***
Массивные врата запретного и такого сладкого плода наконец распахнулись. Не без помощи его врага в лице Флоры, разумеется, но это всё-таки произошло, и Даркар наконец ступил на святые, скрытые от всех земли планеты. Тайный Эпсилон, который хранил в себе сердце Домино, встретил его приятной тишиной и ощущением какого-то предвкушения. Он уже смаковал момент, когда уничтожит Древо к чертям и насладится долгожданной победой. Когда посмотрит в глаза каждого правителя ненавистной земли и ухмыльнётся, сказав, что так было предрешено давным давно. Даркар, ровно как и Огрон, когда попал сюда впервые, огляделся. Многие поговаривали, что это место было божественно красивым, и, как бы он ненавидел Домино и всё, что с ним связано, не согласиться не мог. Справа величественной тенью расположилась Красная башня, слева привлекала всё внимание библиотека. Но его интересовало только то, что было спереди. Желание стереть эту планету в пух и прах двигало им больше желания рушить тут всё по-отдельности. Флора бесшумно шагала рядом, смотря перед собой невидящими глазами. После своего приказа открыть ему ворота, Даркар молчал, и фее не оставалось ничего, кроме как следовать за ним. Фея природы не видела, ничего не воспринимала. Голос разума уснул беспробудным сном, его место занял голоса Даркара и того мага. Один звучал снаружи, другой внутри. Они дошли до настоящих джунглей, состоящих из знакомых грибов-мутантов. Не зная об их существовании здесь, Даркар пришёл в неутихающую ярость. Он гаркнул на Флору, приказав уничтожить всё до единого и не оставив ей выбора. — Это будет долго, хозяин. — Делай, что велю! — несмотря на злость, было приятно слышать заветное «хозяин» из уст своего врага. Флора вспорхнула в воздух и посмотрела перед собой. Расстилающееся впереди поле из мутированных грибов проложило дорожку чуть ли не до линии горизонта. Фея прикоснулась к кулону на шее и активизировала пыльцу. Её искрящиеся пылинки, словно бриллианты, оседали на каждый гриб и буквально испаряли его. Дорога перед Фениксом наконец начала расчищаться, но происходило это слишком медленно. Территория была расчищена спустя минут двадцать, может, тридцать. Всё это время Даркар торопил и так вкладывающуюся во все силы девушку. Ярко-фиолетовые грибы превращались в странную субстанцию, словно их спалило солнце. Чтобы эта слизь не коснулась его ног, Феникс парил над землёй. Жаль, с такой высоты не было видно, что происходило на поле битвы. Даже если бы он поднялся выше, не смог бы увидеть, они с Флорой находились слишком далеко. Однако, несмотря на неизвестность, Даркар был уверен, что победа его армии близко. Хотя бы если судить по фее природы, которая всё ещё находилась в его власти, под подчинением. Значит, Набу ещё жив. Плюс ко всему, раз ни один из них пока не заявился сюда, чтобы спасти любимое всеми Древо, вероятно, все были слишком заняты. Такое имело место быть, ведь Даркар выжидал слишком долго, чтобы собрать такую огромную армию своих детищ. У правителей Домино нет шансов. Когда они перелетели поле останков, то увидели расстелившуюся цветастую деревню. Пикси, эти маленькие существа, чувствуя грозящую опасность их дому и близким, всем своим неимоверным количеством собрались в несколько рядов. От такого количество яркости и цветов радуги начало рябить в глазах, но Даркар с усмешкой на губах продолжал смотреть. Мелкие, слабые и жалкие пикси лишь развлечение перед его основной забавой. У него есть время повозиться с ними немного. — Мы не дадим тебе пройти, Даркар! Только через наши трупы, — заговорила Нинфея. — Разумеется, пикси, — он гадко рассмеялся. — Только через ваши трупы. — Флора-а-а! — одна из пикси громко завизжала и полетела к названной фее. Даркар рявкнул заткнуться, не в силах терпеть этот противный визг, но пикси не слушала. Лишь приближалась к своей фее, пока не остановилась у её лица. — Ты что, не в себе? Почему у тебя такие глаза?! Девушка поморщилась. Тому, кто ею управлял, тоже было неприятно слышать писклявый голос противного создания. Поэтому Флора отмахнулась от назойливой феечки, задев ту слишком сильно. Чатта упала на землю под совместное оханье остальных пикси. — Что ты с ней сделал, мерзкое создание?! — Как же скучно, — Даркар вздохнул. — Флора, разберись с ними. Фея зашевелила пальчиками рук, после чего ветки деревьев, которые создавали на территории деревни тень, потянулись к пикси. Маленькие феечки завизжали: кто-то уворачивался, кто-то попадал в плен колючих веток, кто-то отражал их нападки магией. Некоторые отличились особо сильно, устремившись к Флоре. Перед её глазами маячили мелкие создания, закрывая ей всякий обзор. Фея нахмурилась. В руках образовались две сферы, от который вскоре пикси начали активно уворачиваться. Флора вышла из тени одного из деревьев и двинулась к малышам. Их откинуло несильной волной её энергии, это заставило Даркара расхохотаться. Флора расправлялась с этими мошками так просто, что он был готов уделить этому триумфу время и понаблюдать. Нинфея, уже без своего посоха, который принял свой истинный облик кодекса, встала перед Флорой. Фее пришлось нагнуть голову. Феечка что-то щебетала, пыталась внести ясность её затуманенному разуму, но, Флора, разумеется, не слышала. Одна рука с горящей сферой замахнулась, чтобы прикончить мамочку всех пикси. Но в один момент фея природы вдруг замерла в своём положении, вызвав у Феникса подозрительный прищур. Флора поморгала чистыми, до боли родными изумрудными глазами, изумлённо смотря на Нинфею. Рука с заклинанием давно повисла вдоль тела, пока её обладательница оглядывала себя и то, что было вокруг неё. — Что я здесь делаю? Тихое бормотание было услышано Даркаром. Тот рыкнул от злости и напал на фею. Не ожидав удара со спины, не ожидав даже нахождение Даркара здесь, фея полетела вперёд, едва не сломав нос от падения. Она вовремя удержала вес на руках и тихо выдохнула, игнорируя неприятное жжение в месте, куда попал Даркар. Флора встала и обернулась. Она помнила, что стояла рядом с Огроном и разговаривала с Даркаром. Тот рассказывал о каком-то зелье, о гипнозе… А потом всё как в тумане. Флора не помнила ни единого отрывка своей жизни с того момента, как посмотрела в глаза Набу и потеряла весь самоконтроль. Флора прошептала слова проклятья. Теперь было понятно, почему именно она стала жертвой этих игр. Только она могла открыть врата Эпсилона, тем самым предложив Древо жизни буквально на блюдечке. И самое ужасное в том, что она сделала это. Не смогла противостоять гипнозу, не смогла внять голосу разума. Поэтому Флора дала себе обещание, что расшибётся об стенку, но не позволит Даркару пересечь деревню пикси и попасть в самое сердце планеты, где благоухало Древо.***
Огрон остался удивлённым, когда наконец добрался до Эпсилона и увидел его врата открытыми. Глупый, ослеплённый мнимой победой Даркар даже не подумал о том, чего может стоить его ошибка. Очень зря, потому что Огрон был намерен собственноручно стереть птицу с лица Домино, не боясь испачкаться в его склизкой и противной крови. С каждым оставшимся позади метром, шок сковывал его сильнее. От места, где росли грибы, которые надолго лишили его и Флору сил в тот день, осталась лишь вязкая субстанция, словно художник расписался на полотне кляксами. Когда до ушей донёсся шум бойни, маг полетел быстрее. Небрежно собранные кудрявые пряди развевались в воздухе, уши почти закладывало от такой скорости, но Огрон нёсся вперёд, пытаясь заглушить внутренний страх. Он знал, что Флора уже не под контролем Даркара, так как он лично прикончил того мага, знал, что та потеряет несколько минут от неведения происходящего. Эти несколько минут могли стоить ей жизни, а этого Огрон не мог ни допустить, ни пережить. Он подоспел очень вовремя. Даркар как раз нападал на Флору, которая, выставив щит, защитила не только себя, но и пикси. Своей большой, но ничуть не устрашающей армией они атаковали Феникса на пару с феей природой, но, скорее, мешались под ногами, нежели помогали. Флора боялась их зацепить или же раздавить, когда не успевала отражать атаки Феникса. Феникса, кстати, снесло в сторону от атаки красноволосого мага. Он тут же оказался рядом с феей и заключил её в объятия. — Огрон, — она вдохнула воздух полной грудью, желая утонуть в аромате своего супруга, и прижалась к нему всем телом. Юное тело едва не задрожало в его руках, когда почувствовало нужную сейчас защиту. Флора, несмотря на мечтательную натуру и обещание, данное себе пару минут назад, понимала, что одной против Феникса ей не выстоять. Тем более что у её плеч парило множество пикси, которые были слабее неё в несколько раз. Она чувствовала материнскую опеку за этих крошечных созданий, поэтому ответственность ложилась в двойном ударе, перекрывая Флоре кислород. — В порядке? — Флора поспешно кивнула. Огрон быстро оглядел её и заметно расслабился, не заметив серьёзных травм. — Что будем делать? Какой план? — Продержим его здесь до прихода Блум и Валтора, — Огрон наконец отстранился, повернув голову. Даркар уже поднимался. — Дежавю, — хмыкнул Феникс. — Только в этот раз проиграете вы. Феникс действительно собрался превращать свои слова в правду, раз нападал с такой силой. Флора и Огрон отбивались, но не успевали нападать, Даркар словно выпил литр энергетика. Такой его накал придал сил и им тоже, открыл второе дыхание. Флора попросила прикрыть её и отошла за спину Огрона. Ей нужно было несколько секунд и полный покой, чтобы наколдовать толстые плющи, вырвавшиеся из земли. Одни закрыли мага и её от ударов Феникса, другие связали его такими сильными тисками, что враг прохрипел проклятья и проскрипел зубами. Флора зажмурила глаза, удерживать Феникса было очень тяжело. Тот использовал магию, ту же самую, которой обжёг её запястья в тот день. Её плющи чувствовали то же самое, заставляя их хозяйку болезненно морщиться. Но Флора справлялась, удерживала растения, которые душили и сжимали тело врага, пока тот наконец не расправился с ними благодаря неописуемой ярости. С громким рычанием Даркар уничтожил плющи и напал на фею природы. Заклинание настигло бы её ослабшее на пару секунд тело, если бы не Огрон. Казалось, Флора сделала только хуже, распалив его желание и ярость. Феникс вложил всю свою мощь в последующую атаку, которая снесла правительницу, мага ненависти, пикси и их деревню. Даркар перелетел руины, оставив позади приходящих в себя врагов, и наконец увидел знаменитое Древо. Оно было таким же, каким его описывали и рисовали. Величественным с множеством переплетающихся веток, божественно красивым с его кроной, переливающейся всеми оттенками зелёного, и устрашающе толстым стволом. От него исходила такая сильная энергия, что Даркару нестерпимо захотелось прикоснуться к коре и прочувствовать эту силу сквозь себя. Он уже потянул руку, уже чувствовал шероховатую поверхность и насыщался энергией планеты, как ладонь пронзило острой болью. Густая чёрная кровь потекла вниз, заставив Феникса обернуться и сверкнуть яростным взглядом. Он выдернул из руки большой острый шип какого-то непонятного растения, но кто именно наколдовал его, было очень понятно. Фею природы снова снесло бы на пару метров от очередного удара, но в этот раз её выручила Чатта. Она прикрыла свою фею хрупким тельцем и пулей отлетела назад. — Чатта, нет! Отчаянный крик феи природы отрезвил Огрона, он тут же справился со звоном в ушах и поднялся. Флора подлетела к бессознательной пикси, едва сдерживая плач. Изумрудные глаза наполнились влагой, а потом устремились прямиком на врага. Даркар обязательно ответит за этот удар.***
В руках сиял цветок, больше похожий на глубокую чашу. Он легко умещался в ладонях Блум, отчего у девушки рождались сомнения. Неужели вот этот крошечный цветок сможет одолеть Феникса? Неужели его мощи хватит сделать то, что не хватит сил сделать никому из них? Однако её скептицизм не передался Валтору, ведь маг прекрасно чувствовал бешеную силу вокруг этой вещицы. Стоило оказаться в зале Реликса и поёжиться от напряжённой пустоты и тишины вокруг, они сразу взяли цветок, не желая терять время. Как только он оказался в их руках, они снова оказались в знакомых стенах Омикрона. После, перелетев всю территорию Домино, они оказались у распахнутых ворот. Ещё пару мгновений спустя уже могли наблюдать сражение Даркара с Огроном и Флорой. Блум недоуменно нахмурилась, когда увидела сражающуюся на их стороне фею природы. Это было как минимум странно, ведь только этой ночью она сама лично украла ненастоящие звёзды и передала их Даркару. Вопросов было много, ответов мало, а времени не было вообще. Флора и Огрон заметно выдохлись, но продолжали защищать себя и Древо. — Эй, птичка, — Даркар обернулся на голос Блум. Его тонкие чёрствые губы изогнулись в очередном предвкушающем оскале. — Соскучился? — Умираю от тоски по вашей смерти, — Огрон и Флора вдруг стали какими-то неважными. — Могу пожелать тебе только удачи, — фея пламени испустила смешок и приподняла руки, в которых находился цветок. — Знакома эта вещица? — У вас не хватит сил впитать в себя такую магию. Феникс покачал головой. С лица не сползала улыбка, ведь он был уверен в своей победе. Эти два умника уничтожат себя сами, когда раскроют энергию Реликса. Если же нет, то он убьёт их сам с помощью звёзд. А с остальными проблем возникнуть не должно было. — Это у тебя не хватает ума осознать, что ты проиграл, — Валтор повёл плечом, словно разминаясь перед запоминающейся битвой. — Надоели ваши разговоры! Блум и Валтор не успели ничего понять. В руках Даркара оказались звёзды, которыми, вероятно, он планировал от них избавиться. Светловолосый маг хмыкнул, приобнял фею и положил подбородок ей на макушку. — Когда он поймёт, что это на самом деле? — под недоуменные взгляды Огрона и Флоры они наблюдали, как вокруг Даркара образовывается яркое облако. — Пара секунд. Думаю, уже сейчас. Сделай самодовольное лицо, дорогой, — она была права. Дымка вдруг исчезла, оставив изумлённого Феникса у разбитого корыта. — Что-то не так, Даркар? — Что за… Вы… Ты… — он посмотрел на Флору. Та, впрочем, выглядела удивлённой не меньше. — Да я вас всех уничтожу! Вы будете похоронены под руинами собственной планеты! — Да-да, — Блум закатила глаза. — Но теперь наша очередь нападать. Фея огня перевела мимолётный взгляд на Валтора. Только он один знал, что Блум задумывалась о том, что сказал Даркар недавно. А что, если у них действительно не хватит сил? Что, если Реликс уничтожит и их тоже? Что будут делать остальные, если всё получится наоборот, и они окажутся в собственной ловушке, пока Даркар будет выполнять то, к чему шёл так долго? — Всё будет хорошо, — маг взял Блум за руку. — Доверься мне. — Я и так тебе доверяю. Всё, что было дальше, Блум и Валтор описали бы словом «огонь». Это был не их огонь, он не согревал, а по-настоящему обжигал. Мощь крохотного цветка заполнила их изнутри, словно желала разорвать их на такие же крошечные части. Сжимая зубы и зажмуривая глаза, они впитывали эту силу, чтобы соединить со своей и ударить Даркара его последней в жизни атакой. Феникс пытался помешать, но его прямые удары так не достигли своей цели. На его пути снова встали Флора и Огрон, которые начали выводить из себя пуще прежнего, ведь Феникс, наблюдая за Блум и Валтором, начал понимать, что, какой бы мощной ни была сила Реликса, эти двои всё-таки могли с ней справиться. Тогда пришёл бы конец не только его планам, но и ему самому. Воздух вокруг прорезался истошным криком, свет от заклинания ослепил, его мощь откинула взрывной волной всех, кто находился в ближайших от Даркара метрах. Волшебство невероятного уровня поразило грудную клетку, сковало каждую конечность, сжигая в своём огне. Даркар не прекращал свой болезненный крик, перемешивающийся с агонией внутри. В какой-то момент ослепляющий свет резко потух, и Блум смогла открыть глаза. Она посмотрела на место, где минуту назад стоял её враг и ахнула. От Даркара осталась лишь горстка пепла, как она и представляла, когда произносила заклинание, дабы открыть портал в зал Реликса. — Валтор, получилось, — её тихий шёпот едва донёсся до лежавшего рядом мужчины. Маг открыл глаза и нахмурился, оглядевшись вокруг. На его беззвучный вопрос Огрон лишь кивнул, говоря, что он в порядке. Флора не ответила, лишь отвела взгляд, больше не смотря в сторону хранителей пламени дракона. Она медленно поднялась, оглядела оставшееся от Даркара и направилась к скопившимся в кучу пикси. Они пропустили её, и Флора села на колени перед маленькой Чаттой. Флора шмыгнула носом, подняв её тело на руки. Такой мощный удар, от которого она её спасла, не оставил малышке ни единого шанса. Самое обидное, что Флору оно бы просто потрепало, а для Чатты стало смертельным приговором. Бездыханное тело её феечки, которое уместилось в ладонях, в который раз напомнило о её ошибке. — Ты не виновата, — сказал Огрон, будто прочитав мысли супруги. Его руки легли на её плечи, сам он стоял позади. Маг будто знал, что именно это ей сейчас нужно. — Это был её выбор, Куколка. Она спасла свою фею и сделала правильно. — Ценой своей жизни, — едва слышно прошептала Флора. — Никто не вечен, — Огрон не отнимал рук от её плеч. — Мне очень жаль, Флора, — рядом опустилась Нинфея. Она провела маленькой ручкой над телом Чатты, и то начало исчезать и развеваться по ветру золотой пылью. — Пусть это будет нашей последней потерей, Куколка, — Огрон помог ей подняться и поцеловал в висок. — Теперь всё будет хорошо.***
Когда Анаган замахнулся на очередного монстра, когда Думан собирался вгрызться в глотку одного из них, когда оправившаяся Стелла почти расплавила двоих с помощью магии и когда Гантлос практически столкнул двух других в пропасть, все монстры, как один, исчезли. Поле битвы оказалось пустым за исключением их самих, специалистов, жителей Домино и Лейлы. Потребовалась пара минут, чтобы осознать. Монстры не могли исчезнуть просто так, не могли подарить им такую сладкую и лёгкую победу, не оставив после себя привычных клякс. Дело было вовсе в другом, и осознание того, что случилось, стало облегчением каждого из них, упадком целой горы с их плеч. С Даркаром было покончено. Истину осознали не только правители, но и оставшийся союзник их врага. Единственный союзник. Лейла снова оказалась напротив правителей, как и пару часов назад, когда Даркар был здесь. Только в этот раз в ней не было той уверенности в победе. Сейчас она видела, что они проиграли. Даркар мёртв, его армия просто исчезла, Набу убили, а она… — Я всё равно не жалею, что поступила так, — тихий голос был услышан каждым из них. — Последние недели я жила, как мне хотелось. Правители переглянулись. На лице каждого читался один и тот же вопрос и абсолютно каждый из них знал ответ. Простить они не готовы. Анаган показал это первым, создав портал. Он в последний раз взглянул в лицо сестры. Снова обулся и оделся в полного самообладанием человека, наконец смог игнорировать гнев, точнее, его остатки. Смог даже скрыть свою обиду. Анаган просто развернулся и направился к порталу. Однако у самого входа его руку перехватили. Обернувшись, он увидел Стеллу. Она легко ему улыбнулась, переплела их пальцы и, даже не обернувшись в сторону Лейлу, покинула поле битвы вместе с любимым. Гантлос поспешил последовать их примеру. То, что они решат по-поводу Лейлы, будут ли решать и смогут ли вообще это сделать, его не волновало. Волновала лишь одна синеволосая фея, которая рисковала потерять их ребёнка. А он должен быть рядом в любом исходе этой ситуации, независимо, будет она хорошей или плохой. Внутри души Гантлос, конечно, надеялся, что закончится она так же, как и их война, – победой. Думан остался стоять напротив Лейлы. Осознание пришло в ту же секунду, стоило Гантлосу скрыться в портале. У Гантлоса, у Стеллы, у Огрона, неважно, абсолютно у каждого из них был тот, за которого хотелось рвать глотки. У них были люди, ради которых они могли умереть, о которых им хотелось заботиться из чистых побуждений и своей любви. У Думана теперь такого человека не было. Вернувшись в Обливион сейчас, что бы он увидел? Преодолевающих своё горе Анагана и Стеллу, мирившихся Флору и Огрона, полностью расслабляющихся после тяжёлой миссии Блум и Валтора и погружённых в свой мир Музу и Гантлоса. Что будет делать он? После всего этого Думан, вероятно, пошёл бы к Лейле и вытащил её куда-нибудь подальше от этого любовного гнёздышка. Неважно, чем бы они занимались, им было бы весело, он бы в который раз испытал радость настоящей дружбы. Думан осознал, что его самый главный страх всё-таки настиг его. В кругу стольких любящих его людей он остался один. — Что ты делаешь? — шепнул метаморф, смотря, как его подруга поднимает с земли меч умершего монстра. — Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? — Не знаю, — маг покачал головой. — Но я знаю, что не хочу тебя терять. Ты моя лучшая подруга, Лейла. — А ты мой лучший друг, Думан, — глаза обоих заблестели от слёз. — Пожалуйста, помни обо мне только хорошее. — Не надо, Лейла, — он схватил руку феи, которая держала оружие и начала подносить её к горлу. — Всё можно исправить, ребята простят тебя. — Анаган никогда не простит, этого уже хватает, — девушка горько усмехнулась. — И я сама никогда не прощу себя, потому что причинила ему такую боль. Прошу, позаботься о нём. Это всё, о чём я могу тебя попросить. — Лейла, в моей жизни есть только ты, — отчаяние в голосе метаморфа заставило её опустить руку. — Ты моя самая близкая подруга, у меня больше никого нет. Только ты. Не бросай меня, пожалуйста. — Извини, Думан, — со всхлипом Лейла кинулась в объятия друга. Тот сразу крепко её обнял. — Пожалуйста, прости. Я не думала о тебе, о брате, не думала о чувствах других, думала только о себе. — Всё можно исправить, — повторил он. — Нет, — Лейла медленно отстранилась. — Я наломала слишком много дров, родной. Не держи на меня зла, ладно? Я всегда любила тебя чуточку больше остальных, не забывай об этом. Ты самый прекрасный друг, который мог мне достаться. Не дав Думану возможности ответить, Лейла быстро отстранилась от него на несколько шагов. Замахнулась рукой и провела лезвию по тонкой коже шеи. — Лейла, нет! Меч выпал из рук, Лейла упала в лужу собственной крови. Бездыханное тело смешалось со слякотью, оставшейся от монстров. Оно стало клеймом на её теле, наглядным примером того, что может ожидать за такое огромное предательство. Думан когда-нибудь простит. Анаган тоже. И все остальные.