Прошлое

– Что это там...? – Человек! – Неужто?! Боже ты мой, действительно... Он мёртв? – Должно быть да. – Уверен? Коль мёртв был, так не дергался бы. – Да кто ж его знает... Ладно, бери его. Посмотрим, что из этого выйдет. – Как бы это всё нам боком не обернулось. Очнувшись неведомо на какое число и незнамо где, мужчина ощутил резкую боль в области живота. Также, он толком не мог почувствовать свои ноги и руки, будто их и вовсе отрезали, но оптимизм снова ударяет в виски и он с отчаянным рвением жаждит жизни. Он спасён. Невероятное везение и чудо, это было единственное, светлое, что он получил, как только забрёл в эти холодные степи. Сесть не получалось и пришлось смотреть то в потолок, то на голые стены слева и справа, состоящие из однообразной древесины. Прикрывая глаза, мужчина нервно выдохнул. Горло немного болело, кажется он подцепил простуду, когда лежал на снегу. Раны были дельно перевязаны и боле ничего не болело. К слову сейчас был февраль 1823 года. Незнакомец пролежал в кровати ещё несколько часов, после чего к нему подошла девочка. Лет семи-восьми, маленькая, худенькая... На её щеке был след от сажи, она была одета легче, чем следовало бы. – Барин, ты спишь..? – Спросила она, опасаясь подходить ещё ближе. – Нет. И пожалуйста, не называй меня "Барин", я обычный человек. – проговорил мужчина морщась от ненавистного слова. Повернув голову в сторону девочки, он не долго на неё смотрел из-за неудобной позы болела шея и голова, поэтому он продолжил смотреть в потолок, ведя с ней беседу. — Человек? – Именно. Я человек и в тоже время, я - это никто. – улыбнувшись произнёс он и вновь бросил мимолетный взгляд на девочку. – А почему ты никто? – Ох, это довольно долгая история. – смачно протянул он, кусая свою нижнюю губу. Не успел мужчина собраться с мыслями, как перед ним уже сидела большая компания детей разных возрастов и они внимательно наблюдали за ним, кажется они и так всё слышали. – У меня нет имени, – произнёс незнакомец с ухмылкой, излишнее самолюбие и жажда быть в центре внимания, не всегда доводили до дабра. Но сейчас именно этого ему не хватало, не хватало, как зависимому и он пользовался предоставленным случаем. – поэтому я - это Никто. Но вы можете меня звать, хм... Робертом, ну, или Мэйсоном, да, почему бы нет? А можно просто Роберт Мэй. – Ты очень странный! – смеясь воскликнул мальчик из компании детей. – Ещё бы! Так вот... Мужчина, представившийся Робертом, не успел договорить, его прервал женский голос, который заставил всех детей вмиг исчезнуть, слышалось лишь "до скорого, Никто". Они ушли помогать взрослым. Через несколько минут к нему подошла женщина, чей голос увёл всех детей. – Раз вы уже проснулись, вам что-нибудь принести? – Её голос был спокойным и довольно ласковым, раньше Роберт редко слышал такое приятное произношение слов, особенно русских! Ведь не трудно было догадаться, что он хорошо образованный иностранец по воле судьбы очутившийся на территориях Российской Империи, где-то в глуши деревень. – У вас есть ещё что-нибудь, чтобы сменить повязки на ранах? И... Вы не знаете, что у меня с руками и ногами, я почти их не чувствую. Они не стали чёрными?? – переменившись в лице, обеспокоенно спросил мужчина. – Нет, они не стали чёрными. – женщина с уставшим взглядом посмотрела на незнакомца и пошла за тряпками. – Хм... Странно. Очень странно. – Пробормотал Роберт и попытался приподняться, он сам не замечал, что голос его стал тих и сух, приподнявшись лишь с третьего раза, он попытался восстановить моторику пальцев, их движения и прочие существующие функции оттаявших конечностей. Было ужасно неприятно ощущать собственную беспомощность. – Вы ведь не местный? Имя у вас чудаковатое. – Предположила женщина и вернувшись, стала помогать ему менять повязки. – Возможно. Я не понимаю, меня тянет то к королевству Великобритании... То к этой... Этой... Как её... К Америке? Может к Канаде? Какие англоязычные страны ещё есть? Хм, не помню. Но я точно знаю, что как-то с ними связан. – пожимая плечами произнёс Роберт. – С вас, кажется, ещё не спал жар... – Что вы! У меня его никогда и не было! – Воскликнул незнакомец и тут же с болезненным "Ох..", схватился за голову из-за резкой головной боли. Все-таки не стоит ему так кричать. – Отдыхайте, – продолжила спокойно она, перевязывая раны, затянув чуть сильнее, чем ожидалось, от чего снова раздался болезненный вздох. – вы можете остаться здесь, я вас не выдам... – Задумчиво добавила она и посмотрела на Мэйсона, тот на мгновение стал слушать её более внимательнее. – При условии, что вы будете работать также, как и все. – Как крепостной? – Брови его вопросительно поплыли на лоб. – Извольте, я не создан для этого! Но, думаю, могу попробовать... – Коли так, то хорошо. – произнесла она, но вскоре так же добавила, думая, что от этого чудака и проблем можно куда больше получить. – Вы можете покинуть нас в любое время. – Я знаю. – Пожав плечами ответил он и опустился обратно на кровать, тяжело вздыхая. – спасибо вам за всё, хозяюшка. На этом их непринуждённый разговор был закончен, Мэю принесли немного еды, а именно несколько кусочков хлеба - на вид он был очень аппетитным, румяным с золотистой корочкой - и стакан парного молока. Поначалу, мужчина ел не охотно, с особой осторожностью, понимая, что если наесться будет лишь худо. Осторожно жуя и растягивая удовольствие, он не спешил, хотя, безумно хотелось ускорить своеобразную муку. К вечеру, к восьми часам, он уже крепко уснул и ничто не могло помешать его сну. Эти грёзы были приятными, ему снилась небольшая компания людей, с которыми он хотел бы и дальше поддерживать тёплые дружеские отношения. Он не помнил их, их имена и внешность были в тумане, но эти ощущения нельзя забыть... Это были его воспоминания, возможно, что даже прошлое. Ближе к полуночи Роберт проснулся от странного шороха около стола. Приоткрыв сонные глаза, потирая их левой рукой, он попытался рассмотреть шествующего в сей поздний час, но, как бы не старался он его рассмотреть, был виден лишь чёрный силуэт. На мгновение человек обернулся и посмотрел на Роберта. Почему-то этот взгляд заставил сердце биться чаще... Эти розовые глаза... Роберт отчего-то захотел сильно прописать незнакомцу в челюсть, выбивая зубы, видя алу кровь на его устах. Лишь глаза сего субъекта хищно сияли в этой темноте, казалось, будто он пришёл сюда для того, чтобы убить Роберта. Не дать долечить ему свои раны, казалось, он вот-вот на него набросится и вырвет горячее сердце из груди, затопчет его своими грязными ботинками, сожмёт его горло в своих неслабых руках (хотя, откуда он мог знать, какой силой обладал незнакомец?) и окончательно убьёт его. Но этого не произошло. Минуты две, в тишине, они смотрели друг на друга, пока Роберт все-таки не сдался, отводя взгляд в сторону. Со стороны неизвестного раздалась усмешка, вновь повернув голову в его сторону... Роберт обомлел. Этот человек просто напросто исчез. – Не может быть, я точно знаю, что это был не сон и я не схожу с ума...! – нервно, но довольно тихо воскликнул мужчина. Несколько часов сон не шёл, уснуть он смог лишь под утро. Спустя неделю-другую, он уже свободно мог ходить на ногах, а через месяц и вовсе был сильнее и здоровее всех богатырей русских, хотя, это я через чур преувеличиваю. Он таскал дрова, рубил их, всячески пытался готовить (но выходило скверно), помогал семейству, которое его спасло. Он всячески шутя, поднимал уставший их дух. Однако, и без того трудяги отлично справлялись. Про странное событие давней ночи, он и не вспоминал до одного случая... Так вот, когда начался 1824 год и прошёл с большей его частью... Наступил месяц сентябрь на дворе, осень. Листья на деревьях меняли свои цвета и вскоре деревья готовы были сбросить их, как старую одежду. Ремонтируя старый деревянный мост, Роберт ловко управляется с брёвнами(не без помощи), с молотком и гвоздями. Правда, когда он только-только попал в семью той доброй женщины, которую звали Викторией, он часто всё делал кое-как. Больше он все-таки помогал именно женщинам. Он, таская воду из колодца, однажды чуть сам не полетел на его дно, забивая гвозди, молотком часто ударял себя по пальцам, про то, как он пытался палоть и пахать землю, я вообще молчу... Но вскоре, он делал это через-чур профессионально, будто его руки лишь слегка забыли, как это делать, а теперь работали... Да и с таким прекрасным качеством. Роберту вполне хватало той части еды, которую он получал. Но вскоре ему пришлось уйти, чтобы вспомнить, кем же он все-таки был, этот вопрос замучает его уже несколько дней. Когда он выходил из деревни, он заметил вдалеке карету, за которой и побежал. Ямщик не заметил молодого человека и поэтому не обращал на происходящее позади ровным счётом никакого внимания. А мужчина, тем временем, уселся на небольшой чемоданчик, было неудобно, но можно было и потерпеть. Видимо, барин, который сидел внутри этой кареты, был один из землевладельцев и после проверки ехал домой. Наврядли он ехал к Москве, хотя... Может, она всё это время действительно была недалеко. Спустя несколько часов, Роберт сменил две кареты и четыре повозки. С один из ямщиков, ему даже удалось поговорить и тот не был против присутствия незнакомца. – Куда вы путь-то держите? – спокойно спрашивал он, на что мужчина пожимал плечами, коротко отвечая: "К Москве, надо бы". – Хм? Заработать? – Да, да... – после была неприятная тишина, каждый думал о своём. Роберт не привык делиться с кем попало своими планами, а думал он лишь об одном. Кто он? Почему он ничего не помнит? Добравшись все-таки до заветного города, он точно сам не мог понять, от чего же именно сюда так его тянет. Бродил он по улицам несколько часов, да и день уже давно подходил к вечеру. Роберт не знал куда идти, но мог пойти куда глаза глядят, таков уж был человек. Внезапно кто-то коснулся его плеча, он обернулся и увидел перед собой мальчишку лет пятнадцати, не больше. – Извините, вы не видели мужчину с чёрными волосами и карими глазами? И женщину с темно-каштановыми волосами и голубыми глазами? Я не помню, во что они были одеты... – он опустил взгляд на дорогу, неуверенно озираясь по сторонам. – к сожалению, я их не видел. Это твои родители? — Спросил Роберт, на что мальчик кивнул. – Давай я помогу тебе их найти? Как тебя зовут? – Ханс... Ханс Миллер. – А я Роберт Мэй. – чуть улыбнувшись произнёс он. «видимо, этот мальчишка тоже не местный. Хотя, возможно, он живёт тут от рождения» - тут же пронеслось в мыслях. – Что ж, пойдём искать твоих родителей, Ханс. Ты не помнишь, где в последний раз их видел? – Нет... То есть, я был дома, они сказали ждать их. Но я ждал целый день, а они так и не вернулись. Я не знаю, что делать... — Миллер выглядел обеспокоенным, бледное лицо выражало испуг, а руки слегка дрожали. – Не волнуйся! Мы обязательно их найдём. – Роберт взял мальчика за руку. – пойдём, поищем их вместе. Прошло ещё несколько часов, после чего они убедились, что не найдут родителей мальчика. Тем не менее, Роберт обещал помочь завтра и послезавтра продолжить поиски. Ханс отчего-то доверял этому странному незнакомцу, он считал его смешным, в плане поведения. Он считал его абсурдным, в то время как сам Мэй тоже не мог не заметить некоторые выделяющиеся черты Миллера. Он казался ему слишком правильным для ребёнка, слишком внимательным, что крайне озадачивало мужчину. Мальчик разрешил Роберту пожить у него дома, пока родители не нашлись. Эта ситуация была слегка комична, ведь чаще всего теряются дети. Да и как вообще эта идея пришла в голову ребёнку... Пригласить в дом первого встречного, который протянул руку помощи! Дом семьи Миллеров был не богат, но и не беден, он был небольшой, но уютный. – Может они меня разлюбили? Возможно, они просто решили сбежать от меня... Неужели я настолько плохой? Я ужасный? Может быть некрасивый? – спрашивал Ханс сидя на кресле, обнимая свои колени, вздыхая. – Почему ты так думаешь? Если бы они тебя не любили, то бросили бы сразу после твоего рождения. – Роберт спокойно пожимает плечами и зевает. Он лежит на диване и пытается уснуть, но болтовня мальчишки изрядно мешала ему. – Так что, они тебя точно не разлюбили. Иди ложись спать... Завтра поищем их ещё раз... Ханс скривил губы от слов нового знакомого. Доля правды была в его выражениях, но было обидно, что никто не хотел его понять. – вы мне кого-то напоминаете... – пробормотал он и поднялся с места, пошёл в свою комнату. – Как странно... Ты мне тоже... – засыпая протянул мужчина, уже через семь минут окончательно уснув. Ночь была спокойной и тихой, утро же было шумным и дождливым. Ханс ходил в своей комнате кругами и не мог поверить находке, которую он сжимал в руках. Такую картину увидел перед собой Роберт, который проснувшись, решил проверить мальца. – Что это у тебя, м? – Стоя в дверях спокойно спросил Мэй, на что Ханс лишь рыкнул что-то вроде: "не важно", но спустя пять минут он передал записку собеседнику. А в ней было сказано: "Дорогой Ханс, нам пришлось уехать. Вернёмся мы не скоро, но мы знаем, что с тобой все будет хорошо. Прощай." – Я не видел её ранее, должно быть она появилась сегодня утром. Я знаю точно, что не видел её раньше и нашёл только сегодня! – нервно произнёс мальчишка, жестикулируя свой ответ руками, не в силах выговорить всё. – Они не могли знать, что со мной всё будет хорошо! Как они узнали о вас?? Они больше не вернуться! Хаха... – тихий истерический смех его, заставил Роберта отступить на шаг. – Хм... Чертовщина какая-то... – пробормотал мужчина. – те глаза... – прошептал он чуть слышно. – Человек с розовыми глазами, возможно он замешан в этом! Точно...! – о чём это вы? – Ханс с детским непониманием посмотрел на Мэя, уже начиная думать, что он сумасшедший. – Мне привиделся ночью человек. Он точно был живой и реальный! А затем он исчез. – Роберт потёр подбородок, задумчиво обратив свое внимание на окно, после добавляя: – Думаю... Он мог быть здесь, а потом также мог исчезнуть. – Вы серьёзно? – Слегка раздражённо поинтересовался мальчик на что получил ответ "Ещё бы!" Роберт и Ханс вновь отправились искать родителей мальчика, но наш шатен уже понимал, что это бессмысленно. Мужчина поначалу пытался отговорить Мюллера, мол, он то человек взрослый найдёт работу и сам будет обеспечивать его, на что тот нерешительно и отрицательно качал головой. Был прохладный вечер, кругом были одни лужи, после дождливого утра. Бродив по очередному парку, Мэй невольно вздыхает, один кленовый лист под его ногами чуть не был подвержен участи остальных, их было не столь много, но всё же... Подняв листочек, мужчина разочарованно и с какой-то тоской досадой хмыкает, это не ушло от взгляда Ханса. Он не спрашивал, не хотел. Мало ли с чем ассоциируется у этого человека осень. Роберт же продолжал вертеть ярко рыжий, почти что алый лист в своих руках, он оставил его при себе, тут же усмехаясь он бодро хватает Миллера за руку и они продолжают свои поиски.

***

Тем же вечером: – Mon cher (Милый мой), Вы опять опоздали. – С дружелюбной улыбкой произнёс Французская Империя. – К счастию, вы не один, кто в сегодняшний вечер опоздал. – Неужто? – Хмыкнув, Российская Империя вышел из кареты, обменявшись с французом приветственными любезностями, вместе они направились в небольшой белокаменный дворец. – Да. – Задумчиво кивая подтвердил француз. – Королевство Нидерландов и Пруссия опаздывают. Кто-то и вовсе не явился. Но не суть. Вы слышали... – затаил дыхание, переведя свой взгляд на собеседника, он ожидал его реакции. – Что именно? – Монарх все-таки задал этот вопрос, спустя несколько секунд, и Французская Империя довольным тоном продолжал: – Пруссия обещалась взять с собой своего сына. Германскую Империю. Русский немного задумался, вспоминая, где в последний раз он видел обладателя этого имени. – О, вы про того высокого юношу с белокурыми волосами? – Да-да! Вы с ним знакомы? – Нет. Но мне доводилось его видеть, пару раз. Лично я с ним не знаком. – Вот оно как... Хм-м. Я могу представить вас ему. – Пожимая плечами, Французская Империя обеспокоенно выдохнул. Что-то его волновало, но в лице он был спокоен, после даже принял серьёзный вид. Спустя несколько минут, Российская Империя непринуждённо о чём-то беседовал с Австрией, их разговор касался всего на свете, кроме политики. К ним подошла Пруссия с Германской и Французской Империей. Обмен любезностями, РИ целует даму в руку, она дарит ему полупоклон. Она представляет своего сына и молодая страна пожимает руку русскому, в знак знакомства. Наследник немецких земель был хорош собой; как уже говорилось, у него были белокурые волосы до плеч, аккуратно заплетенные в хвост. Алые глаза его, казалось, прожигали противника моментально, заставляя лишь ежиться от скверного чувства. Лицо было бледное, но выглядел он бодро и не походил на нежить. Германская Империя был выше Российской на сантиметр-два. Сам немец выглядел лет на двадцать, может даже моложе. Он был опрятен и остроумен, весь в мать! Только вот Пруссия была расчётливее. – Для чего же надобно было нас всех здесь собирать? Лишь для бала? – Усмехнувшись произнесла женщина, элегантно раскрывая веер своей тоненькой рукой. Взгляд её серых глаз бегал с одной страны на другую, он был довольно остывший сухой, в какой-то степени небрежный. – Es tut nie weh, sich zu zerstreuen. (Никогда не помешает развеяться.) – Голос Германской Империи был приятен для слуха, но голос француза был более бархатным и более нравился дамам; "Полностью с вами согласен" – отвечал он на слова немца. Австрия снова завёл с русским непринуждённую беседу: – Как думаете, – С какой-то душевной усталостью произносил австриец. – Что может случиться через пару сотен лет? – Дожить бы. – Империя невольно усмехнувшись, задумался... – Должно быть в будущем все будет намного лучше, но я не стал бы в этом заверяться. Будущие скрыто от наших глаз и тратить время на мысли об этом, право... Я считаю глупым. – Полагаю, что вы правы. Однако ж, нам всем, как и людям, свойственно мечтать. Отчего же не представить себе лучшую жизнь? – Лучшей жизни не бывает. – Горько улыбнувшись произнёс Российская Империя, он отвёл взгляд в сторону. Наблюдая за другими, как хорошо некоторые кружатся в вальсе, пышные разноцветные платья дам, от которых рябит в глазах, кто-то пьёт шампанское, а кого-то сейчас здесь нет. Качая головой, Австрия ничего не ответил на столь правдивое замечание. Но ответил кое-кто другой: – Знаете, лучшую жизнь можно создать кровью и потом. – Нельзя добиваться всего кровью... Вас будут ненавидеть и бояться, Германская Империя. – Мужчина спокойно посмотрел на собеседника и этот взгляд стал ненавистен немцу. Видя повязку на глазу РИ, мысленно, он лишал его второго глаза. Безжалостно он бы вырвал его из глазницы, сжав в руках столь хрупкое глазное яблоко, наслаждаясь слепотой противника. Но это лишь фантазии. – Если тебя бояться, значит, тебя уважают и будут слушаться. Страх делает людей, стран, города... Более послушнее. – Лицо юноши изменилось, он нахмурился, встретив противоположное мнение. – Наивно полагать такое, во все времена найдутся недовольные, которые потребуют изменений ваших порядков. И поверьте мне... – взгляд РИ переменился, на холодный и безэмоциональный. Больше похожий на взгляд профессионального убийцы. – Вас безжалостно убьют, когда вы этого и ожить не сможете. – Господа! Ещё немного и вы дойдёте до драки! – Воскликнул Французская Империя вставая между ними. – А вы не вмешивайтесь. – Ответил немец зло смотря на француза, взглядом желая его испепелить. – Успокойся. – Произнесла Пруссия, все это время спокойно наблюдавшая за произошедшим. – Береги силы, ты слишком пылкий, не к добру это. Германская Империя ничего не ответил, он удалился в другую часть зала, найдя понимающего его собеседника. – У вас очень не простой сын. – качая головой произнёс РИ, не замечая, как француз с австрийцем обменивались недовольными взглядами. – Вы бы за своими детьми смотрели. – Усмехнувшись произнесла она, последовало неловкое молчание. РИ считал Пруссию довольно-таки привлекательной дамой, что уж говорить, она ему нравилась. У них было прекрасное взаимопонимание и уважение друг к другу - самые лучшие отношения. Никто ни на что не претендует и все вполне довольны сегодняшним положением. Российская Империя не был зол на Пруссию за то, что она не помогла ему против Французской Империи в 1812, также он не был зол на Австрию. Они не были в этом виноваты и он не злился. К чему нервы лишь тратить? Отношения с французом всегда были непонятны им обоями и иногда, это беспокоило... Немку пригласили на следующий танец и она не смогла отказать, все-равно этот вечер становился непреодолимо скучным для неё. Австрия куда-то ушёл, то ли разозлившись на слова Французской Империи, то ли от усталости он покинул их. И вот оба монарха стоят друг напротив друга, каждый думает о своём. Француз о русском, русский об этой великолепной музыке. Томно вздыхая, он смотрит на него, стараясь, чтобы он этого не заметил... Это плохо кончится. – Российская Империя, как насчёт пари? – с прежним азартом и блеском в глазах торжественно произносит его собеседник. –...Пари? – Разрушив свои мысли произнёс монарх и перевёл слегка заинтересованный взгляд на француза, тот в свою очередь согласно кивнул головой. Сладко произнося, как умел только он: – Держу пари, что Вы не сможете станцевать со мной следующий танец. Вы испугаетесь общественного мнения. Если вы проиграете, то будете обязаны мне помощью в... – Я согласен. Согласен на танец с вами. Тем самым, я заведомо выигрываю пари и тогда уж вы будете обязаны мне... Хм-м... Чуть позже я объявляю свои условия. – Вы...? О! В таком случае. – На лице француза появилась самодовольная улыбка, которой он пользовался лишь в моменты своей удовлетворённости. Империя протянул собеседнику руку. Русский сделал полупоклон и принял его предложение. Российская Империя с негодованием кладёт руку на плечо самоуверенного француза, тот в свою очередь, положил свою ладонь на лопатку партнёра. Левой рукой, ведущий, держит мужчину за правую руку, легко и непринужденно они начинают танцевать в такт музыки, которая с минуту на минуту вновь заполнила зал. Раз-два-три... Раз-два-три... Раз-два-три... – непрерывно стучит в голове ритм вальса. Хоть Французская Империя и был ниже Российской, это нисколько ему не мешало ему вести в танце. От чего это выглядело необычно. – Большинство смотрят на нас, как на умалишенных. – Усмехнувшись произносит француз, непонятно почему, но на его лице читалось крупными буквами: "Я ОЧЕНЬ ГОРД". Возможно, он был горд, ведь он первый кто смог хоть на мгновение завладеть столь неподатливым соперником. Однако Империя понимал, что ему за это придётся платить.