Загадай желание на Рождество

— Доктор Чжан. Исин едва успел выйти из палаты, как рядом с ним появилась высокая темноволосая девушка в белом халате с кипой бумаг в руках. Доктор, нахмурившись, повернул голову к ней, но сбавлять шага не стал. — Доктор Ким просил передать вам эти документы, — как ни в чем не бывало начала девушка. — Вам нужно поставить подписи на выписке и здесь еще есть кое-что для перевода Бан Ынджи в Центральную больницу, — затараторила она. — Еще доктор Ким говорил насчет господина Вона: они хотят заменить галоперидол на амисульпирид. — Ставят раннюю дискинезию? — уточил Исин, на ходу подписывая бумаги. — Да, будут делать внутривенные инъекции проциклидином, — подтвердила девушка. Доктор Чжан медленно кивнул, ставя размашистую подпись на последнем бланке и пряча ручку в карман своего халата. — Есть что-то еще? — поинтересовался он. Девушка задумчиво закусила губу и покачала головой. — Госпожа Кан жаловалась на бессонницу, но я уже дала ей снотворное, — припомнила она. Исин закатил глаза. — Было бы удивительно, если бы она пожаловалась на что-то еще — у этой женщины никакой фантазии, — раздраженно фыркнул он, а потом посмотрел на свои наручные часы: — Ладно, у меня еще один пациент на прием, а ты можешь идти домой, Цзыюй. С этими словами он развернулся и направился в сторону своего кабинета, находящегося в соседнем корпусе. — Доктор Чжан! Уже почти повернув за угол, Исин замер, остановленный окликом Цзыюй. Девушка, неловко улыбаясь и переминаясь с ноги на ногу, смотрела на него, попутно поправляя волосы. — Доктор... с Рождеством вас, — через какое-то время смущенно сказала она, пряча глаза. Исин натянуто улыбнулся и кивнул. Чжан Исину было двадцать восемь лет. Это был симпатичный подтянутый среднего роста мужчина с густыми черными волосами. Он всегда был опрятно одет, умыт, ухожен — и производил впечатление интеллигентного и серьезного человека. Но для того, чтобы надолго запомнить его образ, достаточно было просто посмотреть в его глаза. Вы наверняка знаете этот взгляд: вернее всего было бы охарактеризовать его как взгляд «сверху вниз» — и при этом совсем неважно, выше ли вас ростом этот человек или совсем наоборот. Так смотрят люди, которые знают и видели на своем веку если не все, то намного больше, чем вы; или, по крайней мере, им бы хотелось, чтобы вы так думали. Впрочем, если говорить об Исине, то тут прекрасно подходили оба варианта. Когда Исин поступал в медицинский университет, он не думал, что станет психиатром. Просто так получилось: нужно было выбрать специальность, и он выбрал. Сначала, стоит заметить, ему это даже нравилось: практика в больницах, общение с пациентами, спорные диагнозы — это было увлекательно. Но в какой-то момент все это внезапно... осточертело. Сразу по окончании университета Исин поступил в ординатуру. Еще во время учебы его пытались пугать тем, что без влиятельных родителей ему не удастся пробиться в более-менее приличное место, но он не обращал на это никакого внимания. В итоге благодаря выдающимся способностям, он с легкостью поступил именно туда, куда планировал, и так же легко и быстро завоевал уважение будущих коллег. Клиника, в которой работал доктор Чжан, специализировалась в основном на психических заболеваниях, но занималась не только ими. Главной её особенностью являлось то, что здесь лечились не совсем простые люди. Имена лечащихся здесь пациентов бывали на первых полосах газет, мелькали в светской хронике; кто-то в прошлом мог летать в космос или подписывать министерские указы. В общем, неудивительно, что все происходящее в стенах этой престижной клиники было тайной за семью печатями — к слову, не меньшее количество знаков можно было насчитать в месячной зарплате местных врачей. Возможно, частично из-за этих «необычных» клиентов Исин разочаровался в своей профессии. По сути, все пациенты клиники делились на две категории: первая включала в себя людей, которые ложились на лечение при малейшем признаке депрессии (и в дальнейшем, разумеется, полностью признавалось отсутствие таковой); ну и куда более интересная категория — действительно то, что в народе называют лаконично «психами». Однако даже последняя категория в конце концов стала вызывать у Исина только раздражение, и он сравнивал их скорее с механизмами, которые ему нужно, если получится, починить, чтобы они в дальнейшем продолжили свое, лишенное всякого смысла, существование. Вот и все. С годами Исин все чаще думал обо всем этом. Он думал об этом даже сейчас, когда поднимался по лестнице в свой кабинет, чтобы подготовиться к сеансу со своим пациентом. Благо хоть этот самый пациент был, вероятно, единственным, до кого Исину действительно было дело. Оказавшись в своем кабинете, Исин сразу же сел за стол в кожаное кресло и устало откинул голову назад, прикрывая глаза. На часах было около пяти, и за окном стремительно темнело, но света на улице отнюдь не становилось меньше. Это и неудивительно, учитывая количество гирлянд и фонариков, развешанных на фасадах домов и призванных навеять рождественскую атмосферу. На самом деле прием у Исина был назначен на четыре часа. Но если бы его пациентка пришла к назначенному времени — вот это действительно навеяло бы рождественскую атмосферу. Ибо иначе как чудо назвать это было бы трудно. От нечего делать Исин вытащил историю болезни своей, как бы это странно ни звучало, любимой пациентки и начал листать. Ким Дахен был двадцать один год. Её отец был замминистра иностранных дел, а мать — бывшей известной актрисой. С двенадцати лет ей поставили диагноз СДВГ — Синдром дефицита внимания и гиперактивности. Как правило, обычно с возрастом СДВГ «притупляется»: причем притупляются такие симптомы как импульсивность и гиперактивность, а вот трудности восприятия информации и снижение интеллекта наоборот становятся более выраженными. У Ким Дахен все было с точностью наоборот. Она была совершенно нормально развита в интеллектуальном плане, более того, была довольно сообразительной, но вместе с тем иначе как «импульсивной» назвать её было нельзя. Легкомысленная, ветреная, забывчивая — она и пяти секунд не могла посидеть без движения. Но, по правде сказать, все это, даже несмотря на то, что было весьма ярко выражено, не было причиной консультаций с психиатром, на которых настаивали её родители. В действительности дело было немного сложнее. Увлекшись чтением, Исин не сразу услышал, как в его дверь стучат. — Войдите, — поспешил отозваться он, откладывая историю болезни в сторону и выпрямляясь. В кабинет заглянула медсестра в белом халате и в довольно неожиданном красном шарфе. — Доктор Чжан, к вам Ким Дахен. Исин кивнул, и медсестра отошла в сторону: широко улыбнувшись, женщина жестом пригласила Дахен войти, и та ответила ей не менее широкой улыбкой. Вот и первый факт, который следует знать о Дахен, — она улыбается всем и всегда. — Добрый вечер, док! — громко поздоровалась Дахен, едва ступив в кабинет. — Счастливого Рождества! По случаю праздника Дахен была облачена в красное пальто с белой меховой отделкой, а часть её светлых волнистых волос была собрана на макушке и подвязана красной ленточкой с бантиком. Выглядела она так, словно сошла с фотокарточки, на который могло быть написано только одно: «Счастливого Рождества!» — Здравствуй, Дахен, — сдержанно поздоровался Исин, когда за девушкой закрылась дверь. — Шарф — твоих рук дело? — поинтересовался он, намекая на чудной элемент наряда медсестры. Дахен плюхнулась в кресло напротив Исина и тут же принялась перебирать пальцами складки на своем пальто. — Да, моих, — усиленно закивала головой она. — Красивый, правда? — Это было желание? — непринужденно спросил Исин. Дахен посмотрела на него и весело хмыкнула. — Иногда шарф — это просто подарок, — ответила она. — Я бы и вам принесла, но вам бы не понравилось. Она вдруг резко соскочила с кресла и прошлась к шкафу, который находился около стены. Исин этому ничуть не удивился — это было в порядке вещей. — А её желание я бы все равно исполнить не смогла, — неожиданно резко погрустнела Дахен. — Ведь мертвых воскрешать никому не под силу. Так же резко через секунду Дахен как ни в чем не бывало начала перебирать книжки в шкафу, увлеченно листая страницы. Дахен считала, что у неё есть дар. Это дар позволял ей видеть самые сокровенные желания людей. И, как она, опять же, считала, её долгом было стараться эти желания выполнять. Ну а её родители, в свою очередь, считали своим долгом сделать все, чтобы их дочь избавилась от этих навязчивых бредовых мыслей. Поэтому Дахен и лечилась у доктора Чжана. Родители показывали Дахен разным психиатрам. Большинство предлагало медикаментозное лечение, которое, в основном, сводилось к лечению именно СДВГ. Если же кто-то из специалистов обращал внимание на вторую проблему, то и здесь склонялись к препаратам, но уже к тем, которые обычно прописывают при расстройствах шизофренического спектра. Доктор Чжан не исключал необходимости приема лекарств, но отнюдь не ограничивался ими, а использовал также метод психотерапии. На самом деле, если бы речь шла о любом другом пациенте, он бы не стал этим заниматься, но дело было в Дахен. Исину нравилась Дахен. Несмотря на то, что он, разумеется, будучи специалистом и вполне здравомыслящим человеком, не верил в её «дар», его отчего-то тянуло к ней. Она была словно головоломка, которую он не мог собрать, но ему нравилось пытаться. И хотя Исин довольно отчетливо осознавал, что у Дахен есть психические отклонения, ему все же казалось, что он постоянно упускает из виду что-то важное — что-то, что поможет ему понять, что именно с ней не так. Дахен тем временем вернулась и снова села в кресло, на этот раз начав болтать ногами туда-сюда. — Сегодня ты кажешься более взвинченной, чем обычно, — заметил Исин. — Ну разумеется! — Дахен пожала плечами. — Рождество ведь — столько желаний. Исин кивнул. — Что ты чувствуешь? Дахен на секунду задумалась. — Чувствую много надежды. И немного разочарования, — заключила она. — И я почти не могу не чувствовать желания — они повсюду. — Как ты их чувствуешь? Это похоже на голоса в голове? Или ты их видишь? — спросил доктор. — Нет, я скорее просто ощущаю то, что хотят люди вокруг, — отозвалась Дахен, дергая коленками. — Просто сегодня это сильнее, чем обычно. — И что ты с этим делаешь? — Как обычно: стараюсь им помочь. В этот момент в дверь осторожно постучали. — Войдите, — пригласил Исин. Совершенно не представляя, кому он мог понадобиться так поздно, да еще и в Рождество, Исин с удивлением увидел топчущуюся на пороге Цзыюй. Его помощница уже сняла медицинский халат и держала в руках куртку с сумкой. — Цзыюй? Я думал, ты уже ушла домой, — заметил Исин. — Да, я как раз собиралась, — тихо сказала девушка. — Здрвствуйте, доктор Чжоу, — подскочила Дахен, обращаясь к Цзыюй. — Здравствуй, Дахен, — улыбнулась она. Исин тем временем в ожидании смотрел на помощницу. — Ты что-то хотела, Цзыюй? — поторопил её он. — Нет... То есть, да. — Девушка кивнула, словно решилась на что-то. — Я просто подумала... то есть, я слышала, что вы не собираетесь праздновать Рождество, поэтому, может, вы захотите прийти к нам? Моя мама устраивает праздничный ужин на каждое Рождество, и я подумала... — Я думаю, это лишнее, Цзыюй, — довольно резко отозвался Исин. Невооруженным взглядом было видно, как резко покраснела девушка. — Да, то есть, простите, я просто... — Она попятилась к выходу. — Еще раз простите, и с Рож... То есть, до свидания! Она торопливо выскочила за дверь. Глубоко вздохнув, Исин повернулся к Дахен и неожиданно застал её над чем-то усиленно размышляющей. — О чем ты думаешь? — не удержался Исин. Дахен не отвечала какое-то время, а потом вдруг резко тряхнула головой. — Вы не празднуете Рождество? — спросила она, игнорируя вопрос доктора. — Не очень люблю этот праздник, — признался он. — Почему? — Просто не нравится, — уклончиво сказал Исин. — Но возвращаясь к твоим словам: ты говорила, что помогаешь людям исполнять желания. Как именно ты это делаешь? Дахен внезапно рассмеялась. — Что толку рассказывать, если можно показать? Исин непонимающе нахмурился. — Показать? — Раз уж вы все равно не празднуете Рождество, может, прогуляетесь со мной? — предложила Дахен.— И тогда я вам кое-что покажу. — Разве тебя не ждут родители? Дахен отмахнулась. — Не думаю, что они очень расстроятся, — повела плечами девушка и встала. — Ну так вы пойдете, док? — Для пущей наглядности она протянула ему руку. Исину следовало бы давно привыкнуть к Дахен и её импульсивным решениям, но она как обычно застала его врасплох. Но, вероятно, именно это и сыграло основную роль, учитывая, что Исин, до конца не отдавая себе отчета, все же кивнул.