Сон о жизни

Нервный озноб и треснувшие ребра - плохое сочетание. А навязчиво-участливый взгляд медсестры был равносилен пинку под зад. Состояние скакало от немой апатии до почти бесконтрольной ярости чуть не каждые пять минут. Разум наблюдал за этими перепадами издалека: слегка осуждающе, но в целом равнодушно. Агент Хиггинс ввалился в палату, будто это было свежее место преступления и он все еще надеялся поймать убийцу с поличным. Ив только нервно вздрагивала от потока воодушевленного мата ирландца и дурацких шуток про нашпигованные свинцом кишки психопата. Через несколько минут в дверях показался Кроуфорд, и Хиггинсу пришлось сбавить обороты. Беллард убивала раньше, поэтому ощущение кубиков льда в желудке и бурлящей стали в висках не являлось чем-то новым. Ужас заключался в том, что она не сразу отличила реальность от галлюцинаций. Болезнь прогрессирует. - У него в кармане был пистолет. Почему он им не воспользовался? - Кроуфорд раздраженно сверкнул глазами, его ужасно бесило, если он чего-то не понимал в мотивации поступков. - Наверное, решил, что я не достойна пули. Слишком быстрая смерть. Он же пришел меня наказать, - стуча зубами выдавила Ив. - Он сказал, что я предательница, потому что я одна из них. - Ты не одна из них! - почти выкрикнул Кроуфорд, заставив Ив дернуться всем телом. - Прошу прощения, - он протянул ей сумку. - Кое-какие вещи. Домой тебе пока нельзя, криминалисты еще работают. Эйден отвезет тебя в отель. - Хиггинс вытянулся по стойке смирно. Беллард осторожно слезла с койки, пытаясь дышать как можно реже. Ее миниатюрная фигура казалась сейчас только тенью живого существа. Вечная морщина между бровей углубилась, а воспаленные глаза воспринимали свет болезненнее чем обычно. - Не забудь, завтра... - Кроуфорд посмотрел на часы. - Точнее сегодня, - он состроил выразительное лицо. - Не вздумай пропустить визит. Я проверю. - Есть, сэр, - промямлила Ив. - Покой только в гробу, да? - Не пререкайся. Тебе будет полезно поговорить о случившемся со специалистом. *** Беллард сидела в приемной, разглядывая потолок. Она пришла на полчаса раньше, так как находиться в одноразовом номере отеля стало невыносимо. Голоса потеряли отчетливость и просто шипели на фоне мыслей. Интерьер говорил о педантичной и прагматичной натуре хозяина дома. Ив повидала столько врачей, что уже, сама, не замечая того, оценивала и изучала их. Циничная профессия привлекает слишком много эгоцентричных натур. Тиканье часов на стене становилось все громче и громче, а стрелки нагло замедлялись. Это свидетельствовало о том, что действие обезболивающего неумолимо заканчивалось. Когда дверь в кабинет наконец распахнулась, Беллард дернулась от неожиданности, болезненно вскрикнув. - Мисс Беллард, проходите, - окинув психиатра быстрым взглядом, Ив удостоверилась в верности своего впечатления. Таких экземпляров ей еще не попадалось. - Что с вами случилось? - спросил Лектер превосходно-безразлично, когда она проковыляла мимо. Значит, проецированной жалости не будет. Плюс. - Меня хотели побить камнями, как иерусалимскую шлюху, - Ив заметила, что уголки его губ слегка дрогнули. Значит, с чувством юмора порядок. В колонку положительного можно ставить еще одну галочку. - Нелады с богом? - Что вы, доктор, я обожаю вымышленных персонажей, - Ив тут же переключила свое внимание на изысканный интерьер кабинета. Запомнить как можно больше деталей - это был ее способ побыстрее привыкнуть к новому месту, чтобы хоть немного расслабиться. - Доктор Адлер говорил, что вы не участвуете в оперативной работе. - Все верно, только на этот раз оперативная работа пришла ко мне на дом. Наверное, Портной выследил, где я живу, - Ив повертела одну из статуэток в руках, а потом небрежно поставила ее на место, нарушив стройность композиции. - Портной? - в голосе доктора скользнула некоторая заинтересованность. - Да, - рассеянно протянула Ив, - он накалывал своих жертв психолептиками, потом делал надрезы в грудной клетке и вшивал металлические струны в легкие, выводя концы через позвоночник и закрепляя их к стене. Поскольку жертвы не были прикованы, как только действия наркотика проходило, они пытались бежать, тем самым разрывая свои легкие. - Вы говорите об этом очень спокойно. - Каждый сходит с ума по-своему. - Вы считаете его сумасшедшим? - Нет, - Ив потерла саднящий висок. - Это так - фигура речи. Он не был сумасшедшим, скорее экспериментатором. Просчитывал каждый шаг. Его интересовало, хватит ли у этих женщин ума перестать дергаться и оценить ситуацию. По сути они убивали сами себя, - произнося это Беллард проходила мимо книжных полок, мельком просматривая названия. Лектер наблюдал за этими перемещениями, мысленно выстраивая модель поведения с новой пациенткой. Нетипичное психическое расстройство, а также связь с ФБР делали ее весьма полезной. - Могу я называть вас по имени? Или предпочитаете более формальное обращение? - Лучше без формальностей, - отозвалась Ив. - Притворимся, что мы знакомы много лет и давно потеряли друг к другу интерес. Так будет значительно легче играть наши роли, - ей показалось, что он улыбается и даже посмеивается над ее словами, но обернувшись, Беллард обнаружила только прохладно-внимательный взгляд. - Ив, прошу, - доктор указал на кушетку возле окна. - Благодарю за заботу, но сегодня утром мне потребовалось ровно двадцать минут, чтобы встать с кровати, - Ив машинально обхватила избитые ребра руками. - Я вам помогу, - Лектер галантно протянул руку, испытывающе глядя в глаза. - Вы, наверное, не читали мою историю болезни, - теперь она прятала руки за спиной. - Я очень болезненно отношусь к вторжению в личное пространство, - Ив присела на край кушетки, избегая пронзительного взгляда психиатра. - Вы простите... в экстренной ситуации... или в больнице я терплю, но без крайней необходимости... - несвязно оправдывалась она. - Не нужно извиняться, - Лектер уселся в кресло напротив. - Что ж, давайте по порядку. Вы считаете, люди, знакомые много лет теряют, друг к другу интерес? Беллард медлила с ответом, собирая мысли в некоторое подобие порядка. Начало беседы прошло гладко, и она уже почти расслабилась в присутствии этого незнакомого человека. Но стоило представить, как он прикоснется к ее руке, нервное напряжение тут же вернулось, а мысли превратились в узел спутанных ниток. Пытаясь совладать с болезненным ознобом, Ив просто смотрела перед собой пустыми глазами, а Лектер терпеливо ждал, когда она успокоится. - Простите еще раз, - опомнилась она. - Я совсем не спала сегодня... и вчера тоже. - Понимаю. Вы слышали мой вопрос? - Да-да, - Ив снова обхватила грудную клетку руками, поминутно вздрагивая. - Главная проблема долгосрочных отношений - рано или поздно, собеседник начинает повторяться, а это невыносимо, как бег по кругу. - Возможно, это восхождение по спирали, - она удивленно посмотрела, на доктора, но быстро отвела глаза, потому что ответный взгляд был слишком пронзительным. - Я подумаю над этим. - Вы сказали, так будет легче играть наши роли. Что вы имели ввиду? Попытки успокоиться только усиливали озноб. Несмотря на то, что этот психиатр выгодно отличался от Адлера, который во время бесед слышал только себя, Ив испытывала странное желание вскочить и убежать. Ей казалось, будто Лектер уже все про нее знает, и задает эти вопросы только для того, чтобы посмотреть на ее реакцию. Не с целью вылечить, а чтобы поиграть с ее больным сознанием. - Разве, вы не играете роль заботливого доктора, который непременно выведет жаждущую спасения пациентку из лабиринта безумия? - Ив попыталась отогнать свои подозрения подальше, увидев смягчившийся взгляд и сдержанную улыбку, будто он читал ее мысли. - Безусловно. Чем же вас не устраивает подобная схема? - Своей ложью. Психические заболевания не лечатся - они только временно подавляются. Я думаю, вы это знаете гораздо лучше меня. - Все зависит от конкретного случая, - уклончиво произнес доктор. - Если не болезнь в целом, то некоторые ее симптомы поддаются лечению. Ив все же попыталась лечь на кушетку, в надежде расслабить скрученные напряжением мышцы. Две попытки закончились неудачей. В итоге: она кое-как устроилась, лежа на животе. По крайней мере из этого положения возможно встать без посторонней помощи. - Простите, - снова извинилась Ив, заметив тень осуждения во взгляде психиатра. Он, будто, одернул себя, не желая показывать своего недовольства. - Ив, вы уже в третий раз совершенно беспочвенно просите прощения. Вы же сами сказали - никаких формальностей. - Небеспочвенно. Вам неприятно смотреть, как я тут разлеглась, - она слегка приподняла голову, но неприятный хруст в позвоночнике заставил вернуться в исходное положение. - Вы неправильно истолковали мою реакцию. Мне тяжело наблюдать страдания, которые я хотел бы облегчить, но не могу. - Значит, существуют страдания, которые вы не хотите облегчать? - Лектер спокойно выдержал испытывающий взгляд. - Такое бывает, - слегка удивленная подобной откровенностью Беллард хотела еще что-то спросить, но передумала. Дальше разговор зашел о событиях прошлой ночи. Вкратце рассказав о случившемся, Ив пыталась уловить реакцию доктора, но он выслушал ее с абсолютно непроницаемым лицом, ничего не записывая и только изредка задавая уточняющие вопросы. Будто все что она говорила - обычная повседневная история, и не существовало кровавых галлюцинаций, нападения, убийства. Час пролетел незаметно. Когда Ив выходила из дверей, она вдруг поняла, что за все время визита не слышала ни одного постороннего голоса, не видела ни одной навязчивой тени. Каким бы абсурдным это не казалось, но ее разум будто сопротивлялся, не желая покидать защиту этого дома. "Галлюцинация об отсутствии галлюцинаций," - подумала Беллард, решив не торопиться с выводами, и проверить свое наблюдение следующий раз. *** Университетская библиотека обычно пуста в этот час. Редкие посетители мелькают между книжными полками как тени. Отсутствие окон не позволяет судить о времени суток, об этом напоминают огромные часы, которые своим скрипучим тиканьем изводят не первое и не последние поколение студентов и учителей. Библиотекарь мерил читальный зал уверенными шагами, направляясь к единственному посетителю, который просидел тут весь день, уткнувшись в свой лаптоп. - Прошу прощения, - реакции не последовало. - Мы закрываемся через пол часа. Вы можете перейти в круглосуточный зал на первом этаже, - услужливо напомнил библиотекарь и тут же похолодел от безумного, ненавидящего взгляда, направленного в его сторону. Молодой человек резко подскочил и, на лету схватив свои вещи, выбежал вон, оставив на столе ворох изрезанных газет. Библиотекарь осторожно перевернул несколько из них, обнаружив, что эти вырезки имеют одну и ту же тему. Они были посвящены серийному убийце по кличке "Портной". *** Говард не помнил, как добрался до дома. Ярость душила, рвала на части. Он целый год наблюдал за своим кумиром. Сроднился с ним. Почти читал его мысли, предугадывая дальнейшие шаги. Почти чувствовал волнующую сладость и предвкушение нового убийства. Но все кончилось вчера ночью. Ему уже не встретиться со своим кумиром не поговорить с ним, не высказать своего восхищения. Говард снова чувствовал себя на дне глубокого колодца. В полном одиночестве. Так бывало всякий раз, когда погибал кумир. Если бы его арестовали, существовала бы возможность написать письмо и возможно даже получить ответ. Но теперь все кончено. Он ненавидел эти промежуточные периоды. Переход от одной мании к другой всегда складывался болезненно. Говард уже почти научился методу вшивания струн в легкие. Ему потребовалось много времени и огромное количество кошек, которых он вылавливал в жилых районах. Животные оказались совершенно непригодны для тренировки: их грудная клетка настолько мала, а позвоночник так тонок, что Говард чуть не потерял надежду. У него не было навыков хирурга, но на прошлой неделе усердие принесло свои плоды, и кошка умерла как положено, разорвав собственные легкие, пытаясь бежать. Отчаяние и злость - вот, что чувствовал Бри. Будто кто-то предал, кто-то очень близкий. Его кумиры - единственные, кто понимали, как невыносимо скучен этот мир. Теперь придется искать нового - разочаровываться и снова искать. Эта дрянь из ФБР еще ответит за то, что посягнула на великого художника.