Эвакуация

*Бен*

      До Хеллоуинской вечеринки оставался один день и половина ночи, а работы по-прежнему был вагон и маленькая тележка.       За шесть дней Бен и Беверли с попеременной помощью Эдди и Дины закончили костюмы для девяти человек из двенадцати. Работать было весело, но жутко утомительно, особенно учитывая то, что ребята по-прежнему просиживали бесценное время в школе. С Диной вообще всё шло гораздо быстрее, но она не могла приходить каждый день, Эдди тоже, так что большая часть работы лежала именно на Марш и Хенскоме.       А Бен был и не против проводить больше времени с Бев. Она уже считала его своим другом! Не в смысле, что они состоят в одном Клубе Неудачников, а по-настоящему. Бен видел, что ей очень тяжело одной со всем справляться, и был рад помочь.       Им оставалось доделать костюмы для Лукаса, Стэна и самой Беверли. Она настояла на том, чтобы делать её наряд в последнюю очередь.       Бен помогал не только шить, но и придумывать образ каждого из ребят.       И того получилось, что Билл — утопленник; Бен скончался от сердечного приступа; Эдди — чумной доктор, заразившийся от своих пациентов; Ричи — погибший в перестрелке военный; Майк — висельник; Макс покончила с собой, перерезав вены; Дина умерла от передоза; Дастин — средневековый изменщик, которому отрубили голову; Уилл сломал шею, навернувшись с лестницы (самый простой костюм на Хеллоуин, что Бен когда-либо видел); Лукас должен быть закопанным заживо; Стэну, по мнению Беверли, подходила роль аристократа, отравленного своим сыном ради наследства. Сама же Марш выбрала свою смерть в огне, и Бен считал, что это самый подходящий образ трупа для неё.       Он был рад помочь, и ради Беверли хороших костюмов был готов на всё. Именно поэтому он согласился пойти и извалять костюм Лукаса в земле местного кладбища для правдоподобности. И, благодаря своему героизму, теперь он стоял перед дверью номера Марш, весь перемазанный в грязи. Он больше не ждал, когда ему откроют, а просто стучал, предупреждая о своём приходе, и заходил.       Оказавшись в комнате, Бен заметил, что Беверли уже наконец начала свой костюм, несмотря на то, что наряд Стэна лежал рядом недоделанный.       Марш, не глядя на друга, похлопала по кровати, где лежал недоделанный костюм, предлагая Бену сесть. Сама она сидела за столом, разложив ткань по всей поверхности.       — Давай ты будешь дошивать костюм Стэна, а я свой. Одежду Лукаса положи в отдельную коробку, чтобы не запачкать остальные землёй.       Все костюмы они разложили по двум картонным коробкам — в одной лежали те, что должны быть испачканы в «крови», а в другой — те, что не должны. «Кровью» послужила обычная красная краска, разбавленная небольшим количеством черной. Коробки Бен принёс из дома Уилеров, с их разрешения.       Хенском достал ещё одну коробку и кинул в неё одежду для Лукаса. Они не складывали костюмы, а швыряли как есть — где это видано, чтобы у трупов была аккуратно сложенная одежда. Хоть Марш и считала, что они наряжаются в призраков, Бен был с этим категорически не согласен и продолжал называть их трупами или зомби. В его представлении призрак был прозрачным, грациозным и опрятным. А то, что они делали, в это никак не вписывалось. По мнению же Беверли, зомби были зелёными, кривыми и издающими непонятные хрипы вместо слов. Это тоже было не то, к чему они стремились. Поэтому друзья пришли к компромиссу и звали свои костюмы трупами.       Бен вымыл руки и лицо в туалетной комнате на этаже и вернулся к одежде для Стэна. Он уже наловчился обращаться с иглой и теперь шил даже лучше Беверли. Хотя он умолчал о том, насколько хорошо на самом деле владеет мастерством вышивания. Марш не знала, как часто ему приходилось штопать собственную одежду, чтобы мама не прознала, что его обижают в школе. А Генри часто рвал его толстовки. Кроме того, он перешивал свои брюки чаще, чем хотел бы, чтобы увеличивавшееся пузо не разорвало их.       А костюмы на самом деле были не такие уж и сложные. Самыми навороченными были наряды Эдди, Ричи, Дастина и Стэна. Хотя у Дастина гораздо сложнее был грим, но Беверли хорошо умела рисовать и надеялась, что её умений хватит, чтобы сделать правдоподобный макияж для всех ребят.       По расчётам Бена, они должны были закончить все костюмы завтра к обеду, а потом начать наносить грим, если планируют сегодня лечь спать около полуночи. Как раз в это время мамы Бена и Бев должны вернуться с работы.       За то время, что Хенском провёл наедине с Марш, он узнал, что её мама регулярно бегала на свидания со старшим братом Макс. Друзья сошлись во мнениях, что долго это не продлится, и оказались правы. После первого свидания, которое показалось миссис Марш успешным, прошло ещё два, а затем она сильно поссорилась с Беверли. Девушка тогда пришла к Бену, который, к своему стыду, слышал всю ссору через тонкие стены, и осталась у него до тех пор, пока Элфрида не успокоилась и не пришла поговорить с дочерью. Заняло это у неё около трёх часов. Бев с мамой ушли к себе и продолжили разговор уже спокойнее, поэтому его исход Хенском узнал лишь позже от самой девушки. Они договорились, что миссис Марш хотя бы попробует снять розовые очки и поговорит с Билли, как с нормальным человеком. Мама Беверли согласилась на это только после того, как та красочно описала ей поступки Мэйфилда в школе и применила тяжёлую артиллерию: сравнила Билли с отцом. После этого Элфрида сходила с ним ещё на одно свидание, ставшее последним.       С тех пор миссис Марш уходила по ночам только на работу, она устроилась продавщицей на заправке в ночную смену.       — Слушай, а почему огонь? — спросил Бен, чтобы начать разговор.       — Не знаю, мне кажется, это была бы красивая смерть для меня. К тому же, из-за волос будет легко представить, что я горю.       Хенском дёрнулся. Он понял, что она думала о стихотворении, написанном им для неё.       «Она всё ещё помнит его?»       Но Бев, кажется, не заметила его смятения.       — А ты не обижаешься, что я выбрала для тебя смерть от сердечного приступа? — спросила она, улыбнувшись.       — Нет, но я считаю, что такая смерть для стариков, — ответил Бен, тряхнув головой.       Они говорили, не глядя друг на друга, увлёкшись тканью перед собой. За беседой прошло несколько часов, а потом друзья услышали звук шагов по коридору этажа. Шли двое, и Бен с Беверли знали, что это пришли их родители.       Бен аккуратно сложил недоработанный костюм и положил его в шкаф, откуда они брали ткань. Этот наряд нельзя было мять, ведь Стэн должен был быть одет, как отравленный аристократ. Затем Хенском пожелал Бев спокойной ночи и пошёл к себе, а Марш осталась ждать маму в комнате, не прерывая процесса шитья.

*Следующий день, после обеда*

      Одиннадцать подростков ютились в небольшой комнате Майка, болтая и смеясь. Билл сейчас отошёл в туалет, чтобы переодеться в костюм. Дастин, Макс и Лукас уже переоделись, а остальные ждали своей очереди, разглядывая готовые наряды. Беверли наносила грим Дастину на шею, где должен быть шрам от отрубленной головы, а Бен капал красную краску на руки Макс, стоя над тазиком.       Костюм Эдди можно было одеть прямо на повседневную одежду, поэтому он вышел в коридор, чтобы не толкаться, и одел его там. Ричи хотел было пойти с ним, но Каспбрэк его не пустил.       — Осторожней! — крикнули одновременно Бен и Майк, когда Ричи, катаясь по кровати двоюродного брата, толкнул Хенскома, и тот пролил немного «крови» мимо запястий Макс на пол.       — Ты что, краску же потом не ототрём! — начал наезжать на Балабола Майк.       — Ничего, скажем потом твоим предкам, что у тебя месячные начались, — рассмеялся Тозиер, но всё-таки стал меньше метаться. Беверли прыснула и мазнула Дастину кисточкой по щеке, тут же стирая свежую краску салфеткой.       — Балабол, ты хоть знаешь, что это такое? — спросила Марш.       — Что такое что? — Эдди вошёл к комнату, — Что он успел натворить, пока я одевался?       — Я кровать для твоей мамки разминал, — ответил Ричи, потягиваясь.       Все проигнорировали эти слова, продолжая заниматься своими делами, а Эдди закатил глаза, и больше не стал ничего спрашивать.       — Слушай, Бев, а ты успеешь нанести всем грим? — поинтересовался Майк.       — Конечно, до начала вечеринки ведь ещё пять часов.       — Просто я неплохо умею наносить макияж, тренировался на Дине, может, помочь?       — Ха, если бы ты не уточнил, что тренировался на своей девушке, я бы пошутил про это, — сказал Ричи.       В этот момент Уилл, тоже сидящий на кровати, пнул Тозиера, и тот упал на пол с громким стуком.       — Нет, спасибо, не нужно, мне ведь уже Бен помогает, — спокойно покачала головой Бев. Сердце Хенскома замерло, и он снова промахнулся мимо рук Макс, но на этот раз «кровь» попала в тазик.       — А, ну ладно, моё дело предложить.       Дверь открылась, и внутрь вошёл Билл.       — Кто с-с-следующий?       — Ричи, поднял зад с кровати и пошёл переодеваться! — скомандовала Марш.       Тозиер покорно встал, взял свой костюм и направился к двери, но в последний момент обернулся и крикнул:       — Эй, может кто-нибудь поможет прекрасной даме надеть её вечернее платье? Эдди, например.       Каспбрэк уставился на друга, недоумевая — серьёзно он или стебётся. Затем всё же отрицательно покачал головой и вернулся к увлечённому разговору с Диной об устройстве желудка жвачных животных.       Ричи нахмурился и вышел, ничего больше не сказав, а Бен подозвал к себе Лукаса, так как с Макс он уже закончил.       — Слушай, мне кажется, что тебе лучше будет потом пойти и ещё раз обваляться в земле, — сказал он, разглядывая костюм Синклера, — С головой.       — Ты смеёшься надо мной?! — воскликнул Лукас, — Как по-твоему это будет выглядеть?! Парень катается по грязи?!       Бен улыбнулся, представив себе это, но, похоже, его улыбка была больше похожа на издевательскую ухмылку, потому что Синклер ещё больше разозлился и собирался крикнуть ещё что-то, но Билл его перебил:       — Б-бен прав, земля зас-с-сохла, нужно освежить её. Ты мож-жешь сде-елать это после того как ст-т-темнеет, тогда люди подумают, чт-то ты пытаешься их нап-пугать, если увидят.       — Хорошо, что Ричи этого не слышал, — улыбнулся Стэн. — Давайте не будем ему говорить, а то мало ли, что ему в голову взбредёт.       Лукас хмыкнул, что следовало понимать как «да», и тему закрыли.       Четыре часа пролетели в мгновение ока. Бен только отвернулся, а на часах уже шесть часов вечера. За окном стемнело, зажглись фонари, но улицы освещали не они, а свечи в тыквах, стоявших на каждом крыльце и каждом подоконнике.       Хенском и Беверли заканчивали гримировку, все уже были одеты, осталось только нарисовать тёмные круги под глазами Дины и Макс. Лукас ушёл на задний двор дома Уилеров, чтобы освежить землю на костюме и добавить её на лицо и волосы.       Толпа подростков выкатилась из дома сплошной массой. Колядовать никто из них не собирался («Мы же с вами взрослые люди!» — вещал Майк, пока Эдди причитал о том, что никто из них не может гарантировать чистоту конфет и рук людей, которые их дают), но у каждого по карманам были распиханы пакеты на случай, если подвернётся халява.       — Мы точно займём первое место на конкурсе «Лучший костюм»! — воскликнул Ричи, выбегая вперёд.       — А есть такой конкурс? — спросила Беверли.       — А ты брошюру не читала? — спросил Майк. — Там два конкурса — «Лучший костюм» и «Непревзойдённый актёр». В «Непревзойдённом актёре» оценивается, насколько твоё поведение соответствует образу. Типа, если Ричи будет скакать и смеяться, его не смогут номинировать, он же подстреленный солдат.       Беверли кивнула в знак понимания, и в этот момент из-за дома вышел Лукас, весь перемазанный в грязи.       — Вам повезло, что никто не видел этого, а то я бы вас уничтожил, — прошипел Синклер.       Все засмеялись, и команда двинулась к школе.