***
На стол перед мужчинами опустились две бутылки выдержанного алкоголя. Валтор приподнял брови, Анаган непонятливо нахмурился, Гантлос наклонился, чтобы оценить принесённый Огроном и Думаном алкоголь, а потом довольно улыбнуться. — Всё это время здесь был винный погреб, а я об этом узнал только сегодня? — негодовал маг ненависти. — Именно из-за того, что в погребе принято хранить алкоголь, а не употреблять его, мы тебе и не сказали. — Я что, на алкоголика похож? — Огрон возмутился словами мага воздуха. — Дичайше извиняюсь, но когда я впервые увидел твои тёмные круги под глазами, подумал, что да. — Это генетическое, — красноволосый маг закатил глаза. И прежде чем он снова начал негодующе ворчать, его перебил Валтор: — Какой повод? Красноречивый взгляд Огрона так и кричал о том, что поводов была куча. Ему оставалось только начать загибать пальцы. Победа над общим врагом, долгожданное соглашение о мире между планетами, новый и достойный правитель Эсперо, выборы которого наконец закончились спустя два месяца после победы. Постепенно налаживающиеся дела Обсидиона, несмотря на отсутствие Лейлы. Вернувшаяся в привычный образ жизни Стелла, которая, будучи феей, больше не заморачивалась по поводу своей неполноценности. Поправившая здоровье Муза, отпустившая свою обиду Флора, начавшая жить так, как она всегда хотела и боялась, Блум, принявший и отпустивший злость на сестру Анаган и смирившийся со своим главным страхом Думан. Поводов действительно было много, но Огрон почему-то назвал только один: — Мы не отметили наше новоселье. — Вы переехали сюда четыре месяца назад, — Анаган испустил смешок. — И что? Сути это не меняет. Вы втроём, — он оглядел Гантлоса, Анагана и Думана. — Получили таких незаменимых соседей и друзей. Маги решили промолчать. К своеобразному чувству юмора и явному самолюбию мага ненависти они давно привыкли. Но даже если бы захотели, поспорить не смогли, ведь эти двое стали частью большой команды и дружной семьи. Плюс ко всему, новоселье они действительно не отмечали. Огрон разлил янтарную жидкость по стаканам и прокатил их к каждому магу. За овальным столом на полукруглом диване им было удобно тянуться за закуской и, непосредственно, алкоголю. Но самое удобное заключалось в том, что маги сидели друг напротив друга и могли удобно поддерживать беседу. — Думаю, сначала нужно выпить за победу, — Валтор лениво покрутил стакан в руке. Выдержанный, качественный и дорогой алкоголь, вероятно, нравился каждому мужчине, но порой могло быть настроение не употреблять даже такой, который был налит в их стаканы. У Валтора сегодня было именно такое настроение. — Мы очень упорно и долго к ней шли. Слишком много потеряли, но и очень много обрели. — Ты заговорил стихами? — хохотнул Огрон, но с другом чокнулся. Насмешливо хмыкнув, Валтор качнул головой и сделал глоток горькой жидкости. — Раз мы вернулись к теме победы, — заговорил Гантлос, задумчиво сверля дно своего стакана. — Мне стоит извиниться за свои необоснованные обвинения. — Кстати-и-и, — протянул Огрон. — Я и забыл об этом. — Я тебе напомню, — Гантлос выпрямился, посмотрев в глаза Огрону, потом Валтору. — Вы не крысы, не лицемеры и не сучьи дети. — За свои слова я извиняться не буду, — сказал Огрон и вскинул руки в разные стороны. Он вспомнил свои слова, которыми пару раз оскорбил блондина и всю ситуацию в целом, но маг по-прежнему считал, что был справедлив в своей реакции. Действительно, его ведь крысой обозвали. — Тебе повезло, я не особо запоминал твои вопли. — Ты, кажется, извиняться собирался? — Огрон вскинул бровь. — Да, — блондин выдохнул. Он никогда ни перед кем не извинялся, за исключением горячо любимой супруги. Но тогда было достаточно его виноватого взгляда, поджатых губ и объятий, из которых Муза вырывалась. Поэтому сейчас связывать слова было как никогда трудно. — Я прошу прощения за свои слова и обвинения. — Извинения приняты, — Валтор чуть улыбнулся. Несмотря на то, что он был незлопамятным человеком, общаться с блондином было сложновато. После той ссоры, да что там ссоры, самой настоящей мужской драки остался неприятным осадок, который как-то мешал нормальному общению. Об Огроне и говорить не стоило, первое время после инцидента он вообще игнорировал Гантлоса, но со временем злость устаканилась, уступив место безразличию. Только теперь оба мага чувствовали, что отношения с этим мужчиной сдвинутся с мёртвой точки. — Конфликт исчерпан, — согласился Огрон. Стаканы всё наполнялись, бутылки пустели, разговор клеился лучше всех их прошлых. Комната заполнялась смехом, шумом и чоканьем стекла. Атмосфера постепенно становилась легче и мягче, словно воздушное облако, в котором купалась Флора в Красной башне. Разум и мысли магов притуплялись, как столовые ножи, отчего разговоры становились всё необычнее и нелепее. Они затронули очень много тем, но дольше всего остановились на своей любимой. Словно бабки на лавочке, маги не могли не обсудить их – женщин. Тот же Гантлос, который никогда не распространялся о своей личной жизни, тот же Валтор, из которого нельзя было вытянуть и слова, если тот не хотел, тот же Огрон, который едва не носил свою Куколку на руках, запрещая говорить о ней то, что ей могло не понравиться, тот же Анаган, который так сильно уважал честь своей девушки, что тоже ненавидел женскую привычку обсуждать людей за их спинами. Но алкоголь развязал рот всем без исключения. — Муза – роковая женщина, — Гантлос пьяно тряхнул шевелюрой, заставив излюбленную шляпу спасть с головы. — Не пилит, не кричит, спит, как младенец. — Не кричит? — Думан расхохотался. — Я помню, как она не кричала, когда ты завязал драку. — И как она не кричала, когда ты подменял мои подарки. — Кстати, мы опробовали ту портупею, — блондин ухмыльнулся. — Я тебе говорил, Ан, шикарная вещь. — Это всё фигня, — в разговор вклинился Огрон, поморщившись. — Главное – взаимопонимание. Куколка понимает меня с полуслова. А я понимаю её. Вот чем не идеальные отношения? — Идеальные, — кивнул Анаган. — Были бы, если бы ты не ревновал. — Тщ, — Огрон приложил палец к его губам. Анаган сразу отшатнулся, едва не пролив на себя виски. — Мы с Куколкой не вспоминаем эту тему. Как мы сильно поругались тогда… — Ой, нет, избавь нас от этого, — Гантлос поморщился, увидев его начинающийся траур. — Взаимоуважение – вот, что самое главное в отношениях, бездари, — Анаган как-то разочарованно покачал головой. — Уважение личных ценностей, личного пространства, каких-то мелких привычек, моральных устоев. — Не жизнь, а пенсионная книжка, — Огрон фыркнул. — Как Стелла ещё не поседела? — А честность вы никуда не ставите? — Думан перебил Анагана, который явно хотел оспорить слова мага ненависти. — Честность превыше всего, это логичнее логичного, — Огрон поднял вверх указательный палец. — Мы с Куколкой научились не врать и доверять друг другу. — Да-да, — Анаган саркастично хмыкнул. — Я заметил. — Мы закрыли эту тему, — процедил маг ненависти. — Или ты на извинения нарываешься? — По крайней мере, за разбитый той ночью нос. Куколка до сих пор не знала, что той ночью Огрон всё-таки не сдержал свою ярость и наведался к причине его состояния поздней ночью. Напугав Стеллу до чёртиков, он выплеснул долю своей ярости, поколотив Анагана. Тот, как человек, считавшим себя выше этого, не стал давать сдачи, но очень грубо направил Огрона прочь из его комнаты. Блум помогла залечить раны, поэтому Флора так ничего не узнала. — Какие мы ранимые, — красноволосый маг закатил глаза. — Ну извини, приятель. У меня проблемы с агрессией. — Извинения приняты, — Анаган усмехнулся, повторив недавнюю фразу Валтора. На этом этапе абсолютно все конфликты были исчерпаны. — А что насчёт умения радовать друг друга? — снова заговорил метаморф. — Это вы тоже никуда не ставите? — Побудь сначала в нашей шкуре, сопляк, — хмыкнул Гантлос. Думан, может, сопляком и не был, но в плане отношений был полным профаном. — Если тебя так интересует моя личная жизнь, ты можешь прямо меня спросить, друг мой. — А зачем спрашивать? — Огрон хохотнул. — Все и так через окно её видят. Думану едва удалось скрыть улыбку. Что ж, спорить с магом ненависти в этом случае он не мог, потому что тот говорил чистейшую правду. Его фигуру действительно можно было наблюдать за окнами вместе с одной феей, с которой он сблизился за очень короткий промежуток времени. Рокси, эта странная, но в то же время оригинальная девушка, могла смело назвать себя подругой одного из правителей её планеты. А насколько близкой подругой или, наоборот, слишком далёкой от дружеских чувств, потому что их вытесняли совсем другие, не знал никто, кроме них двоих. — Рокси просто моя подруга, — ответил Думан, хотя его словам совсем не поверили. — Подруга? — Гантлос фыркнул. — Я не верю в дружбу между мужчиной и женщиной. Рано или поздно, но всё закончится либо ссорой, либо сексом. — У тебя слишком примитивные мысли, — Анаган устало потёр глаза. — Дружба между мужчиной и женщиной существует. — Только в фильмах, — оспорил Огрон. — Мы с Рокси яркое тому доказательство, — Думан вскинул подбородок. Они с Рокси действительно общались, ни разу не переступая грань этой самой дружбы. Но Думан осознавал и принимал, что такое может случиться. А раз он допускал такие мысли, то соглашаться о существовании дружбы между мужчиной и женщиной не мог. Правильнее было бы вспомнить другую девушку, с которой он не думал о том, чтобы переступить грань хотя бы на один маленький шажок. Но её имя Думан не произносил даже в своих мыслях, приняв решение навсегда отпустить эту фею. С прощением её поступка, с принятием и смирением. — Ладно, другой пример, — вновь заговорил метаморф. — Я дружу с Флорой. Это что, тоже не считается? — Вы работаете вместе, — Гантлос перехватил бутылку у Огрона, который до этого наполнял всем стаканы и сделал это сам. — Хотите вы этого или нет, но всё равно должны друг с другом общаться. Это… вынужденное общение. — Чувак, ты что, никогда с девушками не дружил? — Думан рассмеялся. — Полную чушь сейчас несёшь, социопат. — Ты хоть знаешь, кто это? Социопаты принимают решения, опираясь только на себя и наплевав на всех, кто рядом. — Ладно, ты социопат со всеми, кроме Музы. — А то, что я… — Вы хоть слышите себя? — Валтор впервые подал голос. Явно уставший от начавшегося балагана и позднего часа. — Напоминаете мне ворчливых старых наседок. — На кого хотим, на того и наседаем, — недовольно пробурчал блондин. — Не нравится, дверь там. — Ты что-о-о? — протянул Огрон, испустив смешок. — Как только смеешь перечить нашему достопочтенному аристократу? — Заканчивай цирк, — Валтор закатил глаза. — Аристократию засунь себе в одно место, — Гантлос со своими глазами проделал то же самое. — Не в то общество попал. — Хотя должен был, — Валтор пригубил виски. — Вы всё-таки правители. — Все не без грешка. — Кстати, о грешках, — Огрон ухмыльнулся. — Прежде чем учить нас манерам, занялся бы своей греховной. — Зачем мне ей заниматься? Блум не пять лет, она сама знает, как себя вести, — Валтор лениво пожал плечами. — И если за ваш разговор мне стыдно, то за её манеру поведения – ничуть. — Хамло рыжее. — Это её изюминка, — Валтор приподнял уголки губ. Чего стоила его фурия, даже словами не передать. — И закрой свой рот, наконец. Я не собираюсь обсуждать Блум и наши отношения. Это сугубо личное дело. — Ты просто мало выпил, — желая это исправить, Огрон снова подлил другу. — Я не собирался пить много и не буду, — светловолосый маг демонстративно поставил стакан на стол. — И тебе не советую. — Парни, сейчас начнётся лекция о вреде алкоголя, — усмехнулся Думан. — Нет, сейчас начнётся лекция об ужасном запахе перегара, который ваши благоверные терпеть точно не намерены, — Валтор взглянул на Гантлоса и Огрона. — По крайней мере, вас это касается стопроцентно. — Чтобы Куколка выгнала меня? Да никогда! — Ты недооцениваешь меня, друг мой, — Гантлос улыбнулся и, пошатываясь, дошёл до двери. — Есть у меня стопроцентный ключик в спальню. Думан, пошли со мной, я один не справлюсь. — Удружил, Валтор, — закатив глаза, метаморф всё-таки поднялся. Уже спустя минуту двух магов след простыл из Обливиона. Огрон не вспомнит, как это случилось, но они с Анаганом вдруг начали спорить. Спор докатился до мужского достоинства, смелости и выдержке, отчего красноволосый покинул комнату и появился вместе с несколькими метательными ножами. Он уже прочувствовал свою победу, ведь был уверен, что маг воздуха дёрнется или вовсе отойдёт, перестав быть мишенью. Но он удивил так же, как и не вовремя ворвавшиеся девушки, потому что Анаган даже глазом не повёл и выдержал этот риск. — Что вы творите?! — прикрикнула Блум. — Огрон, с ума сошёл? — Ан, ты в порядке? — спросила Муза. Темнокожий маг только кивнул. Как-то странно и резко, словно ему было трудно держать голову на плечах. Именно тогда в голову пришла догадка, а стоило увидеть две пустые и одну полупустую бутылку из-под крепкого алкоголя, как картина прорисовалась сама по себе. Все присутствующие были пьяны. — Как можно было столько выпить? — Муза поморщилась. — И где Гантлос? — Ищет ключик в вашу спальню, — ответил Огрон. — Какой ключик? Зачем? — фея гармонии вдруг прищурилась, смотря в содержимое его руки. — Это ножи Гантлоса? Ты хоть знаешь, что он за них устроит? — Интересно проверить, сильна ли его любовь к оружию так, как к тебе, — маг ненависти хохотнул и покрутил в руке лезвие. Словно почувствовав, Гантлос тоже решил это проверить, поэтому заявился в следующую секунду. Но ножи в руках Огрона, которые он даже не заметил, его не волновали, потому что он увидел Музу. Маг сразу раскинул руки, едва не рассыпав малину из небольшого ведёрка, который нёс сюда всю дорогу. — Моя королева! Муза поймала мага, когда тот собирался встретить лицом пол. Он придержал собственный вес одной рукой, а вторую, в которой держал малину, протянул супруге. Муза испустила смешок. Бледная кожа на его лице сейчас демонстрировала сильный румянец от выпитого алкоголя, глаза блестели странным блеском, а губы не прекращали свою ухмылку. Ладно блеск в глазах и ухмылка, но румянец… Муза запомнит эту картинку на всю свою жизнь. — Ты же хотела малину сегодня? — всё ещё стоя на коленях, он приблизил супругу к себе и запечатлел поцелуй на округлом животе. Пока несильно заметном в её свободной пижаме. — Где ты её ночью достал? — Вот этими вот руками собирали, — Муза только сейчас заметила говорящего Думана. Его пальцы, как и пальцы Гантлоса, были испачканы чем-то розовым и липким. — Ты что, сам её собрал? — в голосе проскользнуло умиление. Муза даже забыла о том, что муж был безбожно пьян. — Всё ради тебя, — это было бы романтично, если бы Гантлос не икнул и не завалился на неё всем телом. — Думан, помоги, — пропищала фея гармонии. Тяжёлую тушку Гантлоса уложили на диван, но только он собрался подняться, как Муза уложила его обратно. — Муза, отпусти, — его бурчание потонуло в обивке дивана. — Я пойду спать. — Куда ты пойдёшь? В спальню? Ко мне и Итану дышать перегаром? — она нахмурилась. — Здесь будешь спать, ясно? — А ключик-то не подошёл, — Огрон хохотнул. Анаган поддержал его смешком, но тут же прикрыл рот кулаком. — Ты чего встал? Давай, к стене, мы ещё не закончили. — Никто ни в кого и ничего пулять не будет, — Блум перехватила Анагана и усадила рядом с Гантлосом. Блондин, по всей видимости, уже уснул. — Время третий час, расходиться не собираетесь? — Собираемся, — кивнул Анаган. — Так что освободите нашу постель, месье. На диване сидел только Валтор, потому маг, вспомнив, какими словами вправлял друзьям мозги, послушно поднялся. Анаган развалился так же, как Гантлос, и сразу прикрыл глаза. В отличие от блондина, ему идти к Стелле не хотелось совсем. Нет, он, конечно, был не против поспать вместе с ней, чувствуя её теплую кожу под своими ладонями, но у неё был очень чуткий сон. Если бы он разбудил её, так ещё и начал дышать запахом пусть дорогого, но всё же алкоголя, точно не дал бы ей уснуть во второй раз. Поэтому переконтоваться здесь было лучше. — Давайте-давайте, — Блум хлопнула в ладоши. — По комнатам, мальчики, все по комнатам. Огрон не стал отвечать по одной единственной причине, которая никак не давала ему покоя. Даже до ломоты в костях терпеливый Валтор уже сказал ему, что он перегибает, вороша давно забытую тему. Тема касалась Куколки и выходки Блум, которую Флора – как же он тогда негодовал – всё-таки простила. Разумеется, не сразу, и даже скрепя сердцем, но как бы она ни сопротивлялась самой себе, обида в ней постепенно испарялась. Флора ничего не могла сделать, она была таким человеком, поэтому долго злиться на Блум не смогла. Она честно сказала подруге, что не держит зла и что простила её, но, как и говорила раннее, заново общаться с Блум готова не была. Вероятно, если бы она знала мысли подруги по этому поводу, не заморачивалась так сильно. Факт того, что крепкой дружбы между ними никогда не было, что она изначально была заменена вынужденным общением из-за их статусов, помог обеим смириться и забыть ту ситуацию. Только Огрон, будучи довольно злопамятным человеком, всё ещё таил злобу на рыжую фею. Блум была очень похожей на него, поэтому с ней не задалось с самого начала. Это не смогли изменить даже её отношения с Валтором, Огрон не мог относиться к этой девчонке по-другому. Блум ему совсем не импонировала, с ней не хотелось общаться, потому что не было общих тем, да и сам темперамент Блум его отталкивал, хотя, по сути, сам Огрон мало чем отличался. А ситуация с Флорой только усугубила его к ней отношение. — Спокойной ночи, — Думан отсалютовал Блум и Валтору и, обняв Музу за плечи, вышел вслед за Огроном. Маг ненависти остановился у комнаты Флоры, в которой с недавнего времени они жили вместе. Если изначально он оставался здесь из-за её травм после визита Даркара, то теперь их проживание можно было назвать законным и согласованным. В конце концов, муж и жена они или нет? Он тихо прошмыгнул в комнату, стараясь привыкнуть к темноте. Куколка, вероятно, уже видела десятый сон, завернувшись в одеяло, как в спасительный кокон. Стянув ботинки, рубашку и брюки, маг едва уловимо сел, а после уже и лёг. Однако его почти беззвучные махинации не сработали, потому что только он расслабленно растянулся, как Флора заворочалась и проснулась. — Огрон, — фея нахмурилась, включив ночник. — Извини, — маг сразу перебрался к ней, заключив в объятия. Флора снова нахмурилась и поморщилась от резкого запаха спиртного, чуть отстранившись. — Эй, ты куда? Фея увернулась от его рук, потому что ещё немного усилий, и Огрон бы просто её задушил. Вместо этого она впихнула ему в руки подушку. — От тебя пахнет алкоголем, — шепнула фея. — Женщина, я имею право расслабиться. — Расслабляйся на здоровье, только на полу, — фея подтолкнула мага к краю кровати. Тот опомнился только тогда, когда, помогая себе ногами, Флора столкнула его на пол и скинула плед, которым она обычно заправляла постель. Своё толстое одеяло она, разумеется, оставила себе. — Флора! — Даже не думай, — она пригрозила указательным пальцем, правда это выглядела смешнее, чем опаснее. — Тут жёстко! — Переляг на ковёр. — Ну, Куколка, — пьяный маг почти проскулил. Фея на минуту даже задумалась, пожалев о своём решении. Но также она понимала, если даст слабину, то не выспится. — Выгонять мужа из семейного ложа, как у тебя только нога поднялась? — Спокойной ночи, Огрон, — испустив смешок, фея перевернулась на другой бок. Маг ненависти, как ни странно, затих, хотя она ждала часовых ворчаний. Вскоре в безмятежной тишине фея тоже уснула.***
— А ты? — Блум изогнула бровь, не обращая внимания на двух спящих магов. Их словно тут не было. — Не пил, что ли? — Пил, — приблизившись неспешными шагами, Валтор приобнял её за талию и притянул к себе. — Но незаметно выливал остатки в цветок Флоры. Блум коротко рассмеялась, обвив руками его шею. От Валтора действительно почти не пахло, разве что губы и язык, которые она начала исследовать своими, были чуть горьковатыми на вкус. Поэтому она спешно оторвалась, когда голову посетило непохожее на неё желание. Обойдя Валтора, девушка схватила недопитую бутылку, полную виски ровно наполовину, и потянула мага за собой. Только дойдя до их комнаты, Блум сделала два глотка. Употребляла алкоголь она очень редко, можно было сказать почти никогда, поэтому эта мизерная доза такого крепкого напитка быстро распалила и раскрепостила. — Что будем делать? — девушка зазывно улыбнулась. — Планировал лечь спать, — Валтора откровенно веселило такое настроение девушки. Игривое и поддельно серьёзное. — Фу, я влюбилась в пенсионера, — Блум наигранно фыркнула, заставив своим мнимым недовольством приблизиться и снова обхватить её талию руками. Признание слетело с губ незаметно. Казалось, даже сама Блум не заметила. А даже если заметила, брать свои слова назад не собиралась. Их с Валтором отношениям было больше трёх месяцев, и, даже несмотря на то, что Блум научилась жить одним днём, говорить о таких вещах ветрено или не особо задумываясь не могла. Сейчас, даже находясь под лёгким опьянением, фея отвечала за свои слова с полной готовностью. Алкоголь лишь помог и чуть ускорил процесс. — Должен же этот пенсионер хоть иногда спускать тебя на землю, — Блум чуть прикусила губу от вкрадчивого голоса. — И говорить, что такое поведение для правительницы просто недопустимо. — Напомни-ка мне свой стаж, — Она призадумалась. — Три месяца? — Я не правитель, — маг качнул головой. — Просто иногда помогаю Анагану с делами. — У тебя была возможность им стать, а ты выбрал покой, — Блум испустила смешок. — Истинный пенсионер. Валтор с улыбкой вспоминал изумлённые лица жителей Эсперо, когда они с Огроном на пару отказались от их щедрого предложения. Может быть, годик назад, когда в их существовании не было особо важных целей, дорогих им людей и жизни, которая им нравилась и которую они ценили под страхом потери, они бы согласились. Год назад этого не было, так что они бы с лёгкостью приняли это предложение. Но теперь, когда их жизни так кардинально изменились, точно нет. Поэтому путём тщательных и щепетильных выборов, не сильно отличающихся от тех, что были на Домино пару веков назад, на Эсперо появился новый правитель. Какого же было удивление Валтора и Огрона, когда одна их общая знакомая, заведующая самой популярной школой ведьм, стала их, можно сказать, почти коллегой. И нужно отдать должное, Гриффин со своей ролью справлялась отменно, ведь за этот короткий период ведьма успела сделать большую часть того, что не смог сделать Даркар за всю эпоху своего правления. Если у Огрона занятие, чтобы не сойти с ума от скуки было, то у Валтора – нет. Огрон помогал Думану и Флоре, и в голове Валтора до сих пор не укладывалось то, как Огрон работал с людьми. Он открыто заявлял, что не любил людей и никогда не горел желанием с ними общаться, а теперь вынужден проводить с незнакомыми жителями планеты и их проблемами почти целые сутки. Надо же, как любовь меняет людей. Хотя нет, не меняет. Стимулирует немного поменять свои привычки ради другого человека. Сидеть без дела для Валтора было сродни самому ужасному греху, поэтому, как бы ужасно это ни звучало, смерть Лейлы была ему на руку. Первое время после смерти сестры Анаган не уделял работе должное время, просто не мог этого делать, даже несмотря на свою собранность и самообладание. Валтор часто ему помогал и, в конце концов, настолько сильно погрузился в атмосферу Обсидиона, что уже не смог его покинуть. Однако, работая на пару с Анаганом, назвать себя правителем Валтор не мог. Его не выбирали, люди его не знают, так почему он должен брать на себя эту ответственность, не опираясь на мнение самой главной производной? — Как говорит Огрон, — Валтор испустил смешок. — Зачем мне этот геморрой? — Очень по-философски. Хмыкнув, Блум выпуталась из объятий, чтобы взять Валтора за руки, потянуть к себе и вдвоём упасть на упругий матрас. Валтор приподнялся, держа вес на руках и разглядывая рыжую фею. Даже в простой шёлковой пижаме, с влажными после душа волосами и без своих длинных излюбленных стрелок на веках Блум выглядела просто бесподобно. И Валтору больше нравилась именно такая атмосфера, когда они находились одни и можно было быть такими, какими им хотелось. Например, Валтор никогда бы не позволил себе щекотать Блум при ком-то другом, поэтому делал это сейчас. Блум бы никогда не позволила себе так заливисто рассмеяться и пихать от себя мужчину детскими ударами. У них у обоих была репутация, которую они бы никогда не пошатнули собственными действиями. — Хватит! Прекрати! — Блум едва не упала с кровати, когда попыталась отползти от мага, но Валтор вовремя её перехватил и уложил рядом. Она услышала его хриплый смех и спрятала улыбку в подушке. Блум не могла вспомнить, с какого момента стала такой. С какого момента рядом с Валтором хотелось бесконечно улыбаться, отчего у неё не получалось контролировать действия собственных губ. С Валтором хотелось разговаривать, слушая его низкий голос, советоваться с ним, потому что его мнение стало очень важным, с ним хотелось делиться всеми мыслями и эмоциями, что Блум, впрочем, и делала. Она сблизилась с этим магом и уже знала его лучше, чем саму себя. — Ты же спать хотел, — изумлённо проворковала Блум, почувствовав как рука мага пробирается под ткань пижамы. — Передумал. Маг усадил Блум на себя и поцеловал. Оголил верхнюю часть тела, прошёлся по обнажённой коже, задевая все самые чувствительные точки. Одними движениями сказал, что в омут сна они нырнут чуть позже. В то время, как Блум и Валтор наслаждались обществом друг друга, Стелла проснулась из-за чуткого сна. Не обнаружив подле себя Анагана глубоко ночью, она вышла из спальни. Её волнение испарилось, когда она нашла и увидела, как маг мирно посапывал на диване вместе с Гантлосом. По виду пустых бутылок она ясно всё поняла и вернулась к себе. В то время, как Стелла возвращалась к себе, выпивший не так много Думан покидал Обливион. Бредящая по ночам Рокси ждала его у их излюбленного фонтана с очередными набросками своего романа. Думан был её главным советчиком, самым первым читателем и мотиватором писать дальше. Он присел к ней и, незаметно для феи смотря на её профиль в едва уловимом свете луны, слушал историю главных героев. В то время, как Думан наслаждался пока ещё блеклыми набросками будущей книги, Муза несильно постукивала по боку Итана, который проснулся и перебрался на их с Гантлосом кровать. Малыш заимел привычку засыпать вместе с родителями, а если не делал этого, то перебирался к ним ночью. Зевая, фея укладывала малыша, не замечая, как этим привычным движением укладывает саму себя. В последних на этот день мыслях Муза жалела, что забыла собранную мужем малину внизу. Ребёночек под сердцем отчаянно требовал чего-то сладкого и полезного, но усталость всё-таки победила, поэтому с Итаном они уснули почти одновременно. В то время, как Муза уже готовилась видеть свой долгий сон, Флора перевернулась на другой бок. Она хотела обнять Огрона, но вспомнила, что он давно спал на полу. Хотела обнять его подушку, но вспомнила, что на ней лежал Огрон. Тогда фея обняла своё одеяло, но быстро озябла под сквозняком из открытой форточки. С тяжёлым вздохом от прерванного сна Флора спустилась на пол, не забыв взять с собой подушку и одеяло. Она легла рядом с магом, почувствовав, как он заворочался. Открыв глаза, маг нахмурился, не поняв, почему находится на полу. Вопрос отпал сам по себе, когда Куколка положила его руку к себе на талию, а потом устроилась на его второй руке. В то время, как Флора и Огрон снова забылись глубоким и уже ничем не прерываемым сном, на Домино наступало очередное утро. Первые лучи солнца в ярких красках рассвета, первое чириканье проснувшихся птиц, закрывшие свои бутоны ночные цветы и раскрывшие дневные сопровождали новый день. Что за ним последует, к чему он приведёт и чем за собой поведёт не знает пока ни один из спящих.