Fate BLACKDAWN Судьба/ Тёмный рассвет

[Sorrow Will Bless You] Оставшаяся часть встречи закончилась полным беспорядком. Артория была поглощена обсуждением предстоящих планов по обращению к Риму и спасению христианского мира от варваров, которые властвовали над папским престолом, но этот ход мыслей уже дважды сходил с рельсов. Оба раза одним и тем же человеком. Широ, рыцарь Морганы, человек, который исповедовал свою любовь и преданность ей и все же- В его словах не было никакого смысла, и меньше всего потому, что она - несмотря на странные намеки на то, что должна была бы - не знала его. Он преследовал ее двадцать лет? Конечно, она заметила бы такого запоминающегося человека, но его странная прямота говорила о том, что он глубоко в это верит. И вопреки здравому смыслу она была уверена, что Мерлин или даже сэр Эктор предостерегли бы её, она поверила Черному рыцарю. Широ что - то планировал - или, возможно, это была сама Моргана, - но он поставил все на матч-реванш против нее. Тот, где он ясно дал понять, что не проиграет ей. Эта мысль вскипела в ее крови-удручающе приятным образом. Она была королем, и ей полагалось быть выше чувств и эмоций, которые сводили на нет людей, которые не были воспитаны и созданы такими, как она. Идя по коридорам к королевским покоям, она остановилась, когда краем глаза заметила свое отражение в зеркале, украшавшем зал Камелота. Почему? Почему я улыбаюсь? X++x+x+x+xx+ Пока Моргана постукивала ногтем по подлокотнику кресла, колдунья размышляла о том, как выглядит потрясенная королева. Это было простое объяснение-она не хотела повторять всю историю дважды, в конце концов, - но это определенно было что-то такое, что было легко за пределами Гвиневры, умной и хитрой женщины по большинству стандартов, но совершенно неискушенной в знании магии. Моргана могла бы полюбить Гвиневру и при других обстоятельствах, но дело было в том, что королева была соучастницей судьбы, которая заставила их всех устремиться навстречу гибели, подобно звезде, падающей с небес. Она подчинилась плану Мерлина и сделала вид, что между двумя людьми, которые не любят друг друга, существует нечто вроде королевского брака. О, Артория заботилась о Гвиневре, это было правдой. Но она была другом - одним из немногих настоящих друзей Артории, поскольку Гвиневера знала тайну рождения Артории - а не женой и не настоящей любовницей. Моргана больше любила свою сестру, чем Гвиневера. Ведьма не пряталась за невинностью и добродетелью, резвясь в королевской постели со своим любовником, оба предавали Короля так, что они жаждали быть искупленными--- --- даже когда они продолжали это делать. Моргана ненавидела многое, но лицемеры были выше всего в этом списке, об этом она узнала еще в юности. Изгнанная из отцовского дома в монастырь из-за своего особенного рождения, потому что она была девочкой, которая не могла править по традиции--- --- и тогда была выбрана Артория. Сначала она была мстительна, безутешна от ярости, что она - или даже ее сестра Анна-мать Гавейна и Агравейна, которые стали рыцарями на стороне Артории. Она даже любезно дала племяннику свое слово и поддержку, даже если она якобы сделала это, чтобы увидеть, как он поможет принести ей разорение. Она все еще не была уверена, гордится ли она им за то, что он остался верен ей, или злится на него за то, что он подвел ее. -Это... все это звучит безумно. - Сказала Гвиневра, пряча лицо в черных волосах и обхватив голову руками. Моргана могла с этим согласиться, все это было за гранью здравого смысла. Но, конечно же, такова была идея ребенка, сделанного из семени Дракона и чрева королевы Игрейны. Они жили в интересные времена, Широ был просто новой частью еще большего гобелена. Только она и Мерлин когда-то могли видеть его. И теперь он был тем, кто проделывал в ней дыры и использовал ее в своих целях. Он был хорошим человеком, и в некотором смысле, это была трагедия сама по себе, что он, поступая таким образом, становился тем, что лишало Арторию цели, к которой она была назначена с рождения. Ее собственные видения будущего прекратились, и она была уверена, что у Мерлина тоже. Единственная судьба, которую она все еще разделяла, заключалась в том, что она отправится к Мерлину и будет единственной, кто ограничит его в пространстве за пределами мира, который он любил, когда дочь, которую он помогал сделать и вырастить, потерпит неудачу. Месть, сладкая и жестокая во всем, это милосердие. Ведьма лучше спала ночью, думая об этом. Это был пьянящий яд, который она пила и наслаждалась болью от него. -Дальше будет еще хуже. - Приятно заметила Моргана. К этому моменту Мордред уже перебралась к ней на колени, а маленькая блондинка положила голову на грудь ведьмы. Светловолосая женщина знала, что ее ребенок не следил ни за одной унцией истории, которую она расссказывала, о войне в далекой стране, где Артория встретила молодого Широ и влюбилась в него - и спасла мир, ценой их собственного счастья. Ценой того немногого, что сделало Широ человеком. Остаток того человека, каким он был раньше, отдавая себя на милость существ за пределами его понимания в обмен на то, чего он желал больше всего. Богохульствуя против правил магии и собственного парадоксального существования. -Я не знаю, как это может быть. -Королева подняла голову и откинулась на спинку стула, пока Моргана довольствовалась собой. Рядом она чувствовала медленно приближающийся пульс собственного магического ядра Артории, связь братьев и сестер, которые всегда будут знать друг о друге. Даже маленькая Мордред оживилась и посмотрела на дверь, пока судьба все туже и туже обвивала комнату. Рука опустилась в волосы гомункула, провела по ним длинными ногтями и вызвала негромкое ворчание, похожее на мурлыканье ребенка. Ее собственный маленький рыцарь. Тот, кому суждено было предать Арторию и разрушить утопию, чтобы мир мог развиваться, а не умирать. Судьба была недобра, особенно к членам ее семьи. Утер бессмысленно погиб, сражаясь с Вортигерном, существом, превосходящим человека, прежде чем он сам стал настолько удивительным, стал чем-то большим, чем просто сноской в истории Короля Артура. Ее мать, ее собственная красота лица, которая подводила ее, как Арторию - единственное, что она оставила, чтобы помнить мужа, которого она была проклята любить-была отнята у нее. Никогда больше ее не увидят, только лишь она будет томиться под тяжестью собственного несчастного сердца. Ее собственное "я", невинное и постоянно искаженное ее собственной связью с магией и дальней стороной, сделало её ведьмой и понимало тщетность ее собственной жажды власти. Медленно поглощаемая собственным безумием и всеми чувствами, которые приходили вместе с тем, чтобы быть вместилищем всего того, чем Вивиан, Владычица Озера, не была. Бурлящая, жгучая ненависть, которую она питала к Мерлину и его планам, пролилась кровью и превратилась в извращенное, бессмысленное желание, которое заставило ее поверить, что он может любить ее - может сделать ее счастливой и цельной. Прежде чем он тоже отшвырнул ее в сторону--- Точно так же, как человек, которому он помог бы стать королем. Совсем как ребенок, которого он взял и воспитал, чтобы принести в жертву, как ягненка. Мерлин мог чувствовать себя виноватым, но Моргана никогда не простит его. Она не была ее сестрой, но была святой в добродетели. Она была ведьмой. Глубины ее ненависти не могли быть затронуты словами. Они были недостаточно красноречивы, недостаточно всеобъемлющи. Ни один язык, когда-либо придуманный, не мог коснуться глубин теней, в которых жила Моргана. Только молодой, красивый мужчина, который дал ее стать лучше. Она нахмурилась, когда дверь со скрипом открылась. Она не потрудилась посмотреть, но Гвиневра и Мордред посмотрели. Сцена была готова, и пришло время выяснить, был ли он прав, или же он был просто наивен. Моргана протянула руку и сняла вуаль и корону из черных и синих шипов. - Здравствуй, сестра. -Наконец, зелёный встретился с зеленым... И два дракона, один из которых был покрыт черной коркой, которая теперь приводила в действие клинок тирана, а другой был наполнен светом, которому суждено было исчезнуть, обнажили зубы и приготовились решить, кто победит. "Зло", стремящееся уничтожить - и спасти-ради любви. Или "добро", которое пожертвует всем и станет легендой. - АР-Артория ... - пробормотала Гвиневра, пока на лице короля рыцарей отразился ужас короля рыцарей при виде Морганы, которая так спокойно сидела - с этим белокурым ребенком на коленях-прямо напротив королевы. Экскалибур появился в руке женщины в мантии--- --- И тут же была проигнорирована, поскольку ведьма продолжала гладить голову своего ребенка. Ребенок, которого она родила в минуту слабости и для которого придумала темный и нездоровый план. - Мордред, - задумчиво произнесла Моргана, пока Артория готовилась, - поздоровайся со своим отцом. Ведьма не была уверена, чье лицо сейчас больше всего ее забавляло. Взгляд Гвиневры был похож на лимон, который ей сунули в рот и сжимали до тех пор, пока он не лопнул, Артория недоверчиво разинувшая рот--- Или мягкое косоглазие, которое она получила от своего прелестного ребенка. Она обожала его. - ИИ-и? - Моргана невольно рассмешила сама натура Мордред. Не ровня ее физическому возрасту, но Мордред была особенной даже, помимо этого. В конце концов, ребенок мог так же свободно выбирать, кто его настоящие родители, точно так же, как Артория никогда не знала Утера и взяла на себя заботу об Экторе и Кее. Ведьме не нужно было читать ее мысли, чтобы понять, что Мордред не интересуется своим рождением. Широ был ее папой. Теперь это уже ничего не изменит. Моргана не возражала--- --- Сейчас, во всяком случае. - Моргана, ты... Ты не... - произнесла Артория, Экскалибур опустился рядом с ней, когда ужас ночи, которую она считала сном, пришел ей в голову. Король исчез, убитый ее собственными сомнениями, ее собственными страхами, всеми эмоциями, которые она спрятала и хранила, как бомбу, готовую взорваться. Широ вставил фитиль и зажег его, Моргана просто убедилась, что он вот-вот лопнет. -Я так и сделала. - Заметила ведьма, и в ее голосе прозвучала несомненная нотка удовольствия. - Почему? - Сколько раз этот вопрос слетал с ее губ сегодня удивилась Моргана. Она была уверена, что не так много, как ей казалось. - Потому что, как бы я тебя ни ненавидела, ты моя сестра, и я люблю тебя еще больше. Я так сильно любила тебя, что думала, что единственно правильной вещью было бы стать твоей Королевой. - Объяснила Моргана, в свою очередь пристально глядя на Арторию. - Но это никогда бы не ... - начала Гвиневра, и Моргана в свою очередь подняла руку. Женщина была готова остаться, но не вмешиваться. Теперь это было между семьей - и единственной частью семьи, которой сейчас не хватало- Неужели этот человек держится за то, что может уничтожить его, женщину, которую он любит, и в то же мгновение освободит их всех? Экскалибур Морган, провозглашение, которое он выскажет завтра, когда они будут сражаться. Тогда единственным решающим фактором будет Артория. Вот почему Моргана была здесь сейчас, обнажая правду, какой она могла бы быть. - Да уж, - согласилась Моргана, проводя пальцами по надутым щекам Мордред. Девочка в красном смотрела то на мать, то на родного отца с выражением лица, говорившим об отказе. Она понятия не имела, что происходит, но Моргана уже знала, что от гомункула не требуется никаких слов. Широ уже взял это бремя на себя. Даже если Мордред никогда не позволит ее любимому папе сражаться в одиночку. - Почему ты здесь, Моргана? - Голос Артории стал настолько ровным, насколько она могла заставить себя быть, голос, который действовал на нервы ведьмы так же, как и на нервы Широ, она была уверена. Нет, скорее всего, больше. Она знала, что Широ будет бесконечно мучить себя во имя ее сестры, но Моргана не была такой доброй и терпеливой. Если бы ему не открылась правда, он встал бы рядом с ней, потерпел бы неудачу и увидел бы в этом свою собственную вину. Это тревожило ее до глубины души, но Моргана тоже спасла его. Его. И теперь настала его очередь платить ей тем же--- Или чтобы Артория отвергла его и отдала в руки ведьмы. - Потому что, в отличие от тебя, я знаю, за что сражается этот человек. И будет только справедливо, если я вооружу тебя этим знанием, прежде чем ты встретишься с ним завтра. - Размышляла Моргана, пользуясь моментом, чтобы умилиться Мордред, и щипала ребенка за щеки, чем заслужила воинственное хныканье. -И даже если это жестокая милость, ты заслуживаешь знать, как много он пожертвовал и отдал во имя того, чтобы быть рядом с тобой. Потому что, если ты этого не сделаешь, то тебя не будет даже между нами. Я возьму мужчину, который принадлежит тебе, как часть твоей души, и сделаю его своим мужем навсегда. В конце концов, он-человек, который появляется только один раз в мире. Ее взгляд смягчился, пальцы погладили покрасневшие щеки извивающегося ребенка. Это было странно-сокрушаться, разрушая намерения Широ в битве, но Моргана знала, что Широ победит, если Артория не будет сражаться на пределе своих возможностей. И в глубине души Моргана надеялась, что Артория откажет ему. Моргана заслуживала этого счастья больше, чем ее сестра. Но она также не могла отказать ей в возможности воспользоваться им. - Садись, сестра. Я уже рассказала основы вашей Королеве, но пришло время тебе понять, почему. - Она отняла руки от лица Мордред, и малышка потерла щеки, надув губы. Тихое тихое бормотание: "я скажу папе, что ты опять обижала меня", было проигнорировано. x+x+x+x+x В далекой стране умер мальчик. Горевший в пламени проклятия, столь великого, что оно превзошло время и пространство. Оно лишило его всего, превратив в пустой сосуд без воспоминаний и чувств. Оно отняла у него все, превратив его просто в оболочку в форме человека. В этом аду человек искал спасения и нашел мальчика. Обладая инструментом, который не мог спасти его самого, он использовал его, чтобы спасти мальчика. Этим инструментом был Авалон, священный предмет, способный залечить почти любую рану. Это дало мальчику силы выжить, хотя и не исцелило его душу, омраченную и разрушенную проклятием, которое он видел убивающим бесчисленное множество других вокруг него. Пока мужчина плакал и радовался, что может спасти одного жалкого человека от этой ужасной участи, мальчик думал о том, как чудесно, должно быть, чувствовать себя способным спасти других. Он чувствовал себя виноватым, это съедало его с каждым новым воспоминанием, которое он создавал. Почему ему позволили выжить? Почему именно ему так повезло? Этот человек взял мальчика к себе и воспитал его в наказание за то, что он сделал. Хотя мальчик никогда не узнает об этом, мужчина видел в этом единственный шанс осуществить свой идеал, который умер в нем давным-давно. Этот идеал мальчик унаследовал много лет спустя, когда мужчина умер от этого проклятия. Мальчик превратился в юношу, и-как велит судьба-его втянуло в то самое, что не так давно погубило его жизнь. Молодой человек умер во второй раз, и произошло чудо. Перед ним предстала женщина, облаченная в сверкающие доспехи и держащая в руках меч, который будет сиять светом луны и надеждой человечества. Он стал солдатом на войне. На его стороне, блондинка - женщина, к которой он пришел, чтобы любить и восхищаться. Хотя у него были союзники, у него было еще больше врагов. Ни один из них не был так жесток, как его собственная природа. Женщина, стоявшая рядом с ним, придавала ему сил, и с того самого момента, как он взглянул на нее, он полюбил ее всей душой. Они были предназначены друг для друга, меч и ножны. Они столкнулись со многими трудностями, и благодаря их силе и их связи, они поднялись на вершину. То самое, что спасло его, он вернул ей, хотя и знал, что без этого неизбежно развалится на части. [Sorrow] Но его любви к ней не суждено было сбыться. Даже когда они наслаждались славой победы, он мог только почувствовать горечь поражения, когда она улыбнулась ему и исчезла. Два чуда должны были снова свести их вместе, одна-бесконечно ждать его, а другой-бесконечно преследовать ее. Были и другие, кто любил его, но он больше не чувствовал чужих прикосновений. Только воспоминание о ней подстегивало его. Каждое мгновение его бодрствования поглощалось ею, ослепляя его перед теми, кто хотел облегчить его страдания - его жертвы. На протяжении десятилетий он охотился за ней в одиночку, исключительно собственными руками. В глубочайшей яме отчаяния он решил совершить чудо. Зная, где он может найти ее, он сделал нечто немыслимое. Он отдался на милость магии, не свойственной его времени, и попытался сотворить чудо, созданное человеческими руками, - само существование героя. В третий раз этот человек умер. Но, произошло чудо--- +x+x+x+x+x+ Мордред была в восторге от этой истории, Моргану позабавило то, как она полностью и безраздельно завладела вниманием своего ребенка, когда она вошла в гораздо большую длину, чем первоначально. Она перевела взгляд с гомункула на Гвиневеру и Арторию, и лицо короля сменилось выражением полного и абсолютного ужаса. - Остатки Авалона нашли то, чему они принадлежали, и принесли его сюда. Из озера, в которое я бросила Авалон, появилось тело молодого человека, - Широ...? ! - Пробормотала Артория, заработав кивок Морганы, прежде чем продолжить. - Только остатки Авалона и его близость к нему позволили ему выжить. Из любопытства я увела его с собой и ухаживала за ним, пока он не пришел в сознание. Сначала это было ... - Моргана замолчала, понимая, что переступает границы того, что она изначально собиралась сделать, но решила, что было бы разумно, если бы Артория поняла, что произошло. - ...любопытство, но вскоре это стало чем-то большим. Он раздражал меня, но он был достоин и доказал свою важность для меня. Хотя я знала, что тот, на кого он смотрит, - это не я, я начала страстно желать, чтобы он был моим. Моргана снова перевела взгляд на Арторию, и она почувствовала, что ее эмоции начинают накаляться. Ведьма чувствовала, как бьется ее пульс, и гнев затопил ее вены. Она бы и раньше потакала ему, но сейчас просто позволила ему скатиться с плеч, как вода после падения. Когда она снова овладела собой, то пробормотала: --- -Он взял твое дитя как свое собственное и предложил мне стать ее матерью. Он смотрел на меня с намерением поступить правильно, зная, что он мне не ровня-- - Папа такой классный- - ...и слепо пришел сюда, зная, что он будет в невыгодном положении, чтобы спасти тебя от судьбы, которая, как он знал, постигнет тебя. Той самой, которая погубит всех нас... Моргана обратила внимание на задумчивые взгляды Артории и Гвиневры, темноволосая королева смотрела на Арторию более озабоченно, в то время как белокурый Король кусал свою губу достаточно сильно, чтобы она кровоточила. Это было самое сильное чувство, которое она когда-либо видела у своей сестры. - а теперь, - закончила ведьма, откидываясь на спинку кресла, - я дала ему меч, который поглощает свет, и ножны, которые вытягивают часть Авалона, существующего в нем самом. Оружие, которое, как он знает, он должен использовать, чтобы покончить с твоей мечтой, чтобы спасти нас всех от судьбы, к которой мы бежали - сознавая это или нет. Воцарилось молчание-не обращая внимания на Мордред, которая даже сейчас бормотал радостные похвалы ее “папе”, - пока ведьма впивалась взглядом в свою сестру и Королеву. Это не будет последним, но это была последняя развилка перед концом, как это увидит семья Пендрагон--- --- и Широ. Там, где Широ мог только смотреть на Арторию и видеть Сейбер, у Морганы не было такой слепоты. Она видела, как Король сражается внутри с женщиной внутри. Пытаясь понять человека, который пожертвовал собой, чтобы быть с ней, и компенсировать это тем фактом, что именно он взвалил на себя бремя того, что в противном случае сделала бы Мордред. А хмурость на ее лбу, стиснутые зубы. Сжатые кулаки, хромающие плечи. Ничто из этого не ускользнуло от “всевидящих глаз " Морганы. В этот момент Моргана вела свою собственную внутреннюю борьбу. Желание, чтобы король выиграл битву и отдал победу ей без боя, и желание женщины, которая всегда хотела быть достаточно хорошей-быть достойной. Морганой Де Ля Фэй, которая жаждала любить свою сестру, а не ненавидеть ее. Однако Моргана знала, что это не та борьба, в которую она должна была вложить себя. Был только один исход, который мог произойти. - Он откажется проиграть. - Заметила Гвиневра, оголяя ту правду, которую ведьма уже знала. -Он не проиграет, если так много работал для этого. - Ведьма согласилась. - Единственный вопрос, который остается ... - глаза Морганы снова впились в лицо Артории, когда король в свою очередь уставилась на свою сестру. - ...Ты отвергнешь его и позволишь всему этому случиться? Или ты будешь бороться с ним всем своим существом и позволишь его любви достичь тебя за пределами этого мира? --- Моргана снова скрестила ноги, Мордред суетилась у нее на коленях. -в любом случае, я не возражаю. Отдай его мне или покажи хоть раз, что ты эгоистка и человек, что ты моя сестра. Мне больше не нужно унижать тебя, он все равно будет моим. Независимо от того, останется ли он навсегда моим, или мне придется разделить с кем-то место в его сердце, я уже победила.