Отражение Убийцы

Set It Off – Killer in the Mirror Отражение убийцы. Ошибка 1. Сожаление.

Акутагава не мог уснуть. Что-то тревожило его мысли, заставляло вспоминать одни и те же моменты, сводя с ума. Вроде и день ничем не отличался от других, а сон все никак не шел. Парень переворачивался с бока на бок, закрывая лицо подушкой. Перепробовал все методы, которые только знал, но ничего не выходило. Не таких страданий он ожидал от жизни. Акутагава был готов на любое предательство и нападение, но никак не думал, что подстава придет от самого себя. «Бесит. Осталось спать меньше 3 часов. Даже заснуть не получается…», - только и осталось, что ругаться про себя и надеяться на скорейший сон. Рюноскэ бесило, что в очередной раз он не способен ни на что. И дело было даже не в терзающей бессоннице – за последние пару месяцев его тренировки проходили впустую. Акутагава не мог вспомнить ни дня, когда, убиваясь с раннего утра до заката, истерзывая свое тело новыми ссадинами и ушибами, в присутствии Дадзая или нет, он бы научился чему-то новому. Выученные вчера новые стили атаки прошли мимо него, хитро помахав на прощанье - мол, до завтра, я вернусь, куда же без этого. Но это «завтра» никогда не наступит. Рю знал это, как никто другой. Он на собственной шкуре ощутил всю немощность и жестокость злого рока. Тренируйся сколько хочешь, парень, изводи себя и устраивай ночные истерики – жизни-то какое дело? Она одаривает счастливым финалом лишь счастливчиков, тех, кто с улыбкой на лице избегает любой напасти. О, что? Говоришь, убиваешься бесконечными тренировками, закаляя тело и дух? Отдаешь всего себя? Надеясь на малейший результат? Нет уж, будь добр довольствовать тем, что имеешь. Радуйся, даже если нечему. А если не устраивает – вперед, иди на беспощадную арену еще и еще раз. Рюноскэ всегда злили эти мысли. Почему, спрашивается, после месячных упражнений с лучшим, в его глазах, мафиози, он не может показать и малую часть изученного? Дадзай-сан всегда отдает всего себя на растерзание урокам, преподнося настоящее творение своей силой. Пусть грубое, порой через чур жестокое, но какое красивое. Должно быть, считал Рю, он тренировался куда больше. Или же он один из счастливчиков, обладающий так называемым «талантом». «Как все надоело. День и ночь, каждые гребанные сутки я или делаю то, что поручает Мори-сан, или провожу все время в пустом зале, повторяя одно и то же. Два гребанных месяца, и все к черту. Все просто идет крахом». Он искренне пытался уснуть. Глубоко дышал, нашел идеальную позу и, в какой-то момент, даже смог расслабиться. Он все сможет, просто в другой день. Страдания ведь ни к чему хорошему не приводят, правда? Нужно просто поспать, а завтра все станет лучше. Он точно что-нибудь придумает, а если повезет, даже увидит собственный результат. Надо просто верить. Ведь отметины на его коже должны что-то да значить. Что-то важное. Акутагава не имел права сдаваться. Сколько раз в гости к разуму приходила соблазнительная мысль – бросить все и сбежать. Далеко, чтобы больше никогда не вспоминать о худшем в своей жизни. О страданиях, вечной тьме, убийствах и звере из адской пучины. Он бы сидел где-нибудь, недалеко от леса, читал классиков и просто наслаждался своей недолгой жизнью. Быть может, он мог бы найти работу по душе и даже заработать на что-то серьезное. Открыть свой магазинчик, например, и жить в нем, пока черный монстр полностью не поглотит его душу. Было бы чудесно. А Дадзай-сан? Только одна мысль, мимолетное упоминание о мафиози, заставила сурового преступника дернуться. Парень поежился, прижимая подушку поближе к щеке. Ночь почти прошла, он вот-вот заснет. Так к какой, спрашивается, радости, сознание дарит ему новые волнения? Ответа не было. Ни одного, ни десять. Почему, собственно, именно спасший его парнишка с суицидальными наклонностями заставляет Акутагаву без раздумий идти по прямой дорожке в никуда? Он ведь не дурак, все прекрасно понимает, и что тренировки когда-нибудь принесут свои плоды, и мафия сейчас больший для него с сестрой дом, чем что-либо до этого и после. Он отлично знал школьную программу, с легкостью определял сложные вещества. Кто бы что не говорил, Рю понимал свои силы. Возможно, даже в боевых искусствах он не так плох, если задуматься. Что, если за последнее время он действительно… Дадзай-сан похвалит за такое? Нет. Если учитель не доволен обучением ученика, то о каких достижениях может идти речь? Как наивно полагать, что пару месяцев сделали из слабого мальчишки выдающего мафиози. Никаких достижений, побед. Лишь очередная попытка, довольно слабая и безнадежная, убедить себя, что он не так плох. В который раз Рю ошибся. Как бы он не старался, все недостаточно. Он по-прежнему не может противостоять атакам Дадзая, увернуться от его рук и, банально, схватить учителя Расемоном. Это так просто, это чертовски легко, но нет. Сколько могут продолжаться эти жалкие попытки? Когда из него выйдет хоть что-то путное? «Слабак. Слабак. Слабак. Никчемный слабак. Ненавижу. Недостаточно для похвалы». Завтра наступит совсем скоро. Опять подъем, безвкусный завтрак и утренние процедуры, рутинные обряды до поздней ночи и отбой. Может, сегодня Дадзай даже скажет, что он стал лучше. Или никогда? - Да все! Бесит! – прокричал мафиози, откинув подушку. За окном уже светало, и какой-то дерзкий одинокий луч солнца светил прямо в лицо Акутагаве. Он пытался сдержать мысли и эмоции в себе, как делал всегда. Но трудно врать, если ложь не будет никем услышана. Парень лениво посмотрел на откинутую подушку. Зря он так с ней, но надо же девать куда-то агрессию. Главное, чтобы никто не услышал его криков, иначе будет сложнее. Обычно, когда ночью Рюноскэ впадал в истерику и немощно кричал самому себе, никто с утра не жаловался на его эмоции. Возможно, не слышали, или, вероятно, делали вид. Никому не нужны твои проблемы, Рюноскэ. Ни разу, за все время, проведенное в мафии, никто не сказал Рю ничего грубого или, наоборот, успокаивающего. В какие-то дни было тяжелее, но они уходили из памяти парня так же быстро, как и любые другие. Оставались лишь счастливые моменты с Гин и мирные секунды, проведенные с Дадзай-саном. О нем Акутагава хоть и мог думать вечно, но никак не признаться себе в этом. Его учитель (его учитель) – великий человек, не понимающий, какую власть он имеет над всеми. Он красивее, мудрее, сильнее и харизматичнее любого. Рю и доказательства не нужны были – он все прекрасно видел, а иногда даже чувствовал на собственной шкуре. Легкий ток и головокружение от неловких похлопываний учителя по плечу говорили сами за себя. Он ему нужен. Но, главное, Рюноскэ нужна похвала от единственного, чьи глаза прожигали его сердце. И, даже если его похвалят сквозь немощную улыбку, Рю будет рад. - Почему я не могу стать сильнее?.. – прошептал парень в пустоту, закрывая рукой глаза от утреннего солнца. - Разве ты что-то делаешь для этого? - А? – Рю вскочил на ноги, не отдавая себе отчет в интуитивном действии. Он был уверен, что здесь никого не было. Только бы не соседи. Их с сестрой и так не жаловали за ночные шумы (Эй, невежи! Преступники работают только по ночам! Так что потерпите, или вы станете следующими в моем списке), странный внешний вид парня, и постоянные проблемы на участке. И, если семейство Акутагавы не обращало внимания на раздражающих офисных работников и домохозяек со стороны, то те, в свою очередь могли повлиять на их место жительство. «Сдерживай себя. Ты не должен убивать соседского идиота». - Ты меня не убьешь. Более – твой опасный зверек даже коснуться меня не сможет. Видишь ли… - прервался голос из темноты. Некто, читая мысли, спокойно ответил на немые угрозы. Рюноскэ не знал этот голос. Даже представить не мог, кто из его знакомых-недругов мог так открыто говорить свои мысли, неприятно растягивая последние звуки в каждом слове. Дурная привычка поп-звезд, как ее называла Гин, - Я могу тебе помочь. Не думай, что я – Господь Бог или кто-то из чертовых небес. Я – всего лишь путник в этой жизни, идущий своим путем. Подобно тебе, Акутагава Рюноскэ. Мафиози сосредоточился на странном госте. Как бы он не старался разглядеть его облик или хоть какую-то часть, ничего не выходило. Темнота скрывала незнакомца, будто оберегая мрачную часть себя. Единственное, что он понял – сейчас не лучшее время для атаки, не смотря на всю бурлящую в Рю ненависть, длинною в ночь. «Сколько «я». Самовлюбленный эгоист. Только посмей выкинуть что-то из ряда вон». - Акутагава Рюноскэ, ай-яй-яй, - пролепетал голос, медленно приближаясь к сидящему в боевой позе парню на кровати, - Нельзя так думать. Если хотел бы меня убить – ты бы это сделал еще минуту назад. Я не прав? Владелец Расемона промолчал. Интуит он или в самом деле читает мысли – не важно. Он не пришел за кровью Рю. Ему нужно что-то другое, и лучшее, что парень может сделать – послушно ждать ответа. Вреда гость не причинит – каким бы слабым мафиози не был, а постоять за свою сохранность может. Ты проиграешь. Как в тот раз. Утром Дадзай-сан увидит твое обезглавленное тело и плюнет тебе в лицо за блядскую слабость. - Конечно, я… - Вываливай. Что тебе нужно, - сухо прервал очередную тираду Рю. Люди, которые только и умеют болтать, не закрывая рот, хуже раненной собаки на охоте. - Нетерпеливость – не самая лучшая твоя черта. Ты это знал, Акутагава Рюноскэ? - Говори, - неконтролируемые щупальца чёрного зверя уже начали вылезать из густой тьмы. - Боже мой! Хорошо, - продолжал тип, не показывая лица, - Нас с тобой ничего не связывает. Я не знаю о тебе ничего, кроме твоего имени и должности. А также то, что ты чертовски слаб. Даже не думай меня перебивать! Порешать на куски ты всегда успеешь, а вот найти ключ от нужной двери будет сложнее. Считай, я и есть твой тайный ключик, Акутагава Рюноскэ. Кажется, я смогу тебя заинтересовать. Хочешь начать с нуля? Перезапуститься, проще говоря. Стать тем, о ком только можешь мечтать? Обрести силу, да такую, чтобы она переполняла твое тельце и разума, а? Что скажешь? Все это без обмана, честное слово! Я помогу тебе обрести покой и, может, даже счастье, ты одаришь меня тем же. Договорились? - Договорились? – переспросил Рю, так и не понимая, что тот имеет в виду. Что значит «начать с нуля»? Он вернет Акутагаву в прошлое, заставив пережить все самые страшные моменты детства с самого начала? Или отправит во временное путешествие на момент попадания в мафию, чтобы тот поразил будущего учителя навыками? Такого не может быть. Всему есть плата, и Рю прекрасно это осознавал. Но какое же соблазнительное предложение – вернуться к истокам, найти свои ошибки и провести время, когда-то потраченное на зазубренные впустую вещи, уже на что-то другое, что, возможно, подарит ему эйфорию чувств. Он больше не совершит прежних ошибок и не будет мучить себя непоправимыми событиями – ведь моменты стыда просто-напросто исчезнут из истории. Если тот не врет, и Акутагава сможет отплатить ему чем-то, не настолько важным для себя, то почему бы не испытать это шанс на себе? Шанс на счастье? Успех? Нет. Шанс на новую слабость. Сколько себя не мучай, ничего не выйдет. Поверишь в себя еще раз? Ну, дерзай. Только, в очередной раз, падая с обрыва так называемого «успеха», не забудь, как больно бьется сердце в момент удара о реальность. - Я согласен. Что от меня требуется? – Рюноскэ без колебаний смотрел в даль, слушая бешенный стук в груди. Это ошибка, без сомнений, не стоило так отвечать. Но выбора нет. Лучше начать вновь, с чистого листа, чем пытаться добить израненную тушу. - Прекрасно, Акутагава Рюноскэ. Засыпай.