***
Наутро Эван проснулся в приятной истоме, но быстро понял, что отчего-то не чувствует своей правой руки. Он открыл глаза, прогоняя сон, и увидел, что на ней спал Майкл. Эван осторожно вытащил руку из-под него, и Майерс недовольно заворочался во сне. — Я рядом, спи, — прошептал Эван, легко поглаживая его по спутавшимся волосам. Покидать постель не хотелось совершенно, однако деваться было некуда. Время поджимало. Макмиллан бесшумно, насколько это было возможно, вылез из-под одеяла, перебрался через Майкла, чуть не свалившись прямо на него, и, наконец, ступил на холодный пол. За окном было туманно и хмуро, кажется, накрапывал мелкий дождь. Эван подошёл к зеркалу и осмотрел себя: от вчерашних ран не осталось и следа, на груди были только привычные шрамы от лап Сущности. Выходит, Она всё же исцеляла его — и довольно быстро. Что-то тут было не так. После завтрака Эван сразу же отправился в свой кабинет, чтобы составить вопросы для Виго. Он боялся, что будет не в состоянии задать их лично. Запомнить бы только, где находилась его лаборатория. Вдруг в дверь постучали. — Войдите! — ответил Макмиллан, откладывая листок с вопросами. — Доброе утро! — в дверях показалась высокая фигура Картера. Он вошёл в кабинет, как всегда, улыбаясь. — Время пришло, Эван. Как твои раны? Эван опешил и напрягся на мгновение, вспомнив о вчерашнем, но быстро понял, что речь шла о других ранах. Всё одно — и те, и другие уже затянулись. — Утра, — Макмиллан улыбнулся в ответ, вставая из-за стола. — Я в полном порядке, док. — Это хорошо, я ещё осмотрю тебя позже, — вдруг Герман посерьёзнел. — Как стемнеет, приходи в Институт: мне надо будет немного подготовить тебя, прежде чем мы направимся к Виго. — Ладно, как скажешь, — просто ответил Эван, проглотив нараставшую злобу. Он сам поставил себя в такое невыгодное положение, сам согласился со всеми условиями, и теперь махать кулаками было уже поздно. Может быть, именно этого Сущность и добивалась. — До встречи, — доктор улыбнулся на прощание и закрыл за собой дверь. Эван уселся обратно за стол и попытался собраться с мыслями: вопросы, вопросы… Откуда появилась Сущность? Как можно уничтожить Её? Насколько Она могущественна? Есть ли подобные Ей? Какие ещё люди здесь есть? Как попасть в Храм Сущности? Известны ли следующие Её жертвы? Вопросов было слишком много… Макмиллан надеялся получить ответы хотя бы на какую-то их часть. Он просидел в кабинете очень долго, без конца переписывая, зачёркивая и заново формулируя свои вопросы — это было похоже на безумие. В конце концов, Эван вышел из душного помещения на улицу, голова гудела, но холодный воздух приятно освежал. За обедом он пытался казаться спокойным, пока Аманда рассказывала о своём испытании: там всё было по-старому, всё шло своим чередом. Фредди, как обычно, травил непристойные шутки, над которыми смеялся разве что Кенни. Эта троица вызывала больше всего отвращения у Эвана. Но он старался ради остальных — всех остальных он мог с уверенностью назвать своей семьёй или, по крайней мере, друзьями. И он хотел бы спасти их. Лишь горящая надежда на спасение его и поддерживала. И Майкл. Эван встал из-за стола, привычно накладывая ещё одну порцию еды, чтобы отнести её Майерсу. — Передай своему молчаливому дружку, чтобы в следующий раз спустил свою задницу сюда сам, наконец! — вдруг выкрикнул уже раззадорившийся Фредди, усмехнувшись. Макмиллан остановился и медленно развернулся обратно к столу. — А тебе какое дело до его задницы? — спросил Эван грозно, уже сжимая кулаки. Он был не прочь выпустить пар, если придётся. Всё же накопившийся стресс давал о себе знать. — Ну тише, успокойтесь! — вдруг вмешалась Салли, не позволяя конфликту раздуться. — Как дети, ей-богу! Эван вздохнул и продолжил накладывать еду. Он хотел бы, чтобы такие, как Крюгер, никогда не выбирались из этого ада, где им самое место. Через пару невыносимых минут тишины он всё же поднялся по лестнице, ощущая на себе взгляды оставшихся в столовой. Сожительствовать со всеми этими психами становилось всё сложнее. Или ему казалось, что сложнее. — Майки, я принёс обед, — Эван вошёл в комнату Майерса без стука, словно бы он заходил в свою комнату. — Спасибо, — Майкл поднял на него взгляд, оторвавшись от деревянного бруска, из которого он пытался что-то вырезать. Весь пол был усыпан стружками. — Спустился бы в мою мастерскую, что ты тут устроил, — немного строго произнёс Макмиллан, скидывая стружки со стола, чтобы поставить тарелку. — Ты в порядке? — вдруг обеспокоенно спросил Майкл, подойдя ближе. Он медленно расстегнул верхние пуговицы рубашки Эвана, точно боясь спугнуть, и аккуратно провёл пальцами по его груди, ощупывая привычный рельеф шрамов. — Прости… Просто немного нервничаю перед сегодняшним экспериментом, — тихо ответил Эван. — Я тоже. Но я верю, что всё будет хорошо, ты же мне сам говорил, ведь так? — вдруг как-то наивно произнёс Майерс. — Ты справишься, и не такое выдерживал. Ты сильный. Макмиллан опешил, и все слова застряли в горле. Заслуживал ли он такой любви, такого счастья? — Спасибо… Я буду сильным ради тебя, Майки, — Эван осторожно перехватил его ладони и поднёс к своим губам. Кожа Майерса была такой нежной, и он целовал его пальцы, не отрывая взгляда от его прекрасных небесных глаз. Совсем скоро они выберутся, и он увидит, как в них отразится сияние первого рассвета.***
Как только невидимое бледное пятно, заменявшее солнце, окончательно скрылось за горизонтом, а полная луна стала тускло проблёскивать желтоватым опалом сквозь тёмно-серую вату облаков, Эван выдвинулся в путь. Он распрощался со всеми своими друзьями, словно видел их в последний раз, и крепко поцеловал Майкла. Перепроверив листок с вопросами для Виго, Эван аккуратно сложил его и убрал в нагрудный карман, чтобы точно не забыть. Благодаря поддержке его новой семьи, он наконец готов был перейти Рубикон. Он больше не боялся. По прибытии в Институт доктор Картер сразу же встретил его и повёл в центральный зал, после чего усадил в то же кресло, в котором Макмиллан не так давно видел умиравшего подопытного. Его чуть передёрнуло от внезапных воспоминаний. — Что ты собираешься делать, док? — недоумённо спросил Эван, когда тот начал фиксировать его конечности ремнями. — Разве мы не должны идти в лабораторию Виго? — Идти? — усмехнулся Картер. — Ох, Эван, как же мало ты знаешь. Ты думаешь, этот лес — это всё, что способна создать Сущность? — О чём ты говоришь? — Макмиллан напрягся, пытаясь подавить раздражение. — Скажем, лаборатория Виго находится не здесь. Не в этом измерении. Но это не значит, что измерения не связаны между собой. Поэтому я и сказал, что есть только один способ попасть в неё, — спокойным тоном проговорил Герман, туго затягивая ремни. — Виго сам откроет нам путь, когда я подготовлю тебя. А теперь лучше расслабься, и больно не будет. В последний момент Эван успел оставшейся свободной рукой указать на свой нагрудный карман, прежде чем Картер зафиксировал и её, а после потянулся к его вене с очередным шприцем. — Подожди! Там листок с вопросами… Для Виго. Пожалуйста, он должен прочесть их! — проговорил Макмиллан, уже ощущая покалывание в руке от введённого препарата. — Не беспокойся, Эван. Всё будет… — Эван не в силах был больше держать глаза открытыми. — Спи… Где-то слышался знакомый звук работы генератора. Густой приторный запах забивал ноздри и вызывал тошноту. Какие-то разговоры… Всё ощущалось так странно, так отдалённо, будто Эван находился под толщей воды. Он не мог пошевелиться, не мог говорить, и даже дышать было тяжело. — Ему будет больно, если не ввести морфий… — Это не имеет значения… Мне нужен чистый результат… Макмиллан не мог вспомнить, чьи это голоса. И о чём они говорили. Что значили все эти слова. Вскоре он почувствовал, будто что-то раскалённое разлилось по его жилам, и вновь отключился. Спустя некоторое время Эван открыл глаза и обнаружил себя прикованным к кирпичной стене небольшого полуразрушенного здания. Он огляделся вокруг, но в лаборатории было пусто: на предметном столике неподалёку от него лежали различные хирургические инструменты, перепачканные кровью. Рядом монотонно гудел генератор. Прямо напротив него в тисках был зажат его любимый тесак. Всё выглядело так, будто Виго хотел, чтобы Макмиллан сбежал. Но как? Его руки были разведены в стороны и крепко скованы мощными металлическими цепями. Эван начал с усилием рваться вперёд, надеясь, что ему удастся разорвать цепь. Как вдруг что-то за его спиной стало щёлкать, будто маленький механизм с шестернёй, и в следующий же момент Эван ощутил, как в его мышцы впилась острая игла, впрыснувшая что-то густое, что причиняло невообразимую боль. Он задёргался ещё пуще, словно пытаясь уйти от укола, однако это было невозможно, и ярко-оранжевая сыворотка начала сочиться прямо через его кожу, вспарывать старые раны и разрывать шрамы. Макмиллан ощутил невероятный прилив сил, вызванный острой болью, и снова дёрнулся вперёд, неожиданно для себя освободившись: он не просто разорвал цепь, он разрушил всю кирпичную кладку, удерживавшую оковы. Схватив свой тесак, Эван тотчас вышел наружу и увидел, что огромная полная луна, освещавшая лес, сияла золотисто-оранжевым. Он почувствовал, как в нём закипали ярость и жажда крови. Убийца не осознал, как чёрный туман перенёс его на испытание. Его глаза застилала алая пелена, и Охотник не разбирал, кого калечил своим новым модифицированным тесаком. Он впервые слышал голос Сущности так явственно: наконец, этот голос не шептал, а взывал к нему, подначивал его быть жёстче — и он слушался. Траппер расставил капканы по наитию, потому как не мог вспомнить ни одной своей тактики, какие-то люди всё время суетились вокруг него, но он не помнил их имён. Он действовал решительно и непредсказуемо, бил со всей силы и никого не подпускал к пойманной добыче. Он ощущал себя не больше, чем голодным хищником. Первой он растерзал какую-то азиатку, что пыталась завести генератор прямо перед его носом. Он быстро повалил девушку на землю, упиваясь её писклявым плачем, и наступил на неё, ощущая хруст костей под своей ногой, а после с размаху всадил тесак ей в череп. Она и раньше его раздражала. Затем в его капкан попался парень с уставшим видом, будто не спавший несколько суток. Охотник быстро расправился и с ним. Но этого было мало. Он знал, что где-то поблизости рыскали ещё двое зайчат, и он жаждал найти их всех. Так что вскоре он направился на звук заведённого генератора в поисках предпоследней жертвы. Ею оказался темнокожий парень в светлом плаще, который прежде сам снял с себя с крюка. И это чертовски разозлило убийцу. Пойманной добыче запрещено было сбегать. Траппер ощущал, как его мышцы сводило от боли и распиравшей сыворотки, что жгла, точно огнём. Он стиснул зубы, позволяя гневу разлиться по его венам и наполнить его новой силой. Убийца поддался наваждению и опомнился, лишь когда уже раздирал плоть парня, лежавшего неподвижно, на куски, небрежно разрывая мясо. Оставался последний зайчик. Охотник выдвинулся к центру рощи и взобрался на гору, внимательно озирая туманный лес, сырой и холодный, насквозь промокший от бесконечного дождя. Вдруг он заметил шевеление травы и моментально кинулся в атаку, переполняемый всепоглощающей яростью и слепым бешенством. Он хотел уничтожить последнего с особой жестокостью. Никто не должен был выбраться. Идя по следу, словно адская гончая, Траппер очень скоро обнаружил худощавую блондинку в голубой рубашке. Он зажал её в сарае, со всех сторон обставленном капканами, и усмехнулся, когда понял, что больше она не сбежит. И ему захотелось поиграться. Охотник махнул тесаком, делая вид, словно отпускает свою добычу, и девушка бросилась было бежать, но моментально попалась в ближайший капкан под окном. Он подошёл к ней и опустился на колено, чтобы в последний раз взглянуть в её испуганные глаза, полные слёз. Он так хотел насладиться своей победой. Как вдруг блондинка внимательно посмотрела ему в глаза в ответ и положила мягкую ладонь на его плечо, нарывавшее от золотистой сыворотки и огромных металлических шипов. — Эван… Что с тобой… — негромко произнесла она. Убийца нахмурился, не понимая такой дерзости. Он поднялся с земли и замахнулся тесаком над беспомощной девушкой. И, вкладывая в удар весь свой ненасытный гнев, резко вонзил острое лезвие в деревянный оконный проём рядом с ней. В следующее же мгновение блондинка высвободилась из ловушки и кинулась прочь. Траппер гнался за ней до самого люка, ведомый Сущностью и нечеловеческой силой, что закипала в нём из-за сыворотки. Он действительно готов был убить её. Он хотел этого. Ему было нужно… И всё же что-то остановило его. Что-то знакомое в её взгляде. И это что-то оказалось сильнее кровожадной Сущности и одурманивавшей сыворотки. Он упал на землю, подставляя лицо холодным каплям дождя. Его руки были в крови, а из вскрывшихся ран сочилась золотистая жидкость, пахнувшая тошнотворно приторно. Но он задыхался от чёрного тумана, окружившего его.***
Эван открыл глаза в своей постели и огляделся вокруг, пытаясь прийти в себя: к нему снова была подключена капельница, всё тело неприятно ломило от тупой боли, как после тяжёлой работы, и его ужасно тошнило. В комнате было светло и пусто. Вдруг дверь отворилась, и кто-то бесшумно вошёл. Эван приподнял голову, чтобы посмотреть, и заметил приближавшегося Майкла, тотчас упавшего на колени к его кровати. — Ты справился, — с тёплой улыбкой произнёс Майерс. — Слышишь? Теперь всё будет хорошо. Я знал, что ты всё выдержишь… Макмиллан опустился обратно на подушку и закрыл глаза, счастливо улыбаясь. Внезапно в его мыслях стали возникать какие-то неясные обрывки воспоминаний. Неизвестный человек в капюшоне. Бумага. Приторный запах. Боль. Кровь. Чьи-то небесно-голубые глаза. Туман. Эван резко вдохнул и вспомнил, что всё это было ради получения информации от Виго. — Где моя рубашка? — тут же всполошился он, поднимаясь с постели. — Что? — не понял Майкл. — Не знаю, доктор Картер раздевал тебя. Ты был весь изранен… — Чёрт, он всё знает, — Эван одним движением вынул катетер из вены и встал с кровати, хаотично осматривая спальню в поисках своей одежды. — Знает что? Эван, успокойся, всё в порядке, — Майкл приобнял его за плечи, пытаясь усмирить. Наконец Макмиллан обнаружил свою одежду аккуратно сложенной и лежавшей на стуле. Он тут же сунул руку в нагрудный карман рубашки и достал оттуда пожелтевший и помятый листок бумаги. — Здесь все ответы, — пробормотал он, разворачивая лист, а затем внимательно вперился в него взглядом. В центре листа был изображён неровный овал, а аккурат под ним — крест — словно отметка о пиратском сокровище. Рядом покосившийся влево рукописный текст гласил следующее: «Эмоции = питание. Новые — в снежной горе. Она — никогда не спит. Одри — смотри на Луну. Время — течёт, как вода. Смерть — не выход. Вход — это выход». Эван тотчас с силой скомкал листок, чувствуя новый прилив гнева. Всё это было какой-то безумной бессмыслицей. Бредом сумасшедшего, издёвкой. — Проклятый Виго надул меня! Это что, ответы?! Как это понимать?! — выплюнул Эван и поглядел на спокойное лицо Майкла, стоявшего рядом. — Что за чертовщину он намалевал? — Я думаю, это своеобразный ребус, который нам нужно расшифровать, — пожал плечами Майерс. — Как?! — эмоционально выпалил Макмиллан. — Что за снежная гора? Какое ещё текущее время? И кто такая эта Одри?! — Это я.***
Спустя всего день общими усилиями удалось разгадать, что изображённым кривым овалом было озеро, находившееся недалеко от поместья всё это время, и, судя по всему, на его дне было что-то важное. Сущность всегда следила за ними, питалась любыми их эмоциями, и всё это было как-то связано с лунными фазами. За которыми поручено было наблюдать Майклу, потому как в Хэддонфилде было самое ясное небо. И, скорее всего, времени на решение оставшихся загадок у них было до Новолуния. Так что Эван сидел за своим столом, сверля взглядом письмо Виго, будто пытаясь найти в нём что-то ещё, что-то новое. Откуда Виго владел всей этой информацией, и не значило ли это, что он всё же работал на Сущность? Какова вероятность, что всё это не было ловушкой? Эван закрыл глаза и откинул голову на спинку стула, тяжело вздохнув. Он не имел права на ошибку. Вдруг в дверь постучали, и Макмиллан велел войти. Доктор Картер тут же спешно прошёл в кабинет, но на его лице не было привычной улыбки, он выглядел обеспокоенным. Эван занервничал ещё пуще. — Что-то случилось, док? — с ходу поинтересовался он. — Я почти закончил последние опыты с гнойной сывороткой. Ты так и не вспомнил ничего конкретного об испытании под её действием? — Картер предусмотрительно достал большой блокнот и приготовился записывать. — Только обрывки, — пожал плечами Макмиллан. — Я точно помню, что убил всех, кроме кого-то одного. И я не знаю, почему поступил так. — Ты не убил Лори, — тут же нашёлся доктор. — Я говорил с Максом, он узнал об этом от Клодетт. — А ты без дела не сидел, — усмехнулся Эван, за улыбкой пытаясь скрыть беспокойство. Так значит, опять Лори? — Священное увядание подходит к концу, и мне необходимо завершить все исследования. Вот что, — Картер деловито облокотился на стол, придвинувшись ближе, — предлагаю тебе электрошоковую терапию. — Что?! Ну уж нет, катись к чёрту со своим электричеством, — моментально нахмурился Эван. — Дослушай! — сердито перебил его доктор. — Это может помочь восстановить память. Я проведу короткий сеанс, всё будет по правилам, никаких последствий! — Док, я не твой подопытный кролик, — уже спокойнее выговорил Макмиллан. — Дело не во мне, Эван. Разве не ты больше всех стремишься покинуть это место? Ведь ты забыл какую-то важную информацию, когда вернулся из Храма Сущности, так может, ты уже знаешь все ответы? А я просто помогу тебе их вспомнить, — заискивающе улыбнулся Герман. — Ты невыносим, Картер, — вздохнул Эван. — Надеюсь, когда мы выберемся, я тебя больше никогда не увижу. — И я тебя люблю, Эван! Встретимся в Институте! — доктор мгновенно оживился, с безумной улыбкой потрепал Макмиллана по щеке и тут же ретировался из кабинета. Тем же вечером Эван в очередной раз направился в госпиталь, не сказав никому ни слова. Он надеялся, что всё действительно пройдёт быстро и безболезненно, потому что ему было просто необходимо докопаться до истины любой ценой. Перед процедурой Картер ввёл ему обезболивающее, но Эван всё равно приготовился к худшему, поскольку ему уже доводилось наблюдать за работой доктора с электрошоковым аппаратом. Конечно, док попросил его расслабиться, а затем вставил ему в зубы резиновый кляп, который никак этому не способствовал. Тем не менее Макмиллан вздохнул и закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на воспоминаниях, пока его тело не начало содрогаться от прошивавших его волн электрического тока. — Ты же заметил, что Сущность больше не наказывает тебя? — вдруг вкрадчиво проговорил Герман в перерыве между разрядами. — Хотя ты продолжаешь перечить Ей. Эван распахнул глаза, внимательно вглядываясь в лицо доктора, стоявшего поодаль, в тени аппарата. — Она питается эмоциями, Эван, чувствами, ты понимаешь? Любыми — хорошими или плохими. Твоими чувствами, — продолжил Картер. — Нет смысла прятаться от меня, я давно всё понял. А Она тем более. После очередного разряда Макмиллан зажмурился, ощутив болезненную судорогу, как вдруг все его мысли перенеслись в прошлое. Он вспомнил то испытание, на котором отпустил Лори осознанно и наперекор зову Сущности. Он вспомнил чудовищные пытки, последовавшие за этим решением. А после — как он шёл по Храму, как обнаружил огромный портал и зимний лес за ним. Запах сырости и плесени. Он вспомнил всё. Ощутил те самые переполнявшие его чувства, о которых говорил Картер — только они и придавали ему сил, чтобы идти вперёд. И, как оказалось, не только ему. — Она поняла, что есть способ питания проще, чем принуждать тебя убивать, — спокойно произнёс Картер, расстёгивая фиксационные ремни и вытаскивая кляп изо рта Эвана. — Ну что, ты вспомнил что-нибудь? — Всё, — выдохнул Макмиллан, устало опрокидываясь в кресло и вновь закрывая глаза.***
Выходит, Храм Сущности всё это время находился прямо у них под носом — на дне озера, мимо которого они ходили каждый день. Свобода была так близко, что Эван уже почти ощущал тепло солнечных лучей на своей коже. А пока он сидел на ступенях старого дома Майерсов и смотрел на огромный сияющий диск Луны. Майкл лежал у него на коленях. — Что ты сделаешь первым делом, как только мы выберемся? — негромко спросил Макмиллан, поглаживая Майкла по волосам. — Эм… — Майкл открыл глаза, задумавшись. — Наверное, я хочу научиться водить машину. — Я научу тебя, — тут же улыбнулся Эван. — А ты? Что хочешь сделать ты? — Удостоверюсь, что мой отец мёртв. Знаешь, мне придётся проделать много разной бумажной работы, оформить… — Нет-нет, это всё не то, — перебил его Майкл. — Ты говоришь, что тебе нужно сделать, а я спросил о том, чего ты хочешь. — Тогда, — усмехнулся Эван, — я хочу послушать радио. Да, я включу свой приёмник, как только мы зайдём в дом. — Уже лучше, — Майерс заулыбался в ответ и поднял руку, легко прикоснувшись к щеке Эвана, заставляя наклониться к нему, чтобы поцеловать. Макмиллан улыбнулся ему в губы — рядом с ним он уже чувствовал себя дома. Как только они возвратились на территорию поместья, на опушке возле озера их встретил Макс. Завидев его, Майкл молниеносно отпрянул прочь, отняв свою руку, только что нежно сжимавшую ладонь Эвана, словно бы он обжёгся чем-то горячим. — Эй, всё в порядке, — успокаивающе прошептал Эван, убирая волосы с лица Майерса, за которыми он пытался спрятаться. — А вот и вы, ребята! — приветливо гаркнул Томпсон, подходя ближе и крепко пожимая освободившуюся руку Эвана. — Я уж заждался! — Прости, мы увлеклись фиксированием лунных фаз, — Макмиллан не сдержал смешок. — Как сам? — Понял, — хихикнул в ответ Макс, бросая взгляд на Майкла. — У меня отличные новости. Давеча виделся с Клоди, мы тоже немного пофиксировали фазы, но сейчас не об этом, она передала мне занятную вещицу. Сперва я подумал, что это обычная безделушка. В следующий момент Макс вынул из кармана небольшую резную фигурку в виде песочных часов, оплетённых причудливым узором, и отдал её Макмиллану. — Что это? — Эван внимательно вертел фигурку в руках. — Клоди сказала, что эти часы нашёл Джейк. Ну, как нашёл, скорее украл. Из какого-то дома с огромной библиотекой. Но это тоже сейчас неважно, — пояснил Макс. — Дело в том, что пока я вас ждал, я рассматривал эти странные часики, но в какой-то момент они выскользнули у меня из рук и упали в озеро. Я испугался, начал было корить себя, как вдруг они всплыли! И не просто всплыли — а засияли ярким светом, пока были в воде. Ну, попробуй сам! Эван наклонился к кромке озера, держа часы в руке, и медленно погрузил их в тёмную ледяную воду. Через мгновение часы и правда вспыхнули мягким светло-голубым светом, будто пульсируя. — Что за чертовщина… — в неверии пробормотал Эван, всматриваясь в гипнотизирующий свет. — Время, — Макмиллан вздрогнул от неожиданности, заслышав голос Майкла за своей спиной, — течёт, как вода. — Т-ты… — удивлённо уставился на него Томпсон. — Ну конечно! — тут же вскочил Эван. — Время течёт, но не здесь. Неужто это тот самый артефакт времени, о котором я слышал? Даже не верится, что он и правда существует… Вы хоть понимаете, что он поможет нам вернуться домой? Вернуться в то время, в которое мы захотим, потому что для паучихи его не существует вовсе. — Так вот оно что, — задумчиво проговорил Макс. — Это то, что нам нужно! — Эван счастливо притянул Макса для дружеского объятия. — Передай Парку, что я прощаю его за все сломанные капканы и крюки!***
Тем не менее время было на исходе. Второго шанса могло не быть, потому как в Новолуние Сущность перерождалась и стремительно набирала мощь, голодная и готовая выйти на охоту за новыми жертвами. Именно в это время она открывала портал в обычный мир, соблазняя будущих убийц, обещая им безнаказанность или отмщение, бесконечную вседозволенность или искупление. Она всегда находила индивидуальный подход, сводила с ума и развращала разум людей, внушала и лгала, втиралась в доверие, медленно подменяя мысли, и незаметно уничтожала личность человека, которому предстояло стать Её избранным убийцей, Её верным добытчиком. Эван готов был поклясться, что погрёб сотню рабочих под завалами взорванной шахты не по своей воле. И не по воле отца. Это была Она, Она испытывала его, и Эван поддался, потому что тогда он был слаб. Однако теперь он обрёл силу — оставалось только освободиться от оков. Сомнений, что Храм Сущности находился под водой, почти не оставалось, но удостовериться всё же стоило. Вода в озере всегда была тёмной и непрозрачной, хотя и казалась кристально чистой. В любую погоду она была ледяной, но никогда не замерзала. В ней не водилось рыб или другой живности. А по ночам над озером густо клубился чернильный туман. Такое же озеро было и со стороны выживших, и Макмиллан предполагал, что эти озёра были единым целым. Утро только начинало теплиться, поднимая светлое пятно, спрятанное за облаками, из-за горизонта, как Эван уже сидел на земляном берегу, опустив в озеро ноги. От холода правую сводило судорогой, а на левой он не чувствовал пальцев. Он пытался собраться с силами, чтобы нырнуть, но всё никак не мог. Внезапно он заслышал чьи-то тяжёлые шаги за спиной, однако вида не подал. — Чего сидишь такой смурной? — проговорила подошедшая Анна, присаживаясь рядом. — Да так… — замялся Макмиллан. — Хотел сплавать на разведку, но никак не соберусь, — всё же признался он. — Страшишься холода, Иван? — усмехнулась Анна. — Знаешь, говорят, мороз забирает только тех, кто страшится его. А ты представь, что тебе тепло, и никакая стужа тебя не возьмёт. Эван сидел в недоумении. Он часто не мог понять, о чём говорила Анна, хоть ему и нравилось её общество. Особенно его впечатляли её храбрость и решительность, но в тоже время добросердечность и искренность. — Хочешь нырнуть первой? А я за тобой, — наконец выдал Макмиллан, доставая окоченевшие ноги из воды и растирая побледневшую кожу. — Нырну. А ты, коли страшишься, лучше не лезь, — отрезала Анна, тут же скинула сапоги и меховой жилет и бросилась в тёмную воду, не сказав больше ни слова. Эван изумлённо замер, вглядываясь в зеркальную гладь озера, и ждал — больше ему ничего не оставалось. Спустя некоторое время ему показалось, что в воде отразился какой-то золотистый блик, однако ничего не произошло, и Макмиллан начинал волноваться. Он не простит себе, если с Анной что-нибудь случится. Через несколько минут, показавшихся вечностью, чёрная вода вдруг пошла крупной рябью, и Анна резко вынырнула на поверхность: Эван тут же вскочил и подал ей руку, помогая взобраться на берег. — Боже, ты в порядке? — моментально поинтересовался Макмиллан, накидывая ей на плечи сухое полотенце. — Пошли скорее в дом. — Я видела… — задумчиво пробормотала женщина, глядя куда-то вдаль. — Лесную опушку, укрытую снегом. И большую деревянную избу. В той избе возле печи сидели дети. Четверо. Грели ручки у огня. — Тебе были знакомы эти места? — Эван хотел убедиться, что они видели один и тот же заснеженный лес, о котором упоминал и Виго. — Нет… Всё чужое. И дети совсем одни, — Анна посмотрела ему в глаза. — Должно быть, это следующие жертвы Сущности. Я тоже видел этот лес, портал в него был открыт ещё давно. Мы не позволим Ей забрать их, — улыбнулся Эван, силясь поверить в собственные слова.***
Тем же вечером решено было бежать. Новолуние через две ночи, и медлить дальше было уже нельзя. Сущность больше не забирала Эвана на испытания, и он окончательно убедился в том, о чём говорил ему Картер. Она питалась его чувствами, и он больше не мог позволять Ей делать это. Конечно, он был чересчур самоуверен, надеясь перехитрить древнее Божество, но разве у него был выбор? Хуже стать уже не могло — убеждал себя Эван. Около полуночи почти все убийцы собрались у озера, надеясь, что эта ночь станет для них последней в мире Сущности. Макмиллан в последний раз обнял всех своих друзей, обещая найти каждого в обычном мире. — Если мы не вернёмся через час, ныряйте за нами, — серьёзно проговорил Эван, оглядывая остальных. — Считайте, что мы выбрались. Я оставлю артефакт у портала. — Я дам отмашку выжившим, — кивнул Макс. — Удачи, брат. — Увидимся на той стороне, друг, — улыбнулся Филип, хлопнув Макмиллана по плечу. — Я думаю, ты совершаешь ошибку, — вдруг негромко проговорил Картер, пристально смотря Эвану в глаза. — Она вас не отпустит, скорее убьёт. — Пусть так, — смиренно произнёс Макмиллан. — Я больше не намерен кормить Её. — Или, того хуже, перенесёт в Пустоту, — беспокойно продолжил доктор. — Не смущай их лишними сомнениями! — внезапно вмешалась Анна. — Идите уже! И представляйте, что вам тепло! До свидания! — Будьте осторожны, — печально произнесла Салли, порывисто обнимая Эвана напоследок. — До встречи! Наконец, Макмиллан подошёл к краю берега, оглядел туманное озеро и вздохнул. Майкл стоял рядом — бояться больше нечего. — Держи меня за руку и ни за что не отпускай, — прошептал Эван, сжимая ладонь Майкла крепче и утягивая за собой в тёмную воду. В следующий же миг стало казаться, будто мириады острых игл одновременно впивались во всё его тело, пронзая его насквозь, сдавливая органы и отнимая конечности. С каждой секундой плыть становилось всё тяжелее, но отступать было уже слишком поздно. От холода начинало темнеть в глазах, однако Эван собрался с силами, хотя уже почти не чувствовал ног, и резко нырнул ещё глубже, делая последний рывок до Храма. Вдруг вокруг них что-то будто вспыхнуло на мгновение, и они очутились внутри Храма Сущности. Здесь всё было по-прежнему, словно замерло во времени: отсыревшие каменные стены, покрытые плесенью и разноцветным лишайником, спёртый влажный воздух и неприятный запах затхлости и пыли. — Идём, — уверенно произнёс Эван, взглянув Майклу в глаза и ступая мокрыми ногами по каменному полу. Влажная одежда неприятно липла к телу, тяготила и заставляла подрагивать от холода. Но сейчас всё это было пустяком, мелочью. Поплутав некоторое время по бесчисленным церемониальным залам и длинным коридорам, обрамлённым колоннами, они всё же остановились у одной из дверей, что показалась Эвану знакомой. — Ты уверен? — нерешительно спросил Майкл, невольно сжав ладонь Эвана крепче. — Нет, — Макмиллан резко дёрнул за ручку, и тяжёлая дверь со скрипом отворилась. Вмиг из-за неё полезли огромные лапы Сущности с бритвенно-острыми отростками, с кончиков которых капала золотистая слизь. Сущность быстро обхватила руки Эвана, и Майкл не в силах был удержать Её, а затем принялась оплетать его ноги, поднимая в его в воздух, и туго затянула лапы вокруг его шеи. — Беги отсюда! — только и успел выкрикнуть Эван, прежде чем паучиха передавила его горло, и он начал задыхаться. Внезапно Майкл выхватил нож — тот самый, что дарил ему Макмиллан — и с нечеловеческой силой стал рубить чёрные лапищи Сущности: из обрубков хлестала густая оранжево-золотая жижа, и отростки беспорядочно зашевелились, словно корчась от боли или пытаясь увернуться от новых ударов. Куски чёрной плоти летели на землю и тотчас сгорали, обращаясь в пепел и исчезая бесследно. Наконец, все лапы были перерезаны, и Эван свалился на пол, всё ещё хватая ртом воздух и пытаясь осознать, что только что произошло. Тяжело дышавший Майкл упал рядом с ним и тут же крепко обнял, до сих пор с готовностью сжимая рукоять ножа. — Я не уйду без тебя, — прошептал он. — Спасибо, что спас, — произнёс Макмиллан, пришедший в себя, и мягко погладил Майкла по волосам. — Не думал, что этот нож пригодится. — Странно, что Она не отняла его, — пожал плечами Майерс. — Ты в порядке? — Всё нормально, — выдохнул Эван и поднялся с пола, опираясь на протянутую ладонь Майкла, чтобы затем снова нежно обхватить её. Теперь его тело вновь было изрезано Сущностью, а поперёк шеи расцветал пурпурный след от Её лапы. Тем не менее он был жив, Майкл тоже не пострадал, значит, можно было продолжать. Свобода была совсем близко. Они продвинулись вглубь Храма, проверили даже подвал, в котором Макмиллан бывал бесчисленное количество раз, в котором проклятая паучиха ломала его всеми возможными и невозможными способами, однако так и не нашли портал наружу. — Похоже, Она закрыла его, — наконец негромко выговорил Майкл. — Этого не может быть, он всегда был здесь, — тут же парировал нахмурившийся Эван. — Мы найдём его! — Это бесполезно, Она сильнее нас, — отчаянно добавил Майерс. — Может, нам лучше вернуться, пока мы не разозлили Её ещё сильнее? — О чём ты говоришь, Майки? Ты отрубил Ей лапы, думаю, Она уже достаточно зла на тебя, — Эван искренне не понимал, что на него нашло. — Посмотри на меня. Он взял лицо Майкла в свои ладони и заглянул в его внимательные голубые глаза, словно пытаясь найти в них ответы. — Мы почти выбрались, мы почти на свободе, ты осознаёшь это? Ещё чуть-чуть и ты снова увидишь солнце, — Макмиллан притянул его к себе, чтобы мягко поцеловать, — Мы увидим. — Хорошо, ты прав, ты прав, — Майкл опустил взгляд, будто нашкодивший ребёнок. — Идём скорее. Должно быть, Сущность принялась истязать их сознание, сеять сомнение и страх, но нельзя было поддаваться Ей. Не сейчас и никогда больше. В голове звучал Её жуткий шёпот, убеждал, что всё зря, что им не спрятаться от Её всевидящего взора. Макмиллан старался успокоиться и не внимать чудовищной лжи. Или горькой правде? Он уже не мог понять, где заканчивались его мысли и начинались Её. Оставалось доверять только чувствам — в них он был уверен наверняка — и идти вперёд несмотря ни на что. В конце концов они вышли в просторный зал, и Эван вдруг почувствовал ледяной ветер, сквозивший по полу. — Сюда! — тотчас оживился он. Чем дальше они продвигались, тем больше усиливался холод, и вскоре они увидели, что сырые стены Храма всецело покрывал колючий белоснежный иней, застывший острыми иглами по направлению ветра. Остановившись у очередной деревянной двери в келью, Эван замялся. Он не хотел бы снова столкнуться с Сущностью. Как вдруг Майкл одним движением возвёл нож и распахнул тяжёлую дверь. Морозный воздух дурманил своей свежестью, а малюсенькие снежинки тут же стали оседать на всё ещё влажной одежде, но таяли почти мгновенно. Как завороженные, Эван и Майкл вошли в келью, и дверь за ними захлопнулась. Перед их взором предстал огромный портал с рваным огненным краем, сиявшим золотом. Макмиллан опомнился первым и тотчас вытащил из кармана артефакт времени — он тоже пульсировал мягким голубым светом. — Ты готов? — спросил он, поворачиваясь к Майклу. Майерс молча кивнул, пронзительно посмотрев Эвану в глаза, и сильнее сжал его пальцы. В следующий миг Эван загадал очутиться дома и бросил артефакт на землю, делая шаг в портал. Главное, что Майкл был рядом, а всё остальное было уже и неважно. Он закрыл глаза и задержал дыхание, ощущая лишь невыносимую боль и тепло ладони Майкла — он сжимал её так крепко, будто от этого зависела его жизнь. — Люблю тебя, — прошептал Эван, но не услышал ни звука. Он попытался вдохнуть, но его лёгкие словно схлопнулись. Воздуха не было. Лишь бесконечный угольный вакуум, затягивавший их в неизвестность. Однако пока он чувствовал ладонь Майкла в своей, пока ощущал пульсацию его сердца — всё было хорошо. Здесь и сейчас — всё было хорошо.***
Love me tender, love me sweet Never let me go You have made my life complete And I love you so
Полуденное июньское солнце ослепительной точкой сияло в безоблачной лазури бескрайнего небосвода. Тёплый летний ветер легко трепал глянцевую листву деревьев, высаженных вокруг главного дома.Love me tender, love me true All my dreams fulfill For my darlin', I love you And I always will
Эван, не до конца понимавший произошедшее, приблизился к своему поместью, осторожно коснулся кованой железной калитки и потянул её на себя. Калитка привычно скрипнула на полпути и поддалась. Всё было так, как он помнил. Вдруг он заметил, что на его руках не было ни свежих ран, ни старых шрамов, будто Сущность никогда не терзала его.Love me tender, love me long Take me to your heart For it's there that I belong And we'll never part
Майкл всё это время не отпускал его руку, безмолвно любуясь роскошью поместья Макмиллан, залитого лучами солнца. Эван же изумлённо глядел, как ветер игрался в золотистых волосах Майерса, как сияла его безупречная фарфоровая кожа, и как светились его небесного цвета глаза. От него невозможно было оторваться.Love me tender, love me true All my dreams fulfill For my darlin', I love you And I always will
— Мы сделали это, — нарушив тишину, проговорил Эван. — Мы выбрались, Майки! — Даже не верится… — пробормотал Майкл. Наконец, они вошли в дом. Здесь было светло и уютно, пахло сладкой выпечкой и старыми книгами. Откуда-то еле слышно доносилась музыка.Love me tender, love me dear Tell me you are mine I'll be yours through all the years Till the end of time
Эван прошёл в просторный зал и раздвинул тяжёлые портьеры, впуская в комнату солнечный свет. На столике, укрытом белой скатертью, стояла небольшая стеклянная ваза со свежими подсолнухами. Рядом находился его любимый радиоприёмник, из которого и звучал голос Элвиса.Love me tender, love me true All my dreams fulfill For my darlin', I love you And I always will
— Этот ад закончился. Теперь мы свободны, — снова вслух произнёс Макмиллан, присаживаясь на мягкую софу и пытаясь осознать сказанное. — Мы будем жить здесь, и отныне всё у нас будет хорошо. Комната выглядела великолепно: покрытая лаком деревянная мебель блестела на солнце, узорчатые ковры укрывали гладкий дубовый паркет, а лёгкий светлый тюль развевался от тёплого ветра, что веял из распахнутого окна. Всё казалось идеальным, до невообразимости совершенным, как во сне. И всё же? — Спасибо, что вытащил меня оттуда, — Майкл уселся рядом и положил голову Эвану на плечо. — Я люблю тебя. — И я тебя люблю, Майки, — Эван нежно поцеловал его в светлую макушку и придвинулся ближе, обхватывая Майерса за плечи, прижимая к себе, будто боясь потерять. — И всегда буду любить. Меж тем снаружи стояла на редкость чудесная погода, и вдоль металлического забора, путаясь в молодой траве, по земле стелился едва заметный чёрный туман.