***
Эван сидел в своей комнате и рисовал. Окончательное осознание чувств к Майклу помогло ему вернуться к любимому хобби, заброшенному много лет назад, хотя, конечно, порою он с болью вспоминал грубые и лживые слова отца. Но ещё больнее было вспоминать те разы, когда тот оказывался прав. Как однажды его «друзья» из простых рабочих предали его за несколько долларов. И больше всего Эван боялся ошибиться снова, пойти по ложному следу и довериться совсем не тем людям. В дверь постучали, и Эван по привычке быстро спрятал свои наброски. — Войдите! — звучно крикнул он. — Доброго утречка, — это был Макс. От него можно было не прятаться. — Я тут узнал кое-что интересное. Томпсон закрыл дверь и прошёл в комнату, усаживаясь в большое мягкое кресло. На самом деле комната Эвана была обставлена очень богато, и ему было неловко за это. Остальные убийцы чаще всего ютились в маленьких и некрасивых комнатушках из их прошлой жизни. Наверное, именно поэтому все так любили сидеть в общей гостиной с таким же роскошным убранством, что и спальня Эвана. — Клоди рассказала мне, что вчера она обнаружила поляну со странными цветами, когда, как обычно, собирала в лесу целебные травы, — полушёпотом начал Макс. — Она говорит, что никогда прежде не видела таких цветов. — Думаешь, это какие-то особые цветы Сущности? — с недоверием спросил Макмиллан. — Я доверяю Клодетт, она всё-всё знает о растениях. Нам стоит проверить, Эван, — Макс звучал убедительно. — Ладно, хорошо, ты знаешь расположение этой поляны? — Да. Но есть одно «но», — вздохнул Макс. — Эта поляна со стороны выживших. Нам не добраться до неё. — Вот чёрт, так и думал, — Эван сжал кулаки и нахмурился, задумавшись. — Пусть тогда Клодетт сама нарвёт этих цветов и передаст их тебе на границе. — Нет! — вдруг всполошился Томпсон. — Это может быть опасно! Сущность куда менее благосклонна к выжившим, ты же знаешь. Они такие хрупкие… — У нас нет другого выбора, Макс, мы не можем упустить такую возможность. Мы до сих пор не нашли Виго, а чёртов трус Бенедикт сбежал. Эти цветы — наша единственная зацепка, — Эван звучал рассудительно и уверенно, он знал, что такой тон успокаивал его друга. — Ладно, я попрошу её, — печально ответил Макс. — Всё будет в порядке, — Эван положил руку ему на плечо. — Всё равно здесь нельзя умереть. Пусть возьмёт с собой Парка или Кинга для защиты, — усмехнулся Макмиллан. Однако после этого разговора Эван забеспокоился сам. Загадочные цветы Сущности не предвещали ничего хорошего и совершенно точно были опасны — он был уверен в этом. Но в то же время они могли стать ключом к их свободе. А пока стоило успокоить нервы. Эван направился в комнату Майкла, намереваясь вытащить его на охоту, пока снаружи стояли последние тёплые деньки. В последнее время он часто охотился вместе с Анной, которая продолжала называть его не иначе как Иван, хотя он поправлял её бесчисленное количество раз. Она была очень искусной охотницей, способной победить любого зверя в лобовом сражении. Но так, по мнению Эвана, терялся азарт. Ему же больше нравилось расставлять хитрые ловушки и поджидать жертв на расстоянии. Поэтому сегодня он хотел пойти с Майклом. Майкл тоже умел выслеживать жертву издалека, чтобы после сразить одним точным ударом. Он постучал в дверь и тут же открыл её, проходя в комнату. — Привет, не занят? — с улыбкой спросил Эван и прикрыл дверь. — И тебе доброго утра, — Майкл лежал в постели, кажется, недавно проснувшийся, но от лености всё ещё не покинувший своё убежище из подушек и одеял. Эван заулыбался ещё шире при виде такого зрелища. Светлые волосы Майкла спутались и лезли ему на лицо, а на фарфоровой коже розовели отпечатки подушки. Он мечтал увидеть его ангельские глаза в лучах утреннего солнца. — Хотел пригласить тебя на охоту, ты встаёшь? — Макмиллан уселся на его кровать, взяв с полки расчёску-щётку, и принялся осторожно расчёсывать мягкие волосы Майкла, то и дело перебирая их пальцами. — Дай мне время собраться, — Майкл льнул к его ладоням и нежился от ласковых прикосновений. — И положи расчёску, она не моя, это для Сущности. — Серьёзно? — засмеялся Эван. — Прости. Я думал… Когда ты расскажешь мне, откуда у тебя все эти женские побрякушки? — Это вещи Джудит и подруг Лори. Сущность решила, что именно они придадут мне сил на испытаниях, — пожал плечами Майкл. — Видимо, Она хочет, чтоб ты никогда не забывал ту Хэллоуинскую ночь, когда… — Эван отвёл взгляд, пытаясь подобрать слова помягче. — Зарезал свою сестру, да. Я не забуду, — холодно договорил Майерс и окончательно встал с постели. Через некоторое время они наконец собрались и выдвинулись в лес. Сегодня было решено поохотиться на кроликов для обеда. Эван вооружился маленькими заячьими капканами и приманками, а Майкл взял только охотничий нож. Погода стояла сухая, даже слишком, поэтому сброшенные деревьями листья быстро жухли и превращались в пыль. — Макс рассказал, что Клодетт обнаружила какие-то странные цветы, созданные Сущностью, — начал Эван, как только они отошли достаточно далеко от дома. — Она нарвёт их и передаст нам. — Но мы так и не продвинулись в поисках Виго, — Майкл был настроен скептично. — Знаю, тем не менее эти цветы — наш единственный шанс на сегодняшний день, — Эван привычными движениями расставил ловушки и принялся разбрасывать лакомство возле кроличьих нор. — Близится Хэллоуин, и с Сущностью что-то происходит. Я чувствую это на испытаниях. Она слабеет в это время года, — задумчиво проговорил Майкл. — Слабеет? Разве всякая нечисть не должна становиться сильнее в канун Дня всех святых? — усмехнулся Макмиллан. — Видимо, не в Её мире. Дух Самайна ощущался могущественнее, но здесь, когда Она заменила его, чем ближе Хэллоуин — тем слабее Сущность. — Интересно, Фредди тоже плохо себя чувствует? — Эван не прекращал подтрунивать. Все эти сверхъестественные духи, боги и призраки всё ещё с трудом укладывались у него в голове. Когда он закончил расставлять капканы, они тихо покинули эту местность и стали бесшумно выжидать добычу поодаль. — Кролики очень пугливые, убегают от любого шороха, так что будь осторожен, — шептал Эван тоном знатока. — Прямо как некоторые выжившие, — улыбнулся Майкл. — О, я знаю, как ты пугаешь их в Институте Лэри, я слышал, как они обсуждали тебя однажды, — Эван улыбнулся в ответ. Вскоре послышался механический щелчок ловушки — кто-то попался. Как только они вернулись к норам, то обнаружили серого кролика, зажатого тисками капкана. — Вытащи его скорее, пока не началась агония. А то мясо станет жёстким. Бубба будет недоволен, — Эван всё продолжал обучать Майкла охоте, рассказывая все тонкости и секреты, которым его научил отец. Майкл вынул кролика из капкана и тут же вспорол от шеи до хвоста. Наружу моментально посыпались петли кишечника. — Боже, Майки, ты всё испортил, — засмеялся Эван. — Бубба точно убьёт нас. — Мы поймаем другого кролика, — невинно улыбнулся Майкл, пряча вспоротую тушку за спину. — Хорошо, только т-с-с… Нужно быть тихим, помнишь? Шутка ли, но, как выяснилось позже, Сущность оставила этого кролика Майклу. Она сделала чёртового мёртвого кролика ещё одним улучшением его силы, помогавшим путать выживших. Игралась ли Она таким образом? Возможно. Эвану было плевать.***
Как только таинственные цветы Сущности оказались в руках Макмиллана, он поспешил поскорее избавиться от них, решив предоставить их исследование более компетентному, по его мнению, человеку. Эван направлялся в Институт Лэри. Смутная тревога без конца беспокоила его, но деваться было некуда. Пыльная тропина, усыпанная сухой листвой, казалась бесконечной. И всё же он успел добраться до госпиталя до темноты. Темнело нынче рано, а плутать в лесу без огня Эвану совсем не хотелось. Он бесшумно вошёл в Институт, и в нос тут же ударил запах какого-то лекарства. Эван поморщился и пошагал по длинному и пустому коридору. Он, в отличие от Майкла, никогда не боялся докторов, но всё же один конкретный доктор не внушал ему чувства спокойствия. Подходя ближе к центральному залу, Макмиллан заслышал странный шум, похожий на всхлипы, будто кто-то плакал. Он остановился, замешкавшись, однако всё же решился пройти дальше. И стать невольным свидетелем ужасающей картины. Доктор Картер стоял у аппарата электрошоковой терапии, записывая что-то в свой журнал, в это время в кресле поодаль сидел крупный мужчина, незнакомый Эвану, к чьей бритой голове были подключены различные датчики и электроды. Его лицо было красным и мокрым от слёз, изо рта, заткнутого толстым резиновым жгутом, капала вспенившаяся слюна. Руки и ноги мужчины были туго зафиксированы кожаными ремнями. Эван опешил на мгновение, но быстро взял себя в руки. Безусловно, он знал, что Картер проводил какие-то опыты на людях, но увидеть это воочию не входило в его планы. Макмиллан громко прокашлялся, чтобы привлечь к себе внимание. — А, Эван! Добрый вечер! Не ожидал застать тебя гостем в такой час, — Герман тут же отложил бумаги и широко улыбнулся, подходя ближе, чтобы поздороваться. — Привет, док, — Эван улыбнулся в ответ, подыгрывая. — Прости, что отвлекаю. Я пришёл с просьбой. — Что ты, мои двери всегда открыты для тебя, дай только я закончу процедуру, и мы пройдём в мой офис, хорошо? — доброжелательно проговорил Картер. — Конечно, — пожал плечами Макмиллан. После этого доктор подошёл к столику, на котором были разбросаны шприцы и склянки с какими-то препаратами. Он набрал полный шприц прозрачного раствора и приблизился к «пациенту» в кресле. Мужчина задёргался ещё пуще, мыча что-то в кляп и снова плача. Картер спокойно ввёл раствор в его вену, и вскоре мужчина притих. Казалось, он заснул или потерял сознание, его лицо совершенно расслабилось. Через несколько мгновений его кожа начала синеть. Эван наблюдал молча и внимательно. Он видел сотни смертей, самых разных — умышленных и случайных, быстрых и мучительных, но убийство, которое он наблюдал сейчас, почему-то тронуло его. Хладнокровное, расчётливое, словно перед ними был не человек, а лабораторная крыса. Эван с неприязнью вспомнил слова отца: «Они всего лишь червяки!», его слегка передёрнуло, и он отвернулся. Убивал ли бы он людей, если бы не воспитание отца? — Всё в порядке? — Герман подошёл к нему, снимая перчатки, и легко коснулся его плеча. — Да, я в норме, док, — Макмиллан постарался сделать нейтральное дружеское выражение лица. — Кто этот человек? — Этот? Понятия не имею, Сущность подсовывает мне случайных людей для экспериментов, которые не годятся ни для убийств, ни для выживания, — кажется, Картер не лгал. Они шли по длинному коридору в личный кабинет доктора. Эван чувствовал себя растерянным и сбитым с толку. По-видимому, визит без приглашения был плохой идеей. В кабинете Эван расположился на мягкой кожаной кушетке подле письменного стола и попытался собраться. — Я принёс тебе кое-что, — Эван нашарил в кармане охапку чуть повядших ярко-оранжевых цветов Сущности. — Вот. — Цветы? — Картер удивлённо посмотрел на Макмиллана из-под линз очков. — Эван, я не… Эван вмиг покраснел, осознав, как это выглядело. Боже, он чувствовал себя таким глупым. — Это не просто цветы! — начал объясняться он, стараясь поскорее замять эту неловкую ситуацию. — Это цветы Сущности. В обычном мире ты таких не встретишь. Я хотел предложить тебе происследовать их. — А, как ты сумел достать их? — ахнул Герман, рассматривая яркие лепестки и жёсткие стебли. — Невероятно, Виго говорил мне, что грядёт Священное Увядание, зря я ему не поверил, да? — доктор звучал искренне удивлённым. — Да… — Эван задумался на мгновение, как вдруг осознал. — Подожди, Виго?! Ты сказал, Виго? Ты знаком с ним? — Макмиллан не мог поверить своим ушам, должно быть, он обезумел. — Виго, мой приятель-алхимик, мы вместе проводим эксперименты, — спокойно ответил Картер. — Ты знаешь, где он живёт? Я ищу его уже очень давно, — Эван не на шутку разнервничался, он не ожидал, что так легко, даже случайно, выведает такие ценные сведения. — Он очень скрытный человек, возможно, он прячется от самой Сущности. Но я могу провести тебя в его лабораторию, — загадочно улыбнулся доктор. — С одним условием, конечно. — Прошу, мне нужно встретиться с ним, — Макмиллан тяжело дышал, пытаясь мыслить трезво и не поддаваться эмоциям. — Ты сможешь попасть в его лабораторию лишь в одном случае — если позволишь поставить эксперимент на себе. Эван замер словно его обухом по голове ударили. Вмиг внутри него разгорелась ярость, ему хотелось размозжить самодовольное лицо Картера, этот мерзавец явно что-то не договаривал! Он блефовал — любимчик Сущности, которому всё можно, конечно. Или, быть может, Эван только что всё это выдумал, испугавшись безобидного эксперимента? Делало ли это его трусом? Его отец ненавидел трусов. Но к чёрту отца, Эван вновь вспомнил о том, ради кого затеял всё это. Он обещал Майклу, что он снова увидит солнце. И почему всегда так страшно приближаться к цели? — Ну, что скажешь? — нарушив затянувшуюся паузу, осторожно спросил Герман. — Я согласен, — твёрдо ответил Эван, возможно, только что подписав себе приговор. Он добрёл до дома на автомате, словно его ноги сами помнили нужные тропы. Мог ли он погибнуть при этом эксперименте? Действительно ли Виго был скрыт от всевидящей Сущности? И станет ли его жертва их билетом на волю? Слишком много вопросов и слишком мало времени. Следующим утром Эван проснулся от странной беспокойной дремоты. Он почти не спал и всё думал о том, во что ввязался. И во что втянул остальных. Что наобещал им. Он вспомнил, что обещал помочь Филу открыть свою автомастерскую, Макс же хотел продолжать вести хозяйство на своей ферме вместе с Клодетт, Салли — помогать больным детям, Лиза просто желала вернуться в свою родную деревню и продолжить учёбу, Анна скучала по настоящему лесу, по морозным зимним денькам, когда снег сиял серебром, а ясное голубое небо казалось бесконечным, Бубба, если Эван правильно понял, очень хотел вновь воссоединиться со своей семьёй, Рин жаждала обрести спокойствие, уехать прочь из фамильного поместья и больше никогда не вспоминать о нём, а Майклу… Майклу он обещал жизнь. Настоящую, со своими радостями и горестями, свободную, полную путешествий и новых открытий, с работой и отдыхом, с домашними заботами, с рассветами и закатами, со звёздным небом и тёплым ветром, с запахом полевых цветов и шумом морского прибоя… Жизнь в ярких лучах солнца. Вместе. Эван не мог подвести всех этих людей. Они надеялись на него, не так ли? И эта ответственность была тяжёлой ношей. После завтрака он быстро удалился из дома — хотелось подышать свежим воздухом. — Эй, Эван! — вдруг кто-то окрикнул его сзади. — Постой! Макс засеменил за ним, и Макмиллан остановился подождать друга. — Ты был каким-то задумчивым всё утро, почти ничего не съел, ты в порядке? — обеспокоенно спросил подошедший Томпсон. Заморосил холодный дождь, а порывы ветра заставляли мелкие капли с силой разбиваться о кожу. — Честно говоря, я не уверен, стоило ли соглашаться на этот эксперимент, — признался Эван. Он рассказал ему о сделке ещё вчера. — Док же будет присутствовать там, он тебя в обиду не даст! — оптимистично ответил Макс. — И потом, мы так долго пытались найти Виго, и тут ты наконец попадёшь в его лабораторию, узнаешь всё… — Возможно, ты прав, и мне не о чем беспокоиться, — Эван задумался. — Это оправданный риск. Они дошли до границы поместья и уселись на бревно напротив лагеря выживших. Из-за чёрных лап Сущности, как и всегда, мелькал неугасимый костёр. Слышались голоса, чей-то смех. — Когда мы выберемся… Хотел бы ты вернуть всё как прежде? Чтобы твой отец снова был жив? — после паузы осторожно спросил Томпсон. — С ума сошёл? Если вместо невесты я приведу в дом парня, отец убьёт меня на месте. И его тоже. Я больше не хочу жить под отцовским гнётом. Будь он проклят, — с силой выдохнул Эван. Эти слова тяжело дались ему — горькая правда, которая отравляла его сердце долгие годы. — Прости… — тихо ответил Макс. — Тебе не за что извиняться. Разве хотел бы ты, чтобы и твои старики вернулись? Сущность искалечила нас всех, но она показала нам новую, другую жизнь. Свела нас вместе, объединила. Быть может, я даже благодарен Ей… — Всё так, Эван, не знаю, кем бы я стал без вас, без Клодетт. Я умру за неё, если понадобится! — решительно произнёс Макс. — Ну-ну, мы выберемся, и всё будет хорошо! Никому больше не нужно будет умирать, — Эван с улыбкой сжал плечо друга, взглянув ему в глаза, и поднялся с бревна. Кажется, Сущность звала его на испытание. Он успел дойти до дома и спешно собраться: взял свой любимый вместительный заштопанный мешок для капканов и бутылку смолы для маскировки ловушек. Вскоре тёмный туман обволок его. Первым делом Охотник услышал механический скрип машины-предсказателя и приятную музыку. Он прошёл по цирку, привычно потрепав Мориса за ухом, и разместил капкан в вагончике Клоуна. В детстве Эван обожал карнавалы, но этот… Выглядел жутко. Яркие палатки и весёлые аттракционы, воссозданные Сущностью, внушали чувство страха, ожидание подвоха. Поблёкшие плакаты артистов с пустыми глазами ужасали. Даже бедняга Морис казался смертельно больным и измученным. Это место могло быть привлекательным, но только не в этом мире. После расстановки ловушек Траппер направился в часовню, но было уже поздно — генератор в ней завели перед самым его носом. Дэвид и Дуайт. Завидев их вместе, Охотник нахмурился: в момент он понял, что уже потерял одну из жертв, потому что Кинг никогда не позволял убить Дуайта, пока был жив сам, пока мог защищать его. Ни на одном их совместном испытании Трапперу не удавалось принести Фэйрфилда в жертву. Поэтому он сразу решил погнаться за Дэвидом, но бросил, как только услышал, что были заведены ещё два генератора. За ними рухнул проклятый тотем. Так что убийца отправился проверить генератор в лачуге и обнаружил там Билла. Испытание становилось всё сложнее. Спустя некоторое время он обманом сумел загнать деда в одну из ловушек неподалёку и наконец повесить его на крюк. Это позволило Охотнику сильно откатить прогресс одного из генераторов, близ которого он обнаружил… Лори. Только не это. Казалось, Сущность насмехалась над ним, превращая обычное испытание в его личное испытание, в сущую пытку. Траппер, стиснув зубы, погнался за девушкой. Он вслушивался в шёпот Сущности, пытаясь подавить свою личность, свои мысли, свои чувства. Сейчас нельзя было злить Её, только не тогда, когда они подобрались к свободе так близко. Как только он повесил Лори, то принялся искать остальных. Позволил кровожадной ярости охватить себя. Как раньше. Вскоре Траппер поймал Дэвида, за ним Билла. Дуайт чинил генераторы в одиночку. И этого было достаточно для победы. Победы выживших. Едва прозвучал гудок подачи питания на ворота, Охотник предпринял последнюю попытку поймать кого-то ещё — ему нужно было ещё одно повешение, чтобы Сущность заблокировала выжившим выходы. Он знал, что они будут пытаться спасти своего товарища из последних сил — это и послужит гибелью для всех. В конце концов Траппер обнаружил раненую Лори в вагончике Клоуна, где, по-видимому, она пыталась найти аптечку. Он кинулся в погоню. Один удар, он был всего в одном ударе от победы. Досок оставалось не так много, но девушка стремительно приближалась к воротам. Вдруг на её защиту выскочил Кинг, и Охотник ударил его скорее от неожиданности, нежели намеренно. Он быстро вытер свой тесак и совершил ещё один точный удар. Оставить лучшее напоследок? Что ж, Лори упала почти у самого выхода. Траппер поднял её и обернулся: друзья Строуд знали, что этот крюк был для неё последним. И потому сбежали. Всё было кончено. Убийца нёс девушку сперва полный решимости, он мог бы принести хотя бы одну жертву, но в его груди опять что-то ёкнуло. Он не мог позволить себе так поступить с Лори. Дотащив её до часовни, Траппер ослабил хватку, и девушка сумела вырваться. Где-то поблизости слышался монотонный гул люка. Эван поднял взгляд к высокому потолочному своду церкви. Сквозь дыру в стене, пробитую огромным колоколом, виднелась серебряная луна. Он вздохнул и закрыл глаза, бросив тесак на землю. Пытался заглушить Сущность у себя в голове. Он опять подвёл Её, опять не стал убивать Лори. Она сбежала в люк, и Эван ясно осознал, что теперь Лори и его семья тоже. В следующий миг чёрная лапа Сущности пронзила его, и Макмиллан очутился в Её Храме. Скованный мощными цепями, он был не в силах увернуться от ударов. Сущность медленно протыкала его огромными металлическими крючьями насквозь. Снова. Как раньше. Обжигала кожу огнём, проклинала: «предатель, предатель». Беспощадно дробила его кости, а потом исцеляла, чтобы сломать их по-иному. Эван тяжело дышал, сплёвывая кровь, голова кружилась от невыносимой боли. Когда Сущность воткнула в его спину очередной заострённый металлический стержень, он отключился. В ушах шумело. Казалось, что где-то поблизости выл ветер. Эван поднялся с каменного пола и огляделся. Он всё ещё был в Храме, но уже не прикованный к потолку. Где же Сущность? Должно быть, всё это ему мерещилось. Макмиллан прошёл по пустому коридору, обрамлённому огромными колоннами с обеих сторон. Здесь было мрачно и очень сыро. Серый камень тут и там покрылся мхом и разноцветным лишайником. Трещины заполонила чёрная плесень. Эван вышел в небольшой зал, откуда, как ему казалось, сквозило холодом. Его всё ещё мутило, из ран струилась кровь, но какая-то неведомая сила влекла его идти дальше. Быть может, он уже и вовсе умер. Наконец, Макмиллан с трудом отворил тяжёлую деревянную дверь в маленькую комнатушку, похожую на келью. Откуда-то доносились странные звуки. Тут было очень холодно, канделябры для свечей покрылись игольчатым белым инеем. Эван пригнулся, едва не ударившись головой о низкий потолок, и решился войти, но тут же остановился, толком не успев осмотреться, как вдруг его внимание что-то привлекло. Он развернулся и замер. Перед ним сиял золотом огромный портал с неровными краями, из которого летел снег. Настоящий. По ту сторону виднелся заснеженный лес, сугробы переливались в лучах солнца. Вмиг дверь в келью захлопнулась и поднялся сильный ветер. Разум пронзил нечеловеческий крик, чудовищный и оглушительный. Эван пал на колени и ощутил, как всё его тело разорвало. Он открыл глаза и обнаружил себя лежащим на холодной земле; невдалеке виднелся его дом, окна мерцали тёплым светом. Макмиллан собрался с силами, чтобы подняться, мышцы сводило из-за застрявших в них крюков. Голова раскалывалась от мигрени, ему думалось, что он забыл что-то важное. Спустя некоторое время Эван с трудом доковылял до поместья и упал на крыльце. Казалось, крови вокруг было больше, чем осталось в его теле.***
Эван глубоко вдохнул и пришёл в себя. Первое, что он почувствовал, был резкий запах каких-то лекарств. Макмиллан не без усилий разлепил веки и разглядел, как рядом суетился доктор Картер. Они были в Институте Лэри. — Что происходит? — еле слышно хрипло спросил Эван. — Ба, кто вернулся! — огласил Герман на всю комнату. — Этот вопрос я хотел задать тебе. Но, как мне уже рассказали, ты не поладил с нашей Главной. Вспышки боли и какие-то обрывки воспоминаний вдруг поразили Эвана, он зажмурился и стал задыхаться. Он забыл что-то… Что-то очень важное… Нужно было скорее выбираться отсюда. — Пусти меня! — Эван задёргался, чувствуя на себе разные провода и трубочки, которые так любил Картер. — Тихо! — внезапно грозно рыкнул доктор и придавил его к кровати. Он набрал что-то в шприц и стал медленно вводить это в его вену, приостановив капельницу. — Ты тяжело ранен. Тебе нужен отдых. — Я должен… — Макмиллан дёрнулся в последний раз и ощутил, как все его мышцы расслаблялись, силы покидали его. — Сладких снов, — последнее, что он увидел, была улыбка Картера. Он куда-то шёл, выла снежная вьюга… Было так холодно… Разве сейчас была зима?.. Лучи солнца пробивались меж тёмных стволов деревьев… Разве в этих местах бывала такая зима?.. Ледяной ветер мешал дышать… И вдруг он стих. Пахло сыростью. Эван проснулся под монотонный писк кардиографа. Он немного пошевелился и почувствовал, как сердце начало скорее качать кровь, но тело всё ещё ощущалось аморфным, ватным. Голова жутко болела, и ему казалось, что он проспал вечность. — Я вытащил из тебя в общей сложности одиннадцать крюков и четыре металлических палки, — вдруг откуда-то послышался знакомый голос. Эван снова закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями, восстановить воспоминания, но его начинало тошнить. — Ты рассказал много интересного, пока находился под действием моих медикаментов, — голос слышался всё ближе. — Хочешь сбежать отсюда? Внезапно память вернулась, Макмиллан дёрнулся, и его пронзила резкая боль, будто его череп проткнули насквозь, Эван вмиг обессиленно упал обратно на подушку и попытался перевернуться на бок, страдальчески скорчившись. — Тише, не стоит так переживать, иначе всё наше лечение пойдёт прахом, — успокаивающе проговорил Картер, набирая в шприц очередную бесцветную жидкость. — Ты со мной… Или против меня?.. — наконец, Эван сумел выговорить то, что хотел. Во рту пересохло, очень хотелось пить. — Я не собираюсь тебе помогать, — холодно проговорил доктор, тщательно выверяя дозу в шприце. — Но и мешать тоже не буду. Скажем, пусть это будет ещё один эксперимент: мне интересно, что у тебя получится. — Ты уже мне помогаешь… — Эван наблюдал, как тонкая игла погружалась в его вену. Через несколько секунд ему показалось, что он перестал чувствовать эту руку. — Что ты мне вводишь? — Это морфий, чтобы облегчить боль, — спокойно ответил Картер. — А как же эксперимент Виго? Всё в силе? — Макмиллан несколько раз сжал кулак, пытаясь вернуть чувствительность и разогнать кровь. — Конечно. Но ещё не время. Всё будет, как только придёт время, а пока отдыхай, — док улыбнулся и вышел из палаты. Боль действительно стихала, и Эван закрыл глаза и расслабился, он ещё никогда прежде не ощущал себя таким беспомощным и жалким. Он бы заплакал, если бы помнил как. Вскоре приятный сон унёс все мысли.***
Через несколько дней док разрешил Макмиллану вернуться домой, и Эван был чертовски этому рад. Он и не подозревал, что станет скучать по своему дому, по ребятам и по Майклу так сильно. Одинокие ночи, проведённые в неуютной палате Института Лэри под звуки аппаратов, и безумные цветные сны, спровоцированные морфием, не приносили никакого облегчения. Однако восстановление шло довольно быстро — должно быть, не без помощи чар Сущности. Возможно, Она знала о предстоящем эксперименте, возможно, Виго работал на Неё с самого начала. Макмиллану же не давало покоя что-то иное, что-то позабытое, но очень важное. Каждый день он силился вспомнить, восстановить в памяти все события после того злополучного испытания: он вновь переживал в мыслях те пытки, ощущая всеобъемлющую боль почти реально, но всё было тщетно. Всемогущая Сущность что-то скрыла от него, и он ничего не мог противопоставить Ей. — Ну как самочувствие? — поинтересовался Картер, снимая вчерашние бинты со спины Эвана. — Я в порядке, док, — Макмиллан зажмурился на мгновение, почувствовав холодный антисептик на почти затянувшихся ранах. — Не утруждай себя лишней работой, это могла бы сделать и Салли. — Я провёл сложную операцию и хочу убедиться лично, что всё заживает нормально, — просто ответил Герман. — Сущность слаба, но это Она исцеляет тебя. Что-то подпитывает Её. Эван тихо хмыкнул и ничего не ответил. Должно быть, тварь питалась его надеждами. Только бы они не оказались напрасными. Закончив с перевязкой, Картер вытащил уже знакомый Эвану пузырёк с морфием и шприц. — Нет, постой! — Эван всполошился. — Не надо больше. Раны уже не болят. Макмиллан солгал. Конечно, они болели, швы зудели под одеждой, а на бинтах он всё ещё порою видел кровь. И, о, как ему нравились сны, какими прекрасными они были: безмятежными и волшебными, как в детстве. Но так больше не могло продолжаться, Эвану думалось, что он не мог вспомнить что-то важное, в том числе из-за морфия. Делал ли Картер это нарочно? Был ли он в сговоре с Виго, с Сущностью? — Как скажешь, — пожал плечами Герман и убрал пузырёк обратно. Вот так просто? Быть может, Эван зря пытался искать везде двойное дно. Ему вдруг стало стыдно от того, как часто он довольно грубо и с недоверием обращался с Картером. — Спасибо, — тихо проговорил Эван. — Спасибо за всё, док. Что бы я без тебя делал? Сущность уничтожила бы меня, клянусь, Она хотела меня убить… — Но не убила. Надо полагать, у Неё на тебя другие планы. А я лишь делаю свою работу, Эван. — Ну неужели ты хочешь оставаться здесь вечно? Находиться в Её власти до тех пор, пока однажды Она не решит избавиться от тебя, как от сломанной игрушки? — напористо спросил Макмиллан. Он вновь загорелся страстью вырваться на свободу, словно дикий зверь, он не мог жить в клетке. Доктор ничего не отвечал, но Эвану показалось, что тот задумчиво нахмурился.***
После окончания процедуры они распрощались, и Эван спешно удалился: он жаждал увидеться с Майклом. Безусловно, тот навещал его, пока Макмиллан был не в состоянии покинуть госпиталь, но они не смели проявлять никаких чувств на глазах у других, а оставаться наедине было бы слишком подозрительно. С этим ничего нельзя было сделать — думалось Эвану; ну, а Майкл и без того был скрытным сам по себе. Может, оно и к лучшему, им ни к чему лишние проблемы. Макмиллан остановился у двери в комнату Майкла и перевёл дух, а затем постучал. Вскоре ему открыли, и Эван, не сдержав эмоциональный порыв, тут же кинулся Майерсу на плечи и крепко обнял, заталкивая их обоих в комнату и пнув дверь ногой. — Майки… — одним движением он сорвал с него чёртову маску и зарылся в тут же растрепавшиеся светлые локоны, легко целуя шею. — Я так скучал по тебе… С тех пор, как они познакомились, они никогда не разлучались больше чем на пару дней, а потому Эван и представить не мог, что прикипит к кому-то так сильно. Раньше он мог неделями слоняться в полном одиночестве, ему никто не был нужен. Но теперь он желал бы никогда не выпускать Майкла из своих объятий. Наконец, Эван всё же ослабил хватку и, чтобы посмотреть на лицо Майерса, заправил выбившуюся прядь ему за ухо, как вдруг заметил, что его небесного цвета глаза были полны слёз. — Майки… — Эван осторожно вытер скатившуюся слезинку, мягко проведя подушечкой пальца по его шраму под левым глазом. — Я думал, что Она убьёт тебя, — дрожащим голосом проговорил Майкл, кусая губы. — Я думал, что потеряю тебя… Когда нашёл твоё окровавленное тело на крыльце… — Прости, — Макмиллан понурил голову. — Ты же знаешь, мы не ладим с паучихой, но я Ей так просто не дамся, — он виновато улыбнулся краешком губ и попытался заглянуть Майклу в глаза, не переставая поглаживать, чтобы успокоить. — Теперь я рядом. — Мне пришлось… Мне пришлось позвать на помощь, чтобы спасти тебя… — едва слышно продолжил Майкл, всё время сбиваясь. — Они видели меня… Макс, Салли, Фил… Доктор Картер. — Видели? — у Эвана внутри всё сжалось, он вдруг осознал, какой же стресс пришлось пережить Майклу. — Прости меня, прости!.. Я же хотел как лучше! — За что Она терзает тебя? Нельзя чтобы это повторилось, ты слышишь? Нам нельзя так рисковать понапрасну, я не могу… — Майкл поджал губы, не в силах продолжить. — Этого больше не повториться, Майки, я обещаю, — Эван не мог рассказать ему истинную причину, от этого всё стало бы только хуже. — Я не могу потерять тебя… — наконец, выговорил Майкл и опустил взгляд. — Не потеряешь, я говорил тебе это ещё давно и говорю снова. Мы все выберемся в целости и сохранности, — Эван прижал его ближе, нежно целуя мокрые щёки. До этой минуты он ощущал настоящий катарсис: готовность пожертвовать собой, чтобы искупить всё то, что он успел натворить. Он много думал об этом, пока лежал в госпитале. Думал, что его жалкая жизнь ничего не стоила по сравнению с теми, кого он мог спасти. Однако теперь он понял, что никогда не простит себе, если своей гибелью уничтожит и жизнь Майкла. Так что-либо не погибал никто, либо они погибнут вместе. — Я всегда буду с тобой, — прошептал Эван, слушая размеренное дыхание рядом и не смея разжимать объятий.