*Бен*
— Ай! — воскликнул Бен и почувствовал, как на лбу набухает шишка от удара баскетбольным мячом. «С чего они вообще решили пустить меня играть?! Могли бы посадить на лавочку! Меньше хлопот бы было!» — Хенском! Что, ручки коротки? Не замечал за тобой характеристик Ти-рекса! — Непосвящённый читатель мог бы подумать, что это кричит одноклассник Бена или любой другой задира, но нет. Хенскому было мало насмешек школьников, поэтому теперь судьба послала ему в наказание за не совершённые грехи тренера садиста. Ну, может и не садиста, но обида и боль Бена сто процентов доставляла ему удовольствие. «Типун тебе на язык, придурок». Обычно он даже мысленно не позволял себе оскорблять людей, но от боли не смог удержаться, чтобы хоть как-то не выплеснуть свои эмоции. Хорошо, что хоть Беверли не было, и она не могла видеть его позора. На счастье Хенскома, Марш прогуливала уроки с Макс, Бен видел, как они уходили от школы на третьем уроке. И он был рад за неё, потому что давно заметил, как она хочет поговорить с Мэйфилд. Конечно, сначала он расстроился, но сообразив, что четвёртым уроком физ-ра, не мог не благодарить небеса. Потому что любая физическая активность означала для него неминуемый стыд и позор. — Эй, принцесска, чего разлёгся?! Поднимай свой жирный зад и дуй к своей команде! — вновь раздался голос Мистера Росли. «Будто они без меня не справятся». — А можно мне сходить в медпункт? — спросил он, не очень надеясь на положительный ответ. — А что? Мозгов меньше уже не станет, так чего переживать-то? Ну-ка быстро пошёл к своей команде, жиробас! — и тренер дунул в свой свисток, подгоняя его. Бену ничего не оставалось, как подчиниться. Грегори Росли был среднего роста мужичком лет сорока, с вечной щетиной. У него был крючковатый нос — видно, что не раз ломал. Мистер Росли рассказывал своим ученикам, что он сломал его, когда бился с одним громилой, чтобы защитить бродячую собаку, но Бен больше допускал вероятность, что его просто избили за излишнюю дерзость. В это было гораздо легче поверить. Хенском медленно поднялся на ноги. Его мотало из стороны в сторону, голова кружилась. — Мистер Росли, мне действительно надо к врачу, — сказал он, вновь падая на колени. Раздался свист, призывающий к началу игры. «Да он прикалывается!» Перед глазами замелькали красные и зелёные пятна футболок, в которые были одеты члены команд. Они неслись прямо на него, но прежде чем Бен снова получил по голове, кто-то оттащил его с территории игры. Этот кто-то кряхтел и ворчал так, как мог только один человек. — Какой же ты тяжёлый! — раздался над ухом голос Каспбрэка, освобождённого от физ-ры на пожизненный срок благодаря стараниям матери. Бен был бы счастлив, если бы его мама освободила его от этого, но она была слишком занята и мягкотела, чтобы заставить управление школы разрешить ему не ходить на физ-ру. Пока в двух шагах от них спортсмены гоняли мячи, Эдди обрабатывал шишку на лбу друга. У него всегда были с собой необходимые медикаменты и этому уже никто не удивлялся. С каждой нанесённой мазью, боль постепенно утихала, голова уже не кружилась. — Чего завис, Хенском?! Каспбрэк! Отошёл от него! — раздались грузные шаги. Тренер направлялся к ним прямо через зал. — Я всё, — шепнул Эдди, хлопнул Бена по плечу и смылся. — Я сказал — встал и пошёл к команде! — взревел Мистер Росли. Бен поспешно поднялся и направился в сторону команды зелёных. — Мистер Росли, ну чего ж вы так орёте? — крикнул Тозиер, пробегая мимо тренера, — Приберегите голосок для нашей ночи! В голове Бена заиграл похоронный марш, посвящённый отважному дураку — Ричарду Тозиеру. Ричи крикнул так громко, что это услышали все, находящиеся в зале. На секунду все замерли, а потом зал сотряс дикий хохот. Балабол — на удивление — смутился. Тренер покраснел от ярости, а потом дунул в свисток так, что у Бена уши свернулись трубочкой. — Тозиер и Хенском! Двадцать кругов по залу, пятьдесят отжиманий, пятьдесят приседаний и планка на десять минут! Остальные — продолжайте игру! Ещё только десять минут от урока прошло! Бен поник, но двинулся к краю зала, где положено было начинать бег. Ричи пошёл следом. — Ты же не обижаешься на меня? — спросил Балабол, когда они стартовали. — Что ты! Нет, конечно. Он бы и без тебя меня загнал. А так тебе тоже досталось, — пропыхтел Хенском. — Чёрт, мне действительно нужно время от времени затыкаться. — Разговорчики прекратили, голубки! — И чего это он к тебе так прицепился, а, Стог? — тише спросил Ричи, когда тренер отошёл на приличное расстояние, — Что он, полных детей никогда не видел? — Хотел бы я знать.*спустя некоторое время*
Бен всегда переодевался в туалете, стесняясь вида своего живота. Сейчас он тоже ютился в маленькой кабинке, где даже человеку без лишнего веса было тесно. Но Хенском не жаловался. Натянув свою любимую бесформенную толстовку, парень вышел и сверился с расписанием, лежащим у него в рюкзаке. «Биология. Что ж, могло быть и хуже». Бен повернул в сторону кабинета, но тут его взгляд упал на людей, стоящих дальше по коридору. «Чёрт!» Там, привалившись спиной к стене, стоял Мистер Росли, беседуя с группой задир, с которыми Бен уже имел неудовольствие познакомиться. Хенском попытался скрыться, пока те его не заметили, но ничего не вышло. — Эй, жиробас! Ты чего там стоишь? Иди к нам! И они сами пошли к нему, но дойдя, не остановились, а продолжили путь. Главный из них лишь мимолётом двинул сжатым кулаком по пузу Бена. Хенском сложился пополам, хватаясь за место удара. Тот пришёлся прямо по шраму, оставленному злосчастным Генри Бауэрсом прошлым летом. Через несколько секунд к Бену подбежал Дастин и положил руку ему на плечо. — Ты как, живой? — спросил Хендерсон обеспокоено. Он так сильно шепелявил, что когда волновался, слюна вылетала у него изо рта прямо на лицо собеседника. — Ну, ампутация не потребуется, — процедил Бен, сдерживая рвотные порывы, вызванные ударом по желудку. — Ох, Бенджамин, как же тебя угораздило наткнуться на этих ребят? Ух, я им задам, — фальшиво серьёзно произнёс подошедший Мистер Росли. Но и Бен и Дастин знали, что это он их на Хенскома и натравил. Когда он скрылся из виду, Дастин прошипел: — Когда-нибудь я его прокляну. — Когда начнёшь, позови меня, — ответил Бен, — Знаешь, как я зову его сам с собой? — Как? — Типун. Из-за фразы «Типун тебе на язык», которую я произношу мысленно каждый раз, когда он надо мной открыто издевается. Дастин беззубо улыбнулся. Бен улыбнулся ему в ответ. Но тут Хендерсон посерьёзнел. — Ты же в курсе, что они от тебя никогда не отстанут? — Ты преувеличиваешь. Я думаю, им скоро надоест издеваться надо мной, от силы через пару месяцев. Не думаешь же ты на самом деле, что они будут таскаться за мной до окончания школы? — Напротив. Именно это они и будут делать. Они не отстанут от твоих изъянов, пока ты от них не избавишься. — Но я же им ничем не мешаю! — Им просто весело смотреть, как ты корчишься. Повторяю — они не отстанут от тебя, пока ты не изменишься. Да и после не гарантирую. Дастин помог Бену встать, и повёл в медпункт, куда тот должен был отправиться ещё после шишки от баскетбольного меча. Пока они шли, Хендерсон молчал, а Бену было о чём подумать. «С чего мне меняться ради них? Именно, что даже если я похудею, они не отстанут, и всё это окажется насмарку. Мне не ради чего меняться. У меня есть друзья, которым плевать, сколько я вешу, а что ещё нужно? Правда ведь?»