Заказ из прошлого

Лексус молча стоял и ухмылялся, в то время как прокурор продолжал отчитывать Нацу, пока Драгнила наконец не сорвался и резко не прижал прокурора к стене. — Заткни пасть. — он сказал это настолько спокойно, насколько посинело лицо прокурора. После, Нацу быстро побежал вниз и успел схватить Люси за руку прямо на выходе на улицу. — Не трогай меня! — она оттолкнула его. — Я объясню. — Это был твой план?! — она тут же ударила его в плечо, — Убить моего отца, втереться ко мне в доверие и выкупить фирму?! — на её глазах налились слезы, — Кто ты… — смотря на него большими глазами, прошептала Люси, — Кто… Ты… Такой… Откуда в тебе столько плохого?! — Я не убивал твоего отца! — наконец крикнул он и схватил Люси за руку, прислонив к своей голой груди. — И ты это уже знаешь, Люси… Есть другие вещи… Которые я должен был рассказать… Но Я вдруг, впервые в жизни, боялся за другого человека… За Тебя, Люси. И… Это мешало мне… Она резко вырвала свою руку и посмотрела ему прямо в глаза. — Отныне мешать не будет, Нацу Драгнил. А все эти слова оставь себе. И меня оставь в покое! — закричала она, взмахнув рукой. — Что?! Ты решила просто на плевать на мои чувства?! — он рассмеялся, — Я впервые признался кому то в чувствах и это… Оказалась ты! — Ты налевал на мою жизнь! Он снова посмотрел на неё через свое сердце и резко прижал её к себе, ведь болело одно сердце на двоих. — Прости… Я знаю, что тебе пришлось пережить. Но… — Но на самом деле я знаю другое: я не хочу больше ничего проживать с тобой. Она отошла от него. Они долго смотрели в глаза друг другу. В её глазах огонь, в его холод. Нацу стоял в одном полотенце, конец февраля, она — с гордо поднято головой не отрывала взгляда от его глаз. — Значит кончилось. — спокойно сказал он. — Кончилось. — повторила она. Спустя время на улицу вышел Лексус с прокурором и тот, надел на Нацу наручники, но Драгнил даже не сопротивлялся. Он смотрел в глаза Люси до последнего, пока машина не тронулась с места, храня в своём сердце большой секрет. Он любил, поэтому и молчал. Но кончилось. Люси смотрела в след уезжающей машине и ревела, сжимая изо всех сил кулаки. Подул сильный ветер, обжигая её щеки, но казалось, лишь поцеловал их, на прощание. Люси обессиленно облокотилась о стену, держа в руках бумаги с подписями Драгнила и думала, думала, думала… Что это было? Что это за мгновение в её жизни, за время которого произошло столько всего? Смерть, этот Драгнила, фиктивное замужество, и… Любовь? Нет! Она не любит Нацу. Его невозможно любить. Они всего лишь переспали, вот и все. Люси поддалась этому чувству, поверила ему, но каждый раз сталкивалась с его холодом. Он играл на её чувствах, он привык играть. Но Хартфилия нет. Она открыто подарила ему свое сердце… И за это винила себя. И этот мальчик спас её?! Она рассмеялась… Стала ходить из стороны в сторону, на улице все больше темнело, она решила словить такси и ехать домой. Но если она не любит его, его, кто спасал ее и был рядом с ней с самого начала, с самого детства… Кто также насильно приковал её к себе…! И от кого у неё так же подкашиваются колени… Она выдохнула. Хватит. Все кончено. Эта глава её жизни закрыта. Пора начинать жить по настоящему…

***

Грей и Эльза стояли за дверями прокурора. Нацу сейчас говорил с ним. Эльза была адвокатом в одной из компании Нацу, а Грей сам работал в прокуратуре. И оба они дружили с Нацу с самого детства, а значит постарались сделать все, чтобы защитить и оправдать его. — Все из-за этой Люси… — не унималась Эльза, — Там, где она, там и проблема. Грей стоял молча, руки в карманах, сосредоточенно следил за разговором через невидимое стекло. — Он любит её, Эльза. Эльза скептически посмотрела на него. — Да. — спокойно ответил Грей, — Наш парень впервые любит кого то. Посмотри на него… Не за себя переживает. Думаешь, он боится прокурора? Нет... Эльза подошла к окну. — Она вот не очень беспокоится за него. — Ей сложно, ведь Нацу сложный. Мучал её. Никогда своих чувств не покажет. Но будет делать все, чтобы она была в порядке. Да так, что она даже не узнает, что его рук дело. Эльза тепло улыбнулась. — Знаю. Он такой. Но если наши уговоры не помогут, мы можем потерять нашего друга. Тем временем Нацу спокойно отвечал на расспросы Лексуса. — То есть, вы утверждаете, что ваша подпись на этих двух документах не является действительной? — Только на одном. Этот, — Нацу громко положил ладонь на одну из бумаг, — подделка. Меня подставили. Лексус замолчал, складывая документы в чемодан. Он узнал все, что было нужно. И хоть Драгнил утверждал, что его подставили и его друзья уверенно предоставляли факты, да и сам он был при прокуратуре, этого было мало. Наконец сложив все документы, Лексус положил сложенные в замок ладони на стол и посмотрел на Нацу. — Ты сядешь. Полгода минимум. Нацу улыбнулся. — Наведаюсь к знакомым. — Я рад, что Люси наконец избавилась от тебя. Медленно улыбка спала с лица Драгнила, он хотел было рыпнуться, но на нем были наручники, но весь взгляд его выражал ненависть. Лексус знал этот взгляд и… Да, боялся его. — Ей скорее нужно было избавится от такого брата, как ты, чем от меня. Если она узнает, что ты нарочно подставил меня, разочаруется в твоём благородстве, а ты им прямо-таки провонялся! Лексус покраснел, ведь Драгнил догадался. И это напугало его. Он резко закашлялся, приподнимаясь со стула. — Дальше твоим делом займется суд. Он подошёл к двери, но резко остановился. — И да, Люси помогала мне все это время… Во внутреннем кармане твоего пиджака прослушка. Прощай. Он ушёл. Нацу резко достал прослушку и… Громко рассмеялся. Он смеялся пока Эльза и Грей не сняли с него наручники и не попытались привести его в чувства. Шутка! Судьба сыграла с ним шутку! Он полюбил кого то, выпустил в своё сердце, а его обманули и посмеялись над ним! Она посмеялась над ним… — Нацу, завтра суд, тебе нужно отдохнуть. — сказал Грей. Все трое ехали в машине к Макарову, хоть Нацу и не хотел, но на этом настоял Грей. Драгнил поправил свои чёрные очки и ничего не ответил. — Нацу… Ты ведь готов, дружище? — отчаянно произнёс Грей, посмотрев на друга, пока они стояли в пробке, — Это ведь подстава… Они хотят тебя засадить. Нацу улыбнулся. Был снова закален, как сталь. — Придёт день, и их засажу Я, и очень надолго... — он повернулся к окну, его скулы напряглись, —... и Люси Хартфилия мне не помешает.