы закрыть Флоре дорогу. Она поворачивала направо, но натыкалась на тупик, шла обратно и поворачивала налево. Преодолевала огромную для неё дорогу, но снова натыкалась на тупик. Глаза начинали болеть от света с той же скоростью, с какой и увеличивались её отчаяние, волнение и страх. В такие моменты Флора воспроизводила в памяти образ красноволосого мага и его слова, которые он сказал раннее. Он верил, что у неё получится. Сбившись со счёту, устав до изнеможения, Флора повернула в очередной из поворотов и едва не вскрикнула от испуга. Перед ней неожиданно появилась Аркадия, которая мягко ей улыбнулась. Она поздравила Флору, но сказала, что это испытание было не единственным. Фея сдержала горестный вздох, но кивнула и заявила, что готова. Позади Аркадии вдруг появилось два портала. Тот, что справа, светился серебристым сиянием и не производил никакого впечатления. Тот, что был слева, привлёк её картинкой. Живой картиной из её же жизни. Она видела саму себя, сидящей в саду Обливиона, видела Лейлу, которая подсела к ней и обняла. А потом будто кто-то сделал погромче, и теперь она слышала звук этого видео. — Разве ты можешь заставить себя полюбить… имбирь, если ты его не любишь? — Вряд ли. — Точно так же ты не сможешь научиться колко отвечать. Флора, это ведь зависит не от навыка, а от человека. Ты именно такой человек, который просто на это не способен, и я даже немного тебе завидую. Тебе хочется быть такой, как я, а мне такой, как ты. Я уверена, будь ты подобием меня, тебе бы захотелось стать подобием себя. Флора, мы все бываем недовольны собой, это нормально. Нужно просто принять свои особенности. Думаешь, ты чем-то хуже меня, если не умеешь грубить? Флора, это же отменно! Многие девушки просто мечтают о такой сдержанности, о такой неконфликтности, как у тебя. — Ты не нравишься себе, Флора, — Аркадия заговорила за её спиной мягко, тягуче растягивая слова, будто это был внутренний голос феи природы. — Ты неуверенная в себе, замкнутая, очень доверчивая и ранимая. Ты слабая, Флора, и ты ничего не можешь с этим поделать. Не можешь полюбить себя должным образом, не можешь заставить себя перестать думать, как угодить людям. Ты хочешь переступить через себя, изменить в себе всё, чтобы быть сильной духом. Я даю тебе эту возможность. — Что? — Это дверь, а не портал, — будто прочитав её недавние мысли, изрекла Аркадия. — Дверь в новую жизнь. В ту жизнь, где ты не будешь стыдиться себя. Где даже твои враги будут уважать тебя. Где ты будешь сильной. — Я так понимаю, — она проглотила комок, застрявший в горле. — Если я пойду туда, то не получу звёзды. — Нет, дорогая, не получишь. Флора кивнула сама себе и, не смотря на Аркадию, размашистыми шагами вошла в правую дверь, которая изначально не горела никакими картинками. Двери закрылись сразу, лабиринт сзади исчез, а на лице первой феи проскользнула лёгкая, но гордая улыбка. Лицо обдало теплом солнечных лучей, в нос ударил запах растительности, который Флора ощущала лучше любого другого. Поняв, что она вновь в Эпсилоне, девушка вздохнула. Опустив голову, она увидела небольшую, тёмно-синюю коробочку, которая открылась сама по себе. В ней лежали три заветные звезды. Своей красотой, светом и волной позитивной энергии они окунули её в слова Аркадии. Флора не удержала слёз, не смогла проглотить ком. Он вырвался судорожным всхлипом, после которого она осела на колени и зажала коробку в руках. Огрон, о котором она забыла, неожиданно подсел рядом. Пару мгновений он наблюдал и ждал, когда фея сможет побороть истерику. Но её всхлипы слышались всё чаще, спина горбилась сильнее, а коробка едва не разломилась на несколько частей от сжимающих её рук. Поэтому вскоре без лишних слов Огрон заключил фею в объятия. В такие нужные ей сейчас. Флора сжала ткань его финки, легла виском на грудь и тихо плакала, давая обидам выход. Она не обижалась ни на Аркадию, ни на её жестокие условия. Флора не злилась на Блум и Валтора, из-за которых всё это и произошло. Флора не корила себя за неправильный выбор, ведь её выбор как раз был правильным. И самое главное, Флора не жалела, что выбрала свою жизнь, а не какую-то чужую. Та дверь в райскую для неё жизнь пусть и предназначалась ей, но была не её. Слёзы лились только потому, что она снова окунулась в эту спесь ненависти к самой себе. Флора никогда не любила себя и те качества, которые возвышали её в глазах других. Неконфликтность, сдержанность, вечная собранность, нескончаемая доброта. По-отдельности каждое это качество было просто подарком для любого, но, будучи собранными в одной миниатюрной девушке, они не давали жить и скапливались в один общий ком под названием слабость. Флора ничего не могла с собой поделать. Слова Лейлы убедили её всего на пару дней, после Флора вновь вернулась к вечной меланхолии. Она уже не хотела ничего в себе менять, выбрав довольствоваться нелюбовью к себе. Не хотела угождать другим, быть той, кого хотели другие. Флора приняла саму себя, смирилась, но ненавидеть эти свои качества не перестала. Она всегда была и будет слабой. Огрон понял, что совсем не умеет успокаивать и совсем не знает, как реагировать на женские слёзы. Он даже не сразу понял, что Флора плачет, ведь никогда раньше не видел её такой. Поэтому сейчас, увидев этот сорванный и растоптанный цветочек, просто растерялся. Однако стоило прижать её к себе, обнять маленькое тело, подарив ему необходимое чувство заботы и защиты, Огрону вдруг стало тяжело сдерживаться самому. Что и, главное, кто мог с ней это сделать? Он не отказывался от своих слов и был готов переломать за неё кости любому. Флора была так близко и так доверчиво обнимала его. Так преданно жалась, так отчаянно хваталась за ткань его одежды, будто кто-то мог прийти и забрать её единственное сейчас плечо, на котором она могла выплакаться, и на которое могла опереться. Фея природы, такая беззащитная и расстроенная, буквально утонула в объятиях, воздух в которых пропитался запахом мужчины и его невидимой внутренней силой. В них Флора успокаивалась. — Куколка… — Ничего не спрашивай, — совсем тихо прошептала фея. — Потом. Ей искренне не хотелось разрывать объятия, ведь в них было так комфортно. Флора давно успокоилась, давно перестала всхлипывать и дышала уже спокойно, но отодвинуться от мага почему-то не могла. Его поглаживания по спине дарили защиту, подбородок на её голове внушал поддержку. И вообще, Флора впервые за эти два дня сидела так удобно. Всё имеет свойство заканчиваться, и этот миг не стал исключением. Флора с сожалением и тихим вздохом разомкнула руки, после подняла голову. Глаза чуть опухли, нос раскраснелся, на щеках остались влажные дорожки, которые маг смахнул большими пальцами, задержав руки на её щеках. Флора судорожно вздохнула, сдерживая всхлип от очередной своей беспомощности, но вовремя взяла себя в руки. Она ещё подумает над всем этим, когда окончательно соберётся с головой. — Прости, я просто… — она лениво махнула рукой в сторону башни. — Немного другого ожидала. — Ты справилась, это самое главное, — Огрон улыбнулся и подал ей руку. — Хотя я ни капли не сомневался. — Ты же сейчас врёшь, — вложив свою ладонь в его, Флора поднялась. — Нет, — маг нахмурился. — С чего ты взяла? — Разве ты не считаешь меня… — фея не договорила и покачала головой. — Нет, не сейчас. — Ладно, — как-то недоверчиво протянул Огрон. — Если сопли закончились, может, уже пойдём? Я жуть как хочу поесть чего-нибудь жирного, а потом прилечь. — Ты как пенсионер, Огрон! — Флора рассмеялась. От её плохого настроения не осталось и следа. — Пенсионеры не обнимаются в постели, — он покачал указательным пальцем. — А это тут при чём? — При том, что я хочу пообниматься с кем-нибудь в постели, — он заявил это самым будничным тоном. — Вот как сейчас. — Это была разовая акция, закатай губу обратно. Продолжая весёлый диалог, они дошли до золотых ворот Эпсилона. Выходить отсюда было проще, было достаточно просто приблизиться к ним. Флора уже представляла, как сядет на своего бежевого скакуна, помчится в Обливион и будет отдыхать целые сутки, ведь всё случившееся в Эпсилоне тронуло не только физически, но и эмоционально. Ворота плавно и бесшумно открылись, Флора и Огрон наконец покинули Эпсилон с только позитивными мыслями. Кодекс был у них, водные звёзды тоже, и они были в общем порядке. Поводов грустить не было, поэтому с лиц не сходили улыбки. Идиллия разлетелась на осколки в считанные секунды. Фея и маг остановились одновременно, затихли и уставились перед собой, будто видели общую галлюцинацию. Флора не смогла скрыть мелькнувший испуг, Огрон секундное презрение. После на обоих накатила одинаковая волна злости, и теперь они были готовы защищаться. — Даркар!

***

Гантлос мог не оглядываться и спокойно заниматься своими делами, потому что его супруга, которая в это время обычно выходила с Итаном гулять, сейчас была не в Обливионе. Хотя даже если бы была, всё равно бы не подошла к Гантлосу. Муза всё ещё злилась за его выходку с Анаганом и Стеллой, будто он пошутил не над ними, а над ней. Именно поэтому, собственно, он направлялся в спортзал, где мог найти Лейлу. Он не ошибся в своих догадках, шатенка действительно была там. В наушниках, музыку из которых он слышал даже издалека, на беговой дорожке и со своим привычным спортивным закалом. Гантлос удивлённо вскинул брови, оценив скорость и дистанцию, которую пробежала шатенка, а после выдернул её наушник, дабы привлечь внимание. — Нужна твоя помощь. — В чём? — Лейла не остановила дорожку, но наушники сняла. — Не знаю, как помириться с Музой. Лейла испустила смешок, покачав головой. Этот маг поначалу пугал своей резкостью и прямолинейностью каждого из них, но теперь, после общения с Музой, стал будто мягче, деликатнее и тактичнее. Удивительно, как любовь, настоящая искренняя и чистая любовь может изменить человека. — Ну, — фея задумалась. — Устрой ей ужин, сделай какой-нибудь подарок. — Я хочу её удивить, — он цокнул. Муза не обращала внимания на супруга весь день, и этого хватило, чтобы заскучать. Гантлос бы в жизни не подумал, что привыкание к человеку может быть настолько сильным. А может, сказывалось то, что единственный друг, который остался тут, затаил обиду, а все остальные разбрелись по вселенной. Но сути это не меняло: Гантлосу отчаянно хотелось помириться с Музой. Лейла остановила дорожку и забралась на мат, где сидел маг. Пара минут раздумий дала ей несколько идей, ведь свою подругу Лейла знала довольно хорошо. Они с Музой как-то очень быстро нашли общий язык и общие занятия, а малыш Итан с недавнего времени сблизил их ещё больше, потому что оторваться от этого сладкого создания она не могла. — Ты же не боишься высоты? — Гантлос покачал головой. — Отлично, тогда это нам подходит. Маг очень скептично отнёсся к идее Лейлы, но раз та уверяла, что Муза давно хотела сделать это, он не стал сопротивляться. Она подкинула идею, помогла всё организовать, даже подсказала любимые лакомства Музы, на что Гантлос только фыркнул. Это он знал прекрасно и без неё. Муза смешно удивилась, когда Лейла, ничего не объяснив, повела её куда-то, буквально впихнув Итана в руки Стеллы. Их с Анаганом досуг накрылся медным тазом, но они были не против провести вечер с малышом. Стелла замечала, что Анаган очень любил детей и относился к Итану с особой любовью. На нескончаемый поток вопросов Лейла не отвечала и продолжала вести подругу в неизвестном направлении. Спустя какое-то время Муза узнала место: они шли к холму позади Обливиона, на котором так любила отдыхать Флора. Фея природы опрокинула сюда пару циновок и сделала тень из деревьев, чтобы от приятного времяпрепровождения не отвлекало даже палящее солнце. — Спасибо, Лейла, — галантно поблагодарил Гантлос, чуть опустив голову. Он подошёл к девушкам, когда те поднялись на самую вершину, и предложил Музе руку. — Что это такое? — смотря за спину супруга, Муза рассматривала огромный воздушный шар. Она не успела заметить, как исчезла Лейла. — Наш транспорт на сегодняшний вечер. Девушка перевела взгляд на супруга и будто только сейчас заметила во что он был одет. Чёрный выглаженный смокинг сидел на нём просто идеально, а расстёгнутые верхние пуговицы рубашки и отсутствие бабочки или галстука делали вид немного небрежным, но от этого только восхитительным, в гантловском стиле. Она ненадолго потеряла дар речи и забыла о воздушном шаре за его спиной, потому что взгляд был прикован только к шикарно сложенной мужской фигуре, так быстро оказавшейся рядом. Она вложила свою руку в его, почувствовала жар от прикосновения и переплела их пальцы. Улыбнулась, вновь рассмотрев шар, и подпрыгнула на месте. Гантлос тихо посмеялся, обвил руками повисшую на его шее жену, а потом повёл её к их транспорту. — Я так давно хотела посмотреть на Домино с высоты, — счастливо залепетала Муза. — Как ты узнал? Лейла сказала, да? — Пришлось обратиться к ней, — он пожал плечами и помог фее забраться. — Чтобы наверняка. — Я и не знала, что ты у меня такой романтик. — Я не романтик, — он поморщился и едва не фыркнул. Но свою резкость пришлось оставить при себе, ведь он собирался мириться, а не усугублять конфликт. — Но ради тебя могу им иногда побыть. — Гантлос, если ты забыл, я тоже не сторонник этой розовой белиберды, — Муза также поморщилась. — Но иногда… почему бы и нет? — Мы так и будем разговаривать? — Муза улыбнулась и покачала головой, а потом, когда шар вдруг взлетел, ухватилась за его края и принялась смотреть, как земля начинает постепенно отдаляться. Они набрали высоту очень быстро, Муза думала, что длиться это всё будет намного медленнее. Она была права, Гантлос использовал магию, но, обняв её сзади, он шёпотом пояснил, что хотел бы побыть на высоте и вдали от всех, нежели ждать, пока шар сможет набрать нормальную высоту. Действительно стоящую захвата духа высоту, ведь каждый из них был привыкшим к виду города во время их личного полёта с помощью крыльев или левитации. — Конфликт исчерпан? — Муза бы с радостью ответила «нет», только чтобы ещё немного помучить мужа, но, завороженная красотой планеты, опьянённая любимым ароматом мужского тела и окрылённая его объятиями, Муза смогла только улыбнуться и кивнуть.