Отражение Убийцы

Сметана band - В моём тихом омуте Ошибка 3. Вера.

Как бы то ни было, сдаваться ни в коем случае нельзя. Хоть у него и не было совершенно никаких идей о происходящем, сидеть на одном месте – не самое лучшее решение. Рюноскэ решил идти вперед, чтобы ни случилось. «Для начала – узнать, какое сегодня вообще число. И год. Следом – найти маску или что-то еще, не важно, что. Просто скрыть бы эту уродскую улыбку и не видеть больше никогда», - рассуждал Акутагава, более-менее придя в чувства. Непременно, пусть не сразу, но он душу продаст, лишь бы найти того ублюдка, решившего поиграть с жизнью Рю. С первым проблем не возникло – не успел мафиози подумать, как бы лучше осуществить задуманное, как в глаза бросился настенный календарь. 2 ноября. Год оставался тот же. Значит, с момент их встречи прошло всего 2 дня. Не так много, но, кто знает, что мог наделать тот псих за считанные дни в его теле. А то, что тот придурок каким-то образом заполучил тело, облик, силу мафиози – сомнений не оставалось. У него твоя сила, Рюноскэ. Та, что ты называл слабостью. А у тебя – его немощность, красота и пустота. Почему ты один? Где его родители, хозяин этого тела – школьник? Ты уверен, что он так чист и невинен? Рюноскэ… Акутагава сжал щеки. Они предательски горели, не давая и так обеспокоенному парню прийти в себя. Надо уходить. Если сейчас не попытаться сделать хоть что-то – будет уже поздно. Надо всего-то найти маску и… Дверь же заперта. Где твои ключи? Ты здесь не живешь. Ты не знаешь, какие тайны хранит этот дома и его владелец. Рюноскэ… Слушай… Слушай… Мафиози вскочил, направляясь в туалет. Недавно он, мысленно вспоминая мотив известной песни, причесывался, радуясь новой возможности стать лучше. Сейчас – в панике ищет аптечную полку, ненавидя все и все. Еще бы вчера часть его гнева сожрал бы дикий зверь, нежно успокаивая своим холодом Рю. Сейчас – рассчитывать не на кого. Пожалуй, впервые за всю жизнь Акутагава остался один. Слушай, Рюноскэ… Там, за окном… Внутренний голос шептал, противно скребясь коготками. Парень отказывался его признавать, не до мыслей сейчас. Еле найдя маску, попутно разливая жгучее содержимое неизвестной банки, Акутагава надел темную защиту на лицо. Так-то лучше. Наконец в маленьком отражении на него смотрел не безумец с зацикленной улыбкой, а обычный школьник, желающий привлечь внимание. На такого никто и не обратит внимание. Рюноскэ… РЮНОСКЭ. - Заткнись, заткнись, - шептал мафиози, вертя кран. Пролитая жидкость оставила свои неприятные следы, небольшой ожог. Благо, большая ее часть пролилась на ковер, и лишь немного задела пальцы парня. Промывая холодной водой, Рю уже жалел, что не подумал сначала протереть раны ваткой. Боль, которую еще вчера бы проигнорировал парень, разъедала сознание, словно желая привлечь к себе особое внимание. Это тело слабо. Р Ю Н О С К Э - Да что, что?! – рычал Акутагава, оборачиваясь к небольшому окошку, -Что… Теперь он понял – неприятности только начинались. Сомнительное тело – полбеды. А вот присутствие вооруженных полицейских и парочки машин с сиренами – очень плохой знак. И как такой звук он не заметил раньше? В который раз сознание подводило, и, в то же время, спасало парня в нужный момент. От неожиданных волнений Рюноскэ почувствовал неприятный вкус во рту. Отсутствие завтрака не помешало рвотному рефлексу дать о себе знать. Закрыв рот рукой (Когда-то он делал это от сильнейшего кашля. Когда-то он был другим), Рю еле сдержал позывы. Оглянись… Рядом… Акутагава не стал дожидаться второго приглашения внутреннего голоса. Выбежав из ванны, парень послушался совету. Ничего необычного – коридор и все тот же скользкий пол. Неестественно скользкий. Иди… Рядом… Осторожно, стараясь лишний раз не издавать никаких звуков, Рю последовал до конца коридора. Пальцы еще жгло от неизвестной жидкости, но парень уже не обращал на это никакого внимания. Все, что его волновало – орава полицейских, которые, судя по всему, вот-вот ворвутся в этот дом. И гребанная улыбка. Судя по всему, она до сих пор красуется на его лице, как незаслуженный трофей. Вот и конец коридора. Осталось заглянуть за угол, но противная боль в висках просит остановиться. Скорее всего, там уже стоят люди в форме, или, куда хуже, лежит сам Акутагава – точнее, то, что осталось от его тела. Возможно даже, там тот придурок с его дрянной способностью поджидает Рюноскэ. Парень гадал, надеясь, что ни одно из его предположений не обернется явью. И, к его ужасу, так и произошло. Грязно-алый цвет, где-то совсем светлый, а с какой-то стороны спальни, темный, как ночь, залил стены, часть потока и пол маленькой комнаты. Задвинутые занавески не пропускали в комнату ужасов свет, и, пожалуй, это единственное, что могло спасти Рю от второго рвотного позыва. Даже отвратительный запах сгнивших тел и давно иссохшей крови так не впечатывался в память, как то, что послужило источником грязного оттенка. Самому уродскому, жуткому и нервному в жизни парня. На кровати лежало два тела – женщины и, судя по всему, мужчины. Акутагава не мог точно сказать про второго – у мертвеца отсутствовала голова. Вернее сказать, ее кто-то отрезал, оставив на шее рванные участки. Может, именно она выглядывала из-под свисающего одеяла или виднелась под шкафом – в такой темноте сложно было сказать, где и что. Виднелась лишь смерть, желающая оставить красоту своей работы в памяти любого случайного зрителя. «Я не хочу испытывать это… Это не моя жизнь, какой-то бред! Я не дам себя убить, не позволю арестовать за то, чего не совершал! Надо уходить». Он бежал. Так долго, как смог. Сразу же, как услышал звук открывающейся входной двери, рванул в соседнюю комнату, оттуда – через узкое окошко. Если бы не худощавое телосложение и удача, кто знает, когда бы еще Рю увидел свет солнца. Даже не входя в кровавую спальню, парень чувствовал, как нечто немыслимое жгло его ладони. Как в тот раз, после первого случайного убийства, за которым пошло второе осознанное, третье, четвертое… Но в этот раз он не виновен. Акутагава даже не знал этих людей и, уж тем более, не желал им зла. Как и тем, кого когда-то лично похоронил, лишив жизни. Он просто действовал по приказу Мори, реже - учителя, стараясь показать силу. Все, чего желал Рю – обрести достаточно сил, чтобы расправиться с главным соперником в своей жизни. Но от чего, повидав на своем коротком веку достаточно боли и отчаяния, его выбивает из колеи небольшие ожоги и преступление, окрашенное алыми тонами? «Надо найти Дадзай-сана. Это три. В мафию идти опасно, никто не поверит моей истории. Доказать обратное не смогу – навыки утеряны. Только бы не навсегда…». Акутагава понятия не имел, где толком находится – в Йокохаме ли вообще, или, быть может, на краю Китая? Оставалось верить лишь внутреннему голосу, который все оставшееся время твердил лишь одно – «Беги». Он бежал, так долго, как смог. Не обращая внимания ни на острую боль в груди, ни на обеспокоенных прохожих, коих периодически задевал плечами. Нет времени для извинений, еще немного и его чуть не обвинили в жутком преступлении. Схватили бы, и приговорили к смерти, если не к пожизненному сроку. И никакая мафия, с их корнями и связями, не пошла бы на встречу. Сейчас он – никто, если даже таковым можно назвать Рю. Ни имени, ни силы, ни Расемона. Не как раньше, а? Где же твои слезы в подушку? Может, заново поплачешь, что не достиг успеха? Или теперь играешь по другой схеме: нет силы – нет страданий? «Заткнись! Ты ничего не значишь. Я выберусь отсюда. Вернусь обратно и сделаю все, что в моих силах. Как бы слаб я не был… Сейчас у меня нет на это времени», - не в первой отвечал Рю самому себе, желая переубедить в обратном. Первый хороший знак – знакомый китайский квартал. Йокохама, он уверен – только в этом городе прямо перед стендом с сушеными кальмарами вечно шныряется рекламщик в дурацком костюме лапши. На секунду остановившись, Акутагава, не сдержав силы, упал на землю. Чертовы ноги дрожали, будто он пробежал целый кросс спортсменов, а не пару километров. Обычно для него не составляет труда даже на своих двух преодолеть и большее расстояние – сложно, конечно, особенно для дыхания, но ноги никогда так не предают его. В этом же теле они еле шевелились и неконтролируемо дрожали, не желая слушаться хозяина. Рюноскэ не стал настаивать – если продолжить бесконечный бег, то в самый неподходящий момент упадет без сил, сдаст себя врагу, разве что ленточкой не перевяжет. Восстанавливая силы и, приводя дыхание в норму, он осмотрелся. Выстраивая дальнейший путь, Рю поежился – на автобусе или на машине до мафии меньше 20 минут, но пешком… Давно он не ходил отсюда на работу. Должно быть, потребуется час ходьбы, если не больше, учитывая его сейчашние способности. «Проклятье». Выхода не было. Либо штаб мафии, либо полиция. Не став дожидаться полного восстановления, парень, вскочив на трясущиеся ноги, медленно поплелся сквозь китайские магазинчики. Он справится. Он же сильный. По-крайней мере, был таковым когда-то.