Научишь?

       Отвратительно.        Какая же гадость этот прилюдный процесс размазывания слюней по лицу друг друга. Наверное, поцелуи считают романтичными только те, кто не видит их со стороны, и самим вовлеченным в процесс вполне неплохо. Хотя откуда мне знать, ведь за мои семнадцать лет ни один парень не захотел утащить меня со стороны наблюдателя. И это тоже отвратительно.        Учебник биологии в руках уже давно закрылся от недостаточного интереса, ведь где-то минут десять я наблюдала, как мой одноклассник жадно впивается своими губами в губы девчонки из параллельного класса. Какая-то противная зависть владела мной в этот момент. И таковой она была, потому что этот парень и эта девчонка были мне абсолютно безразличны, но колол сам процесс, так жарко разворачивающийся прямо перед глазами и то, что я никогда бы не смогла оказаться на их месте.        Школа - главная клоака моей жизни. И по иронии в ней я провожу самое большое количество времени. Здесь все, до одури знакомое и понятное, заставляет задыхаться от безвыходности своего положения в заточении этих стен и устоявшейся репутации. Возможно, я была бы иного мнения об этом заведении, если бы я была Алиной Северовой - моей красивой, но просто неприлично тупой одноклассницей - с кучей друзей и поклонением всей школы. Уверена, что сейчас она даже не думает о том, что через пару минут звонок на урок, где будет контрольная по биологии, ей совсем невдомек, что поступление в институт дело не количества денег в кармане папаши, и она точно не беспокоится о том, что прошел целый месяц от начала заключительного года в школе, а нового учителя химии нам так и не нашли. Правильно, потому что все эти мысли достались мне, как и совершенное отсутствие друзей, возможностей и перспектив.        Здравствуйте, я Оля. У меня пятерки по всем предметам.        Какое жалкое зрелище. Нужны ли кому-нибудь, кроме моей мамы, эти пятерки, каждый год появляющиеся ровными столбиками на последней странице дневника? Точно не приемной комиссии и даже не моим учителям. Большинство из них уже рисуют мне заветную оценку просто по старой памяти, просто потому что так заведено, просто потому что Ольга Ковалевская не получает ничего кроме пятерок.        Я нехотя глянула на свои наручные часики и засунула учебник обратно в сумку. Да кому вообще какое дело, что я напишу в этой контрольной? Могу даже не прийти, все равно оценка будет. Как в прошлом году наша русичка отмочила: "Ты болела, но я уверена, что написала бы этот диктант без ошибок, так что я сразу поставила тебе пять". Стоит ли вообще задумываться над вопросом, почему в школе у меня нет друзей? Думаю, что ответ очевиден. Правильность, подпитываемая всеми вокруг, впиталась в меня так глубоко, что стала личностью. Внутри всегда находился надзиратель, готовый в один момент потянуть все ниточки, привязанные к моим конечностям, и привязать их как можно крепче, установив самый минимум для расстрела за роковой шаг в сторону.        - Олька, привет, - я подняла голову, чтобы лицезреть радостное лицо Марьяны.        - Привет.        Это девушка всегда улыбалась, чем жутко меня раздражала, но я общалась с ней понемногу, потому что Марьяна обладала каким-то особым даром - уметь поддерживать хорошие отношения со всеми. И, вероятно, она была единственной, кого я могла бы назвать другом, хоть и в слишком отдаленном понимании этого слова.        - Сейчас контрольная, да? - пролепетала она. Теперь понятно, с чего такое радушие.        - Угу.        - Можно я сяду с тобой? Совсем вчера не было времени подготовиться... - начала голосить она.        - Садись, конечно, - прервала я ее.        Мне совершенно не хотелось слушать ее оправдания и объяснения. Они наводили на меня тоску от ничтожности, которую постоянно видят во мне. И не то, чтобы я не пыталась отказывать. Пыталась, но это выводилось сразу на другой уровень - меня начинали презирать за слишком высоко поднятый нос. Так что никакой золотой середины: либо податливое ничтожество, либо - горделивая сучка. И сил, чтобы выдержать последнее звание у меня никак не хватало.        - Спасибо, спасибо, - запрыгала вокруг меня девушка, - О, Алина.        И с этими словами моя псевдоподружка побежала навстречу к Северовой, которая плыла по коридору в окружении своей свиты. Эта девушка не была обделена ничем, кроме мозгов, но этот пробел очень хорошо окупался связями и невероятной хитростью. Интриги и сплетни, которые она плела, распутать не смог бы даже самый искусный сыщик, а сколько в этой красотке было уверенности и целеустремленности. Наверное, если бы она задалась более гуманной целью, чем стравливать одноклассников, то общество могло бы получить невероятного политика. Красивая, длинноногая, рыжеволосая - быть, как она хотела каждая вторая в школе. Жаль, но двух королев не бывает.        Пройдя мимо, Алина смерила меня взглядом полным презрения. Право забавно, потому что главная школьная красавица люто меня ненавидела. Меня - обычную серую мышку. И это до сих пор оставалось для меня загадкой. Делить нам было нечего, да и пути наши могли пересечься только, если одновременно рванем к выходу из кабинета после звонка.        - Что это у нас тут? - медленно проговорила девушка и остановилась напротив меня.        - Может быть, ты хотела сказать кто? - фыркнула я.        - О, посмотрите, тут некое что-то решило поднять свой статус, - вздернула Алина бровями. Она была на добрых десять сантиметров выше меня, плюс ее высоченные каблуки, и я чувствовала себя маленьким комариком перед огромным свертком газеты. Но даже не подавала вида, как унизительно мне стоять рядом с ней, задрав голову, чтобы хотя бы попытаться заглянуть ей в глаза.        - Эл, ну что ты сегодня не в духе? - усмехнулся Марк - еще один пустоголовый идиот, ее бессменный кавалер.        - В духе, - хищно улыбнулась Алина.        - Оставь уже нашего серого мышонка в покое, - вздохнул Марк.        - Мышонка? - воскликнула девушка и ее голос слился со звонком.        Все поспешили в класс, не обращая на нас с рыжеволосой бестией уже никакого внимания. Обычное дело: она бросает пару едких фраз, а я неумело парирую или просто отмалчиваюсь. Это стало привычным настолько, что отсутствие сего привело бы размеренный день нашего класса в хаос, все бы начали бегать в ужасе, а планета оказалась бы на грани остановки. Я усмехнулась от подобных представлений. Рука с наманикюренными розовыми коготочками легла на мою сумку, не разрешая ее поднять.        - Серая мышь, - фыркнула одноклассница и, толкнув меня плечом, проследовала в кабинет.        Ничего нового. Это лозунг моего дня или контрольной по биологии. Я успела написать свой вариант и уже практически дописывала вариант Марьяны, когда в кабинет, вся замыленная, влетела завуч. Альбина Станиславовна была женщиной не первой молодости, постоянно ходившая в брючных костюмах и обожающая преувеличивать значимость событий. Именно поэтому на ее призывы слушать внимательно никто не отреагировал должным образом.        - Сегодня у вас должна быть химия третьим уроком, - наконец-то перешла она к сути.        - Но ее не будет, мы знаем, - пробасил Вовка с последней парты.        - Нет, Владимир, - торжественно провозгласила женщина и, удовлетворившись воцарившейся тишиной, улыбнулась, - химия у вас будет сегодня и теперь до конца года по расписанию.        - Серьезно? - простонала Марьяна, а я начала быстро прятать листочки с контрольными, когда завуч и учитель биологии посмотрели на нас. Ну, что за пустоголовая овечка!        - Да, серьезно, - кивнула Альбина. - И мне бы хотелось, чтобы впредь вы относились к этому предмету более ответственно, потому что нам было тяжело найти преподавателя. А Денис Алексеевич очень любезно согласился нам помочь. У него очень высокая квалификация, поэтому те, кто будет сдавать химию, не упускайте любую информацию на уроках!        Я правда переживала из-за уроков химии, а точнее из-за их отсутствия, потому что летом мне придется сдать этот ненавистный предмет путем государственного экзамена. Химия откровенно не давалась мне, но я упорно штудировала учебники, потому что впереди для меня следующей отправной точкой значился медицинский институт.        Идеальная картина складывалась в голове моих родителей.        Но складывалась она только там, а моя вышколенная до последней пуговицы на кофте оболочка затыкала рот нутру, приговаривая, что так нужно, и потом я еще скажу за это спасибо. И голос у нее был точь-в-точь, как у моей мамы.        Все были возбуждены из-за появления нового учителя. Педагогический коллектив школы в своей основе состоял из женщин лет за сорок, положивших свою молодость и личную жизнь на обучение нерадивых и в большинстве своем очень неблагодарных детей. Молодые преподаватели приходили редко и сбегали быстрее, чем могли начать нести ответственность за проступки своих подопечных. Как, например, Анна Петровна, которая и вела у нас химию до этого. Худая девушка, только выскочившая из института, постоянно подвергалась насмешкам со стороны старшеклассников, краснела от неуместных и порой пошлых шуточек в свой адрес и в конце концов решила, что выскакивать замуж куда приятнее, чем каждое утро встречать в компании озабоченных подростков.        Мы не многое потеряли с ее уходом, как и не многое приобрели вместе с ней. Но я прекрасно понимала, что без толкового преподавателя хорошо экзамен мне не сдать. И когда химия вообще пропала на месяц, я стала даже немного скучать по неуверенному голосу Анны Петровны. Не безрыбье и рак рыба вроде бы.        Звонок, трелью раздавшийся в тридцать седьмом кабинете, не заставил никого прекратить разговоры. Это тоже сродни традиции - успокаивать класс перед уроком. А тем более, на подходе новый учитель, кто тут устоит перед тем, чтобы не поиздеваться над его растерянным видом. Но спустя пять минут, в класс никто так и не вошел. Десять, пятнадцать - никого. И вот разговоры стали сами затихать.        - Может, Альбина, решила просто так сюда нас засунуть? - вздохнул Марк.        - Бля, ну хотя бы ничем не заменили, - ответил ему Серега.        - Я бы покурить лучше сходил, - Марк встал и подошел к парте, где сидела Алина.        - Если еще через пять минут никого не будет, то сваливаем, - отозвался Вовка, и в этот момент распахнулась дверь.        Все замерли.        Три шага от двери до учительского стола. Раздраженный взгляд.        - Сел на место, - ледяным тоном бросил мужчина Марку, и тот ошарашенно попятился.        Слишком красив и дерзко молод для того, чтобы стоять в этом обшарпанном кабинете на месте учителя. Каштановые волосы, небольшая щетина, высокая статная фигура. Он был одет в обычную белую футболку и джинсы, и по его выражению лица было понятно, что ему совсем не хочется здесь находиться.        - Меня зовут Денис Алексеевич, и я буду вести у вас химию.