***
Лексус сидел в баре, допивая седьмой шот. Вид у него был уставший и измотанный. Под глазами образовались синяки, а его некогда мускулистое тело обмякло. Лексуса уволили с работы и это добило его. Он корил себя и жалел одновременно. Но было кое что, что мучило его уже давно… Как человека справедливого, человека правосудия, было то, что убивало его уже как год. — Я все исправлю… — кашляя, бормотал он, — Закон — это сила…***
— Ты ни на шаг не подойдёшь к этой женщине и точка. — голос Нацу был груб и решителен. — Ещё как подойду. Я люблю ее. — спокойно и с улыбкой отвечал Макаров. Нацу тут же схватил вазу, швырнув её в стену, и она разлетелись на мелкие кусочки. — Это ничего не меняет. — продолжал Макаров. — Нацу пойми… — Твою мать! Твою мать! Твою. Мать. — его нервы оголились до предела. Он навис над Макаровым, не отрывая от него взгляда. — Какая любовь… — в пол голоса говорил он, вжимая в спинку стула свои ладони до посинения, — Ты своей любовью подвергаешь её опасности. — Как и ты когда-то… Нацу тут же отошёл, отвернувшись от него. Он был прав. Нацу нечего было возразить. — Даже фирму решил выкупить, чтобы быть поближе к ней. Твое сердце больше моего, однозначно… Но и я ещё на что то годен. Нацу медленно повернулся, облизав сухие губы; он прерывисто дышал. — Вообщем, либо ты расстаешься с этой женщиной, либо я сделаю все для этого. — Ты не тронешь её. — Ты меня плохо знаешь. Он вышел и лишь его чёрный плащ сверкнул в просвете дверей.***
— Люси, я взрослая женщина, прекрати меня поучать! К тому же, это отец твоего бывшего мужа! Люси передернуло на этих неправдоподобных словах, в то время как Лейла произнесла их так легко и естественно. Если бы она только знала, кем Нацу был на самом деле… — Мамочка… — Люси старалась говорить как можно мягче, сев возле матери на диван. Она взяла её за руку и умоляюще посмотрела в её глаза, — Я не буду заявлять уверенно, но… Кажется, его отец - глава Мафии… — Люси заметила, как лицо матери поменялось, — … А вы не так давно знакомы… — Хорошо. Я поговорю с ним… — задумчиво протянула Лейла. — И все же, как Вы познакомились? — улыбнулась Люси, но в голосе её чувствовала злость. — Он увидел меня на Бродвее, собирался посетить тот же спектакль, что и я, удивительно, правда? — улыбнулась Лейла. — Невероятно. — иронично произнесла Люси, с той же улыбкой на лице. Лейла это заметила и глубоко вздохнула. — Люси, я знаю, что со смерти папы прошёл год и ты думаешь, что я позволяю себе многое… — на её глазах появились слезы. — … Но я очень долго винила себя и не позволяла себе жить. А я хочу жить. Этот мужчина подал мне руку, дорогая… А я подала свою в ответ. Люси тоже заплакала, обняв свою маму. Ей нечего было сказать. Но она все же боялась, что «этот мужчина» причинит ей боль… Но в тоже время Люси поражалась смелости своей мамы. Пережить смерть мужа и решиться любить снова… Это вызывало у Люси восхищение. И как можно винить женщину в том, что она хочет любить? Или же… Как можно винить мужчину, что он любит, как умеет? Люси вспомнила Нацу. Вспомнила, что её злость затуманила ее чувства, которые все же появлялись при виде Нацу. Конечно, она научилась подавлять их, но с присущей ей чувствительностью, Люси это удавалось плохо. Она также не без румянца вспомнила тот поцелуй… Она с улыбкой посмотрела в окно, за которым все цвело. Близился апрель. Все оживало. Люси взяла телефон и в сотый раз перечитала сообщение от Джоан о Нацу. Она долго не решалась на разговор, но… Возможно и в её сердце все снова оживёт?***
Нацу сидел на большом сером диване в своём новом доме с большими панорамными окнами и… попивал пиво. На душе у него было тяжко. Он думал об отце, о Люси… О себе. Зачем он выкупил эту фирму, если Люси не хочет даже видеть его? На кой черт она ему сдалась? У него таких восемь! Он рассмеялся сам себе… На кой черт… — Ты ведь любишь её, Драгнил? — Задала он вопрос, но в ответ была тишина. — Тогда ты должен быть честным. Это важнее твоих чувств. Ты должен ей все рассказать… И исчезнуть. Навсегда. Он допил пиво и пошёл за новой бутылкой, как тут увидел за стеклянной дверью Лисанну. Он вопросительно посмотрел на неё, на что она с улыбкой показала ящик пива и пиццу. Час спустя… — А ты помнишь, как ты учил меня кататься на велике? — рассмеялась Лисанна, — Я тогда от одного твоего взгляда падала! Нацу рассмеялся, отпив глоток пива. Они долго говорили и вспоминали прошлое. — Ну, мне пришлось. Они снова оба рассмеялись. Вскоре лицо Нацу стало задумчивым. — Как ты? — робко спросила она. — Не знаю… — Ты не общался с Макаровым? — Нет. Только за Люси. Лисана коснулась руки Нацу. — Он любит тебя. Так или иначе — мы твоя семья. И всегда ею будем… А Люси... дай ей время. — она посмотрела ему прямо в глаза, — К тому же, она в прошлом. От этих слов Нацу стало не комфортно и приятные воспоминания сменила неловкость. — Я открою ещё пива. — Я схожу! Расслабься. — воодушевленно произнесла Лисанна. Но стоило ей взять открывашку, как она серьёзно поранила палец. Нацу увидел это и достал из аптечки бинт. Лисанна присела на стул в гостиной, пока Нацу тем временем обматывал её палец бинтом. Делал он это абсолютно беспристрастно, размышляя о своём, но для Лисанны это значило гораздо больше. — Надеюсь, наши обиды в прошлом. — как можно ласковее попыталась сказать она. — Да. Нет смысла носить эти обиды с собой. — машинально ответил он. — Готово! Неожиданно дверь открылась и на пороге появилась Люси. В руках у неё был свежеиспеченный мамин пирог, а на лице застыло удивление и шок. Нацу резко выровнялся, не веря, что в его доме стоит Люси. — Привет. — с хитрой улыбкой произнесла Лисанна.